Крах экономики США?

Телеграмма заместителя народного комиссара иностранных дел СССР полномочному представителю СССР в ЧСР [1]

20 сентября 1938 г.

1. На вопрос Бенеша, окажет ли СССР согласно договору немедленную и действительную помощь Чехословакии, если Франция останется ей верной и также окажет помощь, можете дать от имени правительства Советского Союза утвердительный ответ.
2. Такой же утвердительный ответ можете дать и на другой вопрос Бенеша — поможет ли СССР Чехословакии, как член Лиги наций, на основании ст. ст. 16 и 17, если в случае нападения Германии Бенеш обратится в Совет Лиги наций с просьбой о применении упомянутых статей.
3. Сообщите Бенешу, что о содержании нашего ответа на оба его вопроса мы одновременно ставим в известность и французское правительство.
В. Потемкин

Печат. по арх. Опубл. в сб. «Новые документы из истории Мюнхена». М., 1958, с. 103—104.___________________
[1] Копии настоящей телеграммы были направлены 20 сентября 1938 г. в полпредство СССР во Франции, а также советской делегации на сессии Лиги наций в Женеве.

 

Из телеграммы полномочного представителя СССР в ЧСР в НКИД СССР

21 сентября 1938 г,

20-го в 7 часов вечера сообщил Бенешу по телефону ответ правительства СССР на его вопросы, а также то, что наш ответ сообщен правительству Франции. Последнее Бенеш переспросил два раза. Бенеш выразительно благодарил. Говорил с ним по телефону потому, что он не мог принять лично, ибо у них еще продолжалось заседание совета министров. [...]
Политическая атмосфера явно улучшилась после решения и ответа правительства [1], которые становятся постепенно известными, хотя и считаются строго секретными, что еще раз прошу учесть на ближайшие дни. К часу ночи стало известно, что Чемберлен намеревается ехать к Гитлеру в четверг 22-го. Получено подтверждение значительных перебросок войск в Польше в направлении чехословацкой границы. По сведениям, нуждающимся в проверке, у Гитлера одновременно с Хорти был Бек, срочно вернувшийся в Варшаву.
Полпред

Печат. по арх..
___________________
[1] См. док. № 150.

 

Телеграмма министра иностранных дел ЧСР миссиям ЧСР в Великобритании и Франции
21 сентября 1938 г.

Французский и английский посланники сообщили:

1. То, что предложили Англия и Франция, является единственным средством предотвращения войны и захвата Чехословакии.
2. В случае, если ответ Чехословацкой республики будет отрицательным, она будет нести ответственность за развязывание войны.
3. Это уничтожит франко-английскую солидарность, так как Англия не выступит.
4. Если же при этих обстоятельствах возникнет война, . Франция не присоединится, т. е. не выполнит договора.
Это было сказано именно так. Ньютон заявил, что он тоже считает, что если мы будем настаивать на своем первом ответе, то Англия за то, что случится, не несет ответственности.
При этом он дал понять, что, учитывая действия Франции, действия Англии ясны.
Дополнение:

Оба добавили, что необходимо ответить как можно быстрее и что необходимо принять все без оговорок. Оба говорили категорически от имени обоих правительств и со всей решительностью.

Крофта

 

Из протокольной записи о выступлении председателя правительства на чрезвычайном заседании правительства ЧСР

21 сентября 1938 г.

[...] Идея обороны наших существующих границ всегда исходила из предпосылки военного сотрудничества или помощи Франции и России. Когда стала известной отрицательная позиция Франции, оставалась только надежда на русскую помощь. Но Россия заявила, что если Франция не выполнит своего обязательства о военной помощи, необходимо, чтобы Чехословакия потребовала решения Лиги наций, которое определило бы агрессора, поскольку иначе была бы опасность того, что Россия при оказании военной помощи и нарушении неприкосновенности границ иностранного государства сама могла бы быть названа агрессором.
Для того чтобы решение об определении агрессора было действительным, требуется по соответствующему положению (ст. 16) единогласие. Однако русские заявили, что для морального обоснования своего военного вмешательства они удовлетворились бы большинством, превышающим половину голосов. Однако в нынешней обстановке, в особенности, если принять во внимание заявление Франции и Великобритании [1], было ясно, что и этот путь является непреодолимым и не обещает положительных результатов. Когда же в этих условиях были запрошены представители нашей армии, то они заявили, что изолированный конфликт означал бы для Чехословакии крах, тем более, что следовало бы опасаться возможного нападения и со стороны других соседних государств. При этом было принято во внимание и возможное изменение точки зрения остальных государств Малой Антанты.
В этих условиях нельзя защищать наши старые границы и нужно изменить точку зрения Чехословакии, сформулированную в ее последней ноте [2]. Поэтому г-н председатель правительства предлагает после обсуждения, проведенного в политическом комитете [правительства] под председательством г-на президента республики, чтобы правительство высказало положительное отношение к предложению Великобритании и Франции, разумеется, с упомянутой уже оговоркой, вытекающей из чехословацких политических и организационных условий. [...]

