[Израильские Историки]Шестидневная война была прелюдией к агрессии СССР

 
1 2 3 4 5 6
BY minchuk #25.05.2007 20:57  @Militarist#25.05.2007 03:45
+
-
edit
 

minchuk

координатор
★★★
Militarist> В 1956 г американцы вынудили Израиль, после длительных переговоров, оставить всю захваченную у Египта территорию. Кстати, Скайдрон, именно этот период имел в виду Саша Израэл, когда говорил, что Израиль отдал Египту эти территории. В вопросе о свободе судоходства Америка и Англия обязались быть гарантами её. Шарм эль Шейх и острова в проливе территориально далеко отстоят от Израиля и если снабжать их было бы ещё возможно, то защищать практически невозможно. Они были бы очень уязвимы в случае серьезного арабского нападения. Ценность островов, по сравнению с Голанами, исчезающе мала. Перекрыть проход судов по Акабскому заливу Египет мог и без этих островов. Кроме того, политически Египет не согласился бы на такие условия. А когда возвращали Синай вторично, уже Садату, то тоже Египту пришлось вернуть всё до последнего сантиметра. Иначе он Договор не подписал бы. Египет тоже пошел на серьезные уступки, в других областях, но не в этой. Газу Садат не хотел, но кроме этого, Газа ведь считалась частью Палестины, а не Египта. Садат не хотел повторять ошибку Насера, принявшего Газу назад в 1957 г.
Спасибо. В принципе, все логично, разве, что кроме "если снабжать их было бы ещё возможно, то защищать практически невозможно", но это, IMXO, относительно малозначащие частности.
!"Ваше дело правое, мое дело Львиное..."
 
US Militarist #25.05.2007 23:24
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Кстати, мне кажется этот топик скорее должен быть в Историческом, чем в Политическом! Как вы считаете?

Ну вот, начинаю постить обещанный материал. Только я решил несколько изменить свой план. Обещанную статью я выложу позже. Она описывает советскую часть событий.
А решил я начать с другой книги, дающей более общее описание событий. Не так глубоко, но зато шире. Для начала, думаю, это лучше. Начинаю с книги английских журналистов Черчиллей (родственников того самого, знаменитого Черчилля) под названием "Шестидневная война", написанная сразу по горячим следам.

"The Six Day War" by Randolph S. and Winston S. Churchill.
London: Heinemann, 1967.

Р. Черчилль и У. Черчилль. «Шестидневная война».

...Всё началось со лжи, русской лжи. В начале мая советское правительство передало Каиру информацию о сосредоточении израильских войск на сирийской границе. Две недели спустя в Каир поступили новые, более подробные сведения о концентрации 11 израильских бригад на сирийской границе. В действительности же в это время в этом районе у израильтян было не больше роты численностью 120 чел. Наблюдатели ООН, посты которых располагались вдоль границы, сообщили 19 мая, что они не располагают данными о крупных передвижениях войск.
(Отчет Генсека ООН Совету Безопасности от 19 мая S 7879 параграф 9.)
Фактически русские утверждения были абсолютно вымышленными.

Кризисная ситуация назревала в течение полугода перед войной. 4 ноября 1966 г Египет и Сирия подписали оборонительный пакт. Сирийская артиллерия обстреливала израильских сельхоз работников, работавших на пахотных землях в демилитаризованной зоне у Тивериадского озера. В начале апреля израильтяне решили вывести из строя сирийские орудия и это привело 7 апреля к крупному воздушному бою, в котором сирийцы потеряли 6 МиГ-21. Однако, сирийский террор не утихал и израильские лидеры предупредили Сирию о возможности нанесения по ней нового удара. 10 мая начальник Генштаба генерал Рабин довел сирийцев до исступления, заявив, что его войска могут атаковать Дамаск и свергнуть режим Атасси. 14 мая премьер Эшкол заявил, что за один прошедший месяц было 14 инцидентов и Израиль может повторить решительные действия 7 апреля.

Поселения вдоль сирийской границы были особенно уязвимы, ибо они лежали в долине, над которыми господствовал горный массив. Это давало сирийцам возможность беспрепятственно обстреливать поселения внизу, тогда как израильтяне не могли ответить им тем же. Женщина, провожая мужа утром на работу, когда он выезжал на тракторе обрабатывать поля неподалеку от границы или в демилитаризованной зоне, никогда не знала, увидит ли она его снова. И число террористических и диверсионных актов с сирийских баз против Израиля росло.

15 мая через Каир прошли крупные силы египетской армии по направлению к Суэцкому каналу. Египетские СМИ сделали это событие достоянием всеобщей гласности.

16 мая начальник египетского Генштаба генерал Фавзи послал телеграмму главе сил ООН на египетско-израильской границе, генералу Рихие:
«Довожу до вашего сведения, что я дал указание вооруженным силам Египта быть готовыми к операции против Израиля как только он решит провести какую-либо агрессивную акцию против любой арабской страны. Наши войска уже сосредоточились на нашей восточной границе в Синае. Для обеспечения безопасности сил ООН на наблюдательных постах вдоль границы, прошу вас отдать приказ об их немедленном выводе. Сообщите мне о выполнении этого требования.»

Египтяне не стали дожидаться ответа ООН и в Каире министр иностранных дел Махмуд Риад вызвал послов всех семи стран, чьи войска были дислоцированы на Синае и потребовал их вывода. 17 мая по Гринвичу египтяне уже заняли югославские наблюдательные посты. 18 мая египтяне приказали отряду из 32 солдат ООН, расположенному в Шарм эль-Шейхе, эвакуироваться в течение 15 минут. 19 мая генсек У Тан сообщил Генеральной Ассамблее, что он получил египетский ультиматум и что войска ООН были эвакуированы безотлагательно.

Израиль заявил, что вынесет вопрос на рассмотрение Генеральной Ассамблеи так как силы ООН присутствовали в этом районе согласно резолюции ООН и их присутствие не может быть аннулировано в одностороннем порядке.

22 мая Египет объявил о закрытии Тиранских проливов для израильских судов и неизраильских, доставляющих в Израиль стратегические товары. Насер заявил: «Израильский флаг больше не будет развиваться над Акабским заливом. Наш суверенитет над заливом неоспорим. Если Израиль грозит нам войной, то мы отвечаем – добро пожаловать!»

23 мая премьер Эшкол, выступая в Кнессете, сказал, что помехи израильскому судоходству в Тиранских проливах будут рассматриваться Израилем как акт войны.

В этот же день президент Джонсон заявил: «Мы обескуражены поспешной эвакуацией сил ООН без ведома Ген. Ассамблеи или Совета Безопасности.» Он сообщил, что направил личное послание Косыгину с призывом сотрудничать с США чтобы склонить арабов и израильтян к сдержанности и сказал, что Америка стремится избежать конфронтации с Россией в этом вопросе. Он добавил также, что египетская блокада Тиранских проливов незаконна.

Общественное мнение в Англии складывалось в основном в пользу Израиля. Сэр Алек Дуглас-Хьюм, выступая в Букингемском дворце сказал: «США уже заявили, что воды Акабского залива должны считаться международными. Это справедливо. В 1956 г американцы ещё не осознавали необходимости пресечения египетских экспансионистских устремлений. Они поняли это теперь и следует оказать им полную поддержку в их решимости добиться торжества международного права».
Британские военные корабли в Средиземном море были приведены в состояние боевой готовности и в Вашингтон был направлен полномочный посланник Джордж Томсон.
Газета Таймс опубликовала передовую статью под заголовком «Закон и Залив», в которой говорилось следующее:

«Притязания Египта осуществлять полный контроль над судами в Тиранских проливах затрагивает один из самых чувствительных нервов Израиля как суверенного государства. Самой северной точкой Акабского залива является Эйлат, единственный израильский порт, связывающий страну с Востоком, в том числе с главными поставщиками нефти. Западное побережье залива принадлежит Египту, восточное – Саудовской Аравии. Длина залива – 100 миль. Ширина – от 17 до 20 миль. В узком Тиранском проливе, доступ к которому контролируется островами, египтяне могут контролировать суда, проходящие по этому морскому пути.

Осуществление такого контроля над жизненно важной артерией другого государства с давних пор основывается на принципах международного права. Классическим примером этого является вопрос о прохождении судов через проливы Босфор и Дарданеллы. Эти знаменитые черноморские проливы оказались под турецким контролем с 1453 г, но соглашение о свободном проходе русских судов через эти проливы было достигнуто только в 1774 г. На протяжении 19-го века была заключена серия договоров об условиях плавания в этих водах, особенно для военных кораблей, и с учетом интересов крупных стран. Это привело к расширению принципов свободного судоходства и устранению угрозы господства одной страны над другой благодаря географической случайности. Впоследствии режим в проливах был определен Лозаннским договором 1923 г и конвенцией Монтрё от 1936 г, которые остаются в силе и по сей день.

На Тиранские проливы и Акабский залив распространяется то же правило, что и на Босфор и Дарданеллы. В одной из статей Женевской конвенции от 1958 г говорится, что запрещается чинить препятствия иностранным судам с мирными целями в проливах, которые открыты для навигации.
Египтяне выдвинули несколько возражений против этого положения. Так как другая статья конвенции говорит о плавании судов, которые не наносят ущерба безопасности прибрежного государства, то египтяне возразили против провоза израильских стратегических грузов. Другое возражение заключалось в том, что если исходить из международного права, то граница территориальных вод проходит в 12 милях от берега и залив является территориальными водами и не может считаться открытым морем. И последним аргументом было то, что Египет находится в состоянии войны с Израилем и не связан более каким-либо соглашением о свободе судоходства.

Эти доводы не состоятельны с точки зрения международного права и противоречат принятому во всем мире принципу свободы судоходства, который должен соблюдаться независимо от того, какого мнения о кризисе придерживается одна из стран. Довод о том, что залив является территориальными водами не принимается во внимание в случае существования нескольких прибрежных стран. Израильский порт Эйлат должен пользоваться теми же правами, что и соседний с ним иорданский порт Акаба. Утверждение Египта о его состоянии войны с Израилем (имеется в виду с 1956 г) противоречит резолюции Совета Безопасности о том, что хотя и не достигнуто общее урегулирование, но перемирие рассматривается как постоянное соглашение о прекращении войны.

Признание египетских прав в Тиранских проливах означало бы отступление от общепринятого принципа. Имеется не только прецедент с Турцией и признанием России, Румынии и Болгарии средиземноморскими державами. Балтийское море тоже может быть закрыто для свободного судоходства, если Дания и Швеция пожелают прибегнуть к таким же аргументам как Египет. Настаивая на принципе свободы судоходства в заливе, Израиль, Америка и Англия опираются на международное право.»

24 мая США и Англия пришли к соглашению, что Акабский залив должен быть вновь открыт для международного судоходства. В их совместном заявлении говорилось, что «не следует исключать возможности военной акции» и что американский 6-й флот передислоцирован в восточное Средиземноморье для подкрепления дипломатических усилий.

Египет объявил о начале блокады, о минировании вод и о приведении в боеготовность своих ВМС, ВВС и береговых батарей. Иордания объявила о том, что вооруженные силы Ирака и Саудовской Аравии вступят в Иорданию для защиты страны. Состоялось экстренное заседание Совета Безопасности для рассмотрения чрезвычайно серьезной ситуации на Ближнем Востоке. На этом заседании русские потребовали вывода американского и английского флотов из Средиземного моря.

24 мая военный министр Египта вылетел в Москву для переговоров о русской поддержке с министром обороны СССР Гречко.

В тот же день министр иностранных дел Израиля вылетел в Вашингтон с промежуточными остановками в Лондоне и Париже. На встрече в Париже, президент де Голль предложил организовать встречу глав четырех держав. Американцы поддержали это предложение, но русские отклонили его. Перед вылетом из Лондона, Эбан заявил, что его цель – «вернуться домой с ясным представлением о том, намереваются ли страны, взявшие на себя обязательство гарантировать право свободы судоходства в Тиранских проливах выполнить своё обязательство». При этом, Эбан подчеркнул, что Акабский залив является жизненно важной артерией для Израиля, через которую, в частности, проходит весь израильский импорт нефти.

На встрече с Джонсоном 26 мая, Эбан выложил ему ворох документов, свидетельствовавших о готовности США обеспечить свободное судоходство в Акабском заливе. Во время 85-минутной беседы Эбан напомнил Джонсону и о его собственных высказываниях на этот счет. Джонсон выразил свою полную поддержку Израиля, но его положение было трудным. Отказ осудить блокаду навлек бы на него нападки со стороны произраильски настроенных как либеральных, так и консервативных кругов.
С другой стороны, он не мог рассчитывать на поддержку большинства в конгрессе в пользу односторонней американской акции, так как страна считала, что одной войны (во Вьетнаме) Америке достаточно. Джонсон сказал Эбану, что США могут придти на помощь Израилю только после принятия конгрессом соответствующей резолюции. Эбан, долгие годы бывший послом в Вашингтоне, знал, что такую резолюцию можно будет провести лишь после затяжной борьбы, а военная обстановка, между тем, становилась бы с каждым днем всё менее благоприятной для Израиля. Джонсон занял позицию хладнокровного выжидания и стремился, прежде всего, избежать конфронтации с Советским Союзом. Вместе с тем, ответ русских хоть и был умеренно обнадеживающим, но не давал шанса на выработку совместного американо-советского подхода к вопросу. Поэтому США и Англия сосредоточились на составлении декларации морских держав о праве на свободу судоходства в Тиранских проливах. Но проект с самого начала натолкнулся на препятствия: ни одна морская страна не хотела портить отношения с арабами. Эбана попросили подождать и дать Вашингтону две недели. Тогда же наметились признаки того чтобы побудить Израиль выступить в одиночку.

И Насер решил попытать счастья. Он уверовал в то, что ему удастся затянуть петлю на шее Израиля без войны, несмотря на недвусмысленные заявления последнего. Разнузданная военная истерия арабов достигла размеров, до того неизвестных просвещенному миру. Арабским массам была обещана сокрушительная победа, безнаказанные насилия и грабежи. Эти обещания вызвали такой экстаз и ликование, которые возможны лишь на Востоке. Богатая арабская фантазия воспламенилась, обильная ложь всех средств информации породила опасные иллюзии и уже не только арабский мир, но и значительная часть мирового общественного мнения была убеждена, что на сей раз победа будет за арабами.

26 мая Насер, обращаясь к руководителям профсоюзов, сказал, что если разразится война, «она будет тотальной и её цель – уничтожение Израиля. Мы уверены в победе и готовы к войне с Израилем. На этот раз всё будет иначе, чем в 1956 г, когда мы воевали не с Израилем, а с Англией и Францией». Министр по делам религии приказал всем священнослужителям сделать предметом своих проповедей в мечетях джихад и внушать своей пастве, что мученическая смерть в священной войне является честью. Всё это способствовало разжиганию военной истерии. Сильнее, чем когда-либо прежде, Египет был охвачен ненавистью. Израиль постоянно называли врагом и египтяне горели желанием ринуться в бой.

Другие арабские страны реагировали на кризис угрозами прекратить поставки нефти Англии и США. Ирак решил запретить экспорт нефти в любую страну, поддержавшую агрессию против любой арабской страны. Кувейт угрожал заморозить англо-американскую концессию в случае поддержки Западом Израиля.

Кольцо вокруг Израиля смыкалось. Самое драматическое событие произошло 30 мая, когда король Иордании Хусейн нанес неожиданный визит в Египет и после его 6-часовых переговоров с Насером было объявлено о создании оборонительного пакта. Это застало врасплох весь мир. С давних пор эти два деятеля были заклятыми врагами друг друга. На следующий день, призидент Ирака Ареф заявил о готовности придти на помощь Иордании в её противоборстве с Израилем. Вскоре иракские войска, включая танковые части вошли в Иорданию. Левый режим в Сирии, оказавшийся третьим лишним, после заключения пакта между Насером и Хусейном, дал волю своему негодованию и заклеймил Иорданию как очаг предательства. [Скайдрон, вот об этих дрязгах между Египтом и Сирией я как раз и упоминал. Именно по этой причине они проявились в начале Шестидневной войны. Сирийцы обиделись на египтян.]
В Аммане (столице Иордании) глава Организации Освобождения Палестины Ахмед Шукейри (предшественник Арафата) заявил, что его армия «возможно и весьма вероятно» сделает первый выстрел. Если арабы, сказал он, овладеют Израилем, то уцелевшим евреям помогут возвратиться в страны их рождения. «Но мне кажется, что никто не уцелеет» - добавил он.

Впервые иорданская армия была отдана под египетское командование. Египетские солдаты были переправлены воздухом в Иорданию и дислоцированы в Латруне, в непосредственной близости от жизненно важных центров Израиля. Начальник египетского Генштаба в случае войны принимал командование над объединенными силами Иордании и Египта. Создавались клещи, приводимые в движение из Каира.

Казалось, всё готово для последнего и решающего акта спектакля. Мир, затаив дыхание, ждал развития событий.

Министр иностранных дел Великобритании Браун вылетел в Москву чтобы обсудить ситуацию на Ближнем Востоке. Но результаты были неутешительны. В передовой статье в Дейли Телеграф за 27 мая говорилось: «Ничего ценного не было достигнуто в результате визита м-ра Брауна в Москву. Ясный смысл того, что было сказано м-ру Брауну и повторено на вчерашней пресс-конференции в Москве, заключается в том, что, по мнению русских, они мало потеряют и всё выиграют от серьезного ослабления, если не полного разгрома, наиболее прозападной страны на Ближнем Востоке (Израиля), разгрома, который не перерастет в большую войну». [Скайдрон и Конструктор, аля улю! Вот и ответ на ваш вопрос]. 30 мая Россия уведомила Турцию о своем намерении направить на следующей неделе 10 военных кораблей через Босфор в Средиземное море.

Великие державы были встревожены безрассудством Насера. Казалось, что благоразумие оставило его. Из Парижа поступило сообщение, что де Голль направил послание Насеру с призывом проявить умеренность в этой критической ситуации. Ранее Насер хвалил де Голля за «отказ следовать англо-американскому курсу». Но теперь предостережение де Голля не возымело действия. Насер выступил с угрозой закрыть Суэцкий канал в случае военного вмешательства третьей страны. Президент Джонсон призвал Египет проявлять сдержанность и не открывать первыми огонь. Насер заявил, что будет считать Англию и США врагами, если они и дальше будут поддерживать Израиль. «Западные страны умаляют наше достоинство» - сказал он. «Но мы научим их уважать нас... Египет и наши союзники закончили свои приготовления к освобождению Палестины».
У Насера сложилось искаженное представление о ситуации, одной из причин чего была полная неспособность египетской разведки правильно оценить соотношение сил. В частности, поступившее приглашение Мохиэддину посетить Вашингтон было истолковано в Египте как признак миротворческих устремлений Америки и расценено как крупная политическая победа Насера над США. Насер напоминал человека, поставившего все свои сбережения на рулетку и всякий раз, когда выпадал его номер, он становился всё более смелым, полагая, что фортуна улыбается ему.

Однако, у русских были серьезные причины для беспокойства. Они не только хотели избежать конфронтации с США, но и были осведомлены, что Египет ещё не закончил свои военные приготовления. Впоследствии, 15 июня, газета Вашингтон Пост сообщила, что русские советники, инспектировавшие египетские аэродромы, обнаружили, что ряд египетских пилотов уже много дней не поднимались в воздух. Макеты самолетов было легко отличить от настоящих самолетов, к тому же расположенных так, что они представляли собой лёгкую мишень для израильтян. У морских экспертов возникли сомнения в способности египтян минировать Тиранские проливы из-за трудностей в связи с его шириной и глубиной. Насер был поднят ночью, в 3:30, советским послом, сделавшим экстренное заявление. Он настоятельно рекомендовал Насеру воздержаться пока от начала военных действий.

27 мая генсек ООН У Тан представил свой отчет Совету Безопасности, в котором сообщил, что Насер заверил его в том, что Египет «не предпримет наступательных действий против Израиля». Главной целью египтян было «восстановление положения, существовавшего до 1956 г и полное соблюдение обеими сторонами условий основного соглашения о прекращении огня между Израилем и Египтом».

Дипломатические переговоры в Вашингтоне, Нью-Йорке и Лондоне тянулись и надежда израильтян на создание международной флотилии для открытия Тиранских проливов быстро испарялась. Хотя на начальных стадиях кризиса США и Англия обещали свою помощь Израилю в открытии проливов, в июне израильскому руководству стало совершенно ясно, что эти обещания выполнены не будут.

Вывод войск ООН создал напряженность на границе в районе Газы. Работники на полях и солдаты, патрулировавшие границу ежедневно подвергались ружейному, а то и артиллерийскому обстрелу. За несколько дней до начала войны зажигательные снаряды сожгли на корню 500 акров пшеницы в одном из киббуцев.
Кроме того, египетские летчики стали вести себя слишком нагло. Трижды за 2 недели египетские МиГ-21 вторгались в воздушное пространство Израиля над приграничной зоной на высоте от 15 до 18 тысяч метров на скорости 1,7 МАХа, но пребывали там не более 4 минут и перехватить их не успевали. Они пролетали над районами сосредоточения израильских войск, хотя израильтяне знали, что их фотоаппаратура может сделать снимок масштаба лишь 1: 150.000.

