Доктор Быков - Президент. Беда!

Буэнос диос, голодранцы. Я приехал надавать вам всем по соплям кредитными билетами.

 

Р.Р:
Личность нужна всем, не только верующим.

Охдобыстин:
Я понял: ты сворачиваешь на политику. В таком случае я — убежденный монархист. Но не психический. Просто я уверен, что на нашу азиатчину больше ничего не действует. Если нет личностного фактора, все прекращает работать. Я по своему московскому району сужу. Есть у нас глава управы, в управе — ЖЭК, там — плотник, сантехник, еще кто-то. С кем-то у меня налажены отношения. Но если в этой системе меняется верхушка, следом обновляется и весь состав. И я уже не знаю, к кому бежать, чтобы заменить на кухне кран. Понятно, о чем я?

Не очень. о ЖКХ?

О том, что для нас четыре года президентства — глупость. Ничего не успеть. В России, где каждую минуту могут произойти самые что ни на есть радикальные перемены, за первые четыре года надо обеспечить семью. А остальное — пропади оно пропадом! И это не безнравственно. Возлюби ближнего своего, сказано, а не какого-нибудь там гражданина, проживающего Бог знает где.

Я доверяю не закону, а конкретному человеку. Закону претензии не предъявишь. Закон — формальность. Можно писать жалобы, таскаться по судам, если тебя обманули. Но так можно дойти и до брачного контракта. Для меня это абсурд с элементами комедии. Ну как можно связывать свою жизнь с женщиной и при этом подписывать бумажку, кому в случае развода отойдет пианино.

 

РЕЛИГИЯ

Ванечка Охлобыстин две недели подряд держал пост. К концу второй недели ему стало совсем невмоготу, и он пошел к батюшке. У батюшки он навел справки о пользе кагора для постящихся православных. Осмотрев Охлобыстина, сердобольный священник сказал Ване, что кагор православным не возбраняется. Забыв уточнить объемы, Ваня кинулся в магазин.
Дальнейшее происходило стремительно. Охлобыстин пришел в редакцию. Пыхтя и бормоча что-то благочестивое, достал из сумки кагор, открыл, налил в стакан - и немедленно выпил.
- Налей, что ли, и мне... - неуверенно предложил Орлов [директор арт-службы журнала], также постящийся.
На это Охлобыстин прижал бутылку к груди и сказал следующие святые слова:
- А вот насчет тебя, Орлуша, я с батюшкой не договаривался. Борись, брат мой, с искушением! И да прощен будешь.
Сказал, отбежал в угол и выпил одним духом все прямо из горлышка. Святой человек.