Печат. по арх. Опубл. в сб. «Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений», т. 3. М., 1978. с. 508—509.
___________________
[1] См. док. № 138, 152.
[2] См. док. № 150.

 

Телеграмма посланника ЧСР в СССР министру иностранных дел ЧСР

22 сентября 1938 г.

Я сообщил Потемкину, что мы считаем пакт с СССР действующим, пока не подпишем новый международный статут. Поэтому я просил его быть постоянно бдительным и готовым, что он и обещал. Были приняты меры на границе с Польшей на случай ее нападения на нас [1]. Потемкин спросил меня, почему наше правительство никогда не ставило вопроса о безусловной помощи со стороны Союза. Я сказал, что из-за географического положения думать об этом было трудно. Мы договорились о том, что Прага должна немедленно точно выяснить, окажет ли Франция военную помощь в случае, если от нас потребуют новых уступок. Ответьте немедленно.

Фирлингер

Печат. по арх. Опубл. в сб. «Новые документы из истории Мюнхена». М., 1958, с. 128.

 

Телеграмма Народного комиссариата обороны СССР военно-воздушному атташе СССР во Франции

25 сентября 1938 г.

Вам надлежит, встретившись с Гамеленом лично, поблагодарить его за информацию о мероприятиях французского командования [1] и передать следующее:

«Наше командование приняло пока следующие предупредительные меры:

1. 30 стрелковых дивизий придвинуты в районы, прилегающие непосредственно к западной границе. То же самое сделано в отношении кавалерийских дивизий.

2. Части соответственно пополнены резервистами.

3. Что касается наших технических войск — авиации и танковых частей, то они у нас в полной готовности».

Результаты срочно сообщите [2].

Печат. по арх. Опубл. в сб. «Новые документы из истории Мюнхена». М., 1958, с. 139—140.

 

Письмо посланника ЧСР в СССР министру иностранных дел ЧСР

29 сентября 1938 г.

Быстрое развитие событий делает почти беспредметным любое письменное сообщение. Тем не менее мне хотелось бы еще раз разъяснить точку зрения Советского правительства по поводу сегодняшнего конфликта, поскольку в печати и телеграфных сообщениях из-за границы все еще проявляется значительное непонимание советской политики. Также и мотивировка принятия нами англо-французского предложения, содержащаяся в выступлении министра Вавречки, в котором он ссылается на советское предложение передать дело в Лигу наций и на сложность подобной процедуры, — такая мотивировка, или по крайней мере соответствующая часть ее, вызвала здесь определенное недовольство.

В ранее направленных сообщениях я уже несколько раз подчеркивал, что в глазах Советов предложение обратиться в Лигу наций имеет скорее теоретическую и моральную ценность. Еще вчера я говорил об этом деле с Потемкиным, который со мной полностью согласился, что в случае агрессии процедура в Женеве может быть весьма краткой, как только найдутся великие державы, которые решились бы действительно выступить против агрессора. И именно отговорки Бонне о сложности процедуры усиливали подозрения Советского правительства относительно того, что Франции не хочется вступать в конфликт.

Понятно, что Советское правительство колебалось и колеблется вступить в конфликт без западных держав, чего мы от него никогда и не требовали. Здесь имеются серьезные опасения, что при одностороннем вмешательстве Советов из чехословацкого вопроса возникла бы такая же проблема, как в Испании, со всеми страшными политическими последствиями для всей Европы и в особенности для Чехословакии. Тем не менее на запрос президента д-ра Э. Бенеша о том, готов ли Советский Союз поддерживать нас в Женеве в соответствии со статьями 16 и 17, ответ, немедленно переданный мне Потемкиным, был абсолютно положительным. Ясно, что в таком случае степень участия Советского Союза в подобном конфликте определялась бы уже не нашим пактом, а самостоятельным решением Советского правительства о том, какие военные и экономические средства оно использует. По словам Потемкина, Советский Союз вступил бы в подобный конфликт как член Лиги наций.