К концу первой недели июня израильтяне поняли две вещи. Во-первых, что они не навлекут на себя недовольство Америки как это случилось в 1956 г. Во-вторых, что СССР не вмешается. Израильтяне чувствовали, что они могут безбоязненно действовать, если ситуация потребует того.

Оборонительный пакт 30 мая, бесспорно, явился событием, побудившем Израиль избрать путь войны. Стратегически, этот пакт открывал для нападения противника самое уязвимое место Израиля - его мягкое подбрюшье вдоль иорданской границы. Одно дело – угроза израильскому судоходству, другое – прямая и смертельная угроза, нависшая над важнейшими жизненными центрами страны. Израильтянам стало известно, что египетский генерал Риад прибыл в Амман чтобы создать там передовой командный пункт и что иорданские войска переданы под его команду. Помимо этого 4 июня авангард иракской пехотной дивизии и 150 танков начали переправу через реку Иордан, продвигаясь на запад. Эта группировка иракских войск создавала новую большую угрозу. Израильтяне были готовы иметь дело с 800 египетскими танками на Синае, но появление дополнительных 300-400 танков в тылу сильно усложняло оборону страны.

Мобилизация вызывала серьезные трудности в экономике, но и снизить степень мобилизации было нельзя из-за угрозы внезапного нападения врага. Во всей стране и в особенности в армии, нарастало недовольство. Это был один из тех редких в демократическом обществе случаев, когда, помимо выборов в парламент, общественное мнение смогло эффективно повлиять на правительство. Страна требовала принятия решения и желала видеть у кормила власти человека, которому она доверяла. Перед лицом арабской угрозы израильский народ обратил свои взоры на одного человека – героя Синайской кампании 1956 г, генерала Моше Даяна. Это был деятель, обладавший опытом и способный верно оценить ситуацию и принять правильное решение. Израильтяне были готовы подчиниться решению Даяна – сражаться или ждать – зная, что в основе его будут веские причины. Карьера Даяна была предметом национальной гордости в Израиле. Он родился в Палестине в 1915 г и в 14 лет вступил в Хагану (еврейскую подпольную боевую организацию). Во время ВМВ он вступил в британскую армию и в одном из боев с французскими войсками Виши в Сирии лишился левого глаза. С тех пор он носит черную повязку, ставшую его опознавательным знаком. (Ну чем не израильский Кутузов). Во время Войны за независимость Даян командовал мобильным ударным батальоном, но всемирно известной личностью и символом израильской военной доблести он стал во время победоносной Синайской кампании 1956 г, будучи на посту начальника Генштаба. Подобно тому, как понадобился Гитлер чтобы появился Черчилль, так же потребовалось 80 тысяч египетских солдат и 800 танков на Синае чтобы сделать Даяна министром обороны. Даян стал министром 1 июня, но он на тот момент уже был в курсе всех дел ибо в течение двух предыдущих недель он, с разрешения премьера и нач. Генштаба Рабина, инспектировал полевые части и обсуждал с их командирами планы их действий.

Израильские методы ведения боевых действий сформировались во время Войны за независимость в 1948-49 гг и усовершенствовались в Синайской кампании 1956 г. В их основе лежит высокая маневренность и инициативность в достижении поставленной цели. При Рабине подготовка войск была поднята на ещё более высокую ступень. Он нес главную ответственность за подготовку бесчисленных отдельных планов, которыми Цахал руководствовался в Шестидневной войне. Ни общего плана, ни кодового обозначения для него не существовало. Это обозначение генштабисты пытались проставить задним числом по окончании боевых действий. После войны они ломали голову чтобы придумать какое-нибудь название. Начальник Оперативного Управления Генштаба генерал Эзер Вейцман сказал: «У нас был план на каждый случай... даже для захвата Северного полюса. Но эти планы как кирпичи. Их можно использовать один за другим чтобы построить здание в зависимости от развития событий. Мы не хотели связывать себя жестким предварительным планом».

Почти все наблюдатели, следившие за развитием кризиса считали, что стратегическое положение Израиля сильно ухудшилось после того как египтяне сконцентрировали на Синае 100-тысячную армию и 800 танков. За неделю до войны израильтяне сетовали в один голос: «Мы упустили свой поезд». Несомненно, что в Каире, пережив несколько напряженных и тревожных дней, почувствовали облегчение и решили, что одержали победу без войны. На самом же деле, Израиль вновь обрел фактор внезапности и это поняли немногие как за рубежом так и в самом Израиле. И тогда израильтяне приняли решение нанести удар. Даян был известен как человек дела и весть о его назначении была воспринята в стране как предзнаменование решительных перемен. Приступив к своим обязанностям и стремясь снова заполучить такой важнейший для Израиля козырь как фактор внезапности, он счел своей первоочередной задачей разубедить мир в том, что война неотвратима. А армия воспринимала дезориентирующие заявления Даяна спокойно так как доверяла ему.
В своем первом публичном заявлении 3 июня новый министр обороны заявил, что «слишком поздно ожидать спонтанной военной реакции на египетскую блокаду Тиранских проливов и слишком рано делать какие-либо выводы об исходе дипломатических усилий. Надо дать им шанс».

На другой день – за день до начала войны – в редакции газет в Израиле и за границей поступили фотографии загорающих на пляжах израильских солдат. В качестве одного из элементов плана по дезинформации противника, несколько тысяч израильских солдат получили отпуск на субботу. Египетские шпионы в Израиле могли с полным основанием донести, что страна охвачена отпускным настроением.

Другие аспекты израильского плана дезинформации стали известны впоследствии. В частности, правительство выпустило несколько совершенно безмятежных коммюнике, получивших широкое освещение в средствах массовой информации.

Не подлежит сомнению, что, в целом, израильский маневр достиг своей цели. Египетских генералов видели на теннисных кортах Каира. Всё говорило о том, что в Египте никто не думал о возможности скорого сокрушительного удара по их стране. Считалось, что после размещения крупных египетских сил на Синае, Израиль не только безвозвратно утратил инициативу, но и стратегическое соотношение сил кардинально изменилось в пользу арабов. При этом, однако, египтяне забывали о соотношении сил в воздухе и о том, что на такой открытой местности как ближневосточная, это имеет решающее значение. А в воздухе соотношение сил не претерпело сколь-либо значительных изменений.

Вечером 2 июня корреспондент из ‘News of the World’ посетил Даяна в его доме, в предместье Тель-Авива. Журналист оказался проницательным человеком и усомнился в том, что Израиль уже «упустил свой поезд» и утратил инициативу ибо исход войны будет решаться в воздухе, где стратегический баланс остался неизменным. Даян, ничуть не смутившись, ответил, что «Вещи редко бывают только темными или только светлыми. Гораздо чаще они бывают серыми. Маловероятно, чтобы какая-то сторона могла добиться полного превосходства в воздухе». Журналист не знал, что несколько дней назад, выступая на заседании правительства, командующий ВВС генерал Ход заявил, что его ВВС способны уничтожить авиацию Египта и любого другого арабского государства, решившего вмешаться в конфликт. Большинство министров отнеслось к его словам недоверчиво. Ведь так много было слухов о новой египетской авиации, обученной русскими инструкторами и оснащенной новейшей русской техникой в огромном количестве. Но Даян, вместе с Вейцманом и Ходом, был одним из немногих, кто знал, что обещания ВВС вполне реальны. Журналист поверил словам Даяна и решил, что можно возвращаться в Лондон ибо ничего экстраординарного на Ближнем Востоке в ближайшее время не произойдет. За ним последовала целая группа и других корреспондентов ведущих западных газет. А на следующий день разразилась война.

На тайном заседании, начавшемся ночью 3 июня и закончившемся утром 4 июня, последние сомнения и колебания были отброшены. Вечером того дня солдаты и летчики узнали, что следующим утром начнется война. Уловив в глазах Насера зловещий блеск, Израиль, подобно ковбою Дикого Запада, не стал дожидаться, когда противник нажмет на курок.
 
Это сообщение редактировалось 26.05.2007 в 00:45
US Militarist #26.05.2007 09:08
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
А это материал из другой книги.

“The Sandstorm” by David Kimche & Dan Bawly.
London: Secker & Warburg, 1968.

28 сентября 1961 г группа сирийских офицеров арестовала египетского маршала Амера в Дамаске, посадила его в самолет и отправила в Каир с сообщением, что Сирия выходит из состава ОАР (Объединенной Арабской Республики). Для президента Египта Насера это был тяжелый удар и он так никогда и не простил сирийцев за это. Он отказался иметь какие-либо отношения с пришедшим к власти в Сирии режимом. Совершение переворота в Сирии стало приоритетом внешней политики Насера, его разведка неустанно работала над выполнением этой задачи, а дипломаты делали всё возможное чтобы изолировать Сирию на международной арене. В 1963 г режим в Сирии сменился, но оставался нестабильным. В стране шла борьба между пронасеровскими силами и партией БААС. В конце концов утвердилась БААС. Примирение с Египтом оставалось невозможным. Между ними была кровь. Сирийцев в арабском мире считали изгоями, а Каир и Багдад считали их предателями и открыто призывали сирийский народ восстать и сбросить власть партии БААС. Оскорбленные сирийцы решили доказать всем, что они – самые лучшие арабские патриоты, а их идеология социалистического толка - самая правильная. Но это было не так-то просто сделать. Самым популярным в арабском мире был египетский президент Насер. Идеология Насера тоже была квази-социалистической и он тоже боролся за дело арабов. Однако, была одна область, в которой Насер не выделялся. Это была борьба за дело Палестины. Сирийцы пригласили к себе организацию палестинских боевиков Арафата и начали оказывать ему всяческую поддержку, прославляя себя как главных борцов за освобождение Палестины. Здесь у сирийцев был хороший шанс опередить египтян и вернуть себе признание в других арабских столицах. Партия БААС проповедовала теорию революционной войны. Насер был не готов к такой войне. Он делал всё возможное чтобы предотвратить такую войну. Не то чтобы Насер был благоприятно настроен к Израилю. Вовсе нет. Но он сознавал свою слабость и категорически заявил, что до тех пор пока его армия не станет достаточно сильной чтобы сокрушить Израиль, очень глупо провоцировать Израиль на возмездие. Насер относился к Израилю с предельной осторожностью. Задолго до того он разогнал банды федаинов, совершавших бандитские налеты на Израиль из Газы в 50-х годах и которые стали одной из главных причин участия Израиля в войне против Египта в 1956 г вместе с Англией и Францией. И действительно, после конфликта 1956 г граница Египта с Израилем была тишайшей.

Сирийцы знали осторожную позицию Насера и понимали его мотивы. И они понимали, что это давало им отличную возможность рассчитаться с Насером. Возглавив крестовый поход против Израиля, сирийцы могли загнать Египет в угол и добиться признания от него.

К концу 1963 г сирийцы получили подарок судьбы в виде израильского проекта водовода по транспортировке воды из озера Кинерет (Тивериадского озера или Галилейского моря) в засушливый район пустыни Негев для орошения почвы. Тут то сирийцы могли воплотить в жизнь свои воинственные планы. Арабы неоднократно заявляли, что расценивают этот проект как акт агрессии против них, на который они ответят силой. Насер сам как то раз выступил с заявлением, что арабы будут бороться против израильского проекта даже если это будет стоить им миллион жизней. Теперь Сирия попросила Египет уплатить по счетам и сдержать своё обещание. А если Египет откажется, заявили сирийцы, Сирия одна начнет войну с Израилем за правое дело арабов. И чтобы доказать свою решимость, сирийцы инициировали серию инцидентов на сирийско-израильской границе. Насер оказался в неловкой ситуации. Он не мог теперь сидеть тихо и не пошевелить даже пальцем пока израильтяне строили свой водовод. Но он не мог и рисковать вступив в конфронтацию с Израилем, тем более когда половина его армии была задействована в Йемене. Но больше всего он не мог позволить сирийцам забрать у него титул лидера арабского мира и самим стать главными героями в глазах всего арабского мира за его счет, да ещё возможно втянув арабов в войну, к которой они не были готовы. Насеру пришлось пойти на компромисс. Нет, он по-прежнему отказался иметь дела с баасистами Сирии или с реакционными режимами Саудии и Иордании. Насер предложил провести встречу арабских лидеров чтобы обсудить свой план действий в связи с израильским водным проектом. Однако, он сразу предупредил, что не даст втянуть себя в войну, к которой не готов. Он призвал арабов проявить терпение, которого требует борьба с еврейским государством.

Сирийцы были в восторге. Их экстремизм не пропал даром. Насеру пришлось пригласить своего архи-врага, сирийского президента, в Каир. На встрече глав государств, сирийцы оказались в одиночестве со своим призывом к немедленной войне с Израилем. Остальные лидеры предпочли другой путь. Они решили начать работы по изменению русла притоков реки Иордан в Сирии, Ливане и Иордании. Это было намного безопасней с их точки зрения. Насер имел все основания праздновать свою дипломатическую победу. Началась новая эра межарабского сотрудничества в противостоянии с Израилем. Арабские вооруженные силы должны были постепенно наращивать свою мощь чтобы в нужный момент сообща разделаться с Израилем.

Сирийцам пришлось принять решения совещания, которые запрещали арабским странам провоцировать Израиль на войну до срока. Но сирийцы не собирались отказываться от своих планов. Тем более, что хотя Насер пригласил их в Каир, но дипломатические отношения не восстановил и потому полного признания не произошло. Сирийцы знали, что делать дальше. Они уже вкусили успех, приносимый экстремизмом и планировали продолжить в этом направлении. Сирия сама не могла себе позволить открыто нарушить решение совещания, но боевики Арафата из организации Фатх могли. Сирийцы начали обхаживать Фатх, помогать им во всех отношениях и исподволь усиливать свой контроль над ними. Первая успешная диверсия Фатха произошла 14 января 1965 г, когда террористы взорвали мину под водоводом. С тех пор боевики с возрастающей частотой стали проникать в Израиль и совершать диверсии. Темными безлунными ночами, небольшие группы боевиков пробирались на территорию Израиля и совершали диверсии. Объекты их диверсий чаще всего были случайными и не имели особой важности. Но это им и не требовалось. Им было важно нанести удар, посеять страх, нагнетать напряженность и провоцировать возмездие. Израильтяне ответили устройством многочисленных засад и патрулей в приграничной полосе. В начале, все эти рейды Фатха производились из Иордании, так как сами сирийцы не хотели привлекать внимание к себе. Постепенно число рейдов возрастало и профессиональные навыки террористов улучшались. В то же время, начало нарастать напряжение и вдоль сирийско-израильской границы, где сирийцы стремились помешать израильтянам культивировать сельхоз угодья в демилитаризованной зоне. Израильтяне не отвечали на эти атаки в течение пяти месяцев, пока пятеро израильтян не были ранены во время нападения террористов на один из киббуцев, а на следующий день женщина и её двое детей были тяжело ранены взрывом подложенного террористами под их дом динамита. В ночь на 27 мая израильские солдаты пересекли границу с Иорданией и уничтожили базы террористов в районе Дженина и Калькилии. Это был первый израильский рейд возмездия со времен Синайской кампании 1956 г. На следующий день нач. Генштаба генерал Рабин заявил, что рейд был совершен в ответ на 9 атак террористов, произведенных с территории Иордании и если подобные атаки не прекратятся, израильская армия продолжит наносить ответные удары.
Это было именно то, на что Фатх надеялся. Это подтвердило Фатху и сирийцам, что практика террора оправдывает себя. Они были в восторге. И они продолжили свои атаки с удвоенной энергией. Это начало превращаться в настоящую войну.

Между тем, арабский план отвернуть притоки от впадения в Иордан провалился. Израильская артиллерия и авиация уничтожали арабские тракторы, бульдозеры и другую технику, работавшую над проектом. Арабы не смогли что-либо противопоставить действиям противника. Сирийцы моментально воспользовались ситуацией и обвинили арабские страны в бездействии. Их критика была в первую очередь направлена на главу Высшего Арабского командования, египетского генерала Али Амера, а фактически на самого Насера. Сирийская критика привела Насера в ярость и в своем публичном выступлении 31 мая 1965 г он с немалой резкостью заявил, что Египет не намерен вступать в войну с Израилем из-за того, что израильтяне повредили пару сирийских тракторов. Арабы, продолжил он, должны пока отказаться от идеи войны с Израилем. Возможно, арабы даже должны временно отложить работы в руслах притоков Иордана. Если мы не можем защитить какие-то страны, нам не следует говорить о наступлении, а если мы всё же говорим об этом, то мы просто хвастуны и обманщики. Насер признал, что распри раздирают арабский мир. Существуют проблемы между Сирией и Ираком, между Египтом и Саудией, есть подозрение, что Ливан не хочет позволить разместить арабские войска на своей территории. Совместные усилия арабов должны быть частью самостоятельных арабских действий. Палестину не освободить конференциями, где все обвиняют других. Решение палестинской проблемы будет достигнуто при помощи революционной борьбы, главной опорой которой является Египет. Возвращение в Палестину, предупредил он, будет оплачено большой кровью. Мы обладаем достаточной живой силой. Мы можем поставить под ружье 2 миллиона солдат, 3 миллиона или даже четыре. Нас арабов 100 миллионов. Но нам необходимо вооружиться и подготовиться. И только потом мы можем выступить против Израиля и тех, кто его поддерживает. Обращаясь к Сирии, Насер сказал: Они говорят, убери наблюдателей ООН со своей границы с Израилем. Предположим, мы сделаем это. Но разве это означает, что мы не должны действовать планомерно? Если Израиль нападет на Сирию, должен ли я напасть на Израиль? Если да, то значит Израиль может предопределять мои действия. Израильтяне повредят несколько тракторов и я должен буду выступить. Разве это мудро? Могу ли я атаковать Израиль когда 50 тысяч моих солдат воюют в Йемене? Насер говорил с горечью. Он разочаровался в своих многих прежних представлениях. Арабский мир был расколот. Его мечта объединения арабов под египетской гегемонией не оправдалась. Ещё хуже, нарастали проблемы внутри самого Египта. Он совершил большую ошибку со своим планом индустриализации Египта. Он потратил всё до копейки на создание промышленности. Он набрал займов и национализировал большую часть экономики страны. Но его затраты не окупались. Предприятия не приносили прибыли. У него даже не было средств выплатить займы. К лету 1965 г он осознал, что его экономическая политика провалилась. Все западные страны прекратили давать ему новые займы. Египту пришлось продать банку Швейцарии 37 тонн золота за валюту чтобы покрыть свои срочные расходы. А давление слишком быстрорастущего населения нарастало. Насеру пришлось пойти на поклон к Восточному блоку. Но помощь коммунистических стран тоже была недостаточной чтобы осуществить задуманный Насером египетский «большой прыжок» (по аналогии с китайским), который представлял собой амбициозный индустриальный проект. Военные расходы были очень велики и включали содержание 50-тысячного экспедиционного корпуса в Йемене. Эти расходы достигали 250 миллионов фунтов стерлингов (свыше 600 миллионов долларов) или около 13% ВНП. Но он наотрез отказался уменьшить военные расходы. Пришлось срезать расходы на экономическое развитие. Пришлось повысить налоги. Цены на товары росли. На некоторые продукты пришлось ввести карточную систему. И несмотря на все принятые меры, экономическая ситуация продолжала ухудшаться. В беседе с одним зарубежным гостем, Насер признался ему, что он не видел выхода, не было ни малейшей надежды на разрешение ужасных социальных проблем страны. Население Египта росло на миллион в год или на 3%. Этот рост съедал все резервы, в то же время быстро увеличивая число работников, когда занятость не росла. Даже Асуанская плотина не добавила бы достаточно орошаемой земли чтобы прокормить растущее население, чей уровень жизни итак один из самых низких в мире. Перенаселение создало огромную проблему скрытой безработицы, когда 10 человек делают то, с чем мог бы справиться один. Поэтому 9 работников из 10 ничего не добавляли к национальному богатству страны и делили между собой доход, который мог бы достаться одному. Раньше Насер надеялся на индустриализацию. Но к 1965 году слабости его программы стали очевидными. Предельно низкая покупательная способность населения не могла обеспечить сбыт для промышленности, а на иностранных рынках египетская продукция была неконкурентноспособной рядом с западной продукцией. Выходом могли стать торговые союзы в Арабском мире и в Африке, но все эти планы провалились. Отсутствие иностранных капиталовложений также тормозило развитие страны. К лету 1965 г резервы валюты достигли минимума. Западных займов больше не было. Помощь коммунистического блока вся уходила на поддержание армии. У Египта не было денег для закупки пшеницы, которую американцы отказались и дальше поставлять бесплатно. Программа выхода из нищеты и отсталости с треском провалилась. Это тяжело сказалось на здоровье египетского президента. Его провал привел к стрессам, горечи, разочарованию, отчаянию, недовольству и раздражительности. Эти ощущения нарастали в нем, что видимо и сказалось в принятии Насером ошибочных, необоснованных решений в ближайшие годы.

