Даешь трактор!

История Сталинградского тракторного завода и заметки о США конца 20х
 
1 2 3
+
+9
-
edit
 

PSS

старожил
★★
Очень давно хотел начать эту тему. Но все время что-нибудь мешало. :)
— Значит, скоро на Марс?
— В известном смысле.
— В этой пятилетке у нас по плану?
У Карташова застыла ложка с икрой.
— Послушайте, молодой человек, — шепотом произнес он и стал размахивать ложкой. — Вы знаете, что такое подобный полет? Вы себе представляете? Для этого... — У него не нашлось слов, он задохнулся и бросил ложку. Вскочил. Сел. Снова вскочил.
— Оглянитесь вокруг! Ведь мы только начинаем! Чем мы работаем? Грабарками и лопатами? Экскаваторами, купленными за границей? А ведь это только металлургический комбинат! А вы знаете, что нужно для межпланетной ракеты? В первую очередь — промышленный потенциал! Промышленная культура нужна! Ракета — это не трактор и не трамвай! Ракета — это ракета!
Диалог в бараке на стройке Магнитки. Укрощение огня. 1972


Мне всегда нравился вышеприведенный фрагмент из фильма. Он хорошо показывает, с какого уровня нам приходилось начинать, каких трудов стоила индустриализация, а также то, что без нее не было бы и Космоса. Кстати, фрагмент практически документальный. Исаев ( разработчик наших двигателей и консультант фильма) просто описал фрагмент своей биографии. Как он молодым рабочим поехал строить Магнитку. И диалог в бараке с икрой действительно был. Также я давно пытался разобрать какой-нибудь ключевой момент индустриализации. Попробовать понять, что стояло за строгими и равнодушными цифрами статистки, хотел постараться понять дух тех лет, какие были тогда проблемы. Ведь скачок, который сделала страна, за те годы, невозможно переоценить.

Я всегда думал, что попробую это сделать на примере КМК (Кузнецкого металлургического комбината) но судьба рассудила иначе. Она дала в руки материал на не менее интересную стройку. А в истории индустриализации и куда более важную. Речь о Сталинградском тракторном заводе. Мне в руки попала небольшая книга, выпущенная более 80 лет назад типографией «Советская литература». Называется просто: «Что я видел в Америке. Что я сделал в СССР». Автор инженер Шейнман.


Время ее не пощадило. Потрепанная и исписанная ручкой. Но это не уменьшило ее информационную ценность. Можно было бы, конечно, ее отсканировать, сконвертить в пдф и она бы осталась где-нибудь в глубинах файловых серверов, дожидаясь своих редких читателей. Но я решил попробовать сделать иначе. Тщательно ее отсканировать, распознать, снабдить аутентичными иллюстрациями высокого качества, а также своим комментарием. Чтобы лучше можно было понять, что означают те или иные строчки. Вот и постараюсь этим заняться, выкладывая по главе из книги.

Для начала, немного истории и почему так важен именно Сталинградский тракторный завод для истории советской индустриализации.

По сути, его история началась 23 марта 1919 года на 8 съезде РКП(б). На этом съезде Ленин заметил, что стране явно не хватает механизации. Особенно ее не хватало крестьянам. Вот если бы дать этим крестьянам 100 000 тракторов то крестьяне, на этих тракторах, мигом построят в стране коммунизм. Это была чистой воды мечта – 100 тысяч тракторов стране Советов. Даже цифра в 100 тыс. тракторов явно была взята с потолка, так как тогда казалась совершенно фантастической. Тогда, во всей стране, тракторов было едва ли сотая часть от этой цифры.

Но мечта была озвучена и отечественная промышленность честно попробовала ее выполнить. Тракторы пытались делать на самых разнообразных предприятиях. Но даже серьезные заводы вроде Путиловского или Харьковского паровозостроительного смогли наладить серийность в несколько сотен тракторов год. При таких темпах, для исполнения мечты, могли потребоваться десятки лет.

Нужно было предпринять более решительные меры. Именно поэтому было решено закупить в США проект завода производительностью в десятки тысяч тракторов в год. Это и был Сталинградский тракторный завод. Он стал первым заводом мирового уровня, построенным с нуля в СССР. Именно на нем нарабатывался опыт по постройки подобных заводов, а главное их пуска. Аппетит приходит во время еды, когда СТЗ уже строился, были заказаны Челябинский тракторный завод, Харьковский тракторный завод и Горьковский автомобильный. На Путиловском также было решено пустить конвейерную линию.

Да и СТЗ заметно вырос, по сравнению с начальным планом. Изначально хотели закупить завод серийностью в 10 000 тракторов в год, но заказали в 40 000 тракторов год. Причем и тракторы были выбраны уже другие. Изначально хотели наладить производство тракторов Маккормик Интернационал 10/20. То есть 20 л.с на двигателе и 10 л.с на крюке. Но к производству была выбрана более мощная модель 15/30. Соответственно цена завода изменилась с 35 млн рублей до 76, 5 млн рублей. Цена одного трактора должна была составить 2.5 тыс рублей.

Основные цеха завода начали строиться в 1929 году. Помогать в пуске должны были иностранные специалисты. Также многих наших инженеров отправили для стажировки в США. Одним из них и был автор данной книги. Он пробыл в США около года. Уехав осенью 1929 года, а вернувшись на завод осенью 1930 года. Книга, по сути, состоит из двух частей. Наблюдениями над США конца 20х и собственного личного опыта автора по пуску СТЗ. И, если честно, я до сих пор не могу сказать какая, из частей интереснее. Наблюдения над США в последние спокойные годы перед великой депрессией интересны уже тем, что хоть автор и наш соотечественник, но мир тех США сейчас куда понятнее нам, а не ему. Ну а вторая часть интересна хотя бы тем, что просто в мире нет другой книги где подробно описываются все проблемы с которыми столкнулись инженеры при пуске СТЗ ( точнее, я такой книги не знаю). Причем просто из-за того, что многие не понимали, что же такое серийный завод такой мощности.

С моим введением можно уже заканчивать. Следующий шаг введение в саму книгу
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
Это сообщение редактировалось 03.11.2015 в 07:23
21.11.2015 20:51, Alex 129: +1: за труды :)

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
PSS> По сути, его история началась 23 марта 1919 года на 8 съезде РКП(б). На этом съезде Ленин заметил, что стране явно не хватает механизации. Особенно ее не хватало крестьянам. Вот если бы дать этим крестьянам 100 000 тракторов то крестьяне, на этих тракторах, мигом построят в стране коммунизм. Это была чистой воды мечта – 100 тысяч тракторов стране Советов. Даже цифра в 100 тыс. тракторов явно была взята с потолка, так как тогда казалась совершенно фантастической.

Зря ты людей за дураков держишь :) Дедушка Ленин разного рода экономической статистикой занимался с XIX века - что даёт предполагать, что про 100 000 он говорил, скорее всего, не совсем на пустом месте :F

Как минимум нехватка поголовья лошадей была известна. Откуда можно было тем или иным способом - хотя бы грубо по лошадиным силам, если нет чётких данных, сколько лошадей на пахоте заменяет трактор - прикинуть нужное число тракторов.
 
 28.028.0
+
+1
-
edit
 

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
К вопросу о выборе. "Фордзон", аргументы за и против.
Прикреплённые файлы:
Фордзон.jpg (скачать) [342x599, 115 кБ]
 
 
 28.028.0
+
+1
-
edit
 

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
Fakir> К вопросу о выборе. "Фордзон", аргументы за и против.
Прикреплённые файлы:
 
 28.028.0

PSS

старожил
★★
Fakir> Зря ты людей за дураков держишь :) Дедушка Ленин разного рода экономической статистикой занимался с XIX века - что даёт предполагать, что про 100 000 он говорил, скорее всего, не совсем на пустом месте :F

Вот почему, последнее время, Факир считает что считаю Всех за дураков?

Просто подними оригинальный текст и увидишь, что он там прямо сказал, что это на тот момент эта обычная фантазия. Потом еще два момента. Уже в твоей ссылке говориться про 220 тыс тракторов. Второй момент. Просто трактор это абстракция. Без указания их массы, мощности, стоимости, количество тракторов голая фантазия. А подобных конкретных цифр Ленин не назвал. В общем хватит натягивать сову на глобус, анализировать обычную общую программу и навешивать ярлыки на собеседника
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
PSS> Вот почему, последнее время, Факир считает что считаю Всех за дураков?

Ну как-то формулировки такие попадаются, наверное :)

PSS> Просто подними оригинальный текст и увидишь, что он там прямо сказал, что это на тот момент эта обычная фантазия.

Дык почему именно фантазия? Потому что прямо сейчас дать невозможно, или потому что число именно 100 тыс.? ;)

PSS> Потом еще два момента. Уже в твоей ссылке говориться про 220 тыс тракторов.

Ессно. Но то уже 22-й год. Что-то могло поменяться - начиная с данных по поголовью лошадей до банально территории республики - в 1919 была РСФСР, и то "неполностью", а в 1922 - уже СССР со всеми вытекающими в виде посевных площадей и т.п.
И порядок величин тем не менее совпадает. Для грубой предварительной оценки - хорошее согласие. С учётом изменения подконтрольных площадей - даже более чем.
Что даёт основание полагать, что была озвучена не просто фантазия, абы цифирь красивая - а опирающаяся на некоторые расчёты.

PSS> Второй момент. Просто трактор это абстракция. Без указания их массы, мощности, стоимости, количество тракторов голая фантазия. А подобных конкретных цифр Ленин не назвал.

Да, конечно. Но типичный трактор того времени что-то порядка 50 л.с. Соответственно, грубые прикидки делать можно.
 28.028.0

PSS

старожил
★★
Fakir> Ну как-то формулировки такие попадаются, наверное :)

А может лучше разобраться почему они такие появились? Я ведь не просто так их использую.

Fakir> Дык почему именно фантазия? Потому что прямо сейчас дать невозможно, или потому что число именно 100 тыс.? ;)

Потому, что он хотел чтобы 100 тыс тракторов были прямо сейчас. Блин, ну явная же гипербола. Интересно, хоть кто-нибудь, кроме Факира считает что это не гипербола? Отпишитесь, пожалуйста.

PSS>> Потом еще два момента. Уже в твоей ссылке говориться про 220 тыс тракторов.

Fakir> Ессно. Но то уже 22-й год. Что-то могло поменяться - начиная с данных по поголовью лошадей до банально территории республики - в 1919 была РСФСР, и то "неполностью", а в 1922 - уже СССР со всеми вытекающими в виде посевных площадей и т.п.

Логичный вывод, что оценка 1919 года была не правильной.
Плюс промышленость за эти годы дала.. Лучше не говорить сколько она дала. На тот момент что 100 тыс, что 220 тыс одинаково далеко

Fakir> И порядок величин тем не менее совпадает. Для грубой предварительной оценки - хорошее согласие. С учётом изменения подконтрольных площадей - даже более чем.

В сколько раз она должна была отличаться чтобы было ясно, что оценка грубая? Кстати, в конце 20х уже думали о полумиллионе (при серийности по всей стране в 1000 тракторов в год). Так как в будущем хотели выйти на серийность в 100 тыс тракторов в год. ;)

Fakir> Что даёт основание полагать, что была озвучена не просто фантазия, абы цифирь красивая - а опирающаяся на некоторые расчёты.

И Вы их, конечно, приведете? Буду очень рад.

Fakir> Да, конечно. Но типичный трактор того времени что-то порядка 50 л.с. Соответственно, грубые прикидки делать можно.

Полная ерунда. То что, что в царской России были такие тракторы мало что значит, так как многие тракторы были закуплены для использования в военных целях. Может они. По статье не понять.

В мировом тракторостроении (которое естественно было сформировано спросом) картина была принципиально другой. О чем говорит хотя бы тот факт, что для налаживания производства был выбран трактор мощностью 30 л.с. А у Фордзона было вообще 20 л.с. И он был оочень популярен тогда на мировом рынке. Кстати, в вашей статье он относиться к тракторам "большой мощности". Точнее "не малой". И во многом было заслуженно

Да и вообще делать в 1919 году оценки было очень сложно. Так как, по сути, только за пару лет до этого была налажено серийное производство тракторов. И цена еще очень колебалась.

Вообще я поражен как Факир прицепился к странной и достаточно общей фразе. Впрочем, за статью спасибо. Цифр не так и много, но история показана, в первом приближении, верно
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
Это сообщение редактировалось 03.11.2015 в 06:59

PSS

старожил
★★
Хотя зря я это затеял. Факир, мне действительно нравиться дискутировать, но по более существенным вопросам.
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
+
+3
-
edit
 

PSS

старожил
★★
Предисловие

Написано, ориентировочно, во второй половине 1933 года.

„Один из молодых людей, покидавших стены университетского колледжа в прошлом году, говорил своим товарищам по выпуску: „Мы вступаем в Мир, в котором для нас места нет“. Вопрос, что делать после окончания университета, сейчас является более роковым, чем когда бы то ни было раньше.
Если бы десять лет назад кто-нибудь поставил этот вопрос, то, вероятно,- никому не пришло бы в голову ответить на него примерно в таком роде: „Делать -решительно нечего, перспектив -никаких“. А между тем теперь, в 1933 году, именно так должны ответить на этот вопрос, если не все, то весьма многие из оканчивающих университетский курс". (Вильямс Уайт, ‚‚Нью-Иорк тайме магазин““).


Это обычное лаконичное свидетельство о развале капиталистического мира, в частности об Америке, в которой нет места для практической и творческой деятельности молодежи покидающей стены университетов. Инженеры и архитекторы. Врачи и учителя -они мечутся в поисках работы‚ готовы взять любую. Их можно видеть в длинных вытянувшихся очередях безработных, на шумных перекрестках улиц, они мастерят и рисуют открытки и сами же их продают; они готовы быть кельнерами, лифтерами, метельщиками. Но в мире, зажатом в тиски капиталистического кризиса, для них нет подлинной, настоящей деятельности, к которой они себя годами подготавливали. Мы знаем о голодных походах безработной рабочей армии, шествие которой начинается в одном конце обширной и богатой Америки. В пути эта армия пополняется свежими силами, такими же рабочими людьми, которых кризис вышвырнул на улицу, все они движутся на Вашингтон, в окрестностях которого располагаются лагерями. Утром, едва они с грозными требованиями приблизятся к Капитолию, Где заседает сенат, их встречают свинцовым дождем пуль и слезоточивыми бомбами

Безработная интеллигенция, следуя примеру рабочих, стала организовывать голодные походы_ в поисках работы. Выпускники колледжей, специалисты, мозг и руки которых жаждут работы, выстраиваются в колонны, неся вперёди знамя на все с тем же, обычным для нынешнего состояния Америки, лозунгом: „Мы, инженеры, техники, врачи, учителя, требуем работы“. Но работы нет, капиталистический мир дать ее не может. „Безработный трест мозгов“, „Логики голода мы не изучали“-таковы надписи на плакатах, которые несут демонстрации безработной интеллигенции в САСШ. Современный капитализм- гниющий и умирающий -не может справиться с им же созданными производительными силами. Он разрушает их в судорогах кризиса. Он заставляет ржаветь в ’бездействии прекрасные машины на замерших вами и фабриках. Он разрушает главную производительную силу -рабочий класс. Десятки миллионов безработных, обреченных на голод и нищету - таков символ капитализма.
Голодный марш. Детройт. 1932 год.

Тем резче контраст. В СССР -в стране победоносно строящегося социализма –все производительные силы общества развиваются могучими темпами. Советская страна стремительно движется вперед, смело овладевая вершинами мировой индустрии, соединяя последнее слово капиталистической техники с социалистической организацией труда.

В первом году пятилетки, в 1929 г, когда сотни инженеров и мастеров строящихся и проектирующихся новых заводов СССР отправились в Америку учиться овладевать передовым производством могущественной капиталистической страны, технический арсенал которой наиболее богат и совершенен, силы кризиса, клокотавшие внутри хозяйственного организма капиталистического мира, еще не прорвались наружу. Америка дышала внешним благополучием и здоровьем. Но уже и тогда в отдельных местах ее проступали гнилостные пятна грозного и неотвратимо надвигающегося мирового кризиса.

Осенью этого года четыре молодых советских инженера -коммуниста -Шейнман, Куксо, Зыбин и Кузьмин- покинули строительную площадку в 14 километрах от Сталинграда и направились за тысячи километров в Америку изучать технику поточного производства. Куксо путешествовал с чайником, который был привязан к огромной корзине, наполненной технической литературой. За границей они первое время робко ходили все вместе, гуськом, с карманным лилипутом-словарем иностранных слов.

