Реклама Google — средство выживания форумов :)
Странности - были. Полыхающие по всему миру малые войны, канун большой (или, как писал Створженицкий, "мировой торфяной пожар"), разруха, голод, миллионные толпы беженцев - в начале десятилетия; мир, покой, благополучие, всеобщая любовь и взаимоуступчивость (только после вас?) - в конце. Без видимых причин. Само собой. По мановению. Волшебный дождь. И
что самое, забавное: всеми это воспринято было как нечто само собой разумеющееся. Одумались. Поняли, прозрели... Мне попались лишь две работы, где робко, как неприличный, задавался этот вопрос: а почему, собственно? И тут же вопрошавшие сдавали назад, вспоминали, что есть такое "человеческое здравомыслие" и "инстинкт сохранения разума", и что-то еще... И - не было никакой художественной литературы о последних войнах. О них забыли моментально и начисто, и только многочисленные памятники солдатам стояли над оплывшими траншеями: будто знаки признания греха беспамятства. Страшное прошлое забывалось, как дурной сон. Дети пятидесятых уже не могли представить себе иной жизни, чем тот бесконечный праздник, который им устроили старшие. В их представлении война с Гитлером закончилась едва ли не позже Евфратского котла, великого транссахарского марша Шварценберга или битвы за Дарданеллы...
- Я подозреваю, что вы уже знаете, в чем тогда было дело, - сказал Мерлин медленно.
- Данных нет, - сказал я.
- Вот как... Впрочем, этого следовало ожидать. Но неужели всеведение отучило вас делать самостоятельные выводы?
- Оно привило меня к осторожности в подобных выводах. Я догадываюсь, что вы имеете в виду. Но первые работы Блешковича появились лишь в пятьдесят пятом.
- Понимаю: вам трудно вырваться из сферы привычных представлений. Блешкович вообще был абсолютно ни при чем. Ему лишь позволили озвучить то, что становилось невозможно скрыть.
- Так, - сказал я.
- Гипноизлучатели космического базирования были созданы в тридцать втором году и в тридцать третьем применены... Ничего характерного не вспоминаете?
- Болезнь Арнольда?
- Совершенно верно. Болезненная апатия, апатия долороза эпидемика. Первое боевое применение гипноизлучателей. А в следующем году состоялась тайная встреча разработчиков этого вида оружия из всех конфликтующих стран, своего рода подпольная мирная конференция, где и было решено запрограммировать все приборы вполне определенным образом.
- Так началась новая эра... - Вопросительная интонация у меня не получилась. Мерлин говорил правду: в бедной моей голове шла перекрестная проверка сообщенного им, и оказывалось, что все ложится очень ровно и четко.
Что? Ну да, конечно, нашего. Кому-то из гипногенистов пришла мысль передоверить некоторые управляющие функции машине. Сделать ее арбитром, поскольку противоречия между владельцами ключей зашли далеко. И что бы вы думали - сделали машину...
- Массачусетскую?
- Совершенно верно. Именно ее, родную. Собрали, запрограммировали, запустили. Функции: сбор всей формализованной информации. С целью: всем сделать хорошо. Ну, а по мелочам - управление погодой, транспортом, и так далее... Вы спросите: почему не сеть, не что-то попроще? Зачем такого монстра отгрохали? Ответ: чтобы полностью исключить возможность перехвата управления. Мотивы понятны.
- И что же помешало возложить на ее плечи это бремя?
- Ничто. - Сикорски посмотрел на меня как-то по-птичьи, боком. - Машина работает. Уже больше пятидесяти лет.
- Как - работает? Ведь известно же... - я осекся. Я все понял.
- Машина работает. Более того, она создана так, что перехватить у нее управление могут только все шестнадцать гипногенистов одновременно, если соберутся за пультом. Этого не происходило никогда.
- Значит, машина работает... и вторгнуться в ее работу нельзя? И проконтролировать нельзя?
- В общем, да. Только косвенными способами.
- Например?
- Ну, самое главное... Стас, сколько сейчас на Земле людей?
- С Системой?
- Ну да. С Системой, с Периферией... Сколько насчитывает наше племя?
- По последним данным - пятнадцать и тридцать шесть сотых миллиарда.
- Да. И это все знают. И люди должны умирать время от времени, да? Их кремируют, пепел ссыпают в такие урночки... Я собрал данные по производству этих урночек. Так вот, судя по этим данным, на Земле и в Системе сейчас живет около одного миллиарда человек.
- Что?
- Один миллиард. Один, а не пятнадцать. Но мы знаем, что пятнадцать. И живем так, как будто бы - пятнадцать... - он закашлялся. - Ошибки нет, Стас. Данные проверены перекрестно. Расхождение на порядок как минимум.
- И это значит...
Порыв ледяного ветра налетел, ударил в лицо. Мелкая водяная пыль...
- Это значит только одно: машина поняла задачу по-своему, по-машинному. И по-своему ее исполнила. Получив результат. Человечество похудело, совершенно этого не заметив. Вписалось наконец в экосферу. И без катастроф, без горя...
- То есть - как? Ведь получается - уничтожено четырнадцать миллиардов?..
- Может быть, и уничтожено. А может быть, и нет. Про планету Надежда вы знаете? Пример грубой, провальной работы. В нашем случае - работа тонкая, мастерская...
- То есть - вы... как бы сказать... - одобряете все это?
- Разве важно, как я к чему-то отношусь? По большому счету, это не интересует даже меня самого.
- А вам не кажется, что это имело бы смысл прекратить? - спросил я.
- Не знаю. Ведь идет постоянное облучение. Снимите его - и наступит глобальный шок. У вас, как я знаю, психическая резистентность очень высокая. Но и вам, наверное, будет не по себе, когда вы сможете смотреть на мир новыми глазами...
Я подождал, когда он прокричится, и спросил:
- Скажите, а вы сами-то подвержены этому внушению?
- Я? Конечно, нет. Я знаю, что оно существует, что оно направлено на модификацию моего поведения, и веду себя с поправкой на оное.
- Вы давно снимали спектр этого излучения?
- Регулярно. А что?
- Вам не бросилось в глаза ничего необычного?
- Нет. И не могло броситься. Потому что ничего необычного там нет.
- Понятно. Так вот, слушайте меня внимательно. Я жил на планете, где гипноизлучения нет. На Земле я около суток. Даже на обычного человека излучение еще не окажет влияния за такой срок... эффект его накапливается, не так ли?
- Ну, в некотором роде - да.
- Отлично. Вам, когда вы возвращаетесь, не бросаются в глаза простор и пустота на Земле?
- Вы были у Сикорски? Может быть, вы и сейчас у него?
- Нет, - ответил я только на последний вопрос.
- Сикорски - сумасшедший старик. У него идефикс...
- Перед прилетом сюда я ознакомился со спектром гипноизлучения, которое орошает Землю. Золотым дождем. Лишь четыре процента спектра - это модификаторы поведения. Девяносто шесть - модификаторы восприятия.
- Бросьте нести чушь, Попов. Я сам писал эти спектры, сам, понимаете? И что же, я не знал, что пишу?
- Излучатели на спутниках "Атлас" не работают, - продолжал я. - Зато там установлен вероятностный вариатор, который, как вам должно быть известно, к использованию запрещен категорически... Тагора, по-вашему, тоже изобретение машины?
- Да. То есть не машины. Тагору придумал в сорок седьмом году Майкл Хиггинс. Машина воплотила его мысль.
- Понятно. Его можно поздравить: изобретение оказалось столь емким, что обрело самостоятельную жизнь.