Роль Советского Союза в развитии арабо-израильского конфликта велика и имела долгую историю. Всё началось, пожалуй, когда в сентябре 1955 г советский посол в Каире Дпниил Солод предложил египтянам сделку по закупке оружия на выгодных условиях. Для СССР это предложение необязательно означало одобрение идеологии режима Насера. Это просто служило интересам расширения советского влияния в ещё одной потенциально антизападной стране. Насер согласился и с тех пор эра западной монополии на поставки оружия на Ближний Восток завершилась. Более того, Насер получил возможность играть на противоречиях двух сверхдержав к своей собственной выгоде. Для русских «чехословацкая сделка» означала прорыв на Ближний Восток и с тех пор советская поддержка Египта в политической, военной и экономической областях неуклонно росла. Антизападная политика Насера устраивала русских как нельзя лучше. Для Насера это стало золотой жилой. Советское влияние в Египте быстро росло со времени Суэцкого кризиса 1956 г и продолжал набирать момент после начала строительства Асуанской плотины. К 1960 г Египет начал приобретать ещё большую важность в советских глазах. Если раньше Египет рассматривался как ворота в арабский мир, то затем он стал воротами ещё и в Африку и Азию в целом, так как Египет становился всё более активным в Афро-Азиатском движении и Каир стал одной из самых главных столиц Третьего мира. Нассер служил примером для подражания многим лидерам новых стран и они следовали его примеру установления тесных контактов с СССР. Тот факт, что Египет и другие «прогрессивные» арабские страны всё больше смещались от политики нейтралитета и неприсоединения в сторону открытой поддержки политики СССР высоко ценилось в Москве. Русские, в свою очередь, прилагали ещё большие усилия для увеличения своего влияния в этих странах.

В феврале 1964 г Хрущёв нанес визит в Египет. Ему был оказан королевский прием и египтяне были щедро вознаграждены за это. Размер советской помощи возрос значительно в 1964 г и 1965 г. В казначейство Египта поступили кредиты в размере 100 миллионов египетских фунтов. Тяжелая сельхоз техника, стоимостью в миллионы фунтов была передана Египту в качестве подарка от советского народа. Кредиты на сумму 165 миллионов долларов были предоставлены Египту для закупок товаров и сырья. Торговля быстро расширялась. В 1965 г русские поставили Египту 300 тысяч тонн пшеницы на выгодных условиях а в 1966 г было поставлено ещё 350 тысяч тонн пшеницы. СССР увеличил также свою военную помощь Египту, поставив новейшие боевые самолеты МиГ-21 и Су-7, танки Т-54 и позднее Т-55, зенитные ракеты SAM-2. К июню 1966 г, Восточный блок предоставил Египту кредиты на сумму 986 миллионов долларов, по сравнению с 133 миллиона всему остальному миру. Эта цифра ещё не включает кредиты на военную технику, которые составляли многомиллионные цифры.

Этот огромный рост помощи Египту не остановился и после устранения Хрущёва от власти. Косыгин, который критиковал многие начинания Хрущева, в отношении Египта продолжил прежнюю политику. Эта помощь всё более увеличивала зависимость Египта от СССР, а русские постепенно держали себя всё более уверенно с египтянами. В декабре 1965 г высокопоставленная советская военная делегация посетила Каир. Она включала в себя маршала Гречко, замминистра обороны, генерала Роденкова из ВВС и адмирала Сергеева. Переговоры были окутаны плотной завесой секретности, но через год одна из саудовских газет опубликовала сенсационный материал о том, что соглашение, заключенное на этих переговорах представляло собой новое достижение в советско-египетских отношениях. СССР обязался поставить большое кол-во вооружений, а Египет обязался обеспечить советское проникновение в Йемен, покидаемый Великобританией.

Советское проникновение не ограничивалось Египтом и Йеменом. Оно простиралось от Алжира, на западе, до Персидского залива, на востоке. В этой цепочке стран, Сирия занимала особое место. Советская помощь Сирии была сравнительно новым явлением. До октября 1964 г, партия БААС во главе с Салах эд-Дином и Мишелем Афлаком, была анафемой для коммунистических доктринеров в СССР. Партию БААС критиковали и ругали почти с такими же эпитетами, которыми позднее награждали сионистов. Но когда Амин аль-Хафиз встал во главе режима в октябре 1964 г, советское отношение изменилось мгновенно. Теперь баасистов больше не называли ренегатами и предателями как раньше. Теперь они стали борцами против империализма за настоящую независимость, достойными значительной военной и экономической помощи. К концу 1966 г советская экономическая помощь Сирии достигла 250 миллионов долларов, тогда как остальные страны Восточного блока предоставили ещё 178 миллионов долларов. Западной помощи Сирии не было и все крупные экономические проекты осуществлялись с активной помощью коммунистических стран в виде фондов, оборудования и специалистов. Сотни русских, чехов, болгар, венгров и других восточноевропейцев заполняли отели в Дамаске, Алеппо, Хомсе, Хаме и Латакии. С 1967 г русскому языку обучали в школах и некоторые советские учебники были просто переведены на арабский для применения в сирийских школах. Советское влияние на сирийское общество было огромным. В феврале 1966 г в Дамаске произошел очередной военный переворот, застигнувший русских врасплох и настороживший их, но вскоре всё установилось и прежние тесные отношения сохранились. Новый режим тоже не разочаровал русских. Идеологически, Сирия находилась ближе к СССР, чем любая другая страна за пределами Восточного блока, кроме Кубы и Югославии.

В январе 1967 г большая сирийская делегация во главе с новым лидером страны генералом Джадидом прибыла в Москву. Сирийцы теперь видели себя в первых рядах прогрессивного человечества и не применули покритиковать Каир. Сирийские газеты писали, что хотя в Египте уделили мало внимания визиту Джадида в Москву, но там не могли не заметить, что центр арабской революции перемещается в Дамаск. Не может Египет игнорировать и то, какой симпатией пользуется Сирия в СССР и других странах Восточного блока. Каиру трудно также примириться с идеологическими переговорами между партией БААС и коммунистическими партиями.

В то же время, визит Джадида не был полностью успешным с сирийской точки зрения. В списке сирийских целей было 4 главных вопроса: получение большего кол-ва вооружений, приобретение зенитных ракет SAM-2, ускорение строительства плотины на Евфрате и прояснение советской позиции по отношению к Израилю. Ранее русские критиковали «агрессивную политику» Израиля, но теперь сирийцы требовали от Москвы поддержки идеи уничтожения государства Израиль силой.
Русские согласились ускорить поставки танков и самолетов, и ускорить строительство плотины. Но русские отказали в поставках зенитных ракет и отказались поддержать экстремистскую позицию в отношении Израиля, хотя и обещали Сирии полную политическую поддержку.После окончания визита, русские подчеркнули свою поддержку Сирии и осудили Израиль за создание напряженности на своих границах.

Между тем, спонсируемые Сирией рейды террористов в Израиль продолжались и на сирийско-израильской границе стали всё чаще происходить артиллерийские дуэли.
7 апреля 1967 г сирийцы в очередной раз открыли огонь и подвергли сильному артобстрелу ряд приграничных израильских селений. Израиль послал свои Миражи чтобы подавить сирийские орудия. Сирийцы подняли в воздух свои МиГ-21. В результате воздушного боя сирийцы потеряли 6 МиГов. Израильтяне потерь не понесли.

Для русских апрельский инцидент прозвучал как сигнал тревоги. Режим в Дамаске мог быть в серьезной опасности. Его исчезновение представляло бы большую потерю для СССР. Русских обеспокоила жесткая реакция израильтян и они выступили с предупреждением Израилю о «его рискованной игре с огнем в районе, непосредственно прилегающем к границам СССР».

Различия в подходе к решению Палестинской проблемы продолжали разделять Сирию и Египет. Согласно египетским теоретикам, можно было вступить в конфронтацию с Израилем только при выполнении двух условий:
Когда мощь арабских армий превысит мощь израильской армии;
Когда реакционные феодальные режимы в арабских странах будут ликвидированы и заменены прогрессивными режимами. Это позволит арабской нации оьъединить свои усилия, тогда как никакого объединения между реакционными и прогрессивными режимами быть не может.

Сирийцы имели другое мнение по поводу средств и графика борьбы с Израилем. Они считали, что Израиль можно ослабить постоянными террористическими атаками, что подготовит почву для успешной массированной атаки арабских армий.

23 июля 1966 г, Насер объявил, что он не примет участия в приближающемся арабском саммите. В этом же месяце Сирия окончательно прибрала к рукам Фатх.
Прекращение саммитов развязало Сирии руки. Теперь ничто не сдерживало её в проведении своей собственной политики. И кампания террора, организованная Сирией усилилась. Теперь операции Фатха планировались офицерами сирийской разведки, которая же обеспечивала всю подготовку и материалы, необходимые для терактов. Вдоль границы также происходили частые артиллерийские перестрелки. Израильтяне требовали от своего правительства возмездия. Общество было настроено решительно. Сирийцы немного струхнули. Они срочно направили высокопоставленную делегацию в Каир чтобы просить о египетской помощи, если Израиль нападет на неё. Более того, сирийцы надеялись, что в Каире их наконец то признают. И действительно, на этот раз у египтян не было выбора. Сирийцы уже балансировали на самом краю и египтянам надо было действовать быстро чтобы предотвратить возможную войну между Сирией и Израилем, куда и Египет может оказаться быть втянутым. 4 ноября было объявлено, что между Египтом и Сирией заключен Оборонительный пакт. Египет обязался выступить на стороне Сирии, если она подвергнется агрессии со стороны, а также было сказано, что стороны восстанавливают свои дипломатические отношения. Для сирийцев это была политическая победа над Египтом. Террор оправдывал себя. Оборонный пакт стал ценой, которую Египет согласился уплатить чтобы приструнить сирийцев.

Инцидент 7 апреля оконфузил сирийцев, но поставил в неловкое положение и египтян, которые опять не вмешались в события, когда арабская страна была побита Израилем. А в будущем Египет будет ещё связан оборонительным договором с Сирией. Где же тогда будет предостерегающая сила Египта, если он опять не вмешается? Но египтяне не отказались от своей теории. Апрельский конфуз только укрепил её. Египтяне ещё больше укрепились во мнении, что израильтяне позволяли себе свободу действий только потому что большая часть египетской армии занята в Йемене и потому что между Израилем и Египтом находился буфер из наблюдателей ООН. Чтобы предостережение работало, надо ликвидировать эти факторы.

Но сирийцы уже не могли свернуть с тропы войны. Они зашли слишком далеко. Они проповедовали войну с Израилем слишком долго чтобы теперь остановиться. Террор приобрел свою собственную логику. Монстр Франкенштайна создавался неспеша, тщательно и сейчас он действовал согласно своим собственным желаниям. Остановить его уже было нельзя. Проклятия сионистам и империалистам продолжались несмотря на апрельский конфуз. Вместе с тем, сирийцы всё же изрядно нервничали. 13 апреля Сирия передала ноту в Совет Безопасности, в которой жаловалась, что Израиль вот-вот совершит агрессию против неё. 18 апреля египетский премер-министр прибыл в Дамаск чтобы убедить сирийцев в необходимости прекратить террор. Но сирийцы уперлись. Они настаивали, что они не могут остановить Фатх. Сирийцы явно надеялись на то, что в случае израильской агрессии против них, египтяне придут к ним на помощь и это или предотвратит наступление израильтян, или приведет к полномасштабной войне и окончательной победе над Израилем. Таким образом, будучи уверены в египетской помощи, сирийцы теперь были заинтересованы в продолжении нагнетания напряженности. А египтянам пришлось дать сирийцам эти гарантии, иначе Египет потерял бы лицо и свой престиж в арабском мире. Но дав свои гарантии, Египет считал, что сможет заставить Сирию прекратить террор на границе. Египтяне верили в своё сдерживающее влияние. Они были уверены, что Израиль не посмеет атаковать Сирию, если он будет предупрежден о том, что Египет вмещается в ситуацию. Поэтому в своей традиционной майской речи, Насер предупредил Израиль и добавил, что он предложил Сирии послать к ним свои истребители с пилотами.

Русские тоже начали тревожиться. 26 апреля они послали Израилю ноту с резким предупреждением не провоцировать арабов. Одновременно, советский посол в Дамаске предостерег министра иностранных дел Сирии о возможных тяжелых последствиях для Сирии, если она не остановит рейды боевиков Фатха. Но ни советское предупреждение, ни египетские просьбы не возымели никакого действия. Террор продолжался по нарастающей. 11 мая премьер Эшкол предупредил Сирию, что если агрессивные вылазки с её территории не прекратятся, Израиль нанесет ответный удар и этот удар будет силен. Сильные выражения в речи Эшкола не оставляли сомнений, что Израиль настроен весьма серьезно. Сирийцы запаниковали. Тем более, что израильское заявление было сделано после получения срочного советского сообщения о том, что Израиль концентрирует крупные силы невдалеке от сирийской границы. Атака казалась неминуемой. Второе советское сообщение было более конкретным и сообщало, что израильтяне планируют напасть 17 мая в 4:00. Персонал советского посольства в Тель-Авиве имел все возможности знать, что Израиль тогда не готовил атаку на Сирию. Причину этого тревожного и дезинформирующего сообщения русских надо видимо искать в межарабских или советско-арабских отношениях, или во внутренних сирийских проблемах. Скорее всего, все три варианта имели место. Русских всё больше тревожила безрассудная политика сирийцев. Советская деза вполне возможно была направлена на то, чтобы вынудить сирийцев прекратить террористические атаки. Они наверное хотели также заставить этим Насера выдвинуть войска в Синай, что подняло бы авторитет Египта в Арабском мире и что также было выгодно русским.

Однако хитроумная советская задумка сработала слишком хорошо. Дамаск охватила тревога и страх, а в Каире Насер решил, что пришло таки время проверить свои теории. 14 мая, когда Израиль отмечал с фейерверками свой очередной День Независимости, мобилизация египетской армии уже шла полным ходом. Насер решился.
 
Это сообщение редактировалось 02.06.2007 в 21:32
US Militarist #26.05.2007 17:36
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Продолжение последней книги:

Насер приказал двинуть в Синай две дивизии, в дополнение к одной усиленной дивизии, постоянно дислоцированной там. Впоследствии, в своей речи в годовщину революции, 23 июля, Насер сказал, что ближневосточный кризис начался с израильского намерения напасть на Сирию. И он добавил, что он получил информацию об этом из разных источников. «Наши сирийские братья сообщили нам, что Израиль сконцентрировал 18 бригад на их границе. Мы попытались проверить эти данные и установили, что Израиль сосредоточил на сирийской границе не менее 13 бригад. Русские также проинформировали египетскую парламентскую делегацию в Москве, что вторжение в Сирию может случиться очень скоро». К 14 мая Насер был явно убежден, что израильская атака на Сирию должна была вот-вот случиться. Советское предупреждение вероятно убедило его в этом. В такой ситуации он был обязан сделать что-то. Размещение дополнительных сил на Синае имело двойную цель. Предотвратить израильский удар по Сирии и восстановить престиж Египта, подорванный египетским бездействием во время инцидентов в деревне Сама, в Иордании, во время крупной израильской операции против боевиков Фатха, когда потери понесла и иорданская воинская часть, случайно оказавшаяся в районе операции, а также во время событий 7 апреля, когда 6 новейших МиГ-21 были сбиты в воздушном бою над Сирией. Однако, направление войск в Синай надо видеть ещё и в свете становившейся всё более радикальной внешней политики Египта, процесса начавшегося осенью 1966 г, когда арабские встречи в верхах были отменены. С тех пор Египет всё больше втягивался в экстремистскую политику Сирии и даже начал поощрять действия Фатха, кторые раньше Египет подвергал сильной критике. Наблюдалась растущая безрассудность египетской политики.

Насер понимал также, что одного перемещения египетских войск в Синай недостаточно без удаления оттуда наблюдателей ООН, ибо его недоброжелатели в Арабском мире , в частности, иорданцы не принимали его действий всерьез. Так Радио Аммана насмешливо заявило: «Насер издаёт воинственные звуки, прячась за спиной наблюдателей ООН». Поэтому Насеру было важно выполнить своё обещание, данное на саммите в Касабланке, что он не позволит войскам ООН помешать египетским операциям против Израиля.

16 мая в 22:00 египетский связной офицер доставил индийскому генералу Рикхие, командовавшему силами ООН, письмо от начальника египетского Генштаба, в котором сообщалось о возможности начала боевых действий между Египтом и Израилем и выдвигалось требование к силам ООН покинуть район их дислокации в интересах их безопасности. Генерал Рихкие ответил, что он сообщит об этом требовании Египта генсеку ООН У Тану, но до получения его указаний не может сам принять такое решение. Но Насер приказал египетским войскам начать занимать посты ООН, не дожидаясь ответа от У Тана. Утром 17 мая египтяне начали занимать югославские посты на границе. Позднее, пришло указание У Тана начать эвакуацию сил ООН. У Тан, позднее, подвергся суровой критике со стороны США и европейских стран за чрезмерную быстроту своего решения, когда он должен был вынести такой шаг на рассмотрение Генеральной Ассамблеи.

Для Насера же складывалась совершенно новая ситуация. 19 мая наблюдатели ООН покинули свой пост в Шарм эль-Шейхе и Египет получил свободу действий в Тиранских проливах, ведущих из Красного моря в Акабский залив. Насер знал, что все его достижения последних дней в укреплении своего престижа сойдут на нет, если он продолжит позволять израильским судам проход через проливы. «Реакционеры» в Арабском мире использовали бы эту его слабость безжалостно и даже его союзники в Дамаске и Алжире позлорадствовали бы над этими его неприятностями. И всё же Насер колебался. Он всё ещё не хотел войны. Израиль снова и снова заявлял, что он будет рассматривать закрытие для его судов прохода через проливы как акт войны. Насер решил подождать и посмотреть на реакцию Израиля. Израильтяне, однако, не спешили реагировать. 21 мая в Израиле было объявлено, что премьер Леви Эшкол выступит на следующий день в кнессете с важной речью о тревожной обстановке на границах страны. Это стало бы его первым публичным заявлением после вывода сил ООН. Израиль должен был оповестить всех о своих намерениях. Для Насера эта речь имела решающее значение. Он собирался вести себя в дальнейшем, в зависимости от сказанного израильским премьером. Речь Эшкола была образцом умеренности. Он призвал к миру между Израилем и его соседями. Он призвал Насера вывести войска с Синая. Но он не обмолвился ни словом о проливах. Это послужило Насеру зеленым светом. Он не услышал ничего опасного для себя. Речь Эшкола подтвердила его подозрения, что в Израиле у власти стояло слабое правительство, не готовое к войне. Теперь Насер мог преследовать более далеко идущие планы без риска войны. На следующий день Насер посетил авиабазу Бир Гифгафа и остался очень доволен полной уверенностью летчиков в своих силах. Египетские пилоты были абсолютно уверены в своей способности разгромить израильскую авиацию и в том, что города Израиля лежали перед ними беззащитными. Их полная самоуверенность успокоила Насера. Он уезжал с авиабазы в уверенности, что на этот раз египтяне будут твердой косточкой для Израиля. Вскоре после полуночи Радио Каира оповестило мир о решении Египта закрыть Тиранские проливы для прохода израильских судов и грузов в Израиль. Сообщение гласило: «Израильского флага больше не будет в Акабском заливе. Наш суверенитет над заливом не подлежит сомнению. Израиль может ответить войной. Но Израиль не имеет сегодня на своей стороне Англию и Францию как это было в 1956 г. Мы стоим с Израилем лицом к лицу. Израиль угрожает нам войной и мы говорим им – вперед!» События были предрешены.