Посылка советских инженеров в Америку для изучения передовой техники входила составной частью в общий план развернутого социалистического наступления. В разных городах Америки, на заводах Запада можно было встретить молодых инженеров нашей страны, жадно изучавших технику высокосовершенного производства. Здесь побывали люди Сталинградского тракторного завода, стены которого уже возводились, Харьковского, Нижегородского‚ Челябинского‚- наших автотракторных заводов, только приступивших к проектировке.

На пороге первого года пятилетки мы еще учились у Америки искусству проектировки новейших заводов. У нас ведь не было своей автотракторной промышленности, и, понятно, что, запроектировав в Ленинграде Челябинский тракторный завод на 15 цехов-клетушек, мы в Детройте, взяв опыт американских заводов, свели их к 4 первоклассным цехам, этим самым упростив и улучшив общую Идею массово-поточного производства. В тот год, когда Америка уже свертывала свое производство, переходила на сокращенную рабочую неделю, страна, строящая социализм; с широким творческим размахом проектировала и закладывала фундаменты заводов, не уступающих по технике вооружения лучшим американским отбирала в капиталистическом мире и закупала лучшее, наиболее совершенное техническое оборудование, обучала там свою техническую интеллигенцию, задача которой состояла в том, чтобы, пройдя американскую практическую школу, насаждать и осваивать у нас высокую технику дела.

О том, чему обучались наши молодые инженеры в Америке и что они сделали у себя в СССР, живо и увлекательно рассказывает в своих записках инженер И. Б. Шейнман, начальник кузнечного цеха Сталинградского тракторного, награжденный орденом Ленина за умелое руководство цехом, овладевшим проектной мощностью.

Окончив Горную академию, ознакомившись с проектом СТЗ, побывав на строительной площадке, -на том самом развороченном пустыре, где через несколько месяцев должна была вырасти просторная кузница, он выехал на запад Америки, в тихий провинциальный городок Ватерлоу. Отсюда, с завода „Джон Дир“, производящего тридцатисильные тракторы, началась его деловое будничное изучение капиталистической Америки, которую Советская страна, посылающая на учебу молодых своих инженеров, взялась в кратчайший исторический срок догнать и обогнать в технико-экономическом отношении. На заводах Америки происходит встреча, лицом к лицу, молодого инженера с передовой страной, накопившей богатейший опыт высокоразвитого производства.

В тот год‚ когда Шейнман уезжал на практику в Америку, он не мог у нас обогатиться опытом современного технически совершенного кузнечного дела. Старая кузница создавала кустарей‚ работающих на глазок‚ без нужной точности и быстроты. А новые кузницы, новые советские гиганты, о которых царская Россия и не мечтала, быстро строились, и для работы в них требовались иные качества и знания, чем при ручной ковке. Искусству штамповки на совершенных молотах и высадочных машинах стал обучаться И. Б. Шейнман. Когда он впервые заходит в кузницу „Джон Дира“. он отмечает, пораженный богатством оборудования: ‚,В этой кузнице все для меня ново. Я не видел еще таких кузниц“. Непосредственно у молотов он начинает проходить школу кузнечного дела. Операция за операцией овладевая мастерством штамповки. Нагревальщиком, контролером браковщиком‚- вот так ступень за ступенью, молодой инженер практически изучает дело, которое ему придется позже ставить у себя в Сталинграде. При этом он тщательно записывает различную рецептуру термообработки и зскизирует штампы, выписывает нормы, старается запомнить положение рабочего при той или иной операции, т. е. охватывает всю сумму „мелочей“, из которых складывается наука освоения.

И. Б. Шейнман побывал у Крейслера, Алис-Чалмерса Джон Дина, Форда, и всюду он охвачен жадностью все видеть и лучшее отобрать для своей страны. Но, чтобы лучше видеть и лучше освоить, надо знакомится с делом практически в р а б о т е, а не в. порядке экскурсий. Этому уважению к практике его обучил тот самый американский инженер в тракторной школе зав0да „Джон Дир“, который в нужную минуту спокойно сбрасывает пиджак и без боязни запачкать белоснежную сорочку возится в масле и мазуте. Надо ли это инженеру, будущему начальнику цеха? Земляк-инженер‚ приехавший из СССР, увидав потного Шейнмана у молота с клещами в руках, качает головой и открывает спор о том, что такая простая, будничная работа ни к чему -она отвлекает его от решения общих инженерных проблем. Они спорят весь обеденный перерыв‚ и Шейнман настойчиво утверждает, что общие инженерные проблемы от него не уйдут. („Центр тяжести я вижу в непосредственной самостоятельной работе на механизмах... Все инженерные проблемы у меня сводятся к освоению и изучению методов работы и организационной схемы. Поэтому я предолжаю находиться в условиях фордовского рабочего и ежедневно прихожу на завод по гудку“). И правильно делает! В ближайшее время он столкнется с этими ‚‚мелочами“, неполадками, всевозможными деталями производственной жизни у себя в Сталинграде, и как здорово пригодятся приобретенные и вывезенные из Америки производственные навыки в их сочетании с общей организацией производства!..

Что же он вывез из Америки? Стиль точной, планомерной, без рывков работы массово-поточного производства.

Обычный американский щуп сталкивается с кронциркулем старых российских кузнецов. Шейнман вооружается щупом и вступает в борьбу с несовершенным орудием мастеровщины со стилем работы на-„глазок“. („Я начинаю уважать миллиметр и пользуюсь щупом с толщиной пластин до 0,05 миллиметра. Допуск на горячей штамповке равен 0, 37 мм и максимум 0,5 мм и не позволяет не считаться со щупом“) С большими трудностями внедряется щуп в сталинградской кузнице, потому что щуп-враг разгильдяйства и неточности, как точный график-враг бессистемного труда тех из мастеров, которые работают еще по-старинке и привыкли всецело полагаться на свою память. А массово-поточное производство категорически требует системы и точности! Со всем этим пришлось столкнуться в Сталинграде.

На сегодня, думаю, хватит.
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
+
+1
-
edit
 
PSS>
На сегодня, думаю, хватит.

жду продолжения, да и самой книги :)
 26.026.0

PSS

старожил
★★
Предисловие (окончание)

Шейнман отличает широкий взгляд на капиталистическую технику, "хозяйское" отношение советского специалиста к Америке. Иной писатель, побывав в Америке, пересек ее на автомобиле от океана к океану, но увидел лишь обочины дороги и -порою из лучших чувств -всячески ругает все, что он там видел и слышал, включая высокосовершенную технику. Шейнман подходит к Америке по-другому, как советский хозяин. „Вот это нам подходит, это хорошо; у них не к месту, а у нас, при наших социалистических порядках, отлично привьется и даст хорошие результаты“. Он везет “из Америки чемодан выкроек и образцов спецодежды. При старых молотах свободной ручной ковки кузнец ворочал раскаленные бруски железа руками, окутанными в тряпье, заменяющее рукавицы. Новые американские штамповочные молота и осадочные машины требуют от работника ловкости и удобные, хорошо облегающие руку перчатки ‚,glovs“, содействуют точности и гибкости в работе. Отсюда у нашего советского инженера заботливость, хозяйское внимание к хорошему кафетерию, где рабочий сам себя обслуживает, к бензиновым буквам на шоссейных дорогах, к рабочей комбинации из плотной синей материи, к бассейнам для плаванья, к „департаменту чистоты“ у Форда, ко всему тому, что содействует высокой производительности труда, облегчает работу трудящихся СССР.

Все то, что видел молодой советский инженер там на заводах, все это на первый взгляд доступно любому американскому рабочему. Ведь „Америка- свободная страна“!- говорит ему сосед по работе, венгерский нагревальщик. Да, у него в квартире есть патефон и канарейка и мягкая мебель, но все это внешнее благополучие рухнет в тот самый день, когда рабочий станет безработным. Фирмы, столь благосклонно относившиеся к должнику, пока он работал, немедленно изменят свою тактику и „отберут все имущество“. Так везде и во всем. Благополучие шаткое, призрачное. У рабочего не может быть ни малейшей уверенности в завтрашнем дне. Капиталистическая машина работает во-всю, и без шума-техника отлично разработана -увольняют рабочих за малейшую, ничтожную провинность. „Впечатление такое, - приглядывается И. Б. Шейнман к соседям по молотам в кузнице форда, -что каждый боится за себя“. Неуверенность в завтрашнем дне порождает эту боязнь. Заболел рабочий, выбыл временно из строя, -Генри форд отпускает его домой и при этом дает на руки бюллетень. Ты можешь отдыхать, лечиться 10 дней! Внешне все обстоит прекрасно, но бюллетень не дает рабочему зарплаты, лечиться приходится за свой счет, а кроме того, на одиннадцатый день тебя уже не впустят в заводские ворота. А социального страхования в „передовой“ Америке нет.

Глазами нашего советского инженера И. Б. Шейнман внимательно разглядывает движение конвейера у Форда, у Смитан в Милуоки, сверяет технологический процесс на одном заводе с другим и тщательно прикидывает в уме, что нам подходит что надо взять, а что отбросить. Не слепо копирует, а следует той тактике, которую мы проводим при строительстве новых заводов: отбирать лучшее во всей американской технике, учтя опыт многих заводов и внося наши поправки. Вот перед нашими молодыми инженерами в Америке зав0д Смита автоматически производит автомобильные рамы. Ни один из них не может равнодушно пройти мимо конвейерного зала, в котором почти не видно людей, так автоматизировано производство.

Прекрасный зал, великолепная техническая организация производства! Но такому заводу тесно в рамках капиталистической Америки, которую душит кризис и которая сейчас не столько думает o производстве автомобилей, сколько о том, как лучше и быстрее разбивать их. Когда после работы y Джон Дира, Крейслера, Алис-Чальмерса и Форда Шейнман попадает к Смиту, то разрозненные мысли о сокращенной рабочей неделе, о тесноте. в расстановке ‚оборудования, о свертывании производства на предприятиях естественно объединяются в крепкий узел обвинения против капиталистической системы, которая хищнически растрачивает накопленное человечеством техническое богатство. Именно здесь, в пустынном заводе Смита, становится ясным и предметно понятным, что ржавые обручи капиталистической собственности не в силах охватить выросшие производственные силы.
Чувствительные удары кризиса -и сам Форд стал пропагандировать лозунг возвращения от крупных предприятий к маленьким, кустарным мастерским. Такой завод, как Смита, капиталистическая система не может „переварить“. И советские инженеры приходят к единодушному выводу, что завод-автомат такого типа лучше всего может быть при пособлен к нашим условиям. („Высокое техническое совершенство, плановость и поточность в соединении с плановым обобщественным производством дает нам еще более значительный эффект, нежели его можно получить ‘в Америке“.)

Американская деловитость‚ накопленный технический опыт И. Б. Шейнмана столкнулись зимой тридцатого года с бессистемностью, суетой, лихорадочной работой ото дня ко дню и с сотнями неполадок в кузнечном цехе СТЗ. Так работал весь завод, недавно открытый и проходящий период "детских болезней". Вал первого опытного трактора был откован вручную; традиций массового поточного производства на заводе нет, все ищут, выдумывают рецепты лучшей работы, сбиваются с нот в погоне за дефицитными деталями.

Это тяжелое для завода время было по-своему использовано капиталистическим миром, пресса которого, захлебываясь, писала‚ что СТЗ „скапутился“. Доктор Свенфон-Мюллер написал в „Фоссише Цейтунг“ статью, в которой отказал заводу в праве на жизнь: „Хватаешься за голову! Верховные комиссары всерьез полагают, что 7 200 необученных подростков, среди них 35 процентов девушек, смогут сегодня-завтра скопировать методы Форда. основанные на опыте целого поколения, на высококвалифицированной, дисциплинированной и хорошо оплачиваемой “рабочей силе“, на курсе первоклассных инженеров и мастеров, и в первую очередь на „лучшем в мире материале“...

Совершенно верно! Партия „всерьез полагала“, когда взялась за строительство таких заводов, что наш рабочий класс и наши инженеры их освоят. И очень скоро факты-упрямые факты-дали свой красноречивый ответ.

В 1929 году в кабинете начальника тракторного отдела завода Алис-Чалмер произошел короткий разговор между Хаукиисом и советским инженером И. Б. Шейиманом. Хаукинс интересовался строительством советских тракторных заводов. Шейнман удовлетворил его любопытство, рассказав о трех новых заводах. Хаукинс задумчиво сказал, что три новые заводы -это не так страшно, так как каждый трактор стоит в 5 раз дороже фордовского. Четыре года спустя Шейнман мог бы сообщить совсем иную цифру из области себестоимости трактора: от 7000 рублей в 1930 году сталинградский трактор снизил свою себестоимость до 2900 рублей. В этих цифрах выражаются путь завода, техническая возмужалость его рабочих и инженерно-технических работников.

А ведь 75 процентов инженеров завода-люди советской выучки! На примере Сталинградского тракторного видно, как сильно изменилось лицо нашего инженерства, которое должно быть, по словам т. Орджоникидзе, лучшим инженерством в мире. Четвертое условие т. Сталина-создание нашей производственно-технической интеллигенции-с особенной силой и быстротой реализуется на новых заводах, построенных рабочим классом СССР. Переход от строительного пафоса к пафосу освоения на СТЗ был совершен в упорной борьбе, причем ответственные командные посты в этой борьбе принадлежали нашим лучшим инженерам, которым тоже пришлось на-ходу учиться и обучать других. К их числу принадлежит и автор этой книги, т. Шейнман, имя которого упоминал в речи на январском пленуме ЦК и ЦКК т. Орджоникидзе.

Полоса штурмовщины и аварийного стиля в работе уживались с обезличкой и уравниловкой. Этот стиль сменен планомерной, спокойной, уверенной работой не сразу. Разве Шейнман, скажем, не понимал, что штурмом, рывками, техникой поточно-массового производства не овладеешь? Он составлял графики ведения работ, ибо отлично понимал, что „массовая и особенно поточная работа немыслима без графика“. Но график срывался с первого же дня.

Люди не были подготовлены. Когда были подготовлены и заменены распредмастера, работающие „по памяти“, такими, которые сами придерживались и от других требовали точного выполнения графика работ. Когда за людьми закрепили определенные механизмы, за которые они стали отвечать, когда люди освоили эти механизмы и соревнование поднялось на более высокую ступень‚ -тогда ненужным оказался штурм.

Шесть сталинских условий были тем ключом, который дал победу заводу.
Порядок и кузнице складывается уже из элементов равномерной работы, определенной стандартности и точности. Раньше из-под молота чуть ли не вырывали деталь, ибо каждая из них была дефицитной, а сейчас кузница добивается такого положения, чтобы не было «затоваривания». И среди инженерно-технического персонала уже ведутся новые споры: о нормальном размере задела, о затоваривании, нарушении правильного потока и обо всех неприятностях, вызываемых некомплектным, неплановым перевыполнением программы.

Иные требования уже теперь предъявляются к людям, -к тем самым людям, которые по двое суток могли работать, не выходя из цеха. Сейчас этого не требуется, можно в обычные сроки производительно работать. Героизм уже в другом: в кропотливой, упорной и методической работе по овладению техникой производства, в борьбе за каждую копейку, снижения себестоимости, по совершенствованию технологического процесса во всех деталях. И в этом сказывается техническая зрелость наших работников! Кто же эти люди из сталинградской кузницы, которые боролись и победили на фронте массово-поточного производства? „Это в большинстве молодежь, редким из них перевалило за 25-26 лет“. Из их же среды вышел и коммунист И. Б. Шейнман молодой советский инженер‚ сочетающий американскую деловитость с русским революционным размахом в работе.

Б. Таль. Б. Галин.


И первый же комментарий. Товарищи Таль и Галин зачем-то смешали совершенно разные цифры. Шейнман и Хаукинс явно беседовали о тракторе Фордзон, чей выпуск был налажен на "Красном Путиловце". Цены же приведены для продукции СТЗ, на совершенно другой трактор. Более мощный. Что касается СТЗ, то он снизил стоимость трактора практически до расчетных величин. 2 900 рублей против 2 500.

Цифры для "Красного Путиловца" следующие: В 1928 году один Фордзон стоил 3 625 рублей, в 1931 году - 2 194 рубля (ЗР 31/13). Прогресс виден но у Форда он стоил заметно дешевле. Цена фирменного Фордзона в 1922 году - 395 долларов. Курс (в 1926-1930) примерно 1 к 2.

Впрочем, такая себестоимость понятна. Форд тогда наладил колоссальное серийное производство, буквально завалив рынок сотнями тысяч тракторов.
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
Это сообщение редактировалось 03.11.2015 в 07:26

PSS

старожил
★★
01. Дорожные испытания. Роттердам-город велосипедистов. Нас осматривают как новобранцев. Это и есть Нью-Йорк!

Мы упорно занимаемся изучением английского языка. В течение двух недель, „без отдыха и срока“, мы запоминаем употребительнейшие английские фразы технические термины, названия блюд, обращения к железнодорожным служащим, кондукторам, носильщикам, таксомотористам продавцам магазинов. Упаковываем книги из нашей технической библиотеки.

