ПАК ДА - первая пристрелка флудерам.

Еще в 1952 году, будучи студентом, я присутствовал на очень интересном диспуте в МВТУ на кафедре М-1 Всеволода Ивановича Феодосьева. На ней готовили специалистов по баллистическим ракетам и преподавали там — в качестве доцента — Сергей Павлович Королев, а в качестве профессора — Владимир Николаевич Челомей. К этому времени коллектив Челомея, который базировался на заводе № 52, где находится ныне фирма «Сухой», разогнали, поскольку не пошли дела с пульсирующим двигателем и воспроизводством ФАУ-1, да и по крылатым ракетам с турбореактивными двигателями похвастаться было нечем. И Челомей остался профессором на кафедре Феодосьева. Ну, а Королев в это время работал у Янгеля главным конструктором в НИИ-88 и еще не был так знаменит, как сегодня.
Спор же шел о том, что является более предпочтительным в современном вооружении: баллистическая или крылатая ракета. Челомей, который в то время олицетворял идеологию и технологию крылатых ракет, утверждал, что именно они должны быть основой вооруженных сил. Почему? Они дешевле, и на средства, которые «съедает» одна МБР, можно понаделать столько дешевых крылатых ракет, что в их «москитном» налете на противника суммарный тротиловый эквивалент, который доносится до его территории — при условии, что эти ракеты даже гибнут в ПВО — будет значительно больше, чем донесет баллистическая ракета, хотя она и считается абсолютным оружием (о противоракетной обороне тогда и не мечтали, полагая, что снаряд против снаряда бороться не может).
Этот диспут, конечно, не имел никакого результата, но очень интересно, что еще в то время — повторяю, речь идет о 1952 годе — Челомей довольно доказательно изложил идеи, которые позже трансформировались в теорию эффективности. Он уже оперировал вероятностными параметрами — какая доля ракет будет сбита ПВО, сколько уйдет с траектории по техническим причинам и т. д. — и, доказывая преимущества крылатых ракет фактически предвосхитил ситуацию, которая существует по сей день.
...
&nbsp[показать]