Это был уже не тот осторожный Насер, каким он был всего несколько дней назад. Он пребывал в экстазе. Позднее, он говорил, что он по-прежнему расценивал вероятность войны как 50 на 50. Но теперь он не боялся войны. Фактически, он очень умно оценивал возможную израильскую реакцию. Он рассказал об этом группе старших офицеров вскоре после закрытия проливов. Некоторые из этих офицеров впоследствии попали в плен к израильтянам. Насер сказал тогда, что Эшкол сделан из совсем другого теста по сравнению с Бен-Гурионом. Скорее всего он не решится на войну и ограничится одной дипломатией. И даже если Израиль предпримет какую-нибудь военную акцию, это будет ограниченная акция, возможно по реоккупации Газы. Но ни при каких обстоятельствах, считал Насер, Израиль не начнет полномасштабную войну с Египтом. Более того, по мнению Насера египетская армия была достаточно сильна чтобы выстоять даже в такой войне и не допустить решительной победы израильтян. В самом худшем случае, русские придут на помощь Египту в ООН и заставят Израиль остановиться. Но при этом проливы останутся закрыты. Израильтянам и американцам придется упрашивать Насера смилостивиться, а козырь будет в руках у египтян. По этим причинам Насер не боялся войны. Но он также не верил в то, что Израиль начнет войну. В вышеупомянутом разговоре со старшими офицерами, Насер обратил их внимание на следующие моменты:
1. Хотя атаки федаинов перед Суэцким кризисом давали Израилю хорошее оправдание для своей атаки на Египет, израильтяне не начали войну из-за этого одного. Они решились на войну только вместе с Англией и Францией.
2. Израильтяне воевали тогда с не очень сильным контингентом египетских войск, дислоцированном на Синае. Наши основные силы противостояли англо-французским захватчикам. А сейчас мы построили много укреплений в Синае, которые станут крепким орешком для противника.
3. В 1956 г решения принимались агрессивным Бен-Гурионом и его воинственным начальником Генштаба Даяном. Правящая сегодня команда в Израиле слаба. Более того, сегодня Израилю сегодня противостоит весь Арабский мир, объединившийся перед лицом возможной израильской агрессии. А Израиль сегодня одинок. Никто не готов сражаться вместе с ним против арабов.

Как бы подкрепляя рассуждения Насера, из Израиля не было сильной реакции на закрытие проливов. Это ещё больше укрепило убежденность Насера в правильности своей оценки ситуации. Передислокация войск в Синай завершалась. Там уже находилось 80 тысяч солдат и новые части продолжали прибывать. Насер чувствовал себя хозяином ситуации и некоторые иррациональные черты его характера, известные и раньше, начали сильнее проявляться. Окрыленный успехом после ряда неудач, преследовавших его последние годы, он совсем забыл об осторожности. Он бросился от одной крайности к другой. Теперь он начал дразнить Израиль, подзадоривая его к нанесению удара по Египту. Его высказывания на публике в течение недели после закрытия проливов были полны вызова и угроз. Они носили на себе отпечаток человека, который позволил событиям овладеть собой. Насер перестал быть хозяином ситуации. Ситуация стала хозяином над ним.

Его успех в ту последнюю неделю мая казался весомым вполне. Враждебная пропаганда против него в Иордании, Саудии и других арабских странах прекратилась. Вместо этого, огромные толпы людей во всех арабских столицах возбужденно приветствовали его и кричали здравицы в честь «великого Гамаля». Его лидерство в Арабском мире было восстановлено и никто не мог бросить ему вызов. Что касается израильтян, то казалось, что они пребывают в растерянности. Многим египтянам, однако, казалось невероятным, что израильтяне не ответят на вызов. Известный египетский журналист Хасанейн Хейкал писал 26 мая в статье в ведущей египетской газете аль-Ахрам, что он не видит альтернативы вооруженному конфликту между Израилем и Египтом. По его мнению, война была неизбежна так как арабы впервые навязали своё решение Израилю силой, а это подрывало основы безопасности еврейского государства. Поэтому, Хейкал считал, что у Израиля нет выбора, кроме нанесения удара по Египту, причем сильного удара. Однако Египет ждал такого удара и был готов нанести мощный ответный удар.

28 мая Насер выступил на пресс-конференции перед сотнями журналистов в Каире. Он был предельно самоуверен. Он потребовал эвакуации израильтян из морского порта Эйлат и приграничного нородка Нитсаны, которые, по его мнению, были захвачены Израилем уже после вступления в силу договоренности о перемирии в войне 1948 года. Это означало, что он продолжает повышать ставки. И он повторил свой вызов: «Если евреи хотят войны, добро пожаловать. Мы ждем их»!

На следующий день, выступая в Национальной Ассамблее он объявил, что Египет восстановил ситуацию, предшествовавшую войне 1956 г и теперь восстановит ситуацию, предшествовавшую 1948 г. «Я говорил в прошлом, что мы сами выберем место и время нанесения удара по врагу и мы подготовимся к победе. Эти приготовления завершены и мы теперь готовы к войне с Израилем». Насер продолжил, что теперь проблема рассматривалась гораздо шире, чем судоходство в проливах. Мы должны разрешить проблему палестинского народа. В тот же день Палестинская Освободительная Армия, размещенная в Газе подвергла приграничное израильское селение продолжительному обстрелу из артиллерийских орудий и подожгли поле, засеянное кукурузой. Угроза войны явно нарастала.

К концу мая военная лихорадка захлестнула весь Арабский мир. Всеобщие разговоры о войне начались сразу же после вывода сил ООН. «Больше нет международных сил чтобы защитить Израиль. Мы больше не будем проявлять терпение. Мы больше не будем жаловаться в ООН. Вместо этого мы начнем тотальную войну с Израилем и уничтожим это сионистское образование» - вещал 18 мая комментатор из Каира по радио Голос Арабов. «Неотъемлемым правом арабской нации является право стереть Израиль с карты мира» - сообщало Радио Каира 25 мая. Такие же и подобные им заявления неслись в эфире с многочисленных радиостанций в цунами ненависти. Религиозные деятели призывали к джихаду – священной войне с неверными израильтянами. Даже умеренные круги были захвачены этим всплеском взбудораженного воображения, который охватил всех арабов. «День решения близок, готовьтесь»! – этот призыв повторялся в конце мая на всех арабских радиоволнах бесконечное число раз. Возбуждение достигло степени лихорадки после закрытия проливов и вызова, брошенного Насером Израилю: «Если вы хотите войны, мы готовы!». Насер стал настоящим идолом толпы. Демонстранты на улицах скандировали лозунги войны и смерти. Радио Каира ежедневно выдавало новые песни-хиты, призывающие арабов маршировать вперед, поражать, убивать, жечь и разрушать. Убивай, убивай, убивай! – повторялось в одном из наиболее популярных шлягеров. В Газе, где мужчинам раздали винтовки и патроны, энтузиазм был особенно высок. Начальник полиции в Газе, полковник Махмуд Шибли, выступил 25 мая с призывом перед горожанами: «Время пришло двинуться вперед и стереть Израиль с лица земли!.
 
Это сообщение редактировалось 26.05.2007 в 17:57
27.05.2007 14:06, Волк Тамбовский: +1: за перевод
+
-
edit
 

AGRESSOR

литератор
★★★★★
Хорошая агитка, Лёня. Тема достойна переезда в "Пропаганду".
 
+
-
edit
 

AGRESSOR

литератор
★★★★★
 
Это сообщение редактировалось 26.05.2007 в 18:09
US Militarist #26.05.2007 18:18
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Не знаю даже, продолжать ли? Кому-нибудь это интересно?
 
US Militarist #27.05.2007 05:25
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Агрессор, я вот подумал и решил, что я с вами категорически не согласен, что эта тема должна быть в пропаганде. Под пропагандой ведь подразумевается ложная и весьма сомнительная информация, а в моих источниках приводятся публичные высказывания глав государств и других официальных лиц. Какая же это ложь? Это правда. Вы можете спросить, а зачем нам эти высказывания нужны? Отвечаю: Они нужны для того чтобы понять и почувствовать атмосферу, настроения в обществе, в данном случае - Арабского мира. Сухие факты и цифры важны и их тоже приводится здесь немало, но и эмоции людей тоже важны. Они помогает лучше понять то, что происходило.
Причем, в приведенных мной источниках, например, дается всесторонняя информация. Вот взять хоть того же Насера. Он предстает перед нами в разных ипостасях: и хладнокровным, выдержанным, даже расчетливым политиком, и безрассудным, потерявшим контроль над собой диктатором. Говоря о советской политике, приводятся как отрицательные факты о ней, так и положительные. То же самое и с Америкой: есть и положительное о ней, и есть отрицательное. Так почему же это пропаганда?
Вам не нравится, что говорится о массовом психозе в Арабском мире? А разве это неправда? Даже в нацистской Германии не было такого. Там прятали концлагери. Арабы выставляют массовые убийства напоказ. Нацисты использовали для особых зверств специальный контингент людей. У арабов большинство готово к зверствам. Посмотрите как они убивают своих собственных сограждан в Ираке? С какой жестокостью и с какой бесцельностью! Вспомните как они сожгли тела убитых американских морпехов в Ираке и волочили их тела по улицам, а потом подвесили под мостом! Я не могу забыть как палестинцы забили камнями 12-летнего израильского мальчика в пещере, который играл там и они его поймали. Или как палестинские террористы ворвались в дом израильской семьи и убили беременную женщину и двух её маленьких дочек! Или как палестинские подростки играли в футбол отрезанной головой погибшего израильского солдата. Как они радовались когда Скады Саддама падали на Израиль и как они плясали на улицах, когда обрушились Близнецы! Вспомните взрывы в Мадриде и Лондоне, на острове Бали! Можете вспомнить террор в России: взорванные дома в Москве, Буденновск, Нордост и Беслан. Так что, по вашему информировать об этом - пропаганда? Вы, Агрессор, выдавая правду за пропаганду, вольно или невольно, но выступаете пособником террористов. Вы способствуете замалчиванию правды и сокрытию преступлений против человечества. Вот что вы делаете. Поэтому я с вами и не согласен, что эта тема должна быть в пропаганде как в своего рода отстойнике. Единственное, что я думаю, так это то, что эта тема должна быть в Историческом, а не политическом. И я хочу попросить форумчан высказаться по этому вопросу.
 
Это сообщение редактировалось 28.05.2007 в 04:44
RU volk959 #27.05.2007 14:17  @Militarist#26.05.2007 18:18
+
-
edit
 

volk959

коммофоб

Militarist> Не знаю даже, продолжать ли? Кому-нибудь это интересно?

Мне интересно.

Насчет продолжать или нет - тебе решать. Поскольку ты свое, а не чье-то время тратишь на перевод.
 
US Militarist #27.05.2007 16:48
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
В принципе, если люди читают, то этого достаточно, независимо от того где эта тема находится. Но в Пропаганде мало кто читает, так как изначально есть предубеждение к этой информации.

Мужики, кого это интересует, дайте знать. Вот Волк сообщил. Спасибо. Но есть ли ещё кто?
 
Это сообщение редактировалось 28.05.2007 в 04:14
RU SkyDron #28.05.2007 19:37  @Militarist#25.05.2007 23:24
+
-
edit
 

SkyDron

эксперт
★★
> "The Six Day War" by Randolph S. and Winston S. Churchill.
> London: Heinemann, 1967.
> Р. Черчилль и У. Черчилль. «Шестидневная война».

> ...Всё началось со лжи, русской лжи.

>...Уловив в глазах Насера зловещий блеск, Израиль, подобно ковбою Дикого Запада, не стал дожидаться, когда противник нажмет на курок....

И т.д. ...

Я не зря просил привести автора(ов)... :)

Вообще забавно , но молится на данные источники как на кладезь истины я бы не стал.

Все коментировать слишком долго. Общее мнение - тема зловещей роли подлого подстрекателя-СССР не раскрыта.

Некоторые привеленные факты скорее опровергают генеральную мысль Черчилей.

Сама же интерпритация фактов призвана подтолкнуть читателя к навязываемой авторами точке зрения.
Это само по себе недостойно серьезного исследования.

Обилие избитых напыщеных метафор тоже серьезности не добавляет.
Хотя в целом материал небезынтересен , т.к. показывает одну из точек зрения на события.

Не больше и не меньше.

Разумеется все вышесказанное - ИМХО. :)
Кинжал хорош для того у кого он есть. © восточная мудрость.  
RU Ропот #28.05.2007 20:03
+
-
edit
 

Ропот

опытный

В первом источнике, кроме "интригующего" начала ("русской лжи") более не следует подтверждений того, что СССР намеренно подталкивал стороны к конфликту.

А во втором, переведённом тексте - так и вовсе открыто высказывается уверенность, что СССР не желал конфликта и предпринимал действия к предотвращению его...

Да, пока что утверждения, озвученные Милитаристом в самом начале этой темы, остаются в подвешенном состоянии. Данные переведённые статьи скорее их опровергают, что собственно может означать ваше стермление, к обьективному анализу тех давних событий... За что и возможная благодарность от меня..

П.С. Не волнуйся, несмотря на перенос темы в пропаганду, заинтересованные участники форума, её несомненно читают... Ждём продолжения...
 
US Militarist #28.05.2007 22:06
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Спасибо, хлопцi, за комментарии и интерес.

Нет, я совершенно не имел в виду, что советская деза была самой главной причиной войны. Не имеют этого в виду, как вы правильно подметили, и авторы этих двух книг.
Но деза была и одной из причин она стала. Это интересно ещё и потому, что никогда в советских источниках ничего, естесственно, об этом не упоминалось. Да и в российских тоже.

Что касается эпитетов и выражений, то это же рассчитано на массового читателя, чтобы оживить текст, так что не без этого.

Но на мой взгляд инфы немало тоже приводится. Ну, раз интерес есть, продолжу.

P.S. Что касается "русской лжи", то говорят, что с неё началось, но никто не говорит, что ею и закончилось...! :D:D
 
Это сообщение редактировалось 29.05.2007 в 05:41
+
-
edit
 

minchuk

координатор
★★★
Вообще-то книга: Р. Черчилль и У. Черчилль «Шестидневная война», уже давно переведена на русский. ;)
!"Ваше дело правое, мое дело Львиное..."
 
US Militarist #02.06.2007 21:10
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Итак, продолжаю начатую книгу:

Призывы к войне звучали не только в Египте. Другие арабские страны, одна за другой, присоединялись к хору ненависти. «Ликвидация Израиля – это важный шаг на пути к свободе и чести арабских народов» - заявляло радио Дамаска 28 мая.
Президент Ирака Ареф, выступая на радио Багдада вторил: «Существование Израиля – это ошибка, которую необходимо исправить. Сейчас у нас есть возможность ликвидировать эту опухоль, которая находится на нашем теле с 1948 года. Наша цель ясна – стереть Израиль с карты мира». Сирийцы нарочито провели войска через Дамаск и двинули на юг, к границе. Иракцы объявили, что объявили в армии военное положение и привели её в полную готовность к освобождению Палестины. (Кстати, обратите внимание – это сказано до войны и оккупации Западного Берега и Газы, и под Палестиной подразумевается весь Израиль. То же самое сегодня говорит ХАМАС.) Ливанцы отменили отпуска в армии и предприняли «необходимые меры для защиты родины». Алжир объявил мобилизацию, а Тунис, Ливия, Судан, Кувейт и другие арабские страны сообщили о введении в армии повышенной готовности. 24 мая передовые подразделения танковой бригады из Кувейта прибыли в Каир и первые воинские части начали прибывать из Алжира и Судана. Даже Саудия и Тунис, два давних недруга Насера публично выразили свою поддержку египетского президента.

Но самый большой сюрприз преподнесла Иордания. Ибо ни одна другая страна в арабском мире не нуждалась в такой резкой смене своей политики в течение трех предвоенных недель как Иордания.

Когда Насер двинул свои войска в Синай, ссора между лагерем Египта и Сирии с лагерем Саудии и Иордании достигла такого накала, какого Арабский мир ещё не видел. Оба короля были преданы анафеме революционерами из Каира и Дамаска, где радиокомментаторы затрачивали почти столько же времени на обливание грязью саудовского и иорданского монархов, сколько на ругань против Израиля. Короля Иордании Хусейна называли лакеем империализма, союзником сионизма и проституткой, и это ещё наиболее цензурные выражения. Свержение Хусейна считалось в Каире и Дамаске необходимым предварительным условием для достижения победы над Израилем и из этих столиц открыто призывали иорданский народ свергнуть своего марионеточного короля. В Каире позволили самому заклятому врагу короля Хусейна Ахмеду Шукейри (предшественнику Арафата) вещать по радио на Иорданию в ежедневной программе, предназначенной, в первую очередь, жителям Западного Берега Иордана, в которой на Хусейна сыпался нескончаемый поток оскорблений и обвинений, и люди призывались убить его. Сирийцы зашли ещё дальше в своей антииорданской деятельности и даже и посылали группы террористов, обученных сирийской разведкой, для совершения актов саботажа и террора в Иордании. 21 мая мина взорвалась в автобусе в Рамте у сирийской границы, убив 14 человек и ранив 24. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Хусейна. 23 мая Иордания разорвала дипломатические отношения с Сирией и немедленно начала депортацию из страны сирийских граждан. Поэтому, в самый разгар арабо-израильского кризиса, Иордания держалась в стороне от сирийско-египетской коалиции. Помимо этих причин, Иордания вообще не принимала египетских действий всерьез. Поначалу иорданцы помалкивали. Потом начали высмеивать действия Египта. Можно не сомневаться, что правящие круги Иордании искренне хотели чтобы Израиль как следует проучил Насера. Однако, по мере того как Египтом предпринимались всё более решительные шаги и популярность Насера резко возросла среди палестинцев, Иордании пришлось отказаться от критики Насера. 24 мая Иордания объявила, что позволит разместить на своей территории саудовские и иракские войска. После закрытия Тиранских проливов, иорданцы ещё больше уверились, что израильская атака на Египет неминуема. Но ситуация в Иордании была взрывоопасной и властям надо было быстро присоединиться к общеарабскому антиизраильскому фронту. И они сделали то, что ещё совсем недавно с презрением отвергали. Они двинули войска на Западный Берег, к границам Израиля. 40-я танковая бригада и дивизион тяжелой артиллерии продифелировали по улицам Аммана и продолжили свой путь на запад. Один иорданец, наблюдавший эту процессию, позднее сказал: «Жители Аммана, которые с таким энтузиазмом приветствовали войска на улицах своего города, и представить себе не могли, что на самом деле они прощаются со всей этой тяжелой и дорогостоящей военной техникой, которая вскоре будет потеряна». Большое освещение получила также мобилизация резервов и меры по усилению гражданской обороны. 25 мая Радио Аммана полностью прекратило всякую критику Насера и выразило свою поддержку закрытию проливов. Впервые также, в иорданской пропаганде появились и антиамериканские нотки. Американскому послу было заявлено, что если США продолжат поддержку Израиля, то реакция Иордании будет резко отрицательной. Однако, предполагаемая израильская атака на Египет не следовала. Вместо того, чтобы «показать зубы», Израиль начал демонстрировать свою слабость и нерешительность. Израиль колебался в решении атаковать Египет и для Хусейна и его советников это означало лишь одно – Израиль боится египетской армии. Король припомнил также операцию в Саму, в ноябре 1966 г, когда израильтяне знали, что за атаками террористов на их территорию стоит Сирия и тем не менее, Израиль атаковал эту иорданскую деревню чтобы показать своему народу, что что-то делается, но от атаки на истинных виновников – сирийцев, израильтяне воздержались. И так как Хусейн не верил, что Насер решится действительно начать войну с Израилем, то король начал подозревать, что израильтяне возможно хотят воспользоваться ситуацией и опять отыграться на Иордании, захватив Западный Берег, о чем он давно подозревал и чего всерьез опасался. За атаку на сильную группировку египетских войск на Синае Израиль мог заплатить высокую цену, а что могло помешать Цахалу совершить марш на Западный Берег и оккупировать его? Сделать это было гораздо проще. Как бы при этом повели себя египтяне и сирийцы, которые мечтали о его свержении? Пришли бы они ему на помощь или предпочли бы отсидеться в стороне, довольные, что Израиль делает за них их работу? Хусейн видел, что сирийско-египетский оборонный договор спас Сирию от израильского вторжения; посему логично было предположить, что подобный договор мог спасти и Иорданию.

[Посмотрите как четко здесь показана давно известная истина – на Востоке уважают только силу, а слабому – горе. Разорвут на куски. И как важно учитывать эту ментальность, когда имеешь дело с ними.]

Внутри Иордании также быстро нарастали настроения в пользу войны. Ситуация для умеренного короля становилась всё опасней. Народ, особенно на Западном Берегу, был загипнотизирован египетской пропагандой. Даже наиболее умеренные там сейчас высказывались в пользу войны. Они были уверены, что час освобождения Палестины пробил. Люди верили, что у Насера есть хорошо продуманный план действий, так как он всегда заявлял, что выступит только тогда, когда будет готов. Значит, он был теперь готов. Беспрецедентная волна энтузиазма охватила всё королевство, в том числе и армию. Наиболее доверенные военачальники оказывали давление на короля в пользу союза с Насером. Они предупреждали, что войска могут выйти из повиновения, если он не будет действовать быстро.

К 28 мая, Хусейн поверил, что Израиль не нападет на Египет и Насер одержит свою величайшую победу без единого выстрела. В такой ситуации король не мог продолжать бездействовать. Он должен был или стать частью победоносного арабского национализма, или подвергнуть риску свою судьбу как это случилось с его предшественником на троне, королем Абдаллой, погибшем от руки арабского фанатика-националиста. Хусейн решил действовать.