Поручаем т. Куксо захватить c собой большой жестяный чайник, специально' купленный нами перед отъездом. Куксо привесил этот чайник к огромной корзине, наполненной технической литературой. Так мы въезжаем за границу.

В Польше, по перрону мы ходим один за другим, гуськом. На перроне вдруг обнаруживаем отсутствие Куксо. Он шел сзади нас и внезапно исчез. Мы волнуемся, суетимся, посылаем на розыски. Обращаем на себя внимание носильщиков и железнодорожных служащих.

Куксо появляется возбужденный, красный, нотный. Мы влезаем в первый попавшийся вагон, занимаем купе. На перроне появляется офицер, становится против окна нашего купе и смотрит в него до самого отхода поезда. Куксо упорно молчит и шепотом обещает рассказать позже.

В коридоре купе стоит неизвестный человек и следит за нами глазами: Контролер поезда обнаруживает у нас неподходящие билеты и предлагает нам по-польски занять другие места. Не понимая по-польски, мы начинаем спорить, но вскоре обнаруживаем и сами, что в суете заняли чужие места.

С Куксо же произошло следующее. Выйдя на перрон и чувствуя себя не в силах тащить огромную корзину с чайником, он подозвал носильщика. Но забыл о том, что находится за границей и назвал носильщика товарищем. Не успел он после этого пройти и несколько шагов, как железнодорожный служащий ‚‚отцепил“ его от нашего „кортежа“ и отправил в отдельную комнату. Его допросили, раздели, обыскали. Его спросили, с какими целями он едет за границу. Не является ли организатором нашей группы, не везет ли агитационной литературы?

В Берлине мы вздыхаем свободней. Времени мало, -завтра выезжать в Голландию. Мы заняты поисками магазина, чтобы одеться по-европейски. Мы меняем все с ног до головы. Бегаем по этажам, так как времени мало -магазин должны скоро закрыть. Все обращают на нас внимание. Продавцы бегут за нами, суют счета, передают из одного в другое отделение наши поручения. Магазин закрыт, мы бегаем по нему одни. Со всех концов нам несут покупки, свертки - носки, галстуки, рубашки, уже укороченные пальто, подшитые костюмы. Нагруженные бесконечным количеством свертков,. выходим к такси. Смеемся, глядя друг на друга, на наши новые костюмы, шляпы, жилеты. Особенный смех у нас вызывает белое с черными крапинками пальто, приобретенное Кузьминым.

Мы едем через Голландию. Осматриваем небольшой городок Роттердам и диву даемся, как можно на таких маленьких участках земли так густо настроить дома, мосты, насадить сады, наставить так тесно магазины, четырех-и пятиэтажные дома. Узкие, маленькие магазины совсем крохотны, все в них набито как в купе вагона. Никаких дворов при домах нет, мы видим, как в один из домов, на второй этаж через окно, тянут груз.


Небольшой городок Роттердам тогда выглядел примерно так. Средний снимок 1938 года, а нижний от 1900 года, но настроение, думаю, передают


На каждой улице несколько мостов. Весь городок изрезан каналами. Маленькие пароходики тянут по ним шаланды с фруктами, овощами и т. и. Когда маленький пароходик подъезжает к мосту, он опускает трубу почти горизонтально, выйдя из-под моста, снова ставит трубу прямо. Затем опять ныряет под мост, опять предварительно опускает трубу. Из-за углов каждого дома выглядывают стрелы пловучих кранов, мачты пароходов и лодок.


Улицы настолько тесны и узки, что кажется -два автомобиля не разъедутся на них. Все население Роттердама -мужчины, женщины, дети -раскатывается по городку на велосипедах. Вы слышите непрерывные звоночки. Около каждого магазина стоят два-три велосипеда, принадлежащие покупателям. На велосипедах развозят почту, посылки, выполняют различные поручения. Над передним колесом таких велосипедов привязана корзина, и велосипедисты очень ловко ныряют по узким улицам между автомобилями и толпами людей. Ездят с большим искусством по краю каналов и даже ухитряются править одной рукой, а в другой держать яблоко и есть его на-ходу. К вечеру по всем улицам, как рой светлячков, мелькают фонарики велосипедистов.

Движение регулирует полисмен. Громадные красивые битюги тянут большие повозки с фруктами и овощами. Собаки, запряженные в тележки, помогают разносчикам -фруктов везти груз.

В Голландии мы проходили еще одно испытание. Нас раздевают с ног до головы. Нас тщательно осматривают, как при приеме на военную службу, как эмигрантов из Индии или Китая. Такие осмотры делают не всем пассажирам, это демонстративно предпринято по отношению к нам -к четырем инженерам из Советской России.

Несмотря на наше упорство в изучении английского языка, на пароходе мы испытываем много бед. Мы не можем объясниться ни с кем, назвать необходимые 'вёщи, заказать блюдо. Мы не знаем порядков цивилизованной Европы, не знаем, в каких костюмах выходить к обеду, завтраку, ужину. Кузьмин надевает вязаный свитер, больше всего понравившийся ему, и выходит к столу. Дамы шепчутся, указывая на него, сервант сообщает что-то на ухо нашему соседу. Сосед, говорящий по-английски и русски, передает Кузьмину, что необходимо надеть темный костюм. Красный, как рак, Кузьмин вылезает из-за стола и идет переодеваться.

Куксо не может заказать яичницы. Тщетно изо дня в день он пытается заказать ее к завтраку. Но ему приносят то рыбу, то котлеты, то мясо. Наконец, увидя у соседа яичницу, он указывает на нее. Ему приносят омлет с устрицами.

Зыбин сидит в каюте, -он не может выйти на палубу. Небольшой шторм, и у него кружится голова. Он просит боя приготовить ему ванну. Полчаса ожидания. Зыбин раздет. Бой приносит ему жареное мясо. Зыбин спутал английские слова.
На трассе Роттердам - Нью-Йорк тогда плавали такие лайнеры. Открытка из тех лет.

Когда на горизонте показывается Нью-Иорк, все пассажиры высыпают на палубу, многие с бутылками в руках. Выпивают на палубе остатки вина и бросают бутылки за борт. Буфет набит народом. Серванты бегают взад и вперед, откупоривая в последний раз бутылки. Через час буфет будет закрыт.
Нью-Иорк все ближе и ближе, яснее и яснее. Весь берег застроен небоскребами. Вид города производит грандиозное впечатление. Нас забирает даже какая-то оторопь.

Пароход входит в порт. Гудок не перестает работать. Два маленьких пароходика отделяются от берега и идут к нам навстречу. У пароходиков странные носы, как у моржей‚ -обернутые громадным количеством канатов. Этими носами они упираются в борта нашего корабля. Сигнализируя гудками один другому, они начинают поворачивать его, нажимая то там, то здесь, они вертят нас во все стороны. Мы все, на громадном корабле, наблюдаем за их работой. Впечатление такое, словно вокруг громадного мертвого зверя, беспомощно вертящегося на волнах, играют маленькие рыбы. Пароходики вталкивают наш корабль в узкий проход и плотно прижимают к борту дебаркадера.
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0

PSS

старожил
★★
02. Два дня в автобусе. Кузница Джон Дира. Инженеры, мастера, рабочие. Что значит в английском языке частичка „оф“. „В каком банке вы имеете ‚,сейвинг?”`

Время действия ориентировочно ноябрь 1929 - январь 1930 года
Внешний вид John Deere Tractor Company


Для сокращения дорожных расходов и для того, чтобы осмотреть страну, мы едем через Америку на автобусе. Мощный автобус, нагруженный 40 пассажирами, тянет нас на запад. Независимо от того в гору или под гору они идет, по прямой дороге или с поворотами - он неизменно делает 40 миль в час. Машины, обгонявшие нас вначале, отстают по средине пути.

Чем дальше на запад, тем холоднее. Мы начинаем мерзнуть, кутаться. В Нью-Йорке было жарко. Около Детройта уже снег. Мы не спим две ночи. Спальный автобус не дает достаточных удобств для сна. Спальными называются места, у которых едва – градусов на пятнадцать – откидываются спинки. Но мы должны считать себя спящими на спальных местах.

Ho вот мы с Зыбиным в Ватерлоу, где находится завод Джон Дира. По совету Амторга, мы занимаем комнату в лучшем отеле. Остановка в хорошем отеле должна служить для нас хорошей рекомендацией. И действительно, при ближайшем же разговоре нас спросили, в каком отеле мы остановились. Завод работает на Амторг. Он изготовляет двухцилиндровые тракторы, мощностью в 30 сил. Нам предлагают любую работу. Я отправляюсь в кузницу, Зыбин – в термическую.

B кузнице все для меня ново. Я не видел еще таких кузниц. Четыре мощных пресса для горячей штамповки шпор. Несколько прессов для горячей и холодной правки, шесть осадочных машин, три молота и несколько печей для термической обработки. Оборудование расположено так, что некоторые детали выходят из кузницы в совершенно готовом виде, термически обработанные. Вращающаяся печь для отпуска некоторых деталей, методическая печь с толкателем также не применялись у нас нигде.

Один рабочий обслуживает четыре печи для штамповки шпор. Он подкладывает нарезанные заготовки по четыре штуки в каждую печь. Непрерывно ходит от печи к печи, наблюдает за температурой, за работой толкателей, за работой штамповщиков. Толкатель выталкивает стопку в четыре заготовки из печи на решетку, и рабочий-штамповщик одну за одной успевает отштамповывать заготовки, пока они не остыли. И штамповшик и нагревальщик работают непрерывно, толкатель регулирует их работу.

Особенно интересны малые печи – у них съемный свод. Когда свод прогорает, он свободно снимается с печи и отправляется на склад. Взамен его, буквально с минутным простоем, ставится новый свод, и печь готова к работе. Свод этот набирался из одного ряда огнеупорного кирпича, поставленного на ребро, стягивался двумя пластинами, Одним стяжным болтом и распорной трубой. Конструкция до крайности удобна в массовом производстве.
На тот момент завод выпускал тракторы модели D. На снимке. Судя по Википедии, раньше на сайте Джона Дира была информация, что в 1930 году было поставлено в СССР 4181 подобных тракторов . Сейчас я этой информации не нашел. Но звучит достаточно логично.


Рабочие относятся к нам великолепно. Они расспрашивают нас о советском союзе, наперебой приглашают в гости.

Лучшим моим приятелем является Джим. Он работает у закалочной печи. Однажды сетка конвейера зацепила за подшипник, находящийся в закалочной среде. Сетка порвалась, начальник мастерской подошел к Джиму и недовольным тоном сказал ему несколько фраз. На этом кончился разговор. Я видел, что начальник недоволен, но я знал, что Джим невиноват – сетка находится под водой, ее нельзя рассмотреть.

Ho больше Джим не появлялся на работе. Когда он вышел в тот день из ворот, где висят часы с приспособлением, отбивающим время прихода и ухода, он не нашел там своей карточки. Ему уже был приготовлен чек. Получив чек с окончательным расчетом, он мог реализовать его в любом банке. Доступа на завод ему больше нет. Так увольняют в Америке – без шума, без громких слов, без прощальных речей.

Мы усиленно занимаемся разработкой материалов и изучением английского языка у частного преподавателя. Завод работает в одну смену девять с половиной часов. После работы три раза в неделю мы посещаем уроки английского языка. Остальные дни дома прорабатываем материал.

Все виденное мы немедленно заносим в тетрадь. Так много нового, что новым кажется все. Мы описываем цехи, организацию, оборудование, нормы, материал, рабочую силу, - исписываем бесчисленное количество бумаги.

Мы живем в одной квартире. Комнаты расположены одна против другой. Поздно ночью, в 11-12 часов, мы собираемся с Зыбиным, чтобы коротенько поделиться впечатлениями. Но их так много, что всего сказать не успеваем.

Я не знаю тракторов, по существу я впервые их видел здесь на заводе. Я поступаю на краткосрочные курсы по изучению тракторов. Краткий теоретический курс сопровождается практическими занятиями. Нам дают трактор и предлагают собрать и разобрать отдельные узлы.

Заканчивая курсы, мы сдаем две задачи. Мы выходим из комнаты, инструктор создает ту или иную неполадку в работе трактора, мы ищем ее в течение одного-двух часов. B первой задаче нам заткнули всасывающую трубку, воздух не засасывается в мотор. Во второй задаче был вынут игольчатый клапан из карбюратора. Эту, вторую, задачу мы не решили.

Заведующий школой, опытный инженер, обычно присутствовал в течение всего времени на занятиях школы. Когда было нужно, он снимал новенький серый пиджак, засучивал рукава и лез в машину. Иногда на свою белую рубашку он надевал спецодежду и вместе с нами возился в масле и мазуте. И не только он, любой инженер завода не привлекал в цехе ничьего внимания, если надевал спецовку и ощупывал неисправные части машины.

Не раз я наблюдал, как мастер помогал рабочему вывозить тяжело нагруженную тележку, проталкивать ее через узкий проход или поднимать тяжелую деталь. И все считали, что так нужно мастеру – не только расставлять рабочую силу, не только наблюдать за ремонтными работами, но помогать рабочим в моменты, когда это вызывается необходимостью.

Однако это не мешало мастеру в нужный момент окрикнуть рабочего и даже вышвырнуть его из цеха.

Отношения внешней дружбы особенно поражали меня. Это же самое я видел на других заводах, кроме завода Форда, где стремление выслужиться, элементы подсиживания‚ элементы голого администрирования превалировали над всем остальным.

Даже самый маленький ‚,бос“, наладчик или контролер имеет у Форда власть над простыми рабочими. Каждый из маленьких ‚‚босов“ у Форда наделен правом давать отзыв о рабочем и правом его увольнения. Каждый из маленьких „босов“ этим путем стремится вырасти в большого руководящего „боса“. У Форда, при мне, был случай, когда наладчик сказал новому рабочему, истекавшему потом при выполнении большой фордовской нормы, „Таkе easy“ (полегоньку). Это стало известным мастеру линии, в ведении которого находилось восемь молотов, и наладчик на следующий же день ушел за ворота.

…Когда я перешел в конструкторское бюро завода Джон Дир и знакомился там с чертежами деталий, в мое распоряжение были предоставлены все шкафы, наполненные чертежами. Я свободно перерывал всю картотеку чертежей, вынимал нужные для меня. снимал копии на папиросной бумаге, записывал все что нужно. Я даже отбирал дубликаты чертежей и совершенно открыто, с молчаливого разрешения администрации, передавал их товарищу с завода „Красный путиловец“. Недостающие чертежи, по моей просьбе, печатались в светокопии, и ежеутренно на моем столе я находил большой конверт с чертежами, с надписью „М-ру Шейнману". Это было самое благоприятное время для накопления материала, для быстрой и спокойной работы.

Зыбин также работал очень много. Он приходил домой черным от пыли и копоти, весь покрытый слоем угля карбюризатора. Он работал у цементационных печей. К его услугам было также все. Вскоре и он переселился в конструкторское бюро и снимал копии чертежей.

Незнание языка часто служило большим препятствием в работе. Однажды Зыбин, желая получить спецификацию сталей, обратился к начальнику лаборатории с просьбой дать ему спецификацию. В течение всего вечера перед этим он строил фразу, с которой обратился на следующее утро к начальнику лаборатории. Каково же было его удивление, когда, подойдя к большому, толстому американцу и произнеся заученную фразу, он увидел широко открытые глаза, а затем услышал неудержимый хохот всей лаборатории.

Идя домой, мы тщательно разучивали фразу, оказанную Зыбиным. Оказалось, что, добавив всего лишь одну приставку „оф“ он изменил смысл всей фразы. Он намеревался сказать: Разрешите мне, мистер Хикc получить вашу спецификацию“ но у него вышло: „Разрешитесь от бремени, мистер Хикс“.
Я носил в кармане три словаря, два маленьких ‚‚лилипута“ – русско-английский и англо-русский и один значительно более полный, на случай если я не найду в маленьких нужного слова. Мне пришлось ходить еще с блокнотом. Многие руководители предприятия в самом начале знакомства со мной вынимали из стола блокнот и передавали его мне. Они утверждали, что лучше писать, нежели говорить, в случае незнания языка. Это совершенно правильно в отношении английского языка. Часто зная даже начертание слов, я не мог выговорить его как следует, и тогда терялся смысл сказанной фразы. Но стоило написать несколько слов – фраза становилась ясной. Особенно годились блокноты в кузнечных цехах, где шум не позволял много разговаривать.
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0

PSS

старожил
★★
Вторая глава (окончание)

Рабочие, с которыми я сталкивался у Джон Дира, производили ‚на меня прекрасное впечатление. Все они сочувствовали моему одиночеству, отсутствию людей с которыми я мог бы поговорить, все приглашали к себе домой.

