Гражданская война в Сирии. Обсуждение и флейм.

Вторжение ради безопасности и единства: сирийский прецедент для Украины: EADaily

По результатам первой декады ввода турецких войск на территорию Северной Сирии (северо-восток провинции Алеппо) только очень наивный наблюдатель может сделать вывод о факте долгосрочной военной операции. // eadaily.com

 

Если американцы работают над ошибками, то русские стригут купоны. У них та же проблема, что и у янки: Москве необходимо сохранить союзников в регионе. Ведь среди ситуативных союзников России уже не только Асад, курды и Тегеран, но и — после неудачного путча — сама Турция.
Поэтому русские промолчали (скорее даже одобрили) вход турецких войск, но насыпали «русского сахарку» на горькую американскую пилюлю для курдов. Это когда 26 августа, через день после турецкого захода в Сирию, госсекретарь Джон Керри встречается в Женеве с российским министром Сергеем Лавровым и во всеуслышание заявляет, что он «не поддерживает независимого курдского государства». На совместном пресс-выходе Лавров очень технично перехватил мяч на американском поле, и тут же заявил, что «курды будут иметь равный голос в мирном процессе». Иными словами предположил возможность самой широкой автономии Курдистана в будущих сирийских форматах и равноправное участие в будущих раундах женевских переговоров. То есть — фактически признал Рожаву, причем — не нанося морального ущерба ни Асаду, ни Эрдогану.
Но это все так — региональная ближневосточная тактика. Куда важнее (или страшнее?) другое: президент России Владимир Путин создает прецедент. Не секрет, что «международное право» — это право доброй воли и придерживаться его вынуждены лишь те, у кого нет ни сил, ни возможностей через это право переступить. Действительные геополитические игроки в своих действиях руководствуются исключительно целесообразностью и без церемоний меняют правила международного права. В основе таких изменений лежит прецедент — случай, служащий примером и оправданием для последующих случаев этого же рода. То, что произошло в Северной Сирии можно сформулировать так: стабильная страна, на границах которой сформировалась «зона хаоса» (а вся Сирия сейчас это «зона хаоса») имеет право ввести свои войска на территорию другой страны, где этот хаос происходит, для защиты своих границ.
Премьер-министр Турции Бинали Йылдырым очень прямо заявил 26 августа, что подразделения турецкой армии будут сохранять свое присутствие в Северной Сирии до решения возникших проблем: «Мы защищаем территориальную целостность нашей страны и единство Сирии… Наша армия будет продолжать операцию („Щит Евфрата“ — А.Г.) до тех пор, пока террористы полностью изгнаны из этого региона… Турецкие вооруженные силы защищают границы Турции». Планетарные «авторитеты» (ООН, США, Российская Федерация) не против такого решения. Китай тоже не возражает, а наоборот, явно готовится стать активным игроком на ближневосточном театре.
Таким образом, прецедент создан и любая страна сможет вводить свои войска на территорию соседа если: (1) будет иметь для этого достаточно сил и (2) сможет доказать опасность своим границам вследствие конфликтов (война, гражданская война, разгул терроризма) на сопредельных территориях. Хотя какое там «доказать»!? Просто обосновать — а дальше все утонет в дебатах, не к ночи будут помянуты, «эрудитов» и «экспертов».
В этих условиях особенно следует напрячься Украине. После попытки «крымской диверсии» (неважно, что это было — провальная операция украинской военной разведки или изысканная провокация российских силовиков) стало понятно, что отныне Россия будет идентифицировать действующую украинскую власть как «террористов». Уже идентифицирует.
И тогда на востоке Украины сформируется нынешний турецкий сценарий: на границе стабильного государства (России) создалась «зона хаоса» (ЛДНР), которая стимулируется страной, находящейся в состоянии глубокого экономического, политического и социального кризиса (Украина).
И если «глобальные игроки» (ООН, США, Европа, Китай) примут ввод турецких войск в Алеппо, то они создадут прецедент пусть и не международного права, но допустимого правила политического процесса. Который Москва сможет использовать, причем в любой момент, на востоке Украины. И ввести туда войска уже «по-настоящему», прикрывшись словами Йылдырыма: «Мы защищаем свою границу и целостность Сирии (Украины)».
А политическому Западу придется либо смолчать, либо опять биться в сетях двойных стандартов, объясняя почему «там» можно", а «здесь» нет.
Подробнее: Вторжение ради безопасности и единства: сирийский прецедент для Украины — Новости политики, Новости России — EADaily

 

The Washington Post: Путин смог совершить в Сирии то, что Обама считал невозможным

Операция российских ВКС в Сирии смогла склонить чашу весов в вооружённом конфликте в сторону правительства Башара Асада и заставила Вашингтон пойти на уступки, пишет в материале для издания The Washington Post Джексон Дейл. По его мнению, Владимиру Путину удалось сделать именно то, что Барак Обама считал невозможным даже для США: ограниченными силами и с минимальными потерями кардинально изменить всю ситуацию в регионе, не погрязнув при этом в трясине сирийского кризиса. // russian.rt.com

 

Журналист отметил, что во время переговоров главы МИД РФ Сергея Лаврова и госсекретаря США Джона Керри Москва получила всё то, к чему стремилась в Сирии: правительственные войска остались на своих позициях, а Вашингтон сосредоточился на операциях против террористов, а не сил Башара Асада.

«Даже если перемирие будет нарушено, Путин, вероятно, сможет добиться от США того, что именно вооружённые группировки, а не режим Асада, являются главными проблемами в Сирии», — считает Джексон Дейл.

Он напомнил: когда Кремль объявил о начале операции своих ВКС в Сирии, Обама заявил, что Россия «погрязнет в трясине сирийского конфликта». «Но она не погрязла. Напротив, Путин понёс минимальные потери. Он повернул ход войны в пользу Асада и получил ряд политических условий, которых хотел добиться от Соединённых Штатов», — пишет The Washington Post.

«Теперь Путин стал тем, кто навязывает политику в тех регионах, где когда-то господствовали Соединённые Штаты. Конечно, Обама так не считает. Но это не объясняет, как Владимир Путин смог совершить то, что Обама считал невозможным», — резюмирует автор.