Утром 28 мая, египетский посол в Аммане был приглашен в дом премьер-министра, где его встретил сам король. Хусейн сказал, что он хочет встретиться с Насером в Каире 30 мая. Ответ Насера не заставил себя долго ждать. Насер был готов встретиться с королем, но лишь при выполнении некоторых условий. Эти условия включали в себя ликвидацию концентрации иорданских войск на сирийской границе, признание Ахмеда Шукейри и его Организации Освобождения Палестины в качестве законного представителя палестинского народа, согласие на немедленный ввод в Иорданию иракских войск и отказ от намерения восстановить дипломатические отношения с Западной Германией, разорванные после того как последняя установила дипотношения с Израилем. Для Хусейна эти условия означали безоговорочную капитуляцию перед Насером и ранее это было непредставимым. Но сейчас, у него не было выбора. Как минимум, приняв условия Насера, он мог выиграть время и отдалить немедленную опасность, грозившую ему в виде израильского вторжения в Иорданию, в виде взрывоопасной ситуации внутри страны и в виде возобновленной египетской пропаганды против него.

Итак, 30 мая Хусейн вылетел в Каир в силу неподвластных ему обстоятельств. Возмездие Израиля Египту не материолизовалось и теперь король летел в Каноссы с целью спасти свою страну и свою голову. В действительности, однако, если бы он подождал ещё неделю, эта поездка потеряла бы свою необходимость и его страна была бы спасена.

Вернувшись из Каира, молодому королю было, видимо, очень горько ехать по улицам Аммана в одном автомобиле со своим злейшим врагом Ахмедом Шукейри, который триумфально вернулся вместе с ним из Каира. Но эффект от каирского визита короля был мгновенным. Внутренняя напряженность в стране спала. Демонстрации теперь происходили в его поддержку. Портреты короля теперь соседствовали на демонстрациях с портретами Насера.

Рубикон был перейден и 1 июня египетский начальник штаба объединенного арабского командования, генерал Риад, прибыл в Амман и принял команду над иорданской армией. Он отменил все существовавшие военные планы и принял новые планы, с учетом нахождения в Иордании иракской дивизии. Одним из главных условий договора в Каире было то, что иракские части будут размещены на иордано-израильской границе чтобы оттянуть на себя часть израильских войск с египетско-израильской границы. 4 иракские бригады, включая одну танковую, должны были быть дислоцированы в холмистой местности возле Дженина, напротив израильского города Натания. Эта группировка представляла бы собой реальную угрозу для Израиля и согласившись на это, Хусейн согласился сделать свою страну, в случае войны, полем боя. И действительно, эта угроза, начавшая материализовываться когда иракские войска стали переправляться через реку Иордан, послужила одной из главных причин израильского вторжения в Иорданию.
 
US Militarist #02.06.2007 23:12
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
А сейчас вот что. Прежде, чем я продолжу книгу, мне хотелось бы подискутировать немного со Скайдроном. Я не совсем согласен с его оценкой приведенного мной материала.

SkyDron> Обилие избитых напыщеных метафор серьезности не добавляет.
> ...Всё началось со лжи, русской лжи.
> ...Уловив в глазах Насера зловещий блеск, Израиль, подобно ковбою Дикого Запада, не стал дожидаться, когда противник нажмет на курок....

Я уже выше кое-что сказал по этому поводу, но хочу добавить больше. Конечно, книга рассчитана на среднего массового читателя и чтобы оживить текст, авторы используют иногда некоторые красочные выражения. Это так. Однако, эти выражения не искажают событий. Наоборот, они с большой точностью передают суть происходящего. Поэтому я готов поспорить со Скайдроном.

Он привел два таких примера. Вот первый: «...Всё началось со лжи, русской лжи».

Я уже кое-что сказал об этих словах раньше, но хочу добавить. При внимательном рассмотрении, надо признать, что это были весьма точные слова. Опять же повторюсь. Речь идет о начале. Никто не говорит, что это было единственной причиной войны. Но в определенном смысле это действительно подтолкнуло развитие событий. Это стало одним из факторов, приведших к войне. Поэтому, хотя слова о «русской лжи» действительно звучат несколько высокопарно, но тем не менее, они довольно точно отражают действительность.

Вот я вам приведу ещё один отрывок о «русской лжи» из другой книги, где даже более подробно говорится об этом:

“Shield of David” by M. Rubenstein & R. Goldman.
Englewood Cliffs, New Jersey, USA: Prentice-Hall, 1978.

Стр.94 – ...Последней каплей стало ложное сообщение, переданное Насеру советской стороной. Согласно этому сообщению, Израиль планировал нападение на Сирию. В сообщении также говорилось, что Израиль уже сосредоточил войска на сирийской границе и был готов напасть. Радио Москвы в своих передачах на арабском языке заявило также, что Израиль с помощью западногерманских экспертов планировал применить против Сирии отравляющие газы. Гамаль Насер принял, или притворился, что принял, эти советские утверждения за факты, соответствующие действительности. Египтяне сами применяли отравляющие газы в Йемене и потому Насеру это казалось вполне правдоподобным.
Израиль пригласил генсека ООН У Тана посетить приграничные районы и тот сделал заявление, что никакой концентрации израильских войск в районе сирийской границы нет. Израильский премьер Леви Эшкол принес свои уверения, что Израиль не планирует никакой военной активности. Насер, однако, принял заявление Эшкола за проявление слабости и начал эскалацию напряженности. 14 мая в Египте была объявлена мобилизация. Советский посол в Египте, Дмитрий Жубахин, уверил Насера в том, что Израиль слаб и не сможет противостоять египетскому давлению. 15 мая крупные силы египетских войск начали передислокацию в Синай, к израильской границе. В ответ, Израиль мобилизовал одну резервную танковую бригаду. Движение к войне, которую не хотела ни одна из сторон, началось.

В свете вышесказанного, следующее советское заявление, приводившееся в книге, звучит не только в высшей степени лицемерным, но также очень враждебным к Израилю и поощряющим к арабам: «Для русских апрельский инцидент прозвучал как сигнал тревоги. Режим в Дамаске мог быть в серьезной опасности. Его исчезновение представляло бы большую потерю для СССР. Русских обеспокоила жесткая реакция израильтян и они выступили с предупреждением Израилю о «его рискованной игре с огнем в районе, непосредственно прилегающем к границам СССР». Кому бы говорить об игре с огнем и о ком!

А вот второй пример Скайдрона: «...Уловив в глазах Насера зловещий блеск, Израиль, подобно ковбою Дикого Запада, не стал дожидаться, когда противник нажмет на курок».

Из всего, приведенного выше текста, совершенно очевидно, что Израиль таки находился в очень тяжелой военной обстановке, зажатый в кольце предельно враждебных соседей, мобилизовавших свои силы и открыто готовившихся к совместной войне с Израилем. Это факт, который нельзя опровергнуть. И в такой ситуации Израиль действительно решил ударить первым. Но делает ли это его агрессором? Согласно Устава ООН и вообще здравого смысла, в явно угрожающей ситуации любое государство имеет право защищаться и при этом понятие «защита» не исключает нанесение первого удара. Это обязанность другой стороны не создавать такой ситуации, когда у противоположной стороны в качестве единственного выхода остается нанесение первого удара. Потому, и эта фраза, на самом деле, весьма точно отражает существовавшую обстановку.

Скайдрон не приводит других примеров «избитых напыщеных метафор» и потому мне придется самому попытаться найти их.

Если речь идет о высказываниях арабских деятелей, то это цитаты из них и из песни слов не выкинешь. Что есть, то есть. Зато они дают нам представление об их пещерном мышлении.

Из израильтян вообще цитат почти нет и все они настолько скромны, что в них и придраться совершенно не к чему.

Если же речь об авторах, то у них можно кое-что надергать. Однако, хочу напомнить, что авторы – англичане, а отношения Израиля с Англией никогда не были безоблачными и трения существовали всегда. Поэтому, подозревать элитных английских журналистов в особой предвзятости в пользу Израиля не стоит.

Но вот возьму на выбор несколько фраз авторов, которые могли бы, имхо, удовлетворять оценке Скайдрона как «избитых напыщеных метафор».

«…К концу мая военная лихорадка захлестнула весь Арабский мир».
«…Возбуждение достигло степени лихорадки после закрытия проливов».

Это не напыщенные слова и вообще не метафоры, а точное описание ситуации и приведенные высказывания самих арабов полностью подтверждают такую оценку.
Спорить с этим невозможно ибо отрицать общеизвестные факты, это... дурь!

Или вот такое мнение: « ...Насер перестал быть хозяином ситуации. Ситуация стала хозяином над ним.
«...Это был уже не тот осторожный Насер, каким он был всего несколько дней назад. Он пребывал в экстазе».
« …И Насер решил попытать счастья. Он уверовал в то, что ему удастся затянуть петлю на шее Израиля без войны, несмотря на недвусмысленные заявления последнего».

Из того, что известно о поведении Насера, как раз и следуют такие выводы, которые делают авторы. Тут тоже спорить тяжело.

И ещё вот такое, общее заявление:

«Казалось, всё готово для последнего и решающего акта спектакля. Мир, затаив дыхание, ждал развития событий».

Как очевидец освещения событий, могу вам сообщить, что кризисной ситуации в арабо-израильских отношений действительно уделялось очень много внимания.
В СССР это освещение носило абсолютно проарабский и полностью антиизраильский характер. Даже войну во Вьетнаме так не кляли, как «израильских агрессоров». Причем этому отдавали совершенно непропорционально много времени.

У всех западных радиостанций Ближневосточная конфронтация тоже стояла на первых местах. Помню, стоило включить Голос Америки, БиБиСи, Немецкую Волну, Радио Франции, как там в первую очередь сообщали новости с Ближнего Востока и аналитические беседы об этом кризисе.

Поэтому, таки да: события носили драматический характер и весь мир таки очень внимательно следил за развитием ситуации.

Вы, Скайдрон, можете привести свои примеры и мы их обсудим, а пока я не вижу выражений, которые можно было бы квалифицировать как напыщенные метафоры. Я вижу пока только меткие суждения в хлестких выражениях.
 
US Militarist #03.06.2007 08:29
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Продолжение:

Великие державы отступают.

Ни СССР, ни США не хотели быть вовлечены в ближневосточный конфликт. Обе сверхдержавы стремились остаться в стороне, когда кризис разворачивался в конце мая. Но ни той, ни другой этого не удалось, так как ни одна не хотела потерять своё влияние в регионе. Русские боялись, что победа Израиля приведет к тому, что они потеряют с таким трудом завоеванные позиции в «прогрессивных» арабских странах, особенно в Египте и в Сирии. Американцы опасались, что победа Египта и Сирии над Израилем, будь то военная или политическая победа, приведет к падению бастионов Запада на Ближнем Востоке и весь регион станет советской зоной влияния. С советской точки зрения, политические выгоды, добытые Египтом после 15 мая были исключительно важными, при условии, что Египет не оказался бы вовлечен в войну с Израилем. Угроза просоветскому режиму в Сирии была устранена. Лидерство Насера в арабском мире было восстановлено. Прозападные силы, которые, как считали в СССР, готовили переворот в Сирии, притихли. Новая ситуация на Ближнем Востоке, сложившаяся в начале июня позволяла Советскому Союзу консолидировать свои успехи. Реакционные режимы региона должны были в скором времени пасть под напором революционных масс и к власти в них должны были придти «прогрессивные» силы. Это была розовая мечта советских аналитиков, которая стала казаться вполне реальной в июне. Но мешал Израиль. Надо было любой ценой предотвратить его войну с Египтом. К этой цели были направлены все советские усилия.

Но по этим же самым причинам, успехи Насера означали поражение для Америки в этой части мира. Поэтому, усилия США в эти решающие недели были направлены на нейтрализацию успехов египетского президента.

В то же время, как уже было сказано, обе сверхдержавы стремились избежать прямой конфронтации между собой. Обе боялись эскалации конфликта, которая может вылиться в политическую конфронтацию или даже в ядерную войну между ними. Но предотвращение прямого столкновения между СССР и США было возможно только в том случае, если каждая из сторон воздерживалась от прямого участия в конфликте. Русские гарантировали египтянам, что они не дадут американцам вмешаться на стороне Израиля, а американцы гарантировали израильтянам, что они предотвратят прямое вмешательство СССР. Такая взаимная нейтрализация обоих сверхдержав позволила противоборствующим сторонам выяснить свои отношения непосредственно на поле боя.

Вместе с тем, египтяне допустили стратегическую ошибку, не учтя общее превосходство Америки в глобальном плане. Они переоценили способность СССР контролировать ход событий. Советские инициативы были на самом деле далеко не так хитроумны, какими они иногда кажутся. Скорее, они базировались на ряде ошибок и просчетов и потому не смогли принести ожидаемых результатов.

В первую неделю кризиса русские были полностью заняты ситуацией с Сирией и уделяли мало внимания собирающемуся шторму на юге. Они считали, что конфронтацию на сирийско-израильской границе можно предотвратить, если прекратятся атаки Фатха против Израиля. Посему, русские добивались этого от руководства Сирии, но их влияния оказалось недостаточно для этого. Тогда русские решили напугать сирийцев своим сообщением о готовящейся израильской атаке на Сирию. А так как египетское влияние в Сирии возросло после подписания пакта между ними, то русские передали это сообщение египтянам тоже, надеясь, что египетские попытки уговорить сирийцев окажутся успешнее, чем советские. Эксперты Моссада располагают детальной информацией по данному вопросу и они убеждены, что русские прекрасно знали, что их история о концентрации 13 израильских бригад на сирийской границе и готовящейся атаке на Сирию 17 мая, не соответствовала действительности. Тем не менее, русские настаивали на своих данных, а сирийцы и египтяне поверили им. Однако, антиизраильских действий русским было недостаточно. Их главной целью было формирование антизападной политики «прогрессивных» арабских стран, в целом. Для этого, русские распрстраняли ещё одну фальшивую историю о якобы имеющем место заговоре между Западом и Израилем, направленном на свержение социалистического режима в Сирии. 23 мая, когда Насер закрыл Тиранские проливы, в заявлении советского правительства много говорилось о заговоре, но ни словом не упоминалась ситуация в проливах. А удаление сил ООН с границы едва упоминалось. Вместе с тем послу Израиля в Москве была вручена нота с категорическим требованием не нападать на Сирию. Русские были полностью поглощены заботой о Дамаске.

Судя по числу визитов советского посла в египетский МИД, сотрудничество Каира с Москвой было весьма тесным и обмен информацией был интенсивным. О советской дезинформации касательно выдуманной атаки Израиля против Сирии известно доподлинно. Но очень маловероятно, что Насер, в своих действиях, руководствовался указаниями из Кремля. Советские лидеры осознали всю полноту угрозы, созревающей на юге только 25 мая, во время визита египетского министра обороны Шамса Бадрана в Москву. Об этом свидетельствует и то, что сразу после этого визита русские сменили своего посла в Каире на гораздо более опытного Виноградова. Русские сказали Бадрану, что они готовы ускорить поставки в Египет вооружений, но дали ему ясно понять, что они могут принять прямое участие в конфликте только в случае прямого вмешательства американцев.

Действия Насера были опасны для него самого и его советских союзников, но они транформировали всю ближневосточную ситуацию к большой выгоде Насера и СССР. Задача русских теперь состояла в том чтобы не потерять эти достижения в войне. По мнению русских существовало 4 возможных варианта ситуации:

1. Американо-израильский заговор с целью развязать войну. Это могло привести к очень опасному развитию событий.

2. Американский запрет Израилю на войну. При этом Египет мог консолидировать свои политические достижения.

3. Американцы могут самостоятельно или вместе с другими странами силой ликвидировать блокаду Тиранских проливов. Это привело бы все арабские страны в советский лагерь.

4. Израиль мог начать войну на свой страх и риск без американского благословления.

Русские приложили серьезные усилия чтобы избежать наиболее опасного первого варианта. 26 мая советский премьер Алексей Косыгин предложил чтобы обе сверхдержавы своими совместными усилиями снизили напряженность на Ближнем Востоке. Косыгин обязался предотвратить агрессию со стороны Египта при условии, что президент Джонсон ограничит действия израильтян. Американцы согласились. Только что закончившийся визит в Вашингтон министра иностранных дел Израиля Эбана разочаровал американцев. В начале кризиса, в Вашингтоне полагали что Насер лишь бряцает оружием, но имеет серьезного намерения начать войну. Насер разыгрывал шоу, опасное шоу, но всего лишь шоу. Ввод египетских войск на Синай и удаление оттуда сил ООН сами по себе не были актами войны, которые оправдали бы военную реакцию на них. Эти действия лежали в пределах законных прав Египта как суверенной страны. Египтяне добились политических выгод и подвергли опасности американские интересы, но по этому поводу мало что было можно сделать. Американцы тогда предупреждали израильтян против поспешных действий. Но закрытие проливов стало поворотным моментом в отношении американцев к данному кризису. Это нарушило статус кво и дало Израилю настоящий casus belli. Эта проблема непосредственно затрагивала гарантии, данные прежними американскими правительствами, что нельзя было игнорировать. Когда президент Джонсон и его советники узнали о закрытии проливов, они думали, что Израиль немедленно предпримет военную операцию. Их уверенность в этом ещё больше возросла, когда они ознакомились с воинственной речью Насера, объявляющей блокаду. Насер бросил израильтянам вызов и казалось невероятным, что они не ответят на него. Но американцы не хотели войны и оказали давление на Израиль чтобы тот воздержался от начала военных действий в течение 48 часов и положился на дипломатические усилия США. Однако эти усилия закончились полным провалом и американцы поняли, что обычным дипломатическим давлением ничего не добиться. Оценив ситуацию, они пришли к выводу, что возможны два варианта развития событий:

1. Израиль самостоятельно проведет ограниченную военную операцию по снятию блокады проливов без участия США. Это стало бы идеальным решением проблемы.

2. Если Израиль не предпримет такую операцию, то США придется действовать самим ибо любой ценой надо избежать обвинения в американо-израильском заговоре против арабов. Вместе с тем, нельзя было позволить Насеру воспользоваться плодами своей агрессии.

Американцы возложили свои надежды на первый вариант. Когда 48 часов истекли безрезультатно, они ожидали, что Израиль перейдет от слов к делу. Однако, к их удивлению этого не произошло. Они не могли начать подталкивать израильтян к военному решению из боязни, что их обвинят в заговоре. Израильтяне же обратились к США с просьбой помочь им. Но это было как раз то, чего американцы стремились избежать. Нерешительность израильтян тем более удивила американцев, что в военном плане, по их оценкам, египтяне были слабы и Израилю было нечего опасаться. Недовольство американской администрации ещё больше возросло, когда израильтяне сообщили о визите их министра иностранных дел Эбана в Вашингтон. Американцы не приветствовали этот визит так как он означал дальнейшую оттяжку с принятием решительных мер. Хуже того, что бы израильтяне не предприняли после этого визита, было бы истолковано как результат договоренности между США и Израилем. Эбан представил Джонсону солидные основания для решительных американских действий по снятию блокады Тиранских проливов. Президент ответил, что он не отказывается от выполнения обязательств, взятых на себя предыдущими администрациями, но имеются серьезные трудности с выполнением этих обязательств. Требовалось согласие конгресса, который будет против односторонних действий. Потребуются переговоры с другими морскими державами и на это уйдет время. Америке нужны две недели на эти переговоры.

До встречи с президентом, Эбан встретился с госсекретарем Дином Раском. Эбан сообщил ему, что ситуация быстро меняется и теперь уже главной проблемой Израиля является даже не блокада проливов, а концентрация арабских войск на всех границах Израиля и весьма вероятен их переход в наступление. Но оказалось, что американцы не разделяют тревоги израильтян. Присоединиться к переговорам был приглашен генерал Вилер, который заявил, что по мнению Пентагона Израилю было нечего бояться, так как его армия была гораздо сильнее египетской.

Визит Эбана вынудил американцев произвести значительную переоценку ценностей в отношении Израиля. Они ожидали от Эбана жесткой позиции, а вместо этого услышали об угрозе существованию Израиля. Это была новая и неожиданная ситуация. Оказалось, что Израиль не так силен и уверен в себе как предполагалось. Не в военном плане, а в политическом. Теперь американцам пришлось рассматривать возможность применения нежелательного второго варианта для разрешения кризиса.

Дин Раск и его советники понимали, что надо действовать. Кризис нарастал и в госдепартаменте начали опасаться, что американское влияние на Ближнем Востоке может быть сильно подорвано. Это опасение подкрепил сенсационный визит короля Хусейна в Каир. Раск теперь не хотел чтобы его действия были скованы нерешительным Израилем, который может решить действовать совместно с США. Этого допустить было нельзя. Быстрая и самостоятельная военная акция Израиля приветствовалась бы, но совместной акции не должно было быть. США должны действовать сами, без израильского участия. Поэтому Израиль был предупрежден, что его атака может иметь катастрофические последствия. Однако, дипломатические усилия и на этот раз не увенчались успехом.

Во время переговоров с Дином Раском, Эбан сообщил ему, что Израиль располагает информацией о том, что Египет намеревается напасть. Американцы были настроены скептически, но хотели избежать риска таких египетских действий. Египетскому послу в Вашингтоне была немедленно вручена нота, в которой Америка строго предостерегала Египет от поспешных и необдуманных действий. Помимо этого, американцы сообщили русским об опасениях израильтян. Русские тоже отнеслись к этим опасениям скептически, но знали, что они не могут всецело полагаться на своих своенравных египетских союзников. Советский посол в Каире срочно встретился с Насером и передал ему послание от Косыгина, в котором тот призывал Насера к сдержанности и предупреждал об очень серьезных последствиях, к которым могут привести непродуманные действия.

Однако, на самом деле, главной целью Косыгина было предотвратить самостоятельные действия Израиля. Русские не верили, что Израиль решится на войну. Тем более, после получения копии письма Джонсона Эшколу, в котором последний призывается воздержаться от применения силы. Кроме того, русские считали, что правительство Эшкола слишком слабое для принятия столь трудного решения. Они понимали, возможно лучше, чем американцы, ограничения и тормоза израильской политической системы, которая создавала большие трудности для принятия такого судьбоносного решения во время правления слабого премьера.
Русские знали о существовании активистов в оппозиции, но не верили, что они смогут оказать влияние на принятие решения.

Однако, русские ошибались. Их мнение о внутренней ситуации в Израиле было неверным. Они не поняли, что дело зашло слишком далеко и пути назад уже не было. Они не осознали какой эффект может иметь угроза уничтожения на решимость народа защищаться. Они забыли Сталинград и всё то, что стояло за ним. Советская разведка также сильно недооценила подавляющее превосходство израильской армии. Русские советники говорили египетским офицерам, что израильтяне не смогут их победить. Они верили в силу египетской армии, обученной ими согласно советской военной доктрине.

К тому времени, в американском подходе опять произошло большое изменение. Среди работников госдепартамента снова обрела популярность идея о том, что может это и не так плохо, если бы израильтяне взялись за свои проблемы сами.

P.S. Израильтяне заметили это и решили срочно послать в Вашингтон соответствующую фигуру чтобы окончательно выяснить, была ли наконец какая-то надежда на формирование международной флотилии для устранения блокады проливов или нет. [В других, более поздних источниках сообщается, что этой «соответствующей фигурой» был начальник военной разведки генерал Меир Амит]
На этот раз никаких неясностей не осталось. Шансы на создание такой флотилии были равны нулю. Вместе с тем, почуяв куда сейчас дует ветер в Вашингтоне, посланник из Израиля смог убедить ключевые фигуры администрации Джонсона в способности израильской армии разрешить кризис самостоятельно, быстро и эффективно.

Между тем дипломатия совершала свои последние потуги. 1 июня в Каир с посланием от президента США секретно прибыл специальный эмиссар Белого Дома и был немедленно принят Насером. Джонсон предложил прислать в Каир вице-президента Хъюберта Хамфри для прямых контактов на самом высоком уровне между Египтом и США. Насер согласился и в свою очередь предложил чтобы египетский вице-президент Закария Мохи эд-Дин нанес ответный визит в Вашингтон. Этот визит тоже был утвержден.

Но было слишком поздно. Военные не стали ждать политиков. В понедельник, 5 июня 1967 г, на Ближнем Востоке разразилась война.
 
Это сообщение редактировалось 03.06.2007 в 16:30
US Militarist #03.06.2007 20:40
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Продолжение и завершение отрывков этой книги.

Взгляд из Израиля.

Первое сообщение о выдвижении египетских войск на Синай генерал Ицхак Рабин, начальник генштаба Цахала получил вечером 14 мая, в канун Дня Независимости, когда по всему Израилю с праздничными фейерверками торжественно отмечали эту важнейшую дату в судьбе еврейского народа. В стране царило спокойствие и уверенность в своем будущем. Никто в Израиле, от премьера и начальника генштаба до рядовых граждан не мог даже предположить, что война у них уже на пороге и очень скоро Израиль опять, как это было в 1948 г, окажется в смертельной схватке с объединенными армиями своих соседей.

Полученная информация не особенно встревожила Рабина. В течение последних двух лет египтяне часто передислоцировали свои войска на Синае. Одни части уходили, другие прибывали на их место. Не встревожило Рабина и официальное сообщение из Каира на следующий день о том, что Египет вводит свои войска на Синай в свете израильских угроз Сирии.

Спокойствие израильского руководства базировалось на оценке разведки, что египтяне достигнут приемлемой степени готовности своих вооруженных сил к войне не ранее 1970 г. Эта оценка была основана на скорости переподготовки египетской армии. Со времени своего поражения на Синае в 1956 г, эта армия постепенно наращивала свою численность и вооружение, но сам Насер неоднократно подтверждал, что Египет не готов ещё к решительной схватке с Израилем. По мнению израильских военачальников, попытка египтян начать войну ранее 1970 года была бы для них самих самоубийственной. Помимо того, крупные силы египетской армии увязли в длительной войне в Йемене.

На заседании кабинета министров, премьер Леви Эшкол заявил, что ввод египетских войск на Синай рассчитан скорее на то, чтобы оказать впечатление на арабов, чем угрожать Израилю. Тем не менее, в качестве меры предосторожности, было решено провести частичную мобилизацию.

На протяжении первой недели этого кризиса, по мере того как выдвижение египтян на Синай продолжалось безостановочно, израильтяне продолжали сохранять спокойствие. Командование Цахала продолжало придерживаться своих прежних оценок: Египетская армия ещё недостаточно сильна чтобы тягаться с Цахало;
Насер сам хорошо знал это;
Поэтому не следует принимать эту угрозу всерьез.
Однако, когда с границы были удалены силы ООН, начали возникать первые сомнения. Израильтяне начали учитывать возможный иррациональный фактор. Всё же, несмотря на растущие подозрения, в Израиле ещё не верили, что Насер решится объявить блокаду проливов и всерьез рассматривать возможность войны.

Фактически, и результаты войны подтвердили это, израильская оценка боеспособности египтян была правильной. Египетской было ещё рано тягаться с Цахалом. Однако, в Израиле недооценили иррациональный фактор. А Насер, которому не следовало бы допускать такой ошибки, позволил своей разведке убедить себя в том, что египетская армия уже была достаточно сильна чтобы победить израильтян. Этот вывод был достигнут простым механическим сравнением количества танков, орудий и самолетов, в котором у египтян было существенное преимущество. Но это преимущество существовало только на бумаге, ибо не было сделано качественного анализа боеспособности войск и общего военного потенциала обеих сторон.

Израильтяне же правильно оценивали соотношение сил, но не знали, что Насер допустил столь большие просчеты и потому почти до самого конца не могли поверить тому, что он готов столь безрассудно ввергнуть свою страну в войну, которая должна была закончиться разгромом Египта. Это вполне понятное отношение израильтян к разгорающемуся кризису сыграло кардинальную роль в череде последовавших событий. Когда Насер таки закрыл проливы, израильское правительство оказалось морально совершенно неподготовленным к такому обороту. Некоторые министры начали сомневаться в военном превосходстве Израиля и их особенно беспокоила возможность бомбардировки израильских городов. Одновременно, они не хотели верить в существование реальной опасности скорой египетской атаки с Синая, несмотря на все угрожающие признаки. Только два министра заняли жесткую позицию. Это были министр транспорта Моше Кармель, бывший командиром бригады, а затем командовавший Северным фронтом в 1948 г, во время Войны за Независимость, и министр труда Игал Аллон, который в 1948 г командовал Пальмахом – соединением отборных, опытных бойцов. Гражданское руководство продолжало колебаться к крайнему неудовольствию военных. Только 19 мая было решено начать расширенную мобилизацию и дипломатическая активность возросла. Атмосфера благодушия начала постепенно испаряться и в стране начали всё больше осознавать реальную опасность ситуации. В этой обстановке премьер произнес свою речь в обращении к нации, которая сильно разочаровала всю страну. Леви Эшкол вообще не был красноречивым оратором, а к тому же он накануне очень устал и в результате его речь произвела на всех только гнетущее впечатление. Причем, не только по форме, но и по содержание. Эшкол обошел все острые углы и не сделал никаких важных предложений. Премьер и большинство его министров стремились избежать войны и с надеждой ухватились за американское предложение снять блокаду проливов. Они согласились на 48 часов бездействия, запрошенных американцами. Нач. Генштаба особо не возражал так как мобилизация ещё не была завершена и дополнительные два дня могли быть использованы для приведения армии в полную готовность. Фактически, эти 48 часов отсрочки затем превратились в две недели.

Всё меньше людей в стране разделяли оптимизм Эбана насчет вмешательства Великих Держав. Народ слышал угрозы уничтожения, которые неслись со всех сторон. Арабские радиостанции беспрерывно заполняли эфир истеричными призывами убивать и разрушать. В новостях постоянно сообщалось о растущей концентрации арабских армий на границах Израиля. Кувейтские, саудовские, иракские, суданские и алжирские воинские контингенты продолжали прибывать к линиям противостояния. Наконец, израильтяне были свидетелями акта прямой агрессии против их страны в виде блокады Тиранских проливов. Народ ждал израильского ответа. А ответа всё не было. Не произносилось речей. Не наблюдалось действий. Стояла полная тишина. Четверть миллиона молодых людей были под ружьем, уверенных в себе и готовых к действию. Они не могли понять, почему правительство ничего не предпринимает. По мере того, как тревога в обществе росла, нарастал и протест против бездействия правительства.

А в правительстве, между тем разгоралась борьба между разными лагерями. Министр иностранных дел Абба Эбан считал, что войну надо избежать любой ценой и козырял обещанием США добиться открытия проливов. Кармель и Аллон занимали противоположную позицию. Остальные колебались. Многие испытывали чувство изоляции перед лицом надвигающейся опасности. Не было уверенности в том, что США обязательно придут на помощь, особенно если Израиль начнет военные действия первым. Имелось немало подозрений о действиях СССР. Никто не сомневался в победе Израиля, но было опасение высоких потерь. В обществе нарастало чувство тревоги. Появилось ощущение в необходимости сформирования более сильного правительства национального единства. И такое правительство, после немалых разногласий, к концу мая было всё же сформировано. В него вошли Бегин, глава правого блока Гахал, Моше Даян и Шимон Перес из партии Рафи во главе с Бен-Гурионом, отколовшейся от правящей центристской партии Мапай и Хаим Шапиро, глава Религиозной партии. Больше всего дебатов вызвала кандидатура министра обороны. На эту должность было два главных кандидата: Игал Аллон и Моше Даян. Оба были героями прошлых войн и опытными военачальниками. Оба, не дождавшись какого-либо официального назначения, облачились в военную форму и проводили всё время в войсках, используя свой опыт и авторитет для помощи военачальникам в наилучшей подготовке к предстоящим боевым действиям. Но Леви Эшкол совмещал должности премьера и министра обороны и не хотел отказываться от последней. Когда же ему стало ясно, что от должности министра всё-таки придется отказаться, он склонялся в пользу Аллона, который консультировал его по военным вопросам. О Даяне Эшкол сказал, что тот – полевой командир до мозга костей и хороший министр из него не получится. Политическая ситуация, однако, сложилась так, что пост министра обороны Эшколу пришлось всё же отдать Даяну.

27 мая Эбан вернулся после переговоров с главами трех великих держав. Вся нация напряженно ждала этого момента. С чем вернулся Эбан? Этот вопрос был у всех на устах. Правительство должно было принимать решение и было ясно, что это заседание кабинета будет решающим. Эти мысли, наверное, были на уме у министров, когда в тот субботний вечер они направлялись на заседание заслушать отчет министра иностранных дел о результатах своих переговоров.

Эбан звучал оптимистично. Он не упомянул о том, какой поворот от ворот он получил в Париже от де Голля и сосредоточился на переговорах в Лондоне и Вашингтоне. Его интерпретация позиции американцев состояла в том, что США сами разрешат кризис, а Израиль ни в коем случае не должен начинать военных действий первым.

Но ряд министров не согласились с видением ситуации, изложенным Эбаном. Их позиция базировалась на трех отправных точках:

1. Продолжение бездействия просто приглашает арабов ударить первыми, что приведет к повышенным потерям у Израиля.

2. Теперешняя дислокация египетских войск на Синае способствует нанесению по ним сокрушающего удара.

3. Американцы не будут против того, чтобы Израиль сам защитил себя.

Противники позиции Эбана отвергли его выводы с ходу и доказывали свою точку зрения энергично и красноречиво. Они были уверены, что на самом деле американцы хотят чтобы Израиль начал действовать. Имелось много признаков именно такой интерпретации американской позиции. В частности, было заметно, что президент Джонсон вовсе не желал приезда Эбана в Вашингтон и прямо намекнул об этом израильскому послу Эврону во время разговора с ним. Джонсон также сказал Эврону и такие слова: «Вы предоставлены сами себе. Не ждите, что мы будем действовать за вас». Это прямо противоречило словам Эбана. Но важнее всего было то, что американцы не высказывались категорически против инициирования Израилем военных действий и не угрожали ему санкциями, если это случится. Это было совершенно непохоже на поведение американцев во время Суэцкого кризиса 1956 г. Если бы американцы действительно были против самостоятельных действий Израиля, они донесли бы эту свою позицию до израильтян в намного более ясной и четкой форме. Дебаты продолжались почти всю ночь напролет. Мнения министров разделились поровну: 9 высказалось за начало военных действий и 9 против. Сам премьер присоединился к ястребам. Эшкол мог использовать свою власть для принятия решения, но он воздержался от этого. Вместо этого он сказал, что уже слишком поздно, а такое решение надо принимать на свежую голову. За окнами начинало светать.

Можно было ожидать, что решение будет принято в воскресенье, 28 мая. Однако, этому помешала череда визитов американского и советского послов, просивших срочной аудиенции у премьера. Оба посла вручили ноты своих правительств, в которых они в довольно сильных выражениях призывали Израиль воздержаться от начала военных действий. Это свидетельствовало в пользу точки зрения Эбана и правительство решило подождать запрошенные американцами две недели.

Однако битва за кулисами продолжалась. Нетерпение тех, кто выступал за немедленные действия достигло своего предела. Военные знали, что каждый дополнительный день бездействия означает для них дополнительные потери. В глазах воинственно настроенных граждан, группа старцев, стоявших во главе государства, сковала армии руки, а время не ждало. Военные приготовления арабов становились всё более угрожающими. Даже закрытие проливов отошло на второй план после появления крупных иракских сил в Иордании. Это представляло собой намного большую угрозу для Израиля. Это была самая непосредственная угроза самому его существованию. Военачальники были серьезно озабочены сжимающимся кольцом вражеских армий, окруживших страну и значительно превосходивших силы израильтян как в количестве боевой техники, так и в численности личного состава. Враг мог решить атаковать в любой момент.

Это радикальное изменение ситуации не сразу было понято на Западе. На пресс-конференции в Оттаве, Канада, британский премьер Гарольд Вильсон назвал блокаду проливов сердцевиной кризиса и призвал разрешить эту проблему в ООН. Израильтянам это заявление показалось просто смехотворным в тогдашней ситуации. Оно демонстрировало полное непонимание обстановки. Ссылка на ООН только подчеркивала несерьезность западных усилий. За прошедшие десятилетия израильтяне убедились в полной неэффективности действий через ООН.

В течение первой недели июня, переговоры израильских и американских представителей не оставили у израильтян никаких сомнений, что сейчас американцы решили полностью переложить на плечи Израиля разрешение кризиса своими силами. Спасение утопающих должно было быть делом самих утопающих. Но с другой стороны и американцы теперь увидели совершенно другое лицо Израиля. В лице Эбана они видели просителя с протянутой рукой, умоляющего о защите от арабских бандитов. В лице израильских военных, американцы увидели решительных людей готовых к действию, которые заявили им коротко и ясно: Проблема сегодня уже не в проливах. Проблема в концентрации арабских войск на наших границах. Мы знаем как справиться с этой проблемой быстро и эффективно. Нам не нужна для этого ничья помощь. А 2 июня в публичном выступлении Даян сказал: "Мы не хотим чтобы погибли американские и британские солдаты, защищая Израиль. У нас есть достаточно своих солдат чтобы защитить страну.

В этот же день Даян встретился с группой генералов и обсудил с ними подробности оперативных планов. Он точно знал, что теперь необходимо. Раньше командование полагало, что достаточно захватить сектор Газы и держать его в своих руках до снятия блокады проливов. Теперь этого было недостаточно. Нужен был полный разгром группировки египетских войск на Синае с оккупацией всего полуострова, как это произошло в Синайской кампании 1956 г под его же, Даяна, началом. Все генералы, включая нач. Генштаба Рабина, поддержали его.

На воскресном, 4 июня, заседании кабинета было принято единогласное решение разрешить проблему военным путем. Три недели колебаний завершились. Менее чем через 24 часа, израильтяне и арабы сошлись на поле боя.
 
Это сообщение редактировалось 05.06.2007 в 02:57
US Militarist #05.06.2007 05:31
+
-
edit
 
US Militarist #10.06.2007 22:29
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Да, с отзывами у нас туговато. Ну да ладно, поедем дальше.

Хотел было уже перейти наконец к той главе «Шесть дней, которые потрясли Кремль», но моё внимание привлекла одна фраза, приведенная выше и, на мой взгляд, надо бы немного задержаться на ней.

Вот эта фраза: «...Советская разведка также сильно недооценила подавляющее превосходство израильской армии».

Строго говоря, эта фраза ошибочна. Если начать разбираться, то окажется, что по многим пунктам израильтяне не только не имели преимущества, но даже значительно уступали египтянам. Ни в качественных характеристиках боевой техники, ни в количестве этой техники, так же как и в численности личного состава Цахал не имел преимущества, а иногда и явно уступал. Тут просто имеет место смещение понятий. Сокрушительный разгром выдаётся за подавляющее превосходство. Что интересно, самые блестящие победы в военной истории были добыты как раз без большого преимущества в силах у победителя. Цахал имел, конечно, определенное превосходство в некоторых областях, что обеспечивало ему более высокую боеспособность. Это превосходство было, видимо, достаточно значительным, но всё же не подавляющим. В данной книге “Sandstorm” дается ответ и на этот вопрос, хотя эти же авторы сами употребили столь неверное определение как «подавляющее превосходство».

Итак, вот что они пишут:

"...Понять египетскую армию непросто. Для этого надо знать устройство египетского общества, в целом, и революционные преобразования в этом обществе, произошедшие за предшествовавшие 15 лет со всеми его успехами и неудачами, амбициями и разочарованиями.

Старший офицерский состав армии состоял из представителей новой элиты страны, пришедшей к власти после революционного переворота в 1952 г, свергнувшего короля Фарука. Большинство этих офицеров имели основательное акадамеческое образование и изучали военную науку с тех пор как они вступили в армию. Многие из них служили в армии ещё при короле и закончили, в своё время, офицерское училище, следовавшее принципам британской военной школы.

В последние годы, в связи с массированными поставками в Египет советского оружия, многие офицеры прошли курс обучения в советских военных училищах и академиях. Там они познакомились с взглядами советской военной школы и надо сказать, что советские менторы египтян приложили определенные усилия чтобы модифицировать свои принципы к особенностям египетской армии и боевым действиям в пустыне.

Первый курс для египетских старших штабных офицеров был организован в СССР в 1957 г, а второй, более длительный курс имел место зимой 1958 – 59 гг. Третий курс прошел в 1961 г. Были организованы и другие курсы для штабных офицеров среднего звена – капитанов и майоров – которые длились 3 года. Первый из них начался в 1960 г. В этом же году были организованы курсы для полевых офицеров и офицеров технических служб – связистов, тыловиков и саперов. Одновременно с обучением египтян в СССР, советские инструкторы были направлены в Египет для помощи в реорганизации войсковых соединений. Они начали прибывать в 1958 г и занялись реорганизацией 3-й дивизии и 4-й танковой дивизии под советский образец. В каждой дивизии находилось по 10 советских экспертов, которые консультировали высших дивизионных офицеров по всем вопросам. Русские советники находились также в управлении боевой подготовки, обучая своих египетских подопечных советской военной доктрине и помогая им внедрить советские методы ведения боевых действий в практику египетских войск. При этом, советские специалисты использовали наставления Советской Армии, переведенные на английский язык. В 1959 г новая группа русских советников начала реорганизацию 2-й дивизии. Это обучение обеспечило подготовку офицерского корпуса высокого профессионального уровня. Более того, многие офицеры принимали участие в войне с Израилем в 1948 г, а ещё большее число участвовало в войне 1956 г. Большинство офицеров также прошло через боевые действия в Йемене, длившиеся на протяжении 5 лет. Почти все они были лично преданы президенту Насеру и твердо верили в справедливость арабского дела в вопросе о палестинских беженцах. Они верили, что израильтяне являются узурпаторами и в перспективе война с ними неизбежна, так как не может быть мира на Ближнем Востоке пока Израиль не уничтожен. Однако, их знания об Израиле, в целом, и его вооруженных силах, в частности, было очень ограниченным. Надо заметить также, что советские эксперты не были допущены к разработке оперативных планов для египетской армии.