Первые признаки изменений французской и английской политики в положительную сторону были восприняты здесь с большим удовлетворением. На мое первое сообщение о том, что Франция и, возможно, даже Англия в случае нападения на нас Германии будут на нашей стороне (конечно, если переговоры будут вестись на основе берхтесгаденских предложений), здешние правительственные круги реагировали весьма благоприятно; сообщение об этом было получено 24-го числа этого месяца, т. е. в нерабочий день, когда учреждения не работают и когда Потемкин, замещающий Литвинова, был на даче. Я отправился к дежурному сотруднику Комиссариата иностранных дел, где смог поговорить по телефону с Потемкиным, который в тот же день вернулся в город. Затем ночью было созвано совещание, и с тех пор на все мои вопросы и запросы отвечают немедленно и очень решительно. Таким образом, оказалось возможным в сравнительно короткое время решить вопрос о направлении специалистов и высших офицеров авиации в Прагу, причем мне сообщили, что все пожелания генерала Файфра приняты во внимание и соответствующие воздушные советские силы готовы в случае необходимости немедленно вылететь в Чехословакию. Кроме того, Комиссариат иностранных дел стремился вновь проявить инициативу в деле созыва трехстороннего совещания представителей генеральных штабов. Как только здесь стало известно, что англичане дали согласие на то, чтобы французский генеральный штаб вел переговоры (сообщение об этом мне передал Потемкин), советский военный атташе в Париже был уполномочен вести переговоры. Как вчера сообщил мне с радостью Кулондр, советский военный атташе в Париже заявил, что Советский Союз на западных границах имеет 30 полных дивизий, находящихся в боевой готовности, не считая технических частей, которые готовы немедленно начать операции. Я сказал Кулондру, что перспективы всеобщей мобилизации в Советском Союзе дают возможность предполагать, что, кроме этой армии, находящейся в боевой готовности, Советский Союз в случае настоящего мирового конфликта может отправить на фронт другую большую армию, поскольку вооружение и соответствующая военная промышленность позволяют это сделать.

К сожалению, хорошее настроение, которое понемногу возвращалось, было испорчено сообщением о конференции четырех держав в Мюнхене. Тем не менее я предполагаю, что Даладье, направляющийся на это опасное свидание, будет иметь уже достаточно доказательств решительной политики Советского Союза и его намерений и что в таком случае он не сможет вновь ссылаться перед французской общественностью на. неподготовленность и нежелание Советского Союза.

Советский Союз проявил также свою добрую волю в том, что касается предъявленных нам требований Польши. Нота, врученная в четыре часа утра здешнему польскому временному поверенному в делах [1], достаточно ясно выражает намерения Советского Союза. За нашими.. переговорами с поляками следят с большим вниманием и намерены не оставить безнаказанными действия Варшавы по отношению к нам. Реализм и осторожность, которые всегда отличали советскую политику, в настоящее время, возможно, могут быть неправильно истолкованы Варшавой или по крайней мере внешне умышленно недооценены. Однако здесь не сомневаются в том, что когда-нибудь час расплаты придет.

В дополнение картины можно было бы еще добавить, принимая во внимание мои впечатления и сообщения, что в здешних правительственных кругах наблюдается намного больше решимости приложить значительные усилия в случае мирового конфликта, чем это внешне может показаться и чем это может быть видно из выступлений Литвинова. Известно, что все действия Литвинова в Женеве отличались известной осторожностью и скептицизмом по отношению к другим великим державам. Поэтому и все его публичные выступления необходимо всегда понимать в таком смысле. В особенности в них не следует искать каких-то скрытых тенденций, которых в действительности нет.

Фирлингер

 

Россия заявила, что если Франция не выполнит своего обязательства о военной помощи, необходимо, чтобы Чехословакия потребовала решения Лиги наций, которое определило бы агрессора, поскольку иначе была бы опасность того, что Россия при оказании военной помощи и нарушении неприкосновенности границ иностранного государства сама могла бы быть названа агрессором

 

в глазах Советов предложение обратиться в Лигу наций имеет скорее теоретическую и моральную ценность. Еще вчера я говорил об этом деле с Потемкиным, который со мной полностью согласился, что в случае агрессии процедура в Женеве может быть весьма краткой, как только найдутся великие державы, которые решились бы действительно выступить против агрессора ... Понятно, что Советское правительство колебалось и колеблется вступить в конфликт без западных держав

 

Начало конфликту положили требования японской стороны о признании реки Халхин-Гол границей между Маньчжоу-го и Монголией, хотя граница проходила на 20-25 км восточнее. Основной причиной такого требования являлось желание обеспечить безопасность строящейся японцами в этом районе в обход Большого Хингана железной дороги Халун-Аршан — Ганьчжур к границе СССР в районе Иркутска и озера Байкал[12], так как местами расстояние от дороги до границы было всего два-три километра

 

В 2009 году рухнет и доллар, и Америка

Банк России (ЦБ) продолжает «мягко» опускать рубль – доллар, лишившись серьезного сопротивления со стороны ЦБ, продолжает расти. Население терзают мучительные раздумья – что делать, чтобы спасти сбере // www.km.ru

 

Сейчас нам, России, необходимо быстрее избавляться от этих бумажек, долларов, которые уже в 2009 году перестанут быть вообще чем-либо

 

Доллар грохнут к концу 2012 года?

И мы получим обещанный конец света. Финансовый [обсуждение] // www.kp.ru

 

На самом деле спектакль затеян с целью подготовить почву для отказа от доллара как мировой платежной системы. Планету приучают, что дефолт «зеленого» неизбежен.

 

Однако именно в последнее время, после «окончательной победы», пирамида стала подозрительно скрипеть, шататься. И есть серьезные опасения, что к концу следующего года она рухнет.