Mishka> Примитивный язык есть у приматов. Так что я думаю, что он появился раньше. Обучение с помощью языка и практики есть и у касаток с дельфинами.
Тот язык, что есть у приматов, вообще "языки" различных животных - это всё-таки не просто более примитивные, чем человеческие языки, знаковые системы, а во многом и принципиально отличные, похоже. Например:
Американский лингвист Хоккет (Hockett, 1960) предложил перечень из 8 базовых свойств языка человека в сравнении с коммуникационными возможностями других животных. Позднее этот перечень был расширен до 16 признаков (Hockett, 1963). Рассмотрим основные выделенные признаки:
1. Двойственность: присвоение абстрактному символу определенного значения. Язык человека обладает одновременно звуковой и смысловой организацией. Речь состоит из конечного числа фонем, которые складываются тысячами различных способов и образуют смысловую структуру. Двойственность позволяет строить конструкции из абстрактных символов. Если у животных отсутствует способность к восприятию двойственности, то любое сообщение, передаваемое ими, должно являться результатом филогенетического развития (Резникова, 2000). В результате животные могут обмениваться лишь ограниченным числом сообщений в рамках коммуникативного репертуара, типичного для данного вида.
2.
Продуктивность: способность создавать и понимать бесконечное число сообщений, составленных из конечного числа имеющихся смысловых единиц. Благодаря продуктивности язык является открытой системой, носители языка могут продуцировать бесконечное количество сообщений на любую тему.
3. Произвольность: сообщения организованы на базе абстрактных единиц-символов, а не на базе иконических "картинок".
4. Взаимозаменяемость: индивид, способный посылать сообщения, должен быть способен также и принимать сообщения.
5. Специализация: сообщение передается с помощью специализированной системы коммуникации. Передается сообщение о чем-либо, но не происходит непосредственного действия.
6.
Взаимоменяемость: слова могут составляться в различной последовательности. Смысл сообщения зависит от порядка слов в предложении.
7. Перемещаемость: предмет сообщения может быть отдален во времени и пространстве от источника сообщения. Человек может спокойно говорить о прошлых и будущих событиях благодаря этому свойству языка.
8. Культурная преемственность: способность передавать информацию о смысле сигналов от поколения к поколению на основании культурноro научения, а не на базе генетической преемственности.
Или вот:
Конференции собираются по поводу того, откуда произошел человеческий язык и как он связан с языками животных, и есть ли в языках животных что-то, что может говорить о том, что не только мы такое умеем, а они меньше, конечно, но схема та же. Похоже, из всего, что мы знаем на данный момент (это не значит, что через неделю не будет иначе), главная разница в том, что наш язык принципиально по-другому устроен. Просто другой. У него есть продуктивность, это значит, что мы всегда можем придумывать новые языковые фокусы. В то время как языки животных – это закрытые списки. Их может быть 20 этих «слов», их может быть 50, их может быть 8, но их уже не может быть 51, 21 или 9. Сколько есть, столько есть. У нас совершенно другая вещь, и у нас есть то, что называется рекурсивные правила. Типа: «Маша удивилась, что Петя не знает, что Нина лгала Саше».
Рекурсивные правила, вроде бы, – это единственное, что у нас осталось, потому что остальные, в смысле братья наши меньшие, в меньших, конечно, дозах, но тоже умеют.
И если в "языках" животных, тем более в "родных" знаковых системах приматов этой вот самой продуктивности нет, а, освоив амслен, они её в общем-то вполне демонстрируют - достаточно вспомнить ту шимпанзе, что обзывала экспериментатора "гнилым бананом" - то, наверное, можно говорить о том, что мышление несколько опережает язык. Почему бы и нет? По крайней мере, вопрос правомерен.
ЗыСы Еще они вроде бы доказанно умеют мыслить индуктивно.
Недавно выяснилось, что шимпанзе являются единственными в мире животными (кроме человека), которые способны к индуктивному мышлению.
Американские ученые выяснили, что данный метод умозаключений знаком и обыкновенным шимпанзе . Исследовать это помогла серия экспериментов. Проголодавшейся обезьяне показывали две доски. Одна лежала на столе плашмя, другая находилась под наклоном. Шимпанзе, впервые столкнувшиеся с задачей, заглядывали в первую очередь под наклонную доску, ведь там спрятанное лакомство можно было обнаружить сразу, а лежащую плашмя доску еще нужно было сначала поднять.
После исследователи усложнили эксперимент. Всем 12 участникам опыта, уже знакомым с этой системой, предложили еще и роль наблюдателей. На их глазах за прозрачной перегородкой экспериментаторы клали еду как под наклонную доску, так и в специальное углубление на столе, которое плотно прикрывалось другой доской, так что она лежала плашмя. Затем события развивались по одному из двух сценариев.
Если шимпанзе, вне зависимости от того, видел ли он, как экспериментаторы закладывали еду или нет, приходилось выбирать первому, то он по-прежнему заглядывал вначале под наклонную доску. Но если же обезьяна видела, что в комнату сначала пустили ее собрата, то она в большинстве случаев сразу шла к плоско лежащей доске и доставала подкормку из-под нее.
Эти результаты можно объяснить, предположив, что обезьяна понимает, что если кто-то из ее сородичей проникнет в комнату первым, то он заглянет сначала под наклонную доску и съест все съедобное. Поэтому искать там еду уже бессмысленно и можно сразу направляться к другому — скорее всего, еще не разоренному — тайнику с едой.
результате все участники эксперимента через некоторое время стали реализовывать второй сценарий, если видели, что перед ними в комнату уже кто-то заходил (при этом иногда наблюдатель даже не видел, достал ли предшествующий участник еду из-под наклонной доски или нет).
Подобный эксперимент доказал, что шимпанзе могут на основе частных наблюдений строить общие закономерности.