Младшие офицеры обычно являлись представителями малоимущих слоёв городского среднего класса. Разница в уровне подготовки командиров батальонов по сравнению с офицерами более низкого звена – командирами рот и взводов – была велика. Последние знали очень мало из теории военного дела. Их знания по топографии были нулевыми и они не умели работать с аэрофотоснимками. Они полностью полагались на очень подробные и конкретные приказы в письменном виде от вышестоящих командиров. Их не обучали принятию самостоятельных решений и когда во время войны связь была нарушена, египетские командиры нижнего звена проявляли полную беспомощность. Отсутствие инициативы и гибкости среди египетских офицеров было, пожалуй, главной причиной сокрушительного разгрома египетской армии во время Шестидневной войны. Во время передислокаций, например, подразделения не окапывались и не занимались подготовкой к предстоящим боям, хотя командный состав не знал ни местности, ни расположения противостоящих им израильских войск. Офицеры были бы удивлены, если бы их спросили о том, знают ли они своих подчиненных солдат и сержантов по имени. Их ответ был бы: Такое просто не практикуется в египетской армии. Боевое братство и ощущение сопричастности между офицерами и остальным личным составом не было характерно, а свой авторитет среди подчиненных они поддерживали при помощи различных дисциплинарных наказаний, которые часто были весьма суровыми. Взаимоотношения были не очень хорошими не только между офицерами и солдатами, но и между самими офицерами тоже. Чувства товарищества и взаимного доверия случались нечасто. В большой степени, каждый был за себя и не испытывал особой лояльности к своим товарищам по оружию. Отсутствие чувства локтя было одной из главных характеристик египетской армии и это оказало огромное влияние на её боеспособность.

Солдаты и сержанты египетской армии набирались из феллахов (крестьян), участь которых вряд ли улучшилась за 15 лет, прошедших после революции и чей жизненный уровень оставался одним из самых низких в мире. Между ними и офицерами существовала непреодолимая пропасть. Неимущий и необразованный, зачастую не обладающий даже хорошим здоровьем египетский солдат не обладал достаточным интеллектом и любознательностью. Он был пассивным участником событий, слишком сложных для его понимания. Этот солдат верил Насеру, но не доверял своим собратьям, жившим бок о бок с ним. Он действовал механически, пассивно, принимая необходимость своего участия как судьбу, над которой он был невластен. По словам одного египетского офицера: «Феллах не знает, что представляет собой Израиль и не имеет ни малейшего понятия о том, в чем суть израильского вопроса». Другой офицер добавил: «Они [феллахи] не могут мыслить в понятиях помощи палестинцам, когда их собственное положение столь ужасно».

Были и другие серьезные недостатки в египетской армии. Уровень технического обслуживания вооружений был намного ниже, чем норма в современных армиях. Это было особенно заметно в авиации. Число самолетовылетов рассчитывалось исходя из того, что от посадки боевого самолета до его следующего взлета проходит полчаса. В ВВС Израиля это время составляло 10 минут. Не на уровне было и поддержание танков в хорошем техническом состоянии. Немалое число танков вышло из строя при передвижениях на Синае ещё до начала военных действий. Надо заметить также, что не вся поставленная из СССР боевая техника была высокого качества и большая её часть не была приспособлена к действию в условиях пустыни. Но самым тяжелым ударом по боеспособности египтян, в плане военной техники, было электронное оборудование и средства связи. Эксперты, обследовавшие захваченное в ходе войны оборудование, сообщили, что оно отставало от аналогичных западных образцов на 15 лет. Советские радары были громоздки, сложны в работе и соответствовали тем, что использовались на Западе в первой половине 50-х годов. Радиотелефоны, поставленные египтянам, были копией старой немецкой модели. Хуже того, египтяне предпочитали радиотелефонам проводную связь. В результате, весь Синай был изрезан телефонными проводами, многие из которых были нарушены как только началась война, что нарушило работу всей системы связи египетских войск на Синае. На египетских танках всё ещё стояли рации тип 19, приобретенные в начале 50-х годов. Эти рации включали добрую сотню кристаллов, позволявших выбрать 4 частоты из сотни. Захватив египетские танки, израильтяне обнаружили, что те всё ещё использовали те же самые 4 частоты, которые использовались во время войны 1956 года. Это был ещё один типичный пример отсутствия у египтян инициативности и вдумчивости. Самым эффективным оружием у египетской армии была, по мнению экспертов, артиллерия, которая в ряде случаев превосходила аналогичные образцы западных орудий. Что касается танков, то они были неплохого качества, но в них отсутствовал какой-либо комфорт для экипажей. Многие из подбитых на Синае Т-55 были явно новенькими машинами.

Тем не менее, несмотря на все свои слабости, египетские вооруженные силы были весьма мощной армией, намного превосходившей Цахал в численности и огневой мощи. В самый канун войны, 7 египетских дивизий были дислоцированы в синайской пустыне, насчитывая 100 тысяч солдат и офицеров, и 1000 танков. Это была грозная сила, не считаться с которой было нельзя.

Египетско-израильская граница протянулась на 220 км и почти на всем своем протяжении она непроходима из-за мягких песчаных дюн на севере и отвесных скал вперемежку с зыбучим песком на юге. Только 3 прохода существовало через это царство скал и песка. Наилучшим из них был северный маршрут из Газы к Эль-Аришу и далее вдоль моря к Эль-Кантаре на Суэцком канале. Центральный маршрут начинался у границы напротив израильского городка Нитцана и вёл к горному перевалу Абу-Агейла, а затем через пустыню и три оазиса – Гебель Либни, Бир Хама и Бир Гифгафа – к Исмаилии на Суэцком канале. Третий, самый трудный маршрут пересекал Синай южнее, проходя через оазисы Бир Тамад и Накхл, через горный перевал Митла и к городу Суэц на берегу Суэцкого залива. Имелось несколько трактов, соединявших эти 3 основных дороги между собой. И любое израильское наступление должно было развиваться вдоль трех данных маршрутов. Египтяне разместили свои войска соответственно. Египтяне строили свои укрепления в течение 10 лет и представляли собой многорядную колючую проволоку, минные поля, доты и дзоты, замаскированные артиллерийские позиции и траншеи. Наиболее опасными были северное и центральное направления и именно там египтяне построили наиболее мощные фортификационные сооружения и дислоцировали 4 усиленные дивизии чтобы предотвратить прорыв Цахала к Суэцкому каналу. Египетская армия была готова к войне и её военачальники считали, что какие-либо неожиданные сюрпризы со стороны противника исключены. Более того, египтяне имели существенное превосходство в живой силе, боевой технике и огневой мощи, по крайней мере на бумаге. Египетское командование полагало, что египетская армия недостаточно сильна чтобы разгромить Цахал, но оно верило, что вполне реалистично было ожидать от неё выполнения ограниченного плана, который заключался в том чтобы на севере отражать израильские атаки, а на юге перерезать пустыню Негев, отрезав Эйлат от остальной территории страны, и таким образом лишив Израиль своего единственного красноморского порта, разрешить проблему проливов столь оригинальным путем.

Однако, ситуация в поле мало походила на красивые стрелы, начертанные на картах, и решительные приказы, заранее заготовленные, казалось, на все случаи жизни. На самом же деле, в передовых частях на Синае царил хаос и неразбериха. Быстрая передислокация столь крупных сил на Синай требовала четкой и оперативной работы штабов, тщательного планирования всех передвижений войск, но египетские военные не справились с этой задачей о чем впоследствии поведали плененные старшие офицеры. Одним из наиболее характерных признаков серьезных проблем, в этом плане, явились частые и необоснованные перемещения воинских частей с одной позиции на другую, которые изматывали личный состав, досрочно выводили из строя боевую технику и в целом деморализовывали войска. Эти хаотичные перемещения влекли за собой также проблемы со снабжением войск и административную неразбериху. Типичен был следующий случай. Один батальон в конце мая передислоцировался в Эль-Ариш, можно сказать в приграничную зону. Вскоре после прибытия, батальон получил приказ выдвинуться к Бир Хасану, где часть расположилась бивуаком на открытой местности. За исключением своих пайков НЗ, которые было запрещено трогать, к бойцам не поступила никакая пища и вода. Связь не функционировала и не было необходимых боеприпасов. Комбату сообщили, что к его расположению скоро переместится штаб бригады и с ним прибудет всё необходимое. В течение 48 часов, находясь под раскаленным солнцем, батальон терпеливо ждал прибытия долгожданных припасов, но их всё не было и не было. Многие солдаты, изможденные солнцем и голодом, с обезвоженным организмом, начали терять сознание. Сомбат приказал открыть пайки НЗ и начать окапываться. Но следующим утром грянула война и батальон был атакован авиацией противника. Полнопрофильные окопы и укрытия отрыть не успели и большинство бойцов вместе с комбатом погибли при первом же огневом налете.

Другой типичный случай был представлен одной из танковых бригад. Во второй половине мая бригада передислоцировалась в Гебель Либни на Синае, где она находилась в течение двух недель. Оттуда ей приказали переместиться в окрестности Эль-Ариша. Едва начав устраиваться на новом месте, бригада получила следующую команду направиться к Бир Хасану, где она и встретила начало военных действий, но на следующий день ей приказали вернуться в Гебель Либни. К тому времени, большие расстояния покрытые танками своим ходом начали сказываться на их техническом состоянии. Машины требовали обслуживания. Но на этом одиссея бригады отнюдь не завершилась. Комбриг получил приказ как можно быстрее опять выдвинуться к Бир Хасан. По прибытии в место назначения, комбриг приказал начать готовить боевые позиции, но вскоре бригаде приказали двинуться к Ум Катиф, где надо было остановить наступавшие израильские танки. Бригада выполнила приказ, но к тому моменту танки нуждались в срочном обслуживании, а бойцы были измотаны и деморализованы. Бой был проигран ещё до того как он начался. Один из батальонов бригады потерял связь с комбригом и начал отступать под напором противника, а затем и вся бригада начала беспорядочное отступление. Сверху на рассеянные по пустыне танки обрушились самолеты противника и бригада прекратила своё существование.
И подобная история повторялась вновь и вновь, в разных частях и на разных направлениях.

Таким образом, выдвижение египетских войск на хорошо укрепленные позиции в Синае, отнюдь не было хорошо организованным процессом, прошедшим гладко, без сучка и задоринки, как это должно бы происходить в современной армии. Много ошибок допускалось с самого начала. Отдельные батальоны и даже целые бригады провели дни без воды и пищи. Другие части попали в изоляцию из-за отсутствия связи и были фактически на какое-то время устранены от ведения боевых действий. Некоторые подразделения вообще не известили о начале войны.
Особенно пострадали резервные части, многие из которых прибыли к линии предполагаемой конфронтации, имея при себе очень мало боеприпасов. Некоторые подразделения потерялись в пустыне или прибыли не на предписанные им позиции. Всё это только усиливало ощущение общего хаоса.

Значительная часть неразберихи была вызвана слишком поспешной передислокацией войск. Перемещение производилось не постепенно, а одновременно и в большой спешке. Однако, армия должна быть готова и к такой ситуации. Армейское командование обязано было иметь заранее подготовленный и тщательно продуманный план быстрого выдвижения войск. То, что этого не было сделано, указывает на положение дел в этой армии ещё до войны.
 
US Militarist #16.06.2007 19:06
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Итак, начинаю давно обещанную книгу:

“The Untold History of Israel” by Jacques Derogy and Hesi Carmel.

New York: Grove Press, 1979.

Глава 12. Шесть дней которые потрясли Кремль.

В начале главы рассказывается о похищении МиГ-21 в Ираке и создании плана ВВС Израиля по уничтожению ВВС Египта. Ну, о похищении МиГа уже приводилось немало разных материалов и нет необходимости повторяться. Насчет плана, может позднее, если будет интерес. Единственное, что стоило бы упомянуть сейчас, это такой любопытный момент:

«Для того чтобы держать в секрете готовящийся удар, ВВС Израиля даже пошли на проведение рутинных тренировочных полетов 5 июня с 6 часов утра до 7:30. Хотя в это время египетские пилоты, согласно приказа, находились в состоянии повышенной боеготовности, учебные полеты израильтян свидетельствовали о том, что ничего необычного не происходит. А в 7:30 утра, египетские пилоты и все другие офицеры отправились на завтрак, и именно этот момент был выбран израильским командованием для атаки на египетские аэродромы».

Про то, что вдарили во время завтрака читал неоднократно, но вот про демонстративно рутинные учебные полеты раньше не слыхал.

Ну, а теперь поехали:

«Кризис начался неожиданно, за месяц до взрыва на Ближнем Востоке в июне 1967 г. После ответного налета израильских Миражей на Сирию, во время которого было сбито 6 сирийских МиГ-21, Насер пошел на потрясающую авантюру: он ввёл в Синай крупные войсковые соединения, выгнал наблюдателей ООН с израильско-египеткой границы и Шарм эль-Шейха и закрыл Тиранские проливы для израильского судоходства. 24 мая Насер посетил авиабазу Бир-Гафгафа, где во время встречи с пилотами, те заверили его, что города Израиля абсолютно уязвимы для них. Фотография Насера в Бир-Гафгафе обошла все мировые СМИ и всем стало очевидно, что вооруженный конфликт неизбежен.

Решение египетского президента в пользу эскалации напряженности стало неожиданностью для всех. Ведь всего за несколько недель до того, Насер заявил, что время для мести ещё не пришло: его армия ещё не готова и главным приоритетом для него оставалось развитие экономики страны. Но тогда почему же он решился на такую авантюру? «Потому что он всего лишь человек» - такой ответ на этот вопрос дал египетский министр иностранных дел Махмуд Риад после смерти Насера в 1970 г.

Арабский мир отреагировал на поведение Насера огромным одобрением.

«Сбросим в море всех евреев до одного» - подстрекал лидер палестинских боевиков Ахмед Шукейри.

«Где бы вы ни нашли евреев, убивайте их, своим оружием, ногтями, зубами» - заявил якобы умеренный король Иордании Хусейн, после того как он решил присоединиться к ‘охоте’.

«Перережьте им горло!» - многократно повторялось в арабском шлягере, исполнявшемся популярным певцом Оумом Калсумом.

«Мы будем сражаться до последней капли крови» - объявили сирийцы.

В течение нескольких дней, к этому хору присоединились Ирак, Саудия, Ливия, Алжир и Судан. Евреи чувствовали себя одинокими перед лицом смертельной опасности, как в самые худшие времена своей истории. Насер даже не подозревал каких демонов он разбудил в израненной памяти израильтян. Не знал он и того, какую ужасную цену ему придется заплатить за это. На этот раз государство-гетто имело солдат и оружие.

Однако, никто не знал в то время, что факел, воспламенивший арабо-израильские страсти, был зажжен в Кремле, во время жестокой схватки за власть среди наследников Никиты Хрущёва.

Между 1965 г и 1967 г, Ближний Восток стал доминирующим фактором в соперничестве между новыми советскими лидерами. Это нашло своё отражение как в событиях в арабских странах, например, в перевороте в Сирии в 1966 г, так и на мировой арене, в виде постепенного усиления советского влияния во всём этом регионе, вплоть до Йемена, где советские агенты получили почти полный контроль ситуации. Кризис в мае 1967 г стал кульминацией соперничества в Кремле и был дерзкой авантюрой, предпринятой Леонидом Брежневым в борьбе против своих противников.

Арабские вдохновители войны стали игрушками в руках своего советского хозяина, заварившего всю кашу. Чтобы привести дело к войне, Брежневу надо было убедить колеблющегося и неуверенного Насера в мощи его армии. Бывший египетский министр обороны, генерал Мухаммед Гамаси сказал в 1978 г, что сначала он был против решения Насера устроить блокаду Акабского залива. Насер и сам пытался сопротивляться давлению Москвы в пользу приведения военной машины в действие. Поэтому, советской разведке пришлось провести одну из самых захватывающих в мировой истории операций по дезинформации руководства другой страны.

После устранения Хрущёва 14 октября 1964 г, к власти в Кремле пришел триумвират, состоявший из генсека Леонида Брежнева, главы правительства Алексея Косыгина и министра обороны, маршала Родиона Малиновского. Косыгин и Малиновский объединились для обеспечения своей ведущей роли в вопросах внешней политики. С начала 1965 г Малиновский считал, что Китай стал главной угрозой Советскому Союзу и надо сконцентрировать основные усилия на нейтрализации этой угрозы. Поэтому он был против каких-либо действий, способных привести к усилению напряженности с Западом как в Европе так и в других районах мира. Следуя этой политике, Косыгин предложил свои услуги в качестве посредника для разрешения вооруженного конфликта между Индией и Пакистаном. Он организовал мирную конференцию в Ташкенте в январе 1966 г и её успешная работа способствовала появлению новой политики разрядки в отношениях с Западом.

Для противодействия этой политике и перехвата инициативы, Брежнев предпринял свои собственные действия. В октябре 1964 г, в Москву прибыла сирийская делегация с просьбой о военной помощи. Сирийцы получили помощь, а Брежнев добился размещения в Сирии офицеров советской военной контрразведки под предлогом необходимости предотвратить попытки западных спецслужб завладеть образцами советских вооружений или их характеристиками. Эта служба подчинялась Начальнику Главного Политуправления Советской Армии генералу Епишеву, который был непосредственно подотчетен генсеку. Советская контрразведка вскоре раскрыла двух разведчиков противника. Первым был завербованный ЦРУ сирийский полковник. Вторым – израильский разведчик Эли Коэн, пробравшийся в самые верхние эшелоны власти в стране. Оба были выявлены благодаря новейшим средствам радиопеленгации, использованным советской контрразведкой в Дамаске. Оба агента были публично повешены на площади в сирийской столице. Вследствие этих успехов, в сочетании с крупными поставками оружия, русские советники приобрели большой авторитет в правительственных кругах Сирии.

В середине года маршал Малиновский серьезно заболел. Врачи обнаружили у него рак и он практически отошел от дел, хотя формально продолжал находиться на должности министра обороны. Однако, всю деятельность министерства обороны теперь направлял маршал Гречко, ещё один ставленник Брежнева.

4 ноября 1966 г Сирия заключила военный союз с Египтом. А уже через несколько дней сирийцы спровоцировали серию инцидентов на израильской границе, происходивших на протяжении декабря и января. 3 января 1967 г газета правящей партии БААС, А-Таура, опубликовала статью, в которой сообщалось, что Сирия переходит от оборонительной стратегии к наступательной.

Добившись успехов в Сирии, Брежнев и Гречко решили усилить своё влияние и в Египте, отношения с которым строились, в основном, на основе переговоров между Косыгиным и Насером. 24 ноября 1966 г, в Москву прибыл с визитом маршал Амер, вице-президент Египта и главнокомандующий египетской армии. Основные переговоры с ним проводил маршал Гречко, который в один из моментов, когда они были наедине, посоветовал Амеру удалить наблюдателей ООН с Синая. Гречко зашел так далеко, что даже пообещал прямое вмешательство СССР в случае возникновения войны. Косыгин и Малиновский никогда не давали Насеру таких обещаний. Вернувшись домой, Амер представил Насеру план эвакуации сил ООН, но Насер отверг его, сказав, что время для таких действий ещё не настало. Чтобы показать своё неудовольствие, Брежнев отменил свой официальный визит в Египет, запланированный на декабрь.

Между тем, инциденты на сирийско-израильской границе продолжали множиться. 15 января 1967 г в Кремле состоялось секретное заседание Политбюро, которое осудило провокационные действия Сирии и заключило, что приступать к активным действиям на Ближнем Востоке ещё рано. Премьер-министр Сирии, Джадид, срочно прибыл для консультаций в Москву и по возвращении домой, 25 января неохотно приказал возобновить работу совместной сирийско-израильской комиссии, организованной в 1949 г для разрешения конфликтных ситуаций на границе.

Египтяне и сирийцы поняли, что в советском руководстве существуют противоположные взгляды на международную политику и там идет борьба за влияние.

В конце марта 1967 г маршал Малиновский скончался и Брежнев стремился отдать эту должность маршалу Гречко. Однако, в Верховном Совете, во главе которого стоял Николай Подгорный, поддерживавший дуэт Косыгина и Малиновского, преобладало мнение в пользу гражданского человека, министра оборонной промышленности Дмитрия Устинова. Для того чтобы убедить оппонентов в необходимости иметь военного человека на должности министра обороны, надо было активизировать внешнюю угрозу. Проще всего это было сделать на Ближнем Востоке. Следовательно, надо было подогреть ситуацию на израильских границах.

В середине марта в Каир для секретных переговоров с Амером прибыл личный посланник от Гречко. После переговоров, Амер опять обратился к Насеру с предложением убрать силы ООН с Синая. Насер колебался и решил прозондировать ситуацию со своим близким знакомым Косыгиным. Обеспокоенный Косыгин направил в Каир министра иностранных дел Громыко чтобы отговорить Насера от подобных действий.

Между тем, Верховный Совет высказался за назначение новым министром обороны Устинова. На следующий день, группа маршалов явилась в Верховный Совет и выразила свою обеспокоенность тем, что в такое напряженное время военных будет возглавлять гражданское лицо. Но Косыгин и Подгорный твердо стояли на своем и не уступили давлению.

На похороны Малиновского в Москву прилетела сирийская делегация и перед их отлетом в Дамаск у них состоялся неформальный разговор с Батовым, генералом ВВС СССР.

7 апреля, впервые за долгое время, против израильтян была задействована сирийская авиация. В результате вспыхнувшего воздушного боя сирийцы потеряли 6 МиГов. Этот инцидент кажется прямым следствием беседы Батова с сирийцами.

А уже на следующий день, 8 апреля, советские военачальники нанесли повторный визит в Верховный Совет. Сославшись на бои между Сирией и Израилем, они стали вновь настаивать, что в такой ответственный период на высшем посту в армии должен находиться опытный военачальник. Их действия напоминали тихий военный переворот. Через 3 дня Верховный Совет капитулировал и должность отдали Гречко. Это было важным успехом Брежнева на его пути к обретению полного контроля над властными структурами страны.

На следующий день после назначения Гречко, Брежнев послал в Каир своё доверенное лицо, секретаря Московского горкома партии Егорцева для переговоров с руководителями правящей египетской партии Арабский Социалистический Союз (АСС) Али Сабри и Шарави Гомеа. Они уверили советского гостя, что поддерживают предложения Амера о силах ООН. Близкий друг Насера, ведущий журналист страны Хасанейн Хейкал впоследствии писал, что по его мнению именно эта встреча стала критической в дальнейшем развитии событий, приведших к войне.

Сегодня уже хорошо известно, что большинство египетских военачальников отнеслись без энтузиазма к решению Насера, вскоре после визита Егорцева, объявить блокаду Тиранских проливов. Интересно, что делая заявление об этом, Насер упомянул, что данное решение было принято после консультаций в ЦК АСС.

15 мая в Каир вернулся из Сирии начальник генштаба египетской армии, генерал Мохаммед Фавзи, который инспектировал сирийско-израильскую границу и высказал мнение, что все разговоры о концентрации израильских войск на границе не соответствуют действительности и являются не более, чем советской выдумкой.

Во время его суда в Каире, в 1968 г, бывший военный министр Шамс Бадран заявил, что он узнал о решении закрыть проливы только из газет. Сменивший его на этом посту, генерал Мохаммед Гамаси, позднее сказал, что он высказывался против опасной авантюры, которой увлекся президент Насер. Со слов Гамаси, Амер, Сабри и Гомеа всячески подталкивали Насера к принятию такого решения, а сами они начали проявлять повышенную активность в этом вопросе после встречи с посланником Брежнева Егорцевым. На следующий день после арабского разгрома, Егорцев был освобожден от занимаемой им должности, таким образом заплатив своей карьерой за грехи Брежнева".

Продолжение следует.
 
US Militarist #17.06.2007 21:15
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Продолжение и окончание:

"Египтянин Сами Шараф был одним из лучших агентов Москвы в Арабском мире и он сыграл очень важную роль в операции Брежнева и Гречко по убеждению Насера в необходимости войны. Шараф привлек к себе внимание КГБ, когда он, ещё будучи молодым офицером, впервые приехал в Москву в 1955 г, в составе египетской делегации вскоре после заключения сделки с Чехословакией о поставках советского оружия Египту. Вскоре после этого, как-будто по случайному совпадению, Шараф стал управляющим делами при премьер-министре Али Сабри. В этом качестве, он привлек к себе внимание президента Насера, который назначил Шарафа своим советником по информационным вопросам. Под этим неопределенным и нейтральным названием скрывалась должность начальника личной разведки президента.

Согласно информации, полученной от Владимира Николаевича Сахарова, советского дипломата, работавшего в Египте с 1968 г по 1970 г и бежавшего на Запад в 1971 г, КГБ завербовал Шарафа в 1958 г, во время его визита в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке. Там у Шарафа были две секретные встречи с Владимиром Суслевым, членом советской делегации и агентом КГБ. Суслев сообщил Шарафу как вступать в контакт с агентами КГБ в Египте. С того времени, в документах КГБ он проходил как Ассад (Лев по-арабски). Весной 1967 г его роль была ключевой.

План Брежнева и Гречко вступил в свою завершающую фазу 22 апреля 1967 г. По пути на Съезд европейских коммунистических партий в Карловых Варах, Чехословакия, Брежнев сделал краткую остановку в Берлине чтобы встретиться с одним из своих самых близких союзников, Вальтером Ульбрихтом. Согласно свидетельству Эрвина Вейта, личного переводчика польского лидера Владислава Гомулки, Брежнев сказал Ульбрихту в их присутствии: «Даже нашим противникам придется признать успех нашей политики на Ближнем Востоке. Мы преуспели в частичном изгнании американцев из этого региона и мы планируем нанести им в ближайшем будущем ещё один серьезный удар. В ответ на глобальную стратегию президента Джонсона, мы приведем в действие нашу собственную стратегию и мы скоро увидим её плоды». Вейт также сообщил, что в этой же беседе Брежнев так отозвался о Насере: «Он доказал, что мы можем доверять ему в принятии рискованных решений». А через 2 дня, выступая на съезде перед другими коммунистическими лидерами, Брежнев высказался ещё более агрессивно: «По какому праву Шестой американский флот патрулирует Средиземное море и устраивает свои базы в прибрежных странах? Пришло время потребовать вывода этого флота оттуда».

Однако, на самом деле Насер колебался. 27 апреля он посылает в Москву Анвара Садата с целью выяснить превалирующее мнение в кремлевских коридорах власти. Садат встретился с Косыгиным и вынес из этой встречи впечатление, что Кремль против войны на Ближнем Востоке.

4 мая Садат нанес визит в Северную Корею, а вернувшись в Москву 12 мая, он увидел там совершенно другую картину. В течение первой недели мая состоялась серия секретных совещаний между Брежневым, Гречко и начальником ГРУ, на которых они разработали план по дезинформации Насера о том, что Израиль готовит скорое вторжение в Сирию. Для этого планировалось использовать настоящий документ, но десятилетней давности. Этот документ был подготовлен в 1957 г Ювалем Нееманом, замом начальника военной разведки Израиля, с целью рассмотрения всех возможных ситуаций вооруженных конфликтов с соседними арабскими странами. Копию этого документа добыл, в своё время, агент советской разведки Израэл Беер. Теперь русским оставалось лишь обновить дату документа и предъявить его Насеру для доказательства агрессивных планов Израиля. Однако, надо было ещё позаботиться и о том, чтобы документ произвел наибольший эффект. Лучшим способом для этого было передать документ через Шарафа, ставшего очень близким к Насеру человеком. Но была одна серьезная проблема. Шараф работал на КГБ, а начальник КГБ Семичастный был человеком Косыгина и поэтому его нельзя было посвящать в эту историю. 10 мая Брежнев наносит мастерский удар. Неизвестным способом, он добивается снятия Семичастного со своей должности и замены его своим ставленником Андроповым. Причем, это стало известно только 19 мая. Первой же задачей Андропова стала передача Шарафу приказа убедить Насера в аутентичности дезинформирующего документа Неемана.

(Подделка аутентичных документов была весьма распространенным трюком в арсенале КГБ для пропагандистских целей. Так в феврале 1968 г, ежедневная газета ‘Free Press Journal’ в Бомбее, Индия, опубликовала письмо, якобы адресованное редактору газеты Гордоном Голдштейном, членом комиссии по военно-морским делам, в котором сообщалось, что США не имели никаких планов по использованию бактериологического оружия, находящегося во Вьетнаме и Таиланде. А 7 марта Радио Москвы процитировало это письмо как доказательство своих обвинений в том, что американцы вызвали во Вьетнаме эпидемию инфекционных заболеваний. На самом деле, американцы никогда не размещали в вышеуказанных странах каких-либо средств бактериологической войны. Но 9 марта, другое индийское издание, еженедельник ‘Blitz’ перепечатал то же самое письмо, преподносимое как американское признание фактов. В действительности, русские использовали подпись и шапку из письма Голдштейна, написанного им годом ранее членам международного научного симпозиума, на котором он был сопредседателем. Несомненно, израильская разведка заметила, что тот же самый еженедельник ‘Blitz’ подверг резкой критике агрессивные действия Израиля против своих соседей, используя цитаты из того же документа Неемана, использованного советской разведкой чтобы побудить Насера к активным действиям против Израиля.)

Кроме того, Шараф получил от советской разведки ещё один документ, представлявший собой сравнительную оценку военного потенциала Израиля и соседних арабских стран, сделанную советскими экспертами. Основываясь на донесениях из советского посольства в Тель-Авиве об экономической и социально-политической обстановке в Израиле, делалось заключение, что Египет и Сирия могут одержать победу над Израилем в течение короткого промежутка времени. Похоже, что именно на этой оценке основывался посол СССР в Израиле Чувахин, когда в разговоре с лидером про-советской Компартии Израиля Моше Снэ он сказал: «Израиль будет побежден в течение 24-х часов». В своем донесении в Москву, посол добавил: «Моральное состояние общества упало очень низко. Всё, что осталось в этой стране, это поколение разбалованных слабаков и шобла сводников».

Высказанный оптимизм оказался столь заразительным, что на заседании главного штаба сил Варшавского Договора, состоявшемся 5 июня 1967 г, в первый день Шестидневной войны, советские генералы предрекали быструю и решительную победу арабов.

Тем временем, Брежневу наконец удалось преодолеть сопротивление Косыгина и Подгорного при помощи поддельного письма Неемана. 13 мая, Подгорный показал копию этого письма Садату, вернувшемуся из Кореи.

Вернувшись в Каир, Садат сообщил Насеру, что в Кремле не имеют ничего против военной акции со стороны Египта и даже более того, кажется желают её. В тот же вечер, Шараф затянул петлю вокруг шеи Насера ещё туже, убеждая его в том, что документу, переданному Подгорным, можно доверять. С этого момента, развитие событий стало неотвратимым.

15 мая 1967 г в Иерусалиме состоялся ежегодный парад независимости. Израиль отмечал 19-ю годовщину этого эпохального для еврейского народа события. С временных трибун, премьер Леви Эшкол и начальник генштаба Ицхак Рабин приветствовали скромный военный парад. Это было в тот самый день, когда Насер ввел свои войска на Синай и потребовал вывода наблюдателей ООН. Когда вечером Рабин попросил начальника военной разведки Аман генерала Ярива доложить о ситуации, тот ответил: «Не о чем волноваться. Они блефуют». Это был первый случай, когда израильская военная разведка совершила концептуальную ошибку об арабских намерениях. Тем не менее, была объявлена частичная мобилизация.

Между тем, Моссад, в отличие от Аман, кое-что пронюхал о роли СССР в последних эскападах Насера. В израильском посольстве в Москве получили сведения о противоречиях в Кремле и аналитики Моссада начали разрабатывать вопрос о взаимосвязи между кризисом, назревающем на Синае и интригами в кабинетах Кремля. С учетом направления, в котором развивались события, было важно получить американскую поддержку, но результаты бесед между министром иностранных дел Аббой Эбаном с чиновниками Госдепартамента в Вашингтоне указывали на то, что никакой поддержки не предвидится.

31 мая в Вашингтон вылетел со сверхсекретным визитом глава Моссада, генерал Меир Амит. Об этом визите не знал никто – ни в министерстве иностранных дел, ни в израильском посольстве в Вашингтоне. Амит избежал каких-либо контактов с кем-либо. По прибытии в Вашингтон, он немедленно отправился к Ричарду Хелмсу, директору ЦРУ. Амит считал, что Хелмс способен понять тревогу Израиля лучше, чем кто-либо другой. Хелмс как раз только что сообщил президенту Джонсону свою оценку ситуации в мире, в свете прошедшего съезда коммунистов в Карловых Варах. Среди его выводов, главным было то, что советская политика по отношению к Западу ужесточается и что Кремль раздувает кризис на Ближнем Востоке. Поначалу, Хелмс рассматривал это как попытку русских уменьшить давление Америки во Вьетнаме, где в течение последних нескольких месяцев произошла эскалация военных действий до уровня полномасштабной современной войны. По мнению Хелмса, это было очень маловероятным чтобы Кремль пошел на конфронтацию с Америкой. «Если мы покажем им зубы, Советы отступят» - заявил он. Амит провел 6 часов в непрерывных переговорах с Хелмсом в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли. Амит объяснил, когда ситуация станет невыносимой для Израиля. Израиль не мог долго существовать в условиях мобилизации своих резервистов и экономической блокады. Хелмс согласился, что поражение Израиля будет означать огромный рост советского влияния на Ближнем Востоке.

На следующий день Хелмс представил Амита министру обороны Роберту Макнамаре. Тот выслушал анализ ситуации, сделанный Амитом, внешне без каких-либо эмоций. Лишь в самом конце доклада он коротко обронил: «Я понимаю то, что вы говорите. Я только что узнал о выдвижении генерала Даяна на должность министра обороны. Я беседовал с ним неоднократно после его визита во Вьетнам в 1965 г. Он умеет анализировать сложные ситуации. Передайте ему, что я желаю ему успеха в его миссии».

В тот же вечер, Амит встретился в Тель-Авиве с Эшколом и Даяном, и сообщил им, что американцы не возражают против любых действий Израиля.

Дипломаты стран Восточного блока в Тель-Авиве делали всё возможное чтобы узнать, что происходит. Некоторые работники советского посольства даже пытались следовать за машинами офицеров израильского генштаба. Командующему ВВС Израиля доложили, что машина чехословацкого дипломата следовала за ним весь день и на ночь была припаркована неподалеку от его дома. Однако, не эти примитивные действия позволили русским раздобыть информацию об израильских намерениях. Упомянутый ранее перебежчик на Запад, бывший советский дипломат в Каире Сахаров заявил, что русские знали о готовящейся атаке на Египет, но как и в 1956 г они не известили об этом египтян, хотя и по другой причине. Брежнев и Гречко сделали многое чтобы эта война случилась, но их целью не было поражение арабов, которых они вооружили до зубов. Несмотря на всё давление, оказанное на Насера, не было полной уверенности, что он готов начать полномасштабную войну. Поэтому, израильская инициатива была на руку Брежневу и не следовало информировать Насера о ней, ибо он мог испугаться и начать отступать. В частности, он мог начать отвод своих войск из Синая и прекратить блокаду Тиранских проливов.

Фактически, Моссад через свои каналы передал Насеру 20 мая предложение о взаимном отводе войск от границы чтобы уменьшить вероятность возможного столкновения. Брежнев и Гречко знали об этом предложении и боялись, что Насер ухватится за него как за спасательный круг чтобы выйти из затруднительного положения. Сами Шараф снабжал своих советских хозяев подробнейшей и секретнейшей информацией о намерениях Насера. До последнего момента, Кремль поддерживал давление на Насера, уверенный в том, что с помощью Сирии и возможно Иордании, Египет выдержит израильский удар и сможет победить в войне.

Это был тот момент, когда советские спецслужбы потерпели одно из жесточайших своих поражений. Несмотря на все свои усилия, они не смогли узнать о планах Цахала по ведению военных действий. Посему, они не могли предположить, что судьба войны будет решена в первые 6 часов боевых действий путем мощнейшего упреждающего удара израильской авиации. КГБ сильно ошиблось в оценке состояния морали в стране, а ГРУ – в оценке военного потенциала Израиля. Крупнейшую ошибку допустил Кремль и в оценке американской реакции. КГБ не знало о визите Амита в Вашингтон и о том, что в результате этого визита США решили дать израильтянам возможность действовать и не допустить прямого вмешательства СССР в ход военных действий.

Тем не менее, израильтяне были озадачены каким образом русские узнали об их готовящейся атаке на Египет. Особенно был обеспокоен Шинбет – израильская контрразведка. После ареста Беера в 1961 г, работавшего на КГБ, Шинбет не обнаружил больше ни одного шпиона. Однако, большое число агентов КГБ и ГРУ, присутствовавших в советском посольстве и разведчиков в посольствах других стран Восточного блока в Тель-Авиве, говорило об их живом интересе к тому, что происходит в Израиле. Одновременно, советские спецслужбы в 60-х годах основательно модифицировали свою деятельность. Они продолжали искать потенциальных информаторов и пытались вербовать их, но вместе с тем они стали всё большее внимание уделять техническим средствам сбора информации.

Русские направили к берегам Израиля три судна, оборудованные аппаратурой электронной разведки и замаскированные под рыболовецкие суда, которые курсировали вдоль израильских берегов все 24 часа в сутки. На борту этих судов имелись не только антенны, радары, рации и компьютеры, но и десятки специалистов, отлично знающих иврит и которые прослушивали все радиопереговоры, которые они смогли перехватить. Ни один разговор по радиосвязи или телефонным линиям не избегал их внимания. Перехваченные сообщения немедленно отправлялись в компьютерный центр в СССР, где сортировалась вся добытая информация экономического, политического и военного характера.

Этим трем судам, именовавшимся Кавказ, Крым и Юрий Гагарин помогал также целый рой вертолетов, базировавшихся на крейсерах Москва и Ленинград. Кроме того, Юрий Гагарин был способен поддерживать связь с советскими спутниками и следить за американскими спутниками, которые наблюдали за странами Ближнего Востока. Одному из этих судов и удалось перехватить сведения о дне израильской атаки.

В течение первой половины 1967 года, советская эскадра в Средиземном море утроила число своих кораблей. В начале июня она насчитывала более 80 судов и 15 тысяч моряков. Половина из них прибыла после 30 апреля, когда маршал Гречко стал министром обороны, а Брежнев потребовал на съезде в Карловых Варах вывода Шестого флота из Средиземного моря.

И всё же, в течение решающих первых шести часов после начала боевых действий, русские даже не подозревали о полном уничтожении египетских ВВС. В 8:00 утра заработала «горячая линия» телефонной связи между Москвой и Вашингтоном впервые со времени своей установки после Карибского кризиса в 1963 г. Косыгин сообщил, что СССР не намерен вмешиваться в события на Ближнем Востоке. Джонсон ответил, что США также не собираются вмешиваться.

Следующим утром, когда стало известно о разгроме египтян, русские снова активировали горячую линию и предложили американцам совместно добиться прекращения огня. Однако, американцы не спешили.

10 июня, в 10:00 утра в Вашингтоне опять зазвенел телефон. На этот раз речь Косыгина звучала агрессивно. Он угрожал, что СССР вмешается в конфликт, если израильтяне немедленно не прекратят огонь на Голанах. Джонсон спокойно ответил, что США могут контролировать Израиль не больше, чем СССР может контролировать Сирию и Египет. После этого разговора Джонсон приказал части Шестого флота переместиться к сирийским берегам чтобы пресечь любую советскую попытку изменить правила игры. Таким образом, США нейтрализовали возможность прямого советского вмешательства в ход военного конфликта. Советская Армия не поспешила на выручку своим арабским союзникам и СССР ограничился реакцией на дипломатическом фронте".
 
Это сообщение редактировалось 18.06.2007 в 12:20
US Militarist #18.06.2007 12:26
+
-
edit
 

Militarist

аксакал
★★★
Мужики, уважте мой труд. Дайте какие-нибудь отзывы. Особенно хотелось бы услышать что-либо от Скайдрона. Именно по его просьбе я взялся за эту работу. На мой взгляд, я дал вам одну из самых интересных информаций о предистории Шестидневной войны. Вы этого нигде больше в инете не найдете. Тем более, на русском языке.
 
+
-
edit
 

Бяка

имитатор знатока
★☆
Масса неточностей , пару я привёл ниже, не уменьшает увлекательности.

НИС «Космонавт Юрий Гагарин» строился под лунную программу по Постановлению правительства СССР №706-204 от 3.09.68г. на Балтийском судостроительном заводе в Ленинграде по проекту «Феникс».

Строительство было закончено в 1971г., а 14 июля 1971г. на судне был поднят государственный флаг СССР. 16 июля 1971г. судно ушло из Ленинграда в порт прописки - Одесса.

Головной корабль пр.1123, получивший название «Москва» и официально отнесенный к классу противолодочных крейсеров, был построен на Черноморском судостроительном заводе и сдан флоту в 1967 г. Спустя два года вслед за головным кораблем тем же заводом флоту был передан второй, однотипный крейсер «Ленинград».

Так что, эти корабли никак не могли в 1967г. вести разведку Израиля.
 
AD Реклама Google — средство выживания форумов :)
RU Конструктор #19.06.2007 16:07  @Militarist#17.06.2007 21:15
+
-
edit
 

Конструктор

модератор
★★
 
Это сообщение редактировалось 19.06.2007 в 16:20
1 2 3 4 5 6

в начало страницы | новое
 
Поиск
Настройки
Твиттер сайта
Статистика
Рейтинг@Mail.ru