Cерокой

Начинаем – вот и ладушки. Жил да был в Расее-матушке машинист Сашка, синяя рубашка. Жил себе, не ворчал, составы по стране перемесчал, буксу от рессоры - отличал. Была у Сашки жена Наташка, рыжая, вихрастая, о-о-очень головастая, варит щи, держит дом, только стих-то не о том! Чтобы дом в узде держать, деньги надо – не рожать, а приносит Сашок их – отнюдь не мешок, даже и не взвесить – так, бумажек десять.
Сашка:
-Разъясни вопросец, мать, ты умна у нас, видать:
отчаво в семействе нашем денег стало не хватать?

Раньше было – не устать с молоком чаи хлестать,
а таперь – пустые кружки, капяточку бы достать…

Жена:
-А чаво ты, милай, хошь? Премий – нету ни на грош!
В магазинах не укупишь ни гороху, ни калош.

Курс рубля, гляди, упал, хлеб копеешный пропал…
ты когда вообще чаво-то, кроме пива, покупал?

Так что нечаво и ныть, будто нечем чай белить.
Мож, табе ишшо до кучи и заварочки подлить?

Сашка:
-Закусила удила, враз идею родила.
Ты – подумай хорошенько: рази ж в премиях дела?

Не тебя одну трясёт, и меня мысля грызёт:
Цены – прыгают, как Бубка, а зарплата – лишь ползёт.

Ладно – был бы новичок, получал бы пустячок,
Я ж – лет десять на железке, чай, почти что старичок…..

То ли так бюджет хитёр, то ли стаж мне кто подтёр,
Пашешь, будто ВЛ-10, получаешь, как вахтёр…

Жена:
Ты на кризис не трынди, и мозги не береди.
Лучше завтра к Главвагону ты с прошением поди.

Вот напишем – отнесёшь, чай, какой начальник всё ж,
Он, чай, совесть-то имеет, вникнет в нашу безнадёжь…





Сидит Главвагон в кабинете, кушает батон с котлетиной. Секретарша рядом мечется, юбка просвечивается, Главвагону чай таскает, полотенца полоскает, иногда втихаря ласкает.




Секретарша:
-Тута вам один артист написал подмётный лист.
Может, ну его в корзину? Или – в ящик, в самый низ?

Главвагон:
-Нет уж, дай-ка прочитать, кто тут хочет помечтать.
Что за гадская работа – подчинённых почитать…

читает:
«Уважаемый господин, пишет машинист один. Жрать нечего, носить нечего, дети ирисками не обеспечены, повысьте зарплаточку, бюджету, чай, заплаточка, не то с голодухи кони двину прямо на перегоне. Писали Сашка с Наташкой как есть одной бумажкой, написать более не можем, так как бумага кончилась тоже».

Главвагон:
-Ах, ты, сучья борода! А подать яво сюда!
Я тебе, Тургенев хренов, враз начищу провода!..

входит Сашка

Главвагон:
-Ах ты, мать твою кусать, мне – претензии бросать???
Аль ты грамоте обучен, что бы кляузы писать?

Аль тебе давай всерьёз кучу баб и денег воз,
да в придачу чтобы видеть в месяц раз электровоз?

Я на енто не пойду! И прошу иметь в виду:
от контроллера ты, падло, оторвёсси раз в году!

И вообще, мужик, молись, что с тобой не подрались.
Забирай свою бумажку и катись ей подотрись!

Идёт Сашка домой жене на головомой. Сколь ни бился – ничего не добился: наорали, насовестили, хорошо – с лестницы не спустили. Крут у начальника нрав, да всегда вдобавок прав.

Жена:
-Что невесел, муженёк? аль посеял кошелёк?
Аль в пантографе какой-то отвалился стерженёк?

Сашка:
-Да обидно аж до слёз – так начальник матом нёс.
Обещёл начистить рыло – хорошо, мослы унёс.

Аж задохси на бегу, колет гдей-то там в боку.
Где искать таперча правду машинисту-бедняку?..

Жена:
-Не печаль своим нытьём, лучше супчик есть пойдём.
Мы с тобой на Главвагона, чай, управу-то найдём!

Наварила я те щей из крапивных из мощей.
А на сытое на брюхо, глянь, и мыслится прощей.

Ты сходи, умой лицо, выдам, так и быть, яйцо…
мы с тобою – аж Главдору накропаем письмецо…

Сидит Главдор, лицо как помидор, кабинет у Главдора – две комнаты, три коридора, секретарь да охранник-слон: кто неугоден – за шкирку и вон.

Секретарь:
-Утро доброе, мой босс. Почту свежую принёс.
Два письма, три циркуляра и, похоже, что донос…

Главдор:
Ну-ка, ну-ка, что за весть ты осмелился принесть?
Циркуляры – ну их в баню, а доносец – дай прочесть!..