Ватерлоу – небольшой городок‚ живущий двумя заводами – тракторным и заводом сепараторов. Он находится в сельскохозяйственном районе. Здесь не очень много автомобилей, особенно в распоряжении рабочих. Но автомобиль не считается роскошью.

Серб, работающий `два года на этом заводе, не имеет машины, он ездит на велосипеде, и в обеденный перерыв один из рабочих копирует его езду. Он комично представляет серба, дрыгающего ногами, одной рукой держащегося за руль. В другой руке у него болтается бак с ленчем (коробка с завтраком). Он уморительно болтает ногами, в руке у него бултыхается коробка, он озирается по сторонам. Серб сердится и в душе, конечно, надеется купить машину.

Через несколько недель работы на заводе мы обнаружили там одного русского. Это был немец из области немцев Поволжья, живший в Америке около десяти лет. Через товарища с „Красного путиловца“, работавшего с ним вместе в литейном цехе, он усиленно приглашал нас на рождественские праздники в гости. Он заявил нам, что все рестораны будут закрытыми, а те, которые будут работать, будут чрезвычайно дороги. Мы все коллективно, после небольшого обсуждения, решили ехать к нему.

Oн только что отстроился. Крохотный одноэтажный домик на самом краю города еще не был закончен – не было изгороди и насаждений. Немец сам принимал участие в земляных работах. Он еще платил за землю, оплачивал мебель, взятую в кредит, но уже расплатился за постройку.

Он рассказал нам, что за все, что он имеет, и за все, что мы видим, он платит за аренду или выплачивает в кредит. На это у него уходит 60 процентов заработка. Сейчас он начал искать работу для жены, потому что ребенок уже немного подрос.

Мы спросили его, как он будет платить за все это, если заболеет или будет уволен с работы. Ответ был таков: ,,Если заболею, то магазин, в котором я взял мебель может отсрочить плату на месяц-два до выздоровления. Если же буду уволен с работы‚ то решающим будет за что уволен. Если потеряю работу вследствие закрытия завода, то фирма также может пойти на уступки. Если же буду сокращен как лентяй или дезорганизатор или за что-либо еще, будут судить как должника и отберут все имущество“.

Он рассказам нам, что в субботу, по окончании работы‚ он нагружается каталогами и рекламами некоторых фирм и распространяет детали к машинам. Он привел нам примеры других видов дополнительного заработка: в кузнечном цехе имеется рабочий, который арендует места на заводе‚ в цехах, у конторы, у проходных ворот и развешивает автоматы для кендая (сладость) или жевательных конфет. В обеденный перерыв с чемоданом он обходит свои автоматы, выбирает из них выручку и начиняет их новым товаром.

Жена другого рабочего берет на дом пошивку чехлов для запасных колес к автомобилю. Изредка заходят дополнительный заработок в том, что выезжают к соседним фермерам колоть поросят и телят. Постройку своего дома немец считал исключительным счастьем, так как это ограждало его от уплаты за квартиру во время безработицы.

Система кредитования распространена в Америке чрезвычайно широко. Достаточно справки с места работы – и вам доставят на дом мебель любого фасона и цвета, вам привезут пианино, радио, рефрижиратор‚ вам построят коттедж по вашему выбору, по готовым чертежам, с различными насаждениями вокруг. Вы можете выбрать коттедж в любую цену – от двух до восьми тысяч долларов. Кредит трехлетний.

Вы можете обладать всем, что вам необходимо, ваша задача только платить, – платить регулярно, без пропусков. Так вы платите всю жизнь и вряд ли можете представить себе время, когда расплатитесь за все. Если по истечении года ваша мебель сильно аммортизировалась, не удовлетворяет вас по фасону и цвету и вы желаете приобрести другую – вы можете обменять ее в том же магазине. Вам дают новую мебель, засчитывают за нее выплаченные деньги и очень мало берут за пользование старой. Из года в год вы можете менять себе мебель: вместе с ростом ваших потребностей и вкуса вы выбираете все новые и более дорогие сорта. Так вы непрерывно находитесь в тенетах кредита. Для безработного эта сеть превращается в петлю.

Из учебников английского языка я вычитал, как нужно поступать на работу. Там говорится: „Если вы хотите поступить на работу, вы должны прийти в контору чисто выбритым и в хорошо выглаженном костюме“. При большом предложении труда: „предпочтение будет оказано тому, кто держит себя с достоинством.

Но я не видел этого в жизни. В большинстве случаев рабочие, ищущие работу, приходили в спецовке, готовые встать на работу в ту же минуту, когда она будет им предоставлена. Иногда к заводу безработные подъезжали на автомобилях, но автомобили были пыльные, грязные, старые. В большинстве это „фордики“, они как будто бы приспособлены для поисков работы. Стоимость проезда по железным дорогам так высока, что вряд ли безработные могли бы искать работу в отдаленных местах без своей машины.

Меттер Бровер, наш квартирохозяин, еще работает на заводе Джон Дира, несмотря на то, что ему уже за пятьдесят лет. В самом недалеком прошлом, три года назад, он разорившийся фермер. Несколько раз запаздывая к обеду, он извиняющимся, но радостным голосом сообщал нам, что сегодня работал „ехіга work“. Это значит работал сверхурочно. Все другие рабочие на заводе также ждали этой ,,extra work“ как благодати. Мистер Бровер всегда добавлял: ‚, More work, more money“. (Больше работы-больше денег.)

Учебники английского языка, издаваемые в Америке, в громадном количестве, рассчитаны в большинстве на эмигрантов. В них указано все необходимое для нового человека. Они наполнены различными справками, сведениями, в них расписан во всех подробностях бюджет рабочего; в них подробно говорится о том, что если: вы получаете 40 долларов в неделю, то вы должны на питание вашей семьи, состоящей из жены и двоих детей, тратить два доллара ежедневно, два доллара на одежду, 50 центов на кино и обязательно два доллара в неделю откладывать на черный день. Все страницы заполнены аншлагами о том, что тот не гражданин САСШ, кто не имеет сбережений.

Лучшим удостоверением вашей благонадежности является чековая книжка. При поступлении на работу у вас не спросят никаких документов, ни паспорта, ни справки о месте последней работы. Вас спросят только – каком банке вы имеете ‚,сейвинг“ сбережения).
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
06.11.2015 14:09, Вованыч_1977: +1: Спасибо - читаю с интересом

PSS

старожил
★★
03 Заводы. Кейса и Алис-Чальмерс. Я начинаю уважать миллиметр. Производственные секреты на американских предприятиях. Конвейеры и автоматы.Внешний вид завода Алис Чалмерс в 1922 году

Завод фирмы Алис-Чальмерс и Вест-Алисе имеет несколько цехов. Там изготовляются крупнейшие генераторы. паровые и водяные турбины, насосы и два вида тракторов.

Мистер Хаукинсон, начальник тракторного отдела, долго расспрашивает меня о России. Он приносит географический атлас и справляется о климате, экономической географии, населенности различных мест. Русский практикант для него – новость.

Тракторный отдел, которым ведает мистер Хаукинсон, недавно пополнен новым оборудованием, расширен за счет наших заказов. Мистер Хаукинсон готовит двух инструкторов по уходу за тракторами фирмы к отправке в Советский союз. Он знакомит меня с этими людьми, которые, так же как и он, подробнейшим образом расспрашивает об СССР. Один из них советуется со мной, брать ли ему с собой аэроплан.
А это в 50х. Но за 20 лет он, похоже, мало изменился. Только в 1930м там выпускали тракторы типа U


И типа E




Я направляюсь в цех. Работы не очень ‚много, многие молота стоят. Одна часть завода –низкое старое, законченное здание с земляным полом и беспорядочно разбросанным оборудованием. Несколько бессистемно расположенных тяжелых молотов свободной ковки. Печи старой конструкции беспорядочно стоят возле молотов. Поворотные краны сильно напоминают краны наших кузниц.

К этому зданию пристроен высокий корпус с большим количеством окон. Здесь стоят два мощных парогидравлических пресса по 3000 тонн каждый. Один из них бездействует. B этом же корпусе стоят шесть молотов для горячей штамповки. Прессы расположены в ряд, причем около каждого молота стоит пресс для горячей обрезки облоя.

Здесь не видно массовости, и главное – не видно потока. Завод получает много деталей со стороны. Он организовался частями. Низкая часть кузнечного здания с земляным полом существует давно. Новый корпус и его оборудование появились во время войны. Позже на большинстве американских заводов я видел такую же картину. Я уже безошибочно различал часть завода, работавшую до войны, от части, построенной для военных заказов.
Один из цехов завода. Только не тракторный, а тяжелого машиностроения

Меня прикрепляют для работы к инспектору. Инспектор знакомит меня со сталями. Цех получает сталь с громадного американского завода „Америкен Стил Компани.“ Сталь приходит отсортированная по маркам и плавкам. Каждая партия приходит в отдельном вагоне. На каждой штанге висит номер марки и плавки. Химический анализ цех получает из крупной химической лаборатории этого штата. Американские заводы посылают образцы в эту центральную лабораторию, и лаборатория результаты анализа направляет поставщику и заказчику.

Эта лаборатория „нейтральна“ – она работает по договору с обеими фирмами. Ее анализы являются решающими. При приеме металла лаборатория и заказчик пользуются государственными стандартами ,‚АЕ". Эти стандарты являются техническими условиями для обеих сторон. Поверхностного осмотра и приемки металла на месте потребления не производится. Весь металл принимается на заводе-поставщике, да и самого металла на заводе не видно он поступает по мере потребления. Мелкие сорта связаны в прочные пачки с привешанными к ним бирками. Смешать металл очень трудно.

В цехах нет мостовых кранов, это раньше всего бросается в глаза. Подъемники для больших прессов действуют гидравлическим способом. В цехе громадная отжигательная печь с выдвижным подом. Выдвижные поды тоже редкость для нас. Я внимательно рассматриваю и зарисовываю эту печь.

Работа с контролером дает мне мало. Я стремлюсь перейти на штамповку, но работы в цехе почти нет. Наконец меня ставят подручным к молоту в две тысячи английских фунтов, и я впервые начинаю вплотную знакомиться с ним.
Впервые я узнаю, что доля миллиметра имеет большое значение для работы этой большой и грозной машинах. Я начинаю уважать миллиметр и пользуюсь щупом с толщиной пластины до 0,05 миллиметра. Я узнаю, что несоблюдение точных величин влечет за собой выход из строя штампа, штока или поломку параллелей.

Значительно позже, когда я вернулся в Советский союз, я обнаружил в цехе полное пренебрежение к долям миллиметра, особенно на больших молотах. Это-проявление кустарщины и старого вида мастеровщины. Рабочие и мастера, работавшие на свободной ковке с допусками, достигавшими 10-15 мм, не имеют никакого представления о значении точности в новом кузнечно-штамповочном производстве. В СССР пришлось встретиться с большой косностью и сопротивлением при наладке этих больших, но чрезвычайно точных механизмов.
Допуск на горячей штамповке равен 0,37 мм и максимум 0,5 мм и не позволяет не считаться со щупом. Большое количество штампов, вышедших из строя, убедили потом многих из старших рабочих, попавших в новую кузницу. Задиры на параллелях и зубьях „бабы“ также заставили обратить исключительное внимание на точность.

Мистер Хаукинсон интересовался моей работой. Проходя по цеху, он останавливался и расспрашивал меня. Он не рекомендовал мне самому работать на молоте и, по моему впечатлению, опасался понижения нормы. Мастер цеха мистер Гансен, вышедший из среды рабочих, пытался говорить со мной на различные теоретические темы. Он рисовал мне расположение волокон металла при высадке его в горячем виде на осадочной машине, точь-в-точь как это указано в распространенном каталоге фирмы „Аякс“. К сожалению, по теории он больше ничего не знал. Но был хорошим практиком. Я рассказывал ему о нагреве, о диаграмме твердых растворов, и он наполнялся уважением ко мне. Он понял, что мы не совсем темны и безграмотны и можем усвоить кое-что из американской техники.

Но большинство его разговоров было на другую тему. Мелом он изо дня в день подытоживал мне, рисуя на кубиках больших штампов, сколько денег потерял он в акциях какого-то общества. Он отлично разбирался в балансах акционерных обществ, печатаемых в газетах. Он знал дивиденды каждого из них и подсчитывал, сколько он получил бы от того или другого общества. Он сожалел о потере кругленькой суммы.

Несколько раз он усаживал меня в свою машину и привозил домой, в двухэтажный светлый коттедж, в котором они жили вдвоем с женой. Он имел пианино, радио, рефрижиратор, канарейку. Он доволен всем – и рефрижиратором и канарейкой. О России он расспрашивал вообще, его интересует заработок, религия. Он спрашивал, сколько он получал бы в Союзе.

Мистер Хаукинсон еще раз с географическим атласом расспросил меня о наших тракторных заводах и об их предполагаемой производительности. Он спросил меня, сколько тракторов мы производим сейчас. Я назвал ему программу Путиловского завода: „Три тысячи штук, – сказал я, – но будем производить на Сталинградсксм, Харьковском, Челябинском и Путиловском заводах 175 тысяч тракторов в год“. Отвечая на свои мысли и не глядя на меня, мистер Хаукинсон сказал: „Это не страшно. Ваши тракторы обходятся вам в пять раз дороже, чем Форду“.

Главный инженер фирмы мистер Харпер любезно знакомил меня с американской литературой по горячей обработке. Он знал мировую литературу по этим вопросам и обладал богатой библиотекой. Позже, переехав на другие заводы, я, русский практикант, вел с ним – главным инженером фирмы регулярную переписку, постоянно получая от него ответы по всем интересовавшим меня вопросам. Это было очень любезно с его стороны. Я получил много ценных указаний, несмотря на то, что время в Америке ценится на деньги.

В свободные вечера, спасаясь от одиночества, я уезжал в ближайший город, где жили Кузьмин и Зыбин. Я садился в трамвай и всякий раз наблюдал одно и то же: постоянно интересовавшее меня рационализаторское мероприятие.

Трамвай состоит из двух вагонов. Оба вагона соединены площадкой. Кондуктор стоит на площадке вагона, и пассажиры, проходя мимо него, опускают деньги в стеклянный ящик. Кондуктор, пересчитывая деньги через стекло, выдает им билеты.

Два элемента интересовали меня. Первый – то, что один кондуктор на два вагона. Второй – то, что кондуктор никогда не берет деньги у пассажира в руки, он не имеет права их брать. После подсчета денег в стеклянной коробке, кондуктор нажимает кнопку, и деньги проваливаются в непроницаемый ящик. Кондуктор держит в руках только для размена на тот случай, если у пассажира нет мелочи.
Для примера, трамвай в Миннеаполисе. 1930 год

Приехав однажды в Мильвоки, я встретил там Кузьмина и Зыбина и заметил возбужденное, красное лицо Кузьмина. Кузьмин отказался от ужина и театра и быстро направился домой. После я узнал, что в ожидании меня они стояли у освещенной витрины магазина. Полисмен обратил на них внимание, подошел к ним и предложил поднять руки вверх, обыскал. Позже он ждал их у ресторана, в котором сидели мы, и как только они вышли из ресторана, направился за ними. Подойдя к дому Зыбина, полисмен позвонил хозяйке, попросил у нее разрешения войти (без разрешения хозяев он не имел права войти в дом). Зайдя к Зыбину с хозяйкой, он тщательно и по-деловому осмотрел все комнаты, проверил документы 3ыбина, выкурил папиросу, предложенную ему Зыбиным, и столь же спокойно, по-деловому сказал: „Мне очень жаль, что я вас побеспокоил, но такова моя работа“.
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
Это сообщение редактировалось 09.11.2015 в 07:34

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
PSS> Потому, что он хотел чтобы 100 тыс тракторов были прямо сейчас. Блин, ну явная же гипербола.

О! Гипербола и фантазии - таки разные вещи. Поскольку это не обещалка в стиле - вот ща сделаем.

PSS> Логичный вывод, что оценка 1919 года была не правильной.

Да запросто. Но "неправильная оценка" != фантазия. != "цифра в 100 тыс. тракторов явно была взята с потолка"

PSS> В сколько раз она должна была отличаться чтобы было ясно, что оценка грубая?

Грубая она по определению. Но оценка != "с потолка".

PSS> Кстати, в конце 20х уже думали о полумиллионе (при серийности по всей стране в 1000 тракторов в год).

Так 10 лет спустя.

PSS> И Вы их, конечно, приведете? Буду очень рад.

Откуда бы? Может, в ПСС Ленина есть, но копаться явно не буду. А могли и не сохраниться.
Но по умолчанию с учётом прочего разумно считать, что хотя бы самые наколенные прикидки в одно действие типа сделанных мною были.

