Технологический уровень Землян, необходимый для отражения вторжения пришельцев.

Вообразить состояние ирокезов может любой. Закройте глаза. Представьте, что в соседнем городе инопланетяне алчно скупают у населения яблочные огрызки, давая в обмен за огрызки лазерные ружья, «мерседесы», бриллианты и наркотики. Вам, наверное, тоже захотелось сунуться со своими огрызками к инопланетянам, вам тоже очень хочется лазерных ружей и наркотиков.

Плюс женский фактор – женщины тоже хотят себе бриллиантов не хуже, чем у мерзких безобразных дур из соседнего города. Но соседний город инопланетянами с вами делиться не хочет. Хочет все наркотики себе. И усиливает добычу огрызков, нагрызая их с удвоенной силой. Да ещё и смеётся над вашим городом, называя тупыми и отсталыми.

Вот такое состояние было у ирокезов при взгляде на деятельность гуронов. Как и вы, ирокезы решили инопланетян забрать себе, а гуронов, чисто по-человечески, извести навовсе.

 

Кочевые ирокезы и оседлые гуроны рвали друг друга основательно. Европейцам приходилось изворачиваться и помогать всем. Ну, что значит помогать? Снабжать и тех, и других, переживая за каждый прожитый день.

Как бывает в таких случаях обязательно, и ирокезы, и гуроны поняли, что европейцы – просто бабы, которых можно пользовать не только традиционными способами, но и смело внедряя способы нетрадиционные.

Цивилизация, которая пытается ублажить аборигенов, – она обречена. Потому как аборигены – они и сами не знают, чего хотят, но хотят очень сильно, логика им не нужна, рефлексия смешна. Они видят перед собой добычу, и пока эту добычу не растащат кусками по вигвамам, не успокоятся. Цивилизация, которая пробует откупаться от дикарей, заканчивает тем, что её хлещут по щекам, а сама она стирает чужие подштанники в красивом ручье, завшивленная и избитая.

Аборигены очень быстро учатся, дураки среди них не выживают. Ещё вчера при звуке выстрела они смешно разбегались, а сегодня валят с двух стволов одновременно и без промаха. Ещё вчера абориген радовался зеркальцу, прыгал и кричал, сверкая голой жопой среди зарослей, а сегодня повышает закупочные цены на сырьё и устраняет конкурентов. Вчера он падал ниц при виде человека с облаков, а сегодня буднично хватает этого облачного человека за яйца и ведёт его продавать в соседнее стойбище. Или дарит родителям невесты.

А так как резать живое дикарь может и любит с двух лет, боли не боится, фантазиями не страдает, то он, в принципе, неуязвим в повседневном смысле. Чувством времени не наделён, смерти не страшится, нервы ему никто не треплет, совесть только для внутриплеменного употребления – возьми-ка такого, поработи! Шансов немного.

И что же спасло французов, бедственную участь которых я только что описал так излишне ярко?

У цивилизации в руках есть единