Boroda> Помнится, даже австрияки не все себя с Райхом отождествляли
Австрияки, где они?
" В это время из кухни пришёл фельдфебель, чтобы отвести пленных к обеду.
Он переходил от группы к группе и по пальцам считал их. Затем снова вернулся с конца и снова стал считать, вертя головою и смотря в какую то бумажку. Потом отступил от пленных и неуверенным голосом стал выкрикивать:
— Немцы где?
— Хир! — отозвалось громко. Он приказал им, чтобы они отошли к нему, и продолжал:
— А где чехи?
— Хир! — зазвенело ещё громче. Он показал рукою на немцев, давая этим понять, чтобы они подошли к ним, и кричал снова:
— А венгры, где они?
— Елен! — закричали венгры. Он приказал им подойти к чехам и читал по бумажке снова:
— Поляки где?
— Хир! — выкрикнули они и пошли за венграми сами.
Затем очередь дошла до сербов, хорватов, итальянцев, русин, и, наконец, увидев за собою пустое пространство, он в замешательстве зашептал: «А австрийцы где?» — и, не ожидая ответа, побежал в кухню за капитаном Кукушкиным, чтобы заявить ему, что между пленными нет ни одного австрийца.
— Ах ты скотина, — сказал ему капитан, — как же это нет? Разве я их не видел? В Австрии живут австрийцы и много других народов, — проверял он свои знания из военного устава. — Раньше об этом никто не вспоминал, все равно, какая была морда, — германская или австрийская, а вот теперь начальство сдуру приказало, чтобы каждая народность была отдельно.
И он поспешил за запыхавшимся фельдфебелем, который решил, что австрийцы куда то исчезли и что за это капитан его пошлёт на фронт.
Кукушкин остановился возле хлеба и закричал, обращаясь к фельдфебелю:
— Так сосчитай, голова баранья! Вот это тебе для австрийцев, вот это тебе для чехов, вот это для венгров, вот это для поляков, а это вот для всех других. Зачем же бы я, идиот ты такой, приказывал, чтобы австрийцам дали хлеба, если бы тут не было австрийцев? Раз я приказал дать хлеба австрийцам, значит, австрийцы есть!
Фельдфебель, обескураженный загадочным исчезновением австрийцев, и вместе с тем видя полный двор тех, кто в его глазах были австрийцами, совсем запутался и бормотал:
— Никак нет, ваше высокоблагородие, не могу знать, так точно!
— Я тебе покажу, собачья голова, — более спокойно сказал капитан, — сколько тут австрийцев! Смешайте их снова всех вместе!
Он взял у фельдфебеля бумажку и вновь отделял немцев, чехов и другие народы Австрии друг от друга, как овец от козлов; и, когда после итальянцев, стоявших на одном месте, он крикнул: «Австрийцы!», громко раздался один голос: «Хир!»
Это был бравый солдат Швейк, который заявил, что он австрийской национальности. Когда впоследствии его в этом упрекали, он оправдывался:
— Я не мог дать повода неприятелю подумать, что его апостольское величество не имеет ни одного верного подданного. Я должен был закрыть слабые стороны нашего государства, как говаривала пани Покорная из Глубочен своей дочери, когда та шла с ней на бал: «Аничка, надень закрытые панталоны, чтобы на случай, если ты упадёшь, мужчины не увидели твои слабые стороны»."
(с) Карел Ванек, «Приключения бравого солдата Швейка в русском плену»