Fakir>> Да, конечно. Но типичный трактор того времени что-то порядка 50 л.с. Соответственно, грубые прикидки делать можно.
PSS> Полная ерунда. То что, что в царской России были такие тракторы мало что значит, так как многие тракторы были закуплены для использования в военных целях. Может они. По статье не понять.
PSS> В мировом тракторостроении (которое естественно было сформировано спросом) картина была принципиально другой. О чем говорит хотя бы тот факт, что для налаживания производства был выбран трактор мощностью 30 л.с. А у Фордзона было вообще 20 л.с.

Неужели надо напоминать, что 20 и 50, 30 и 50 - величины одного порядка? :)

PSS> И цена еще очень колебалась.

А о ценах вообще говорилось ли?

PSS> Вообще я поражен как Факир прицепился к странной и достаточно общей фразе.

Потому что слово "фантазия" в подобных контекстах имеет негативный смысловой оттенок. Пренебрежительный где-то - "а, да это так, фантазии".
В моём понимании "фантазии" - это если было ни на чём не основано, взято совершенно с потолка, да потом еще и ни во что решительно не вылилось.
Можно сказать такое - по крайней мере, сейчас - про Рогозина с супертяжем, но в контексте Ленина и тракторизации - явно же не соответствует действительности.


PSS> Впрочем, за статью спасибо.

Это ТМ начала 70-х. Там была серия статей по истории тракторизации. Возможно, были еще цифры и больше подробностей, уже не помню.
 28.028.0

PSS

старожил
★★
PSS>> Логичный вывод, что оценка 1919 года была не правильной.
Fakir> Да запросто. Но "неправильная оценка" != фантазия. != "цифра в 100 тыс. тракторов явно была взята с потолка"

Хорошо. Можно быть даже была на чем то основана (хотя за отсутствием фактов сильно сомневаюсь). Но как показала дальнейшая история она была очень далека от действительности.

Fakir> Так 10 лет спустя.

Думаете, за это время многое кардинально поменялось? В деле оснащения тракторами? Нет их стало куда больше, чем в 1919. Но до 100 тыс было еще очень далеко..

Fakir> Откуда бы? Может, в ПСС Ленина есть, но копаться явно не буду. А могли и не сохраниться.

Понятно...

Fakir> Fakir>> Да, конечно. Но типичный трактор того времени что-то порядка 50 л.с. Соответственно, грубые прикидки делать можно.
PSS>> Полная ерунда. То что, что в царской России были такие тракторы мало что значит, так как многие тракторы были закуплены для использования в военных целях. Может они. По статье не понять.
PSS>> В мировом тракторостроении (которое естественно было сформировано спросом) картина была принципиально другой. О чем говорит хотя бы тот факт, что для налаживания производства был выбран трактор мощностью 30 л.с. А у Фордзона было вообще 20 л.с.
Fakir> Неужели надо напоминать, что 20 и 50, 30 и 50 - величины одного порядка? :)

Могу опять повторить, что ерунда и непонимание ситуации. Для примера. Цифры 7, 14 и 20 тонн тогда тоже одного порядка. А значит РН "Союз", РН "Зенит" и РН "Протон" это ракеты одного уровня...

Fakir> Потому что слово "фантазия" в подобных контекстах имеет негативный смысловой оттенок. Пренебрежительный где-то - "а, да это так, фантазии".

Подозреваю, что только у Вас. Так как лично я имел ввиду, что задача была настолько глобальная что любые оценки были дико приблизительны а от реальности очень и очень далеки. Тем более, что никакой оценки Вы так и не привели. А кроме цифры 100 тыс в этой оценке не хватает вагона разных уточнений и технических характеристик. Так как просто трактор это что-то сферическое в вакууме. Тут даже очень похожие тракторы порой сильно отличаются по предназначению и техническому заданию. Скажем: на какой почве должны работать, с какой культурой. Из этого выходят например ширина колеи трактора, его система управления и т д


Fakir> В моём понимании "фантазии" - это если было ни на чём не основано, взято совершенно с потолка, да потом еще и ни во что решительно не вылилось.

Слава богу Ленин понимал все иначе. Так как "фантазии" его термин. Если забыли тогда даже пели "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью". А сказка обычно еще более далека от жизни, чем фантазия. :D

Кстати, это самый дурацкий терминологический спор в моей жизни. :D:D
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
Fakir>> Так 10 лет спустя.
PSS> Думаете, за это время многое кардинально поменялось? В деле оснащения тракторами?

Да причём тут оснащение? Оценка необходимых ("цифра"), ну и возможности понемногу стали появляться.


Fakir>> Неужели надо напоминать, что 20 и 50, 30 и 50 - величины одного порядка? :)
PSS> Могу опять повторить, что ерунда и непонимание ситуации. Для примера. Цифры 7, 14 и 20 тонн тогда тоже одного порядка. А значит РН "Союз", РН "Зенит" и РН "Протон" это ракеты одного уровня...

Не ракеты одного уровня, а число необходимых ракет получится одного порядка.
Да, и ПН ракет тоже, естественно, одного порядка. В отличие от Сатурна, Н1 и "Энергии".
Одного порядка != одного уровня.

PSS> Подозреваю, что только у Вас.

Можно народ опросить :)

PSS> Так как лично я имел ввиду, что задача была настолько глобальная что любые оценки были дико приблизительны а от реальности очень и очень далеки.

Ессно.
Но в результате неудачно подобранного оборота складывается превратное впечатление.


PSS> Тем более, что никакой оценки Вы так и не привели.

Ы?!

Даешь трактор! [Fakir#02.11.15 17:37]

… Зря ты людей за дураков держишь Дедушка Ленин разного рода экономической статистикой занимался с XIX века - что даёт предполагать, что про 100 000 он говорил, скорее всего, не совсем на пустом месте Как минимум нехватка поголовья лошадей была известна. Откуда можно было тем или иным способом - хотя бы грубо по лошадиным силам, если нет чётких данных, сколько лошадей на пахоте заменяет трактор - прикинуть нужное число тракторов.// Автомобильный
 


PSS> Так как просто трактор это что-то сферическое в вакууме. Тут даже очень похожие тракторы порой сильно отличаются по предназначению и техническому заданию. Скажем: на какой почве должны работать, с какой культурой. Из этого выходят например ширина колеи трактора, его система управления и т д

Ясен пень. Оговорил же - "если нет чётких данных, сколько лошадей на пахоте заменяет трактор":

Даешь трактор! [Fakir#02.11.15 17:37]

… Зря ты людей за дураков держишь Дедушка Ленин разного рода экономической статистикой занимался с XIX века - что даёт предполагать, что про 100 000 он говорил, скорее всего, не совсем на пустом месте Как минимум нехватка поголовья лошадей была известна. Откуда можно было тем или иным способом - хотя бы грубо по лошадиным силам, если нет чётких данных, сколько лошадей на пахоте заменяет трактор - прикинуть нужное число тракторов.// Автомобильный
 


PSS> Слава богу Ленин понимал все иначе. Так как "фантазии" его термин. Если забыли тогда даже пели "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью". А сказка обычно еще более далека от жизни, чем фантазия. :D

Одно дело, когда даётся прямая цитата из Ленина - и достаточно развёрнутая - с этим словом.
Совсем другое - когда такой цитаты нет, но есть авторская фраза "Даже цифра в 100 тыс. тракторов явно была взята с потолка".
Сразу по-разному воспринимается, другие смысловые оттенки.
 28.028.0

PSS

старожил
★★
Ойй.. Ладно, оставлю для коллекции. Речь Ленина о которой просил Факир. Фрагмент.


[показать]
[показать]


Увы. Под спойлер не вносится. Так что можно прочитать оригинал здесь

Ленин ПСС издание 5 том 38

В.И. Ленин. ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ СОДЕРЖАНИЕ тома 38 Пролетарии всех стран, соединяйтесь ПЕЧАТАЕТСЯ ПО ПОСТАНОВЛЕНИЮ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ИНСТИТУТ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА ПРИ ЦК КПСС ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МОСКВА • 1969 ИНСТИТУТ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА ПРИ ЦК КПСС Март ~ июнь 1919 ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МОСКВА • 1969 3K2 1-1-2 69 VII В тридцать восьмой том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные с 12 марта по 27 июня 1919 года. // Дальше — uaio.ru
 

Кто смог все это осилить, большой молодец.
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
Это сообщение редактировалось 10.11.2015 в 07:22

PSS

старожил
★★
После завода Алис Чальмерса я направился на завод Кейca в Рисине, штат Висконсин. Коммерческий директор встретил меня сдержанно, осведомился о целях моего приезда, о сроке, о месте моей предстоящей работы. Трудно было увидеть радость или недовольство на его лице.

Ниже будут снимки цехов этого завода в 1902?. Чем богаты..


У американцев вообще трудно увидеть, что они думают при разговоре с вами. Обычно они разговаривают в дружелюбном, даже скорее радостном тоне, независимо от характера разговора. Они очень любезны и всегда с удовольствием расскажут вам, как пройти до ближайшего сада, как найти нужный магазин, где можно купить дешевле и лучше, и вообще проявят к вам все признаки самого хорошего расположения. Они готовы пойти на самые большие одолжения до тех пор, пока все вы пойти на самые большие одолжения до тех пор, пока все это не связано с расходом. Человек, который даст взаймы даже немного денег будет, пожалуй, расценен как чудак. Это будет во всяком случае не ”business mane“ (деловой человек). Всякая дружба кончается там, где начинаются денежные счеты.

Я приступаю к работе контролера. Это очень хороший способ познакомиться с делом. Контролеру доступны многие места, которых нельзя узнать при работе на одном механизме. Я хожу от молота к молоту, от печи к печи, по всей кузнице имею возможность познакомиться и с планом, и расположением, и с характером, и способом многих работ.

На всех заводах, на которых я был в Америке, а объездил весьма большое количество их, я почти всегда получал почти все необходимые сведения. Был даже такой случай. На одном из заводов, до начала осмотра цехов, я имел беседу с менеджером (управляющим) предприятия и задал ему несколько вопросов, на которые он не мог тотчас же ответить. К моему удивлению и большому удовольствию, после обхода цехов я, возвратившись в контору, получил от менеджера конверт с необходимыми справками и чертежами.

B большинстве случаев все данные о методе и характере своей работы вам представляют охотно. Не смущаясь, объясняют новый способ, применяемый при изготовлении той или иной детали.

Один из американцев объяснил это отсутствие секретов очень просто. Он сказал мне: „Если вы хотите ввести наш новый и совершенный метод, имеющий большие преимущества перед всеми существующими теперь, то вы должны будете купить наш патент, мы не будем возражать против этого. Без патента вы не можете ввести у себя наш способ работы. Если же вы не задаетесь этой целью, то мы с удовольствием покажем вам наши преимущества перед другими способами. Это будет для нас прекрасной рекламой“.

Все это показывают весьма охотно также потому, что помимо знания способов изготовления нужно обладать значительными средствами для реализации этих способов и выступить более сильным конкурентом. Однако там, где дело идет о таких способах работы, которые не требуют больших затрат, которые не трудно реализовать – там секрет царствует во-всю. Так особенно часто бывает с сырьем – например химический состав штамповой стали фирмы „Hapenstall“ не раскрывают никому, химический состав твердого карбюризатора, применяемый у Кейса, также держится в секрете.

На заводе Кейса, я увидел способ изготовления как раз тех поковок, которые были нужны мне. В течение целой недели я провожу все свое время у молота в 12 тысяч фунтов, изготавляющего коленчатый вал и переднюю ось. Я замечаю ненормальную работу молота при штамповке передней оси. При каждом ударе молот рвет на сторону, цилиндр подскакивает и ударяет вбок Я обращаюсь к заведующему. Заведующий говорит мне, что способ штамповки подобного рода передней оси неправилен, что такую переднюю ось лучше было бы штамповать в двух парах штамп, однако это менее производительно. Это потребовало бы понижения производительности в два раза, так как пришлось бы дважды переставлять штампы и иметь два нагрева или заставило бы приобрести второй такой же молот. А это менее выгодно, чем более быстрая амортизация молота, чем работа с повышенным расходом некоторых запасных частей.

На заводе Кейса я еще раз убеждаюсь в рациональности кустового расположения отдельных работ. Я наблюдаю блестящий способ изготовления деталей от начала до конца. Для барабана комбайна изготовляется деталь, называемая зубом. Зуб имеет размер 5” Х 15” B ширину. Этих зубьев идет не менее 50 штук на каждый комбайн. Требуется исключительно массовое и поточное производство их.

Два молота по тысячи фунтов заняты изготовлением этих деталей. Чрезвычайно простой, но удивительно хорошо продуманный штамп применяется на этих молотах. В этом штампе имеются заготовительные и окончательные ручьи. Когда отштампована одна деталь, то пруток, от которого штампуется зуб, помещается в заготовительный ручей так, что готовая деталь лежит на зубиле, привернутом к штампу. Одновременно с ударом по заготовительному ручью обрубается и готовая поковка. Этот простой способ повышает производительность настолько, что делает возможным изготовление 7 ООО деталей за 9 часов.

Способ изготовления невероятно простой и быстрый. Готовые поковки, как бабочки, летят с другой стороны молота и падают через жолоб в ковши конвейера. Конвейер поднимает эти детали в бункера, `откуда они по жолобам спускаются снова в первый этаж, к обрезным прессам. Обрезные прессы стоят, отгороженные стеной от кузнечного цеха. После обрезки детали, проваливаясь через пол, текут по жалобам в подвальный этаж, в очистные барабаны. Очищаясь, они по спиралям внутри барабанов выбрасываются постепенно в ковши конвейеров. Конвейеры поднимают их снова в бункеры на втором этаже. Из бункеров по изолобам они текут снова на первый этаж, где рабочие вынимают их по одному, втыкают в специальные нихромовые державки конвейерной цепи закалочной печи. На конвейере они проходят через печь; у них подогреваются концы и при выходе замачиваются в воде. Закаленные детали автоматически, при помощи винта, выдергиваются из державок и по жолобу снова опускаются в подвальный этаж в другой очистной барабан. После очистки в нем они падают в ковш конвейера и, поднимаясь на первый этаж, выпадают на тележки. Нагруженные тележки подаются к одному из трех находящихся здесь же станков для винтовой нарезки конца. На этом заканчивается изготовление детали.

Трудно более автоматизировать и конвейеризировать изготовление деталей. Очевидно, можно было бы путем создания какой-то новой конструкции автоматически закладывать зубья в державки конвейерной печи и автоматически передавать зубья для нарезки на станках. Однако и без того способ является вполне совершенным.

Я сделал окончательный вывод, что при изготовлении деталей подобного характера, потребных в больших количествах, нам нужно итти именно таким путем. Этот способ является наиболее передовым, наиболее рентабельным, Я часто останавливался для наблюдения за работой этих конвейеров. Они работали безукоризненно . Один человек – слесарь – непрерывно наблюдал за их работой.

Интересно, что на весь цех работало всего два инспектора: один – по холодной приемке и один – по горячей. Я работал с ‚‚холодным“ инспектором. Первое время он использовал меня как чернорабочего. Вместе с ним я нагружал на тележку тяжелые задние полуоси, коленчатые валы, передние оси и другие, тяжелые детали. Я обливался потом и ждал времени, когда мне удобно будет попросить перевода на другую работу. Однажды я нагрузил тележку неравномерно. Она потеряла равновесие и обрушилась мне на ногу. Пальцы на левой ноге у меня вздулись и вспухли так, что несколько дней я не ходил на работу. Я навсегда запомнил конструкцию этой тележки, чрезвычайно удобную, между прочим.

Два колеса большого диаметра посажены на одну ось, два колеса меньшего диаметра находятся – одно спереди, другое сзади. Опыт с неуравновешенной тележкой показал, что разницу в диаметрах больших и малых колес нужно делать несколько меньше, нежели на заводе Кейса. Для того же, чтобы тележка не катилась самостоятельно и чтобы передние колеса не испытывали ударов, нужно, чтобы обод переднего и заднего колес находился на расстоянии от уровня пола не более, чем на 25 сантиметров. Эта тележка катится при значительно меньшем усилии, нежели обычная четырехколесная тележка. Этот вид внутрицехового транспорта весьма распространен за границей.

Один контролер на такой цех – это очень мало. Он непрерывно загружен, и я, как могу, помогаю ему весь день. Он жалуется мне на свою загрузку, а также и на то, что инспектор по горячей приемке почти не имеет работы. Объясняется это своеобразной работой на заводе Кейса.
В цехе кадр постоянных рабочих, цех держится на рабочих высоких квалификаций. Каждый рабочий закреплен за своим местом, каждый как бы прирос. Я быстро знакомлюсь со всеми и безошибочно, на память, представляю каждого из работающих на 20 молотах.