В начале 70-х годов СССР как раз не имел у себя одной из составляющих триады — авиационной, и заданная нам научно-исследовательская работа должна была ответить на вопрос: можем ли мы построить стратегический бомбардировщик с крылатыми ракетами, способными достичь территории США и нанести им непоправимый ущерб.
Мы понимали, что такой самолет будет сложным, дорогим, а значит, построить его мы сможем в серии всего из нескольких десятков машин. Поэтому их придется беречь, так что мы, в отличие от американцев, заложили совершенно другую концепцию прорыва системы ПВО противника — с помощью крылатых ракет, а не самолетов. То есть наши машины не должны входить в зону континентальной ПВО США, а удар наносится крылатыми ракетами издалека, вне зоны действия противовоздушной обороны.
Нам говорили, что у американцев ее практически нет, и тогда это соответствовало истине, но мы понимали и то, что, как только СССР создаст стратегический бомбардировщик, США построят ПВО не хуже нашей. Вот почему институт и занялся крылатыми ракетами, которые эти самолеты смогут нести в большом количестве и, нанося ими «москитный удар», пробивать любую систему ПВО. Таким образом, имея небольшую группировку самолетов, но много крылатых ракет, можно было решать те же задачи, что и США, у которых число стратегических бомбардировщиков было весьма значительным.
Вот тут я и вспомнил знаменитый спор С.П. Королева и В. Н. Челомея на тему, что важнее для обороны страны — баллистическая ракета или крылатая, и то, как Владимир Николаевич предвосхитил ситуацию, с которой нашему НИИ и пришлось теперь столкнуться. Мы рассмотрели три типа ракет, которые можно было бы разместить на самолете: крылатые — дозвуковую и сверхзвуковую, и баллистическую, способную стартовать в процессе полета бомбардировщика. Проанализировав их, мы пришли к выводу, что по критерию «стоимость — эффективность» и с точки зрения системного подхода лучше всего сможет решить целевую задачу дозвуковая крылатая ракета. На первый взгляд кажется, что она легко сбивается, и ПВО ее всегда сможет остановить.
Но если внимательно учесть фактор насыщения зон обороны средствами борьбы с воздушными целями, оценить пропускную способность этих «заборов», то приходишь к неожиданному выводу: их можно прошибить количеством, а не за счет скорости ракеты, с которой ПВО все равно умеет бороться. К тому же сверхзвуковая ракета дороже, тяжелее, чем дозвуковая, и в результате самолет имеет меньший боекомплект. С тихоходной, дозвуковой он больше, и создав достаточно высокую плотность налета, ими можно пробивать любую защиту. Вот такой, парадоксальный на первый взгляд, результат дала нам НИР «Эхо», в которой мы широко использовали поисковые исследования. Кстати, я сам лично, вспоминая спор Королева и Челомея, был настроен весьма критически в отношении дозвуковой крылатой ракеты. Мне казалось, что ее использование — это шаг назад. Пока меня не убедили в обратном, сославшись на так называемый фактор «встречного подрыва».
Конечно, эта ракета рассматривалась, как ядерная. Возник вопрос: как она поведет себя при атаке средствами ПВО, сможет ли взорваться до того, как ее собьют? Я специально съездил к академику Ю. Б. Харитону, одному из наших самых больших авторитетов в области применения ядерного оружия, чтобы получить полную ясность в данном вопросе. Он объяснил, что да, действительно, можно сделать опережающий подрыв боевой части ракеты, прежде, чем она будет поражена осколками ракеты-перехватчика. Оказывается, уже есть технические решения, как заставить сработать боевую часть нашей ракеты раньше, чем противник успеет разрушить цепи управления ее ядерным зарядом.
Так появился еще один сдерживающий фактор — «недотроги». Дело в том, что если противник даже собьет такую дозвуковую крылатую ракету на пути к цели, она все равно взорвется на его территории и создаст тем самым какой-то коридор для тех, что идут следом. Естественно, все эти расчеты были чисто гипотетическими, потому что никто не хотел крупномасштабной атомной войны, и описанная выше ситуация рассматривалась только с точки зрения ядерного сдерживания и баланса стратегических сил. Итак, фактор «недотроги» становится решающим в этом процессе, а сама НИР «Эхо» позволила сделать оптимальный выбор для стратегической авиации СССР — дозвуковая крылатая ракета.
...
Вся эта наша научно-исследовательская работа шла в течение двух лет, но заказов на практическое использование ее результатов со стороны ВВС не поступило, и закончилась она тем, что легла на полку в виде отчетов. Там они и пролежали, пока умные люди в США не пришли к той же идее — оснастить стратегические бомбардировщики крылатыми ракетами.
...

 

Ту-160 по внешнему облику напоминает В-1, поскольку «аэродинамический подход» к его созданию был схож с американским. Но наш самолет имеет большие размеры. Это продиктовано габаритами отсеков вооружения, в которых могли размещаться крылатые ракеты Х-55 (в будущем Х-55СМ с накладными баками). Дальность полета этих ракет была выбрана такой, что позволяло Ту-160 не входить в зону ПВО Соединенных Штатов. Всего же боевая нагрузка этого самого большого в мире бомбардировщика (речь идет о начале 80-х годов) равнялась 45 тоннам. На борту он нес и ракеты Х-15, аналог американских SRAM.
Был сохранен принцип двухрежимного полета, потому что Ту-160 рассматривали и как самолет, способный работать также на морских театрах военных действий. Для борьбы с авианосными соединениями он должен был уметь подниматься на большую высоту, что позволяло бортовому локатору обнаруживать цели на удалении 600 и более километров. А для такого подъема на эшелон в 15–17 тыс. метров ему необходимо обладать высокой скоростью — более 2 М.
Однако основным режимом его полета остается дозвуковой, на предельно малых высотах. Это позволяет выйти на рубеж пуска крылатых ракет «не засветившись». Перед их пуском аэробаллистические ракеты Х-15 должны нанести удар по передовым авиабазам, чтобы не дать возможности дислоцированным на них самолетам отразить налет идущих следом Х-55.
Вот такая идеология была принята для Ту-160.