читает:
«Уважаемый господин, пишет машинист один. Крах здоровью наступает, пузо к рёбрам приступает, дети плачут, голодают, значит, а зараза Главвагон – чуть в лицо не сапогом… Вы повыше сидите – так управу-то найдите, порядок в епархии наведите! пусть премией хоть проставится, а то полдепа с голодухи преставится, так живётся тяжко… С уважением - Сашка».

Главдор поднимает трубку, звонит Главвагону:

Главдор:
Ну чаво… здорово, зять. Как делишки, твою мать?
Я вот вижу – непорядок у тебя в депе опять.

Чтой ты голосом поник? Тут вопрос один возник.
Хрен с ним, с тем локомотивом, и с дрезиной тоже фиг.

Слухай, бывший женишок, есть у вас другой грешок.
Там в депо у вас завёлся машинист один, Сашок.

Он давно к тебе попал, под тебя надысь копал:
на тебя, дружок, портянку во-о-от такую накропал.

Чтобы нам с тобою в масть под раздачу не попасть,
ты уж с ним там разберися, я даю на енто власть.


Главвагон кладёт трубку и вызывает Сашку:
Главвагон:
-Так, писатель. Наше – вам … Есть тут мысль по головам:
табе как – сперва в Актюбинск али прямиком на БАМ?

Коль не хочешь ты понять, то неча тады пенять.
Ты с Улан-Удэ в Печору будешь поезды гонять!

И дадим тебе, барбос, самый ржавый лектровоз,
чтобы ты его, зараза, на руках в Печору нёс!

Ишь, удумал – ха-ха-ха! – на меня писать в верха!
Я тебе за енто дело враз прочищу потроха!!!

Идёт домой Сашка, ступает тяжко, в кошельке последняя сторублёвая бумажка. Хотел с горя пивка – вспомнил: дома хлеба ни фига. Чем в пивной кантоваться, пошёл жене сдаваться.

Жена:
-Ну, опять неважный вид. Голова, видать, болит?
Али где-то у вагона автосцепка барахлит?

Сашка:
-Неча сцепкам барахлить, об другом башка болить.
Главвагон меня сегодня вызывал поматерить.

Так по матушке мостил, так орал – ну прям как мстил.
Помнишь то письмо Главдору? Тот ему его спустил!

Так что вдумайся, жена, что таперя лишена.
И ни премий ни получки нам не светит ни хрена.

Жена:
-Не печалься, дорогой. Душу чаем успокой.
На начальника, что выше, есть начальник-то – другой!

Посидел бы уж, устав, да трястися перестав.
Есть в Москве такой начальник, он зовётся – Главсостав.

С остальными – не греши, а ему вот – отпиши.
Он уж ентим двум пижонам враз навешает шиши!

Сидит Главсостав в начальственном кресле, еле-еле телеса на сиденье влезли. В баре – «Хеннеси» да финская водка, над башкой – Президента фотка, была бы воля – там его б лицо светило, да на взятки пяти миллиардов не хватило. Штат у Главсостава – целая орава: и клерков болото, и охраны рота, и повар личный, и лимузин отличный, и секретарь в «Версаче» несёт письмишко, значит.

Секретарь:
-Шеф, письмо. По всём гадать – из глубиночки, видать.
Вам отдать яво на чтиво иль в корзину наподдать?

Главсостав:
-Ну-ка, дай-ка погляжу. Всё одно сиднём сижу.
Ещё скажут, что с народом я контакт не нахожу.

Ну а так, глядишь, прочту – проварю, приму, учту,
да, быть может, и исполню чью-то давнюю мечту…

читает:
«Уважаемый господин, пишет машинист один. Пухнут ухи у семьи с голодухи, последние порты расползлись в лоскуты, у ребёнка от зимы до лета – одни-единственные кеды, а начальники наши посылают, пардон, в парашу, от безденежья воем, а переработка-то – вдвое! Наведите порядочек, пусть повысят окладочек, убегут же люди, кто работать будет???»

Главсостав багровеет, снимает трубку телефона:

Главсостав:
-Ну, привет тебе, сынок. Непростой табе звонок.
Ты там вроде бы Главдором уж, поди, четвёртый срок?

На повестке дня – момент. Получил я документ.
Мутит воду всей железке некий вредный элемент.

Что затих? Ты ж крепкий груздь! Не топи в водяре грусть.
Ты пройдись по главвагонам – пересмотрят кадры пусть.

Ну, а коли не найдёшь, кто писал такую ложь -
всех, кто чуть писать умеет, отправляй на увольнёж!

Вот тебе моя рука и не бойся ни фига.
Пусть уволим сотню лишних, но его – наверняка!!!

Сделал Сашка ноги с железной дороги. А за ним – и Колька: не прожить на столько. За Колькой – Герасим: пахать на дядю не согласен, за Герасимом Филя, глядишь – и все свалили. Стоят электровозы, пустые, как мундштук от папиросы. А Главсоставу- всё меж пальцев: надо будет – наберём китайцев, пусть у контроллеров парятся. Писать по-русски не умеют люди – значит, и кляуз более не будет.

Л. Нефилатов

(не знаю кто автор на самом деле)