Этого нет в больших кузницах, вреде Форда, Шевроле и других. Там рабочие весьма часто меняются, контролеров поэтому требуется больше. Рабочие низкой квалификации, а следовательно, и оплата более низка. Рабочие заставляют держать большой штат инспекторов. На заводе Форда на каждые три молота имеется ‚‚горячий“ инспектор.

Выздоровев, я уже не таскаю тяжелых деталей‚ – целый день сижу на ящиках с мелочью и выполняю работу браковщика. Я сортирую готовые детали. В уме я подсчитываю количество брака и годных деталей и веду запись. Копию этой записи я оставляю у себя.

Так же как и везде, рабочие хорошо относятся ко мне. Многие приглашают меня к себе домой. Лучшим моим приятелем становится венгерец, работающий нагревальщиком на молоте в три тысячи фунтов. Он держит себя как истый патриот, и при всяком удобном случае говорит мне о преимуществе САСШ.
В городе должно было произойти состязание двух баксеров, он усиленно готовился к этому зрелищу. Он говорил‚ что американцы безумно любят спорт, что они «Crazy about that» (безумны относительно этого). Он сказал что есть спортсмены, которые за одно выступление получают столько же, сколько получает президент Гувер за весь год.

Я сказал ему: Америка свободная страна, и каждый может заработать в ней столько же, сколько Гувер. „Он возразил, что Гувер приобрел деньги еще в России“. ‚,Вы можете быть тоже Гувером,- сказал я‚ – всякий американец может быть президентом – Америка свободная страна“.
„Нет, – сказал он, – президентом может быть только тот, кто родился в Америке". ‚‚Тогда вы можете быть вице-президентом – законы Америки позволяют это“. Венгерец не понимал моей шутки, он вспылил и сказал: ‚‚Президентом может быть миллионер. Гувер стал миллионером в России, работая на Урале у Уркварта“. Он горячо стал мне описывать все тяжести собственной жизни. Работая нагревалыциком, он заработал за эту неделю 35 долларов. Семья состоит из жены и двоих детей. Этого, конечно, мало для такой семьи.

Заработок рабочих на всех виденных мною до сего времени заводах был таким: для чернорабочих – 40 - 45 центов в час, для рабочих средней квалификации – нагревальщика или подручного – по 65 -70 центов в час.
Но штамповщики зарабатывают значительно больше, они работают сдельно, и сдельные расценки достаточно высоки.

Американцы любят авиацию, они много пишут, много говорят о ней. Каждый американец знал о предстоящем рождении ребенка в семье авиатора Линдберга, каждый американец, знал, что родившийся у Аиндбергов ребенок был назван таким-то именем и весил восемь фунтов. Каждый из американцев следил за жизнью и работой знаменитого авиатора.

Когда наш аэроплан „Страна советов“, управляемый летчиком Шестаковым, прибыл в Нью-Йорк после грандиозного перелета через Сибирь‚ – ему был оказан исключительный прием. Эскадрилья аэропланов вылетела навстречу нашему летчику. Больше 200 тысяч человек выехало к аэродрому Генри Форда встречать летчика. Тысячи автомобилей преграждали путь к аэродрому. Девушки несли букеты цветов.
АНТ-4 "Страна Советов"

Когда аэроплан опустился на землю – толпа ринулась к аэроплану и забросала его цветами. Летчика и бортмеханика, не успевших вылезти из аэроплана, вытащили и понесли на руках. Весь путь забрасывался цветами. Печать была наполнена подробностями перелета, описанием‚ летчиков, всюду были их портреты.

Когда я приехал в Нью-Йорк, в библиотеке, где я выписывал книги, я узнал, что одна из девушек, работающих там, танцовала с нашим летчиком. Это было для нее признаком большого превосходства над всеми другими девушками. В шутку, приходя в эту библиотеку, мы всегда осведомлялись о ней так: ,‚Где та барышня, которая танцовала с летчиком?“

Коментарий

"Страна советов" летал по США всего за несколько месяцев до прибытия туда нашего героя. Здесь хороший отчет про этот полет

Как "Страна Советов" в Америку летала. История первого воздушного моста СССР-США.

«Дата 23 августа 1929 года вошла в историю развития мировой авиации. В этот день самолет «Страна Советов» вылетел с Центрального аэродрома Москвы и взял… // tov-sergeant.livejournal.com
 
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
Это сообщение редактировалось 10.11.2015 в 08:18

PSS

старожил
★★
04. Как изготовлять кузнечные штампы? Американцы любят фрукты. Кафетерии. "Сервис". Электрические машинки в быту.

Отрываясь от своей инспекторской работы‚ я нередко становлюсь на молот, заменяя Одного из своих друзей штамповщиков. Они помогают мне, обучают искусству штамповки. Вскоре я уже сво60дно работаю на легких молотах на штамповке малых деталей. Я окончательно вхожу как свой человек в среду штамповщиков. Я наблюдаю, что в кузнице нет крана. Этому мешает конструкция здания. Старое здание поставлено так, что для мостового крана нет места, да и пристройка сделана под углом, так что крана все равно пустить нельзя. Хороший домкрат заменяет здесь краны. Это, конечно, не все равно,-с краном работа идет быстрее и лучше. Мизерная по числу людей ремонтная бригада, оплачиваемая повременно, работает быстро и хорошо. Ремонтники оплачиваются выше квалифицированных рабочих.

Зима мягкая, а потому здание не отапливается. Здание кирпичное, стены в два кирпича, света не очень много. Ворот в цехе всего двое, поэтому здесь тепло даже зимой.

Склад стали пристроен с торцевой стороны. В нем работают два магнитных крана, они складывают сталь в металлические стеллажи и, по мере надобности, кладут несколько штанг на стеллажи, установленные наклонно в направлении торцевой стены цеха. Штанги медленно скатываются к стене.

В стене узкая, но длинная щель. Щель эта закрывается дверкой. Открыв дверку, рабочий пропускает одну-две штанги на роликовый стол ножниц.

Я зарисовываю этот способ подачи стали в цехе как безусловно целесообразный. В течение месяца я веду разнообразные записи по цеху, оставаясь во вторую смену, снимаю размеры трубопроводов, целиком зачерчиваю печи для осадочных машин, наблюдаю работу по правке в холодном виде коленчатого вала.

К сожалению, я не собрал достаточно подробных данных о правке валов. Этот вопрос оказался у нас, в Сталинграде, чрезвычайно большим и спорным. Находились люди, которые утверждали, что коленчатые валы вообще в холодном виде править нельзя. Я очень рад, что привез с собой, хотя и неполные, сведения об этом способе. Трудно себе представить, чтобы американцы в массовом производстве применяли `невозможные методы.

После правки коленчатый вал проверяется по специальному шаблону на плите, Следовательно, правка под прессом является достаточно точной, и коленчатый вал идет в термическую обработку.

Проработав месяц в цехе, я перебираюсь в мастерскую по изготовлению штампов. Прошу дать мне чертежи штампов. Заведующий недоумевает,- чертежей штампов не имеется. Он говорит, что они работают без чертежей. Я не верю и настаиваю на своем. Он показывает мне чертежи‚-в сущности, это просто эскизы, на которых указаны габаритные размеры. Это все, что они имеют. Я знакомлюсь с рабочими и расспрашиваю про чертежи,-чертежей штампов нет, работают по чертежам поковок. Рабочие настолько изучили характер штампов, что не нуждаются в чертежах, каждый работай знает работу на память.
Иллюстрация из данной книги

С вопросом о чертежах штампов я совсем в иной обстановке столкнулся в Сталинграде. Мы получили импортные штампы, но не получили никаких чертежей. Чертежи, заказанные нами тем фирмам, которые изготовляли штампы, были изготовлены удивительно плохо. фирмы готовили их по существу впервые и только для нас. Сами же они не нуждались в них. Первое, что нам потребовалось - это изготовить чертежи, потому что никто из нас не знал, как делать штампы без чертежей, мы не умели делать их.

Много беды мы испытали с этим делом. Штампы были уже пущены в работу, а по сработанным штампам нельзя было восстановить размеров.Нам пришлось заняться конструированием штампов на основе некоторых сохранившихся размеров, на основе наших догадок и помощи американских инструкторов. Полных три месяца мы убили на это дело. Много было неприятностей, много брака и лишней работы.

Теперь мы истрепали старые чертежи, а имеющийся комплект запасных частей не пускаем в работу. Теперь мы великолепно обходимся без чертежей. Только новые штампы, и штампы, изменяемые нами мы, изготовляем по чертежам. Это одно из наших достижений.

Иногда нам говорят, что это кустарная работа, что способ работы без чертежей возвращает нас к временам мелкосерийной или даже поштучной работы. Это не так. Дело именно в большом количестве повторяющихся работ. Именно поэтому и потому, что у нас выработался кадр постоянных людей, работавших на этих работах, оказалось возможным вести работу без чертежей.

Это вовсе не значит, что без чертежей работать лучше. Это значит только, что нас не связывает этот момент как обязательный. Для проверки у контролера-приемщика штампов чертеж всегда под рукой. Но и ему чертежи не всегда бывают нужны. Есть шаблоны, которые мы научились хранить и регулярно проверять‚ чтобы не пользоваться в цехе лишней бумагой.

Вопрос об изготовлении штампов также вызвал у нас много дебатов. Действительно странно, что в Америке, при высокоразвитом массовом производстве. когда операции сильно расчленены, когда труд рабочих сведен к простейшим операциям, в инструментально-штамповом деле сохранился универсализм. Один рабочий изготовляет штамп от начала до конца. Один рабочий сам размечает штамп. затем фрезерует на вертикально-фрезерном станке и заканчивает ручной слесарной обработкой. Один человек-Один штамп. Полная ясность и ответственность за работу.

Однако это сильно напоминает изготовление часов часовщиком от начала до конца. Это возможно там где есть рабочие высоких квалификаций, хорошо знакомые с различными вилами станков и инструмента. Для этой работы требуется многолетняя выучка. Это дорогое удовольствие. Мы не можем итти по этому пути. Опыт нашей работы показал нам это.

Мы обучаем рабочих работать на одном типе станков. Это тоже стоит не дешево. Мы знаем, что если в процессе выучки на токарном станке рабочий допустил по незнанию поломку, то стоимость выучки его же на фрезерном станке будет не меньшей. Мы знаем, что именно прохождение рабочих по ряду станков влечет за собой обезличку и невозможность найти причину брака. Мы пошли по пути закрепления за определенными рабочими отдельных механизмов, ответственность же за изделие в делом мы возложили на бригадира, в ведении которого находится группа станков. Такой порядок существует у нас и посейчас.
Иллюстрация из брошюры "Горячая штамповка деталей трактора на СТЗ".Инж. А. Измайлков. Саратов. 1932 год. Еще одна иллюстрация во вложении Немного увлекся и заказал несколько книжек связанных с СТЗ.:)

...Однажды‚ подойдя на зав0де Кейса к печам для закалки штампов, я обнаружил, что вода в закалочной ванне имеет грязно-бурый цвет. Я справился у рабочего, какая жидкость применяется для закалки штампов, но не получил ответа. Заведующий мастерской также не ответил мне ничего. Вернувшись к закалочной ванне. я взял на палец несколько капель воды и лизнул их. Я обнаружил в воде присутствие каких-то солей. Мне не удалось узнать действительный состав закалочной жидкости и пропорцию солей. Заведующий уклончиво отвечал на мои вопросы.

Зыбин, работавший в термической мастерской Кейса, также пытался узнать состав патентованного карбюризатора, употребляемого для цементации. Карбюризатор- это смесь мелкого древесного угля с коксом и различными примесями, ускоряющими науглероживание поверхностного слоя железа. Вопрос об этих примесях, ускоряющих цементацию часто в два и даже в три раза, и интересовал т. Зыбина.

Никакими средствами узнать этого ему не удавалось. Он пробовал эту смесь древесного угля язык, так как обнаруживал на кусочках его какой-то липкий состав. На вкус уголь оказался сладковатым, к запаху угля примешивался запах керосина. Однако все это было неточно.

Зыбин пробовал сжигать на заводском дворе кусочки этой смеси, но определить состав таким примитивным способом было невозможно. Карбюризатор смешивался в закрытой комнате,куда Зыбин не имел доступа. Значительно позже, через одного из мастеров, ему удалось узнать пропорции древесного угля и кокса и то, что к смеси примешивалась патока и керосин. Это открыло глаза т. Зыбину.

Меня очень интересовало инструментально-штамповое дело как с точки зрения организационной, так и технической. Позже на нашем зав0де, в Сталинграде, находились смельчаки, которые предлагали изготовлять кузнечные штампы совершенно самостоятельно, допуская даже отрыв мастерской от непосредственного потребителя-кузницы. Некоторые думали, что кузнечные штампы можно изготовлять даже га стороне, что возможно даже сушествование самостоятельного завода кузнечных штампов для обслуживания нескольких кузниц.

Это не находит подтверждения в практике американской работы. Редко можно встретить мастерскую, изготовляющую штампы на сторону. В громадном большинстве случаев, так же как и у Кейса, мастерская находится при цехе, даже под одной крышей с кузницей. Ею управляет начальник, подчиняющийся начальнику кузнечного цеха. Начальник цеха координирует работу как инструментально-штамповой, так и кузницы.

Дело объясняется тем, что два Одинаковых комплекта штампов почти невозможно изготовить даже на совершенных новейших станках. Ручная доводка решает в конечном счете работу штампов. Часто после изготовления штампа окончательную проверку возможности работы с ним можно произвести только путем опробования на механизме. Максимальное приближение штамповой мастерской к интересам и нуждам кузницы решает здесь все.


(продолжение следует. Дальше будет интересная часть про быт в США :) )
Прикреплённые файлы:
Scan-151106-0012-il.jpg (скачать) [800x810, 206 кБ]
 
Scan-151113-0006.jpg (скачать) [856x754, 302 кБ]
 
Scan-151113-0007.jpg (скачать) [850x820, 330 кБ]
 
 
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
Это сообщение редактировалось 13.11.2015 в 18:57

PSS

старожил
★★

Я был в САСШ в эпоху пресловутого ”prosperity“. Печать „процветания“, увы, оказавшегося отнюдь не вечным, лежала и на жизни заводов.

Американцы любят фрукты, даже в учебниках английского языка подробно написано, как полезно и дешево ими питаться; там говорится, что ежедневно нужно покупать фруктов на 35 центов. Фрукты очень дешевы – десять бананов стоит 35 центов, лучшие апельсины – 5 центов. Американцы не любят плохих фруктов и обычно выращивают только отборные породы. Мелкие нежные вилочки капусты в сыром виде подаются к столу. К мясному блюду подается масса разной травы и корнеплодов, мяса почти не видно.

Когда мы с Зыбиным в Ватерлоу столовались в рабочей семье, то всегда поражались, сколько нам нужно было съесть разных приправ, чтобы добраться к маленькому кусочку мяса.Отварной картофель, свекла, куски сырой или отварной капусты, несколько кусков отварной тыквы, фасоли и смесь нарезанной моркови с яблоками всегда окружали маленький кусочек бифштекса.

Ежедневно у ворот завода я покупаю „патентованный“ завтрак в картонной коробке. Завтрак стоит 25 центов. Это расточительно, по мнению многих рабочих. Но я одинок – здесь мне никто не может приготовить его дешевле. В баксе три бутерброда: один с тончайшим кусочком ветчины (как только его ухитряются отрезать!)‚ два – с сыром, сладкий пончик и небольшой апельсин. Остается только во время перерыва купить бутылку молока, кофе или чаю.

Снимок 30х. Заводской рабочий с ленчбаксом

Рабочие у Кейса завтракают в неприглядных‚ условиях – тут же в раздевалке они располагаются у нескольких столов. На столах масса стандартных металлических ленчбаксов.

Два типа баксов видел я за все время в Америке: две каких-то фирмы вытеснили все остальные и прочно завоевали положение в этой области. Баксы действительно сделаны очень хорошо. Размер не мал, не велик – как раз для трех-четырех бутербродов‚ апельсина или банана. В полукруглую крышку бакса вставляется полулитровый термос с горячим кофе. Бакс выкрашен в прочный черный цвет и имеет удобную кожаную ручку.

В основном нагугливается такой тип ланчбокса из 1930х.


Некоторые рабочие завтракают в кафетерии. Около каждого завода имеется несколько таких кафетерий. Это узкие маленькие комнаты c одним прилавком. Прилавок безукоризненно чист, вдоль него прочно привернуты высокие круглые стулья, они сильно напоминают сидения для пианино, но только на непомерно высокой металлической ножке. Когда вы сидите на таком стуле, ваши ноги не достают до пола.

Раньше всего вам подают воду – без воды американец, не может обедать. Кипяченой воды нет, о ней и не знают, ее никто не спрашивает. Пьют чистую холодную, сырую воду.

После некоторой тренировки к этой воде привыкаешь настолько, что в течение обеда выпиваешь два-три стакана и без нее не садишься за стол. В числе прочих фруктов американцы создали особую породу, скрещенную из апельсина и лимона. Это так называемый грейн-фрют, размером с голову грудного ребенка, по цвету настоящий лимон – ароматный, сочный, приятный на вкус плод. Он создан в парниках САСШ и настолько прочно завоевал положение, что стал одним из самых доступных плодов. Половина его стоит пять центов. Бой разрезает пополам оранджейл, вырезает средину, надрезает по отдельности каждую дольку и подает сахар, которым вы посыпаете оранджеил.
Кафе Робертсонов. Снимок 1920х годов


Каждая кафетерия имеет свой порядок. В некоторых из них вы просто садитесь за стойку и, заказав, расплачиваетесь немедленно. В некоторых – вы вытягиваете из автомата чек и после завтрака оплачиваете в кассе сумму, указанную на чеке буфетчиком. Но есть и кафетерии с порядком более сложным для новых людей.

Еще направляясь на завод Джон Лира, я с товарищами зашел в кафетерию в Муллине, не осведомившись предварительно о порядке, существовавшем в ней. Стеклянная стойка уставлена разнообразными блюдами. В начале ее находится стопка металических подносов. Я беру поднос, и ставлю его на узкий никелированный конвейер, идущий вдоль всей стойки. Указывая пальцем на каждое блюдо. я набираю полный поднос, подхожу к кассе, кассирша отбивает чек и дает его мне, я сую ей деньги, но она возвращает их мне. Не понимая в чем дело, я снова `предлагаю ей деньги, но она снова возвращает их мне.

Наше препирательство привлекает внимание многих, – на конвейере затор, конвейер остановился. Мне начинают кричать сзади. Некоторые подходят сбоку и что-то усиленно советуют мне. Девушки – подавальщицы сочувственно говорят мне что-то, а высокий кельнер смеется. Я в окружении девушек, потный и красный, не могу разобраться ни в чем. Мои друзья тоже не понимают в чем дело, но стоят в стороне и ждут чем все это кончится. Одна из подавальщиц берет у меня поднос‚ но я упрямо не даю ей. Наконец, растерявшись совершенно, я оставляю поднос на прилавке. Девушка берет поднос и идет со мной. Недоумевая, я сажусь за первый попавшийся стол. Девушка ставит поднос на стол.

Новая беда настигает меня: я обнаруживаю, что сел за чей-то занятый стол. Около каждого стола вешалка, и около моего висит чье-то пальто. Я схватываю поднос и перебегаю за другой стол.

Оказалось, что кассирша, отбив чек, указала сумму, которую мне только еще предстояло уплатить. Подавальщицы стоят около этой кассы и доставляют ваш поднос к столу. У выхода вы расплачиваетесь по вашему чеку.

Во многих кафетериях дело обстоит проще. Там нет никаких подавальщиков и подавальщиц. Вы движетесь вдоль конвейера и набираете себе все сами, а у выхода расплачиваетесь по чеку, отбитому за стойкой.

Заводские кафетерии обыкновенно посещаются одними и теми же людьми. Американцы постоянны, они любят стандарт‚ они привыкают к месту. В кафетерии знают вкус своих посетителей и часто, даже не спрашивая вас, подают вам то, что вы обычно берете на завтрак. У кассы при выходе всегда лежат сигары, жевательный табак и другие мелочи, которые вы незаметно захватываете по пути. Эта торговля между прочим. В этой мелочи всегда видно умелое, продуманное использование всех возможностей заработать. Это „сервис“ (обслуживание).

В любой парикмахерской вас стремятся полностью обслужить – вас бреют, чистят вам обувь и даже выгладят ваш костюм. Каждый магазин стремится обслужить вас по возможности всем. Вас стремятся „не выпустить живьем“. Вам создают максимальные удобства.

В парикмахерской вы лежите горизонтально в кресле, вам делают компресс, массаж и одновременно чистят ботинки. В универсальных магазинах вас одевают с ног до головы – вы захватываете там галстуки, носовой платок, перочинный нож, дешевые часы за доллар, перчатки для работы, блокнот, карандаш, шоферские очки и все, что хотите.

„Сервис“ поставлен и значительно шире. Не выходя из дома, вы можете приобрести полную обстановку, мебель, пригласить из прачечной фургон‚ чтобы забрать ваши костюмы для чистки и глаженья. Соседняя лавка будет ежедневно доставлять вам продукты, и вы можете даже пользоваться у нее кратковременным кредитом. Все это будет делаться с улыбкой, с добрым видом. Но для всего, разумеется, нужны деньги.

Я часто вспоминал неприязненные лица подавальщиц обедов в наших кооперативных столовых. Я всегда чувствовал себя злейшим врагом той подавальщицы, за чей стол я садился в нашей столовой. Да и она чувствовала себя несчастной, когда за ее стол садилось чересчур много народа. Каждая из подавальщиц стремилась к тому, чтобы сели не за ее, а за соседний столик.

Особый интерес представляет универсальный магазин, так называемый, „гроссери“. Это громадный магазин, продающий разнообразные вещи не дороже определенной цены. Например, магазин – все от 5 до 10 центов или ‚‚от 5 до 25 центов“ или ‚‚от 5 центов до 1 доллара“.

Вы подходите к прилавку, над которым висит надпись: ‚,все по 25 центов“. Там – кепи для работы‚ перчатки, носки, платки, посуда, резиновые шляпы для купания, инструмент, парфюмерия, конфеты, писчая бумага, и все в отмеренных и взвешанных долях – ровно на 25 центов. Это очень напоминает Лубянский проезд, где букинисты вывешивают рукописные аншлаги: „Любая книжка – четвертак“.

Вам стремятся преподнести вещи или создать обстановку, максимально удовлетворяющую вас, с таким расчетом, что бы все, что вам требуется, вы получили именно здесь, а не у соседа. Когда вы подъезжаете к отелю в грязной и запыленной машине, – в вашу машину тот час же садится шофер отеля и отводит ее в гараж при отеле. Там ее моют, чистят, сделают любой ремонт, приготовят к дальнейшей вашей поездке. Из ваших рук берут не только чемодан, но не позволяют вам нести даже портфель. Полминуты уходит на разговор о номере, цене и удобствах, вы расписываетесь в книге и на лифте поднимаетесь к себе. B отеле вам стирают белье, чистят обувь, гладят костюм.

Против вашей комнаты почтовый ящик, на столе стопка почтовой бумаги и конверт с клеймом отеля. Промокательная бумага также с клеймом отеля, на спинках – реклама отеля. При отеле парикмахерская, аптекарский магазин, кафетерий, ресторан и отделение фруктовых вод.

В Америке в больших количествах пьют чистый фруктовый сок. На ваших глазах человек за стойкой разрезает апельсин и лимон и выжимает их, при помощи блестящей электрической машины, в стакан. В стакан добавляется ложечка белков, все это сбивается в пенистую смесь на другой электрической машине и подается со льдом.


Машинка для сбивания сока состоит из пяти – шести маленьких никелированных электромоторов, величиной в кулак. Все они установлены в один ряд, каждый мотор работает независимо от другого. Здесь так много электрических моторов, что с ними встречаешься всюду.

Стрижка в парикмахерской производится электрической машинкой. Обувь чинят при помощи электричества. Несколько заказчиков в носках сидят в закрытых кожаных креслах и читают газеты, ожидая когда их обувь будет готова. Любая починка делается тотчас же. Специальные машины работают от отдельных электромоторов. Есть машина для набивки каблуков, пришивания подошвы, починки верха. Даже при чистке обуви применяется крохотный электровентилятор для обсушивания обуви.

В каждой кафетерии имеется Одна или несколько электрических печек, в которых подсушиваются тонкие ломтики белого хлеба так называемые „тост“. Эти ломтики автоматически выбрасываются из печки, по мере того как высыхают. Детские игрушки в Америке, которые обычно являются моделями настоящих вещей, также часто приводятся в движение электричеством. Составы игрушечных вагонов с паровозом катятся при помощи электрического тока. Электричеством приводятся в движение такие игрушки, как цеппелины, легковые и грузовые автомобили разных типов, подъемные краны, экскаваторы, пожарные приспособления и т. п.

На сей раз был даже избыток фотоиллюстраций. Впрочем, многие элементы сейчас не вызывают никакого удивления. :)
Прикреплённые файлы:
uas_01.jpg (скачать) [900x447, 82 кБ]
 
 
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
Это сообщение редактировалось 16.11.2015 в 06:48

PSS

старожил
★★
5 „Форд-моторо Ко.“ Полисмены. департамент чистоты. „Увечье слишком дорого обходится фирме“.

Я много слышал о конвейерах Форда, но у меня еще слабое представление о них. Первым конвейером, который я видел‚ был конвейер на бойне свиней в Ватерлоу, в филиале знаменитой чигагской бойни.

На лифте нас поднимают на третий этаж. С площадки мы видим двор бойни. Большой вагон наполнен крупными свиньями. Через узкий сетчатый барьер свиней вгоняют в отдельные клетки. Там на заднюю ногу свиньи набрасывают цепь. Негр ловко накладывает петлю на ногу свиньи. Эти петли-на концах цепочек, свисающих с конвейера. Медленно` вращающаяся цепь тянет за ногу свинью,- та ложится, а затем медленно поднимается вверх.

Свиньи -одна за другой, на расстоянии пяти метров, висят и медленно движутся по конвейеру. Мы видим, как они въезжают B дверной проем и изчезают B здании бойни. Мы заходим внутрь и с той же площадки видим тромадный зал и несколько дюжин свиней на цепном конвейере. Они тянутся
вдоль стены, а затем удаляются от нее, направляясь в середину зала.

Громадный детина стоит на высоком пьедестале и закалывает каждую подошедшую к нему свинью длинным ножом. Свиньи подходят с интервалами в одну минуту.

Заколотые‚ они быстро скатываются но наклонной части конвейера в другой конец зала. Там рабочий отпепляет защелку на ноге у свиньи, и свинья падает в кипяток. В баке, наполненном кипятком, конвейер, описывающий вращательное и поступательное движения, бултыхает тушу до тех пор, пока
она не продвинет ее до конда бака. Из кипятка туша выходит чистой, без щетины. Щетина не утилизуется: американские свиньи обладают плохой щетиной.

Щетина, оставшаяся на туше после промывки, быстро выскабливается скребком. Рабочий надрезает ногу свиньи и прицепляет ее на другой конвейер. Вся дальнейшая разделка туши ведется на этом конвеиере.

Когда мы, подойдя к концу бойни, осмотрели туши свиней в холодильнике, мы были поражены их громадными размерами, мы не верили, что это свиньи. Мы осмотрели колбасно-консервное производство, производство смальца. Это фабрика, обслужйваемая почти исключительно женским персоналом.

Особенно приятное впечатление произвела на нас упаковка изделий. Чистое, красивое здание заставляло вспомнить о кондитерском производстве.

На заводе Джон Дира конвейера совсем нет. Подача детаталей происходит вручную, сборка тракторов на простых ручных тележках. На заводе Кейса конвейер только на сборке. Мотор собирается на конвейере. Часть деталей подается из отделений тоже цепным конвейером, но сборка самого трактора
производится на металлической тележке.

Я стремился как можно скорее познакомиться с фордовскими конвейерами. Я ехал в Детройт Вечерним поездом. Негр-проводник приготовил мне спальное место. Я влез на него, предварительно сняв ботинки и выставив их в проход. Так обычно делается в спальных вагонах. Утром вы находите ботинки на том же месте, начищенными до блеска: проводник ночью чистит обувь.

Днем вы не видите, куда девалась ваша постель; она вдвигается куда-то в стену, притягивается прочным ремнем, и вы не можете ее обнаружить. Ночью проводник вытягивает то один, то другой ремень и стелет постель. Широкие полки расположены вдоль стены двумя ярусами. И нижняя и верхняя полки закрыты тяжелыми занавесками. Вы влезаете на полку и, всячески изгибаясь, как акробат, стягиваете одежду. Co всех сторон вас окружают сетки и крючки для одежды. У изголовья вы зажигаете электрический свет. Вы можете лежа читать, но сесть на полке уже довольно трудно. В восемь часов вас будят и убирают постель. В зеркальной уборной вы можете побриться с большим удобством. Холодная и горячая вода, никелированный отдельный умывальник и любсе количество чистых полотенец. Вы вытираетесь полотенцем и выбрасываете его в корзину.

Утром в Детройте такси доставил меня на завод форда. Детройт - главный тор0д штата Мичиган, в нем около трех миллионов жителей. Он значительно красивее многих других городов Америки. Грандиозные небоскребы новейшей конструкции стоят в центре гор0да. Весь город опоясан густым бульварным кольцом. Улицы изумительно гладки и широки. Идеальный порядок и чистота.
Полисмены 1920х годов

Полисмены властвуют над улицей. Они-хозяева движения. Полисмен завоевывает себе авторитет даже своим внешним видом. Все они как Один весом не меньше 200 фунтов. Большинство их-ирландцы. Это своего рода отхожий промысел.
Из Ирландии полисмены выходят так же, как у нас из Тверской губернии выходили мороженщики, из Костромской и Владимирской - плотники и точильщики ножей.

Полисмен-владыка улицы. В учебнике английского языка сказано, что он охраняет ваш сон, предотвращает аварии автомобилей и сохраняет жизнь пешеходов. Со всеми справками нужно обращаться к нему. Полисмен вежлив и даже галантен. Он в белых перчатках и полувоенной форме. К нему обращаются, называя его ‚,офицер“.

Мне пришлось видеть и другие функции полисменов. У ворот конторы по приему на завод Форда толпа людей‚- они ждут случая поступить на работу. Громадное количество автомобилей, принаддежащих рабочим и служащим конторы, стоит за оградой. Вне ограды- автомобили, ищущих работу. До 12 часов дня безработным дозволено стоять здесь. Они сидят на подножках и крыльях автомобилей, ведут беседы. К моменту открытья конторы сплошной толпой заполняют проход. Два полисмена пропускают безработных, отсчитывая их.

Позже двенадцати начинается разгон безработных. Вот где особенно пригодились „стандартные“ крупные размеры полисменов! Я видел как одним ударом полисмен сбил с ног одного из них. Через три минуты карета скорой помощи, вызванная из завода, отвезла безработного. Полисмены обучены боксу, и каждый из них носит на поясе металлические, хорошо отникелированные наручники. Полисмены стоят на углах и играют тяжелыми клобами.

Представившись в Автострое, я начинаю оформляться в качестве рабочего Форда. Вместе с другими безработными я вхожу в зал, где заполняют для меня карту. Я захожу в кабинку, чтобы раздеться и войти на врачебный осмотр. Несколько врачей одновременно осматривают безработного. Меня выслушивают, осматривают, слушают сердце, измеряют давление крови. Пройдя испытание, я получаю в конторе рабочий номер и направляюсь в цех.

Чтобы войти на завод‚ вам не нужно тесниться в узенькие проходные барьеры- рабочие идут сплошной широкой массой,и только двое сторожей наблюдают за этим потоком. Сторожа смотрят только на вашу грудь-с левой стороны у вас должен блестеть особый жетон форда. Никаких удостоверений вы не вышариваете в своих карманах. Если жетон приколот не на установленном месте, а выше или ниже, или на правой стороне груди,-_ вас остановят у ворот и предложат приколоть жетон на место. Насколько просто наблюдение за входящими в ворота благодаря жетонам, говорит хотя бы то, что на весь завод имеется всего трое проходных ворот. Хотя в лучшее для Форда время на заводе работает 120 тысяч человек.

Входя на завод‚ вы должны забыть о папиросах: на заводе не курят. Всюду идеальная чистота. Вы не решаетесь бросить на землю бумажки. Это везде и во дворе и в цехах.

Я разыскиваю кузнечный цех, а это не так просто,- их на заводе целых три. В одном из них поставлены исключительно осадочные машины. Это-громадный конвейеризированный вал. Во втором-паровые молоты, изготовляющие только две
детали - шатун и поворотный кулак. На этом деле занято более 90 молотов.

Наконец я нахожу свой цех. Он производит впечатление экспериментальной мастерской. Здесь и паровые молоты разных мощностей и молоты фрикционные и осадочные машины, работающие на горячих и холодных поковках. Цех примыкает
к прокатному, и ,это создает общий поток. Кузница меня поразила своей высотой, обилием света и чистотой.

В первые же минуты, как только я появился в цехе, меня поставили нагревальщиком к полуторатысячному молоту. Печи здесь совершенно не такие, какие мне приходилось видеть. Они снабжены одной форсункой, работают паром и закрыты широкими металлическими кожухами. Наверху кожух этот кончается конусом. От каждого кожуха отходит труба, обслуживаемая общим эксгаустером. Печь работает мягко, пламя не выбивает из нее. Кожух блестит, он совершенно светлый, окрашен в алюминиевый цвет.

Каждый день, приходя на смену, я закладываю в печь тонкие стальные прутики. Я двигаюсь метолически, подчиняясь общему ритму, и особенно ритму работы своего учителя штамповщика. От печи к молоту -беспрерывно до самого обеда.

Первое время я изнемогаю от жары. Я пью без конца холодную воду, красивыми фонтанами бегущую в колонках, расставленных вдоль стены. Никелированные колонки блестят. Вода холодна, и. это заставляет все чаще и чаще наклоняться над колонкой.


Каждый день два человека обходят все печи. Один несет ведро с, алюминиевой краской, в руках у другого пульверизатор и резиновый шланг. Первый соскабливает длинным скребком все закопченные места на кожухах печей. Второй быстро, при помощи пульверизатора, закрашивает кожухи.

Я непрерывно курсирую от печи к молоту и обратно. Краска, распыляемая рабочим, летит на меня, и каждый день я ухожу с работы окрашенный с одной стороны в белый цвет. Краска быстро присыхает под влиянием высокой температуры к левой стороне моей кепи. Левая щека и плечо у меня также всегда в краске. Каждый день, приходя домой, я скоблю свою щеку ногтями и щеткой.

Когда я иду по улице, мне кажется, что меня осматривают с обеих сторон. С работы я ухожу мокрым и грязным, но вряд ли привлекаю чье-либо внимание. Рабочие здесъ не стесняются уходить с работы грязными. Рабочие не переодеваются на заводе, они делают это дома. В трамваи, автобусы и собственные машины они садятся в спецодежде,-такими же какими были на работе. Мне кажется, что некоторые немного бравируют этим. Они хотят подчеркнуть, что для них имеется работа.
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
Это сообщение редактировалось 17.11.2015 в 18:37

PSS

старожил
★★
Рабочие возвращаются с завода Форда

Через неделю я достаточно обучен, чтобы стать самостоятельно штамповщиком на том же молоте. Я штампую мелкие детали.

Два раза в день к молоту подвозят на специальной тележке бочонок с водой. Негр черпает воду ведерком и поливает ею пол. Он льет мне прямо под ноги, но я скоро привыкаю к этому. Останавливать работу не разрешается даже в процессе мытья полов. Второй негр трет пол щеткой, в то время как первый посыпает мокрый пол содовым порошком. Бригадир командует работой и наблюдает за своевременной доставкой новых бочек горячей воды.

Пол устлан белым кирпичом, поставленным на ребро. Кирпичи положены так плотно один к другому, что почти не видно скрепляющего их цементного шва. Промыв пол, его вытирают сухой шваброй. Вся операция мытья полов глубоко продумана, от начала до конца.

Бочка подвозится на специальной ручной тележке, она вставлена так удобно и прочно, что один человек, не боясь опрокинуть тележки, свободно возит в ней кипяток. Вытирание пола механизировано. Негр опускает швабру в бадью и, нажимая педаль, приделанную к бадье, сжимает два ролика, затем протягивает, швабру вверх через ролики, и швабра осушена. Труд этих мойщиков полов в кузнечном цехе значительно более гигиеничен, нежели труд наших судомоек.

Эти работники „клининг департмента“ ходят в белых кепи и белых фартуках. Администрация фордовсного завода предпочитает белый цвет всем прочим цветам. Многие и производственные рабочие и почему-то особенно негры носят белые фартуки.Я отчетливо вспоминаю соседа – Негра-штамповщика – в ослепительно белом праздничном фартуке перед началом работы, в понедельник.

Два инструктора на весь громадный цех, оба - старики, долгие годы работающие здесь, – наблюдают за качеством работы печей. Они ходят по всей подчиненной им линии и заглядывают в каждую печь. Однажды внезапно меня окружило несколько человек они стали` наблюдать за моей работой и о чем-то совещаться. Они вызвали инструктора по нагреву и стали указывать ему на мою печь. Оказалось, что вследствие плохого нагрева, из-за моего недосмотра, детали, отштампованные мной, имели большой слой окалины.

Тут-же, из-под штамповки, по конвейеру детали поднимались на галлерею, расположенную во втором этаже – к обрезным прессам. После обрезки они проходили контроль. Контроль через полтора часа после начала моей работы обнаружил дефект изготовляемых деталей. По номеру молота, обозначенному на поковках, нашли меня – действительного виновника этого брака.

Концы, оставшиеся при штамповке, и брак, обнаруженный здесь же у молота, складываются в решетчатые ведра, стоящие возле каждого молота. Я с большим неудовольствием наблюдал в начале моей работы‚ как быстро ведерко наполняется у меня концами и браком. Эта неприятность была для меня тем большей, что все это происходило на глазах маячившего здесь инспектора.

Мне принесли столик с рифлеными роликами, через которые я предварительно должен пропускать теперь штанги, нагретые до температуры начала штамповки. Позже я выяснил, что допуск на эти детали настолько мал, что малейший перегрев давал повышение процентов брака.

Около меня на кожухе печи висит доска, разграфленная на восемь клеток. В каждой клетке контролер ежечасно записывает мелом количество отштампованных мною деталей. Такие доски висят у каждого молота. Контролер обслуживает три молота и проверяет каждую поковку. Горячую поковку он берет маленькими клещами и осматривает ее со всех сторон. Он складывает поковки в маленькие кучки по 10 штук, а затем наполняет ими решетчатое ведро, подвешиваемое к конвейеру.

Я стремлюсь достичь нормы. Всякий даже самый маленький начальник, проходя по цеху, смотрит на доски штамповщиков. Норма округлена до пяти штук. Нормы по всем видам деталей очень легко запомнить. Каждый из нас знает уже все нормы. В конце смены „горячий“ инспектор подытоживает на доске работу молота за день. Табельщик проходит по цеху и списывает итоги со всех досок.

В Детройте зверская жара, к тому же непривычный к тяжелой работе, я непрерывно, большими глотками пью холодную воду из ближайшей колонки. Я чувствую, что не дотяну до обеденного перерыва. Изо всех сил стараюсь докончить все нагретые заготовки. Несколько минут дообеденного перерыва. Я окончательно не могу дотянуть, Небольшой кусок оставшейся заготовки .я не в силах доштамповать. Я не знаю куда ее деть, бросить на пол нельзя, – я швыряю ее впечь. Мой сосед негр, с ужасом на лице, подходит ко мне и шопотом говорит мне о том, что меня уволят.

Это было недопустимым преступлением с моей стороны – бросить в печь кусок металла весом около килограмма. Но мне все равно, я почти не стою на ногах. Едва дохожу до врачебного пункта, и врач дает мне какое-то лекарство. Я не могу вернуться к работе, и мастер показывает мне местонахождение заводского врачебного пункта. На лифте меня поднимают на третий этаж. Врач, не глядя на меня, задает мне вопрос: ,,Ту хат?“ (Очень горячо?) Я киваю головой. Он пишет мне освобождение от работы.

По дороге домой я начинаю разбираться в своем бюллетене. Я освобожден на десять дней. Я недоумеваю, мне не нужно десяти дней: я просто перегрелся‚ и сердце у меня стало работать значительно быстрее, я выпил много воды, и обильное выделение пота способствовало и без того сильному утомлению. Мне нужно отоспаться одну ночь.

Ho я не понял своего бюллетеня. Оказалось, что за время болезни никакой оплаты не производится. Бюллетень разрешал без оплаты болеть в течение десяти дней. Позже десяти дней рабочий автоматически вычеркивается из всех списков на заводе Форда, и если желает встать на работу – должен поступать вновь. Освобождение на десять дней дано не только мне – это стандартный вид бюллетеня, который выдается всем рабочим при всех видах заболеваний.
Восемь часов на работе у форда казались более длительными, нежели 10,5 часов работы у Джон Дира. Вам не разрешают отдохнуть ни минуты. Только в особенно жаркие дни рабочие, изнемогая, выбегают на минутку на свежую струю воздуха и в эти дни „бос“ смотрит на такую вольность сквозь пальцы. Однако это не должно ни в малой степени повлиять на количество вашей выработки.

Рабочий платит страховку зa свою жизнь. За увечье завод выдает рабочему единовременное пособие, если рабочий докажет, что несчастный случай произошел не по его вине: например за испорченный глаз выдается пятьсот долларов.

Что можно сделать с единовременным пособием? Обыкновенно здесь стремятся открыть свое „дело“. Но надежда на это плохая. Для „дела“ нужно столько денег, что нехватит ни рук, ни ног для увечья.

Когда происходит текущий ремонт механизма или исправление возникшей неполадки, или нагрев металла печи, или какая-либо случайная задержка, рабочий тоже не должен стоять без дела. Он немедленно вооружается ‚тряпкой, которая выдается ежедневно, и занимается чисткой своего механизма. Тряпки, размером в квадратный фут, с подшитой каймой, дезинфецированы, чисто вымыты. Я видел одного рабочего, который так изрядно натирал лубрикатор, что тот блестел как самовар. Не было нужды тереть его дальше, но рабочий не должен стоять без дела.

Каждому рабочему вдаются очки. Без очков ни нагревальщику, ни штамповщику‚ ни наладчику не разрешается работать. За этим строжайшим образом следят. Мастер сказал мне, что „увечье слишком дорого обходится фирме“. После обеда, забыв эту строгость, я не надел очков и, держа в руках выколотку, помогал наладчику выбивать штамп. Я не заметил, как ко мне подошел начальник цеха и предложил прекратить работу. Наладчик и я – были отправлены на день домой. Мы были предупреждены, что во второй раз нас уволят с завода.
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
Это сообщение редактировалось 18.11.2015 в 17:10

PSS

старожил
★★
Безработные стоят наготове. Лучшая в мире спецодежда. Торопят ли у Форда? Негры в Америке.
На заводе нет сдельной работы, вся работа оплачивается повременво. Это один из принципов Форда. форд считает, что сдельная работа приводит к переутомлению. На самом же деле, мне думается, там нет только сдельной оплаты, но сдельная работа все равно есть. Пять маленьких и больших „босов“ наблЮДают за вашей работой. „Горячий“ инспектор выписывает на доске количество штук, изготовленных вами, минимум, который вы должны изготовить, объявляется вам при начале работ.

Так например, вам говорят, что вы должны изготовлять сто распределительных валиков в час. Это летом, а зимой-115. И каждый час аккуратно отмечается выполнение этой нормы. Наладчик также имеет над вами власть. Мастер линии, в ведении которого находится 6-8 молотов‚- ваш непосредственный начальник. Мастер всей группы-молотов одной мощности-заведует этим отделением, суперинтендент цеха руководит всем цехом.

Здесь не видно добрососедских отношений между рабочими и даже самими маленькими „босами“. Впечатление такое, что каждый боится за себя, каждый стремится выслужиться, каждому хочется вырасти в `маленького „боса“. Состав рабочих здесь очень_пестрый‚ больше всего поляков, русских, евреев. Рабочие Имеют низкую квалификацию, работают на заводе обычно недолго. квалифицированные рабочие других заводов с пренебрежением относятся к тем, кто работает у Форда. Они считают, что „после форда“ можно поступить только в подметалы.

Рабочие „клининг департмента“ оплачиваются выше, чем где бы то ни было, они получают 75 центов в час-это 6 долларов в день. На заводе нет оплаты ниже 6 долларов. Но штамповщики, работающие на молотах, получают не выше
90 - 96 центов B час, и трудно найти на заводе работу, кроме инструментального цеха, где оплата выше этого. Поэтому хороших штамповщиков здесь нет-они работают на других заводах.

Однако работа настолько расчленена, что даже искусство кузнеца, слагавшееся буквально веками, разложено здесь на составные элементы. Характер штампов настолько упрощен, что по существу выработалась настоящая школа штамповки y форда. Штамповщик не работает здесь на-глазок ни при каких случаях; он всюду имеет возможность измерить и должен сделать известное количество нужных движений или ударов. Форд во многом развенчал старого кузнеца.

Форд всегда имеет возможность пополнить выбывшие кадры. У дверей цеха, на территории самого завода в жаркие дни всегда находится группа людей-они еще не приняты на работу, они прошли приемочный контроль, но нигде им еще ничего не платят. В жаркие дни, когда большое количество людей выбывает с работы‚ они имеют много шансов на получение ее. Они стоят y дверей, одетые в спецодежду, правая нога у них обернута в клеенку, чтобы окалина не засыпалась в ботинок. Как только освобождается какое-либо место -они бросаются к цеху. Мастер берет одного из них и немедленно оформляет на новой работе. Они однако могут простоять даром, не дождаться ничего. Тогда они приходят на следующий день и становятся у ворот завода, так же как все остальные безработные. Новая группа набирается к цеху в ожидании возможной случайности.

Проходя мимо инструментального цеха, я наблюдаю инструментальщиков, работающих в чистых белых халатах или просто в собственных белых рубашках с засученными рукавами. Их Одежда не отличается от одежды джентльменов, гуляющих по улицам города. Машинист, въезжающий в цех на паровозе с прицепленным вагоном для вывоза отходов, также Одет во все белое. Паровоз блестит, на нем ни намека на сажу или мазут.

Спецодежда в Америке весьма распространена и усовершенствована. Я работаю в перчатках, очень напоминающих шоферские краги. Они очень гигиеничны и дешевы-30 центов стоят перчатки, которые позволяют вам оперировать клещами весьма удобно. Внутренняя сторона перчаток. со стороны ладони, сделана из мохнатого грубого ватина, тыльная часть- из легкой парусины, пропускающей воздух. Ваши руки в этих перчатках никогда не бывают мокрыми от пота. Рука защищена высоким козырьком, огибающим всю кисть, от жара и окалины.

Такие перчатки повышают вашу производительность трудана 15-20 процентов.

Рядом с такими перчатками как можно расценивать наши дорогие кожаные рукавицы, натирающие руки, мешающиеся осязанию вещи, понижающие продуктивность труда, нервирующие рабочего в течение всего рабочего дня. Недооценка такого простого элемента в работе обходится очень и очень дорого. Кожаные рукавицы снижают производительность, вызывают большое количество травм и несчастных случаев.

В Америке, в производстве перчаток, как и во многих случаях‚ стандарт завоевал себе прочное место. Форд торгует такими перчатками в своем громадном магазине, продающем спецодежду.

Посмотрите спецодежду любого американского рабочего, она удобна и прочна. Комбинация сделана из плотной синей материи – ей нет износа. Она поддерживается при помощи матерчатых подтяжек и металлических пряжек. C двух сторон хлястики, которые меняют объем пояса в меру надобности.

Несколько карманов, позволяющих применять эту спецодежду для различных видов работы. Два кармана сзади, у одного из них прочный ремешок, за который вы можете вставить черенок молотка или продеть ручку клещей, вставить стержень бурава. Два боковых брючных кармана, два кармана впереди, длинные, почти до самых колен, кармашек для часов и узенький глубокий кармашек для карандаша.

На заводе роликовых подшипников Мак-Кормика около Мильвоки три девушки сидят на стульях‚ движущихся по рельсам. Отталкиваясь ногами, они передвигаются от, станка к станку, обслуживая таким образом девять сверлильных станков сразу. Их одежда чрезвычайна удобна для работы. У них широкие шаровары, стянутые резинкой выше колен, блузка с резинкой у пояса, рукава с обшлагами и беретки, закрывающие волосы. Все это одного цвета, все это компактно и предохраняет работницу от несчастных случаев.

В течение двух дней подряд мы имели однажды на СТЗ З несчастных случая, связанных с отсутствием женской спецодежды. Одна женщина попала в станок. Конец ее пухового платка навернулся на шпиндель сверлильного‚ станка. Другую втянула в станок длинная коса с лентой, третья – запуталась юбкой в ремне мотора.

Уезжая из САСШ, мы набрали целый чемодан выкроек и образцов спецодежды. Спецодежда для рабочего у станка должна быть совершенно другой, нежели у кузнеца. Кузнецу нужна спецодежда с застежками сзади, чтобы окалина не попадала ему за одежду. Станочнику этого совершенно не. требуется. Ему нужно предохранить полы рубашки от попадания в станок и предохранить грудь от масляных брызг.

Легкая высокая кепи американского кузнеца сделана из крахмальной марли разных цветов, с большим цветным козырьком, пропускающим свет, что чрезвычайно благоприятно действует на глаза. Иногда вместо кепи надевается длинный зеленый или желтый козырек на узкой тесемке, окружающей голову.


Производство рациональной спецодежды одна из важнейших задач, стоящих перед нами. Мы должны разрешить эту задачу значительно шире и лучше, нежели разрешила ее капиталистическая Америка
История "Планеты Бурь" http://shubinpavel.ru/  10.010.0
1 2 3

в начало страницы | новое
 
Поиск
Настройки
Твиттер сайта
Статистика
Рейтинг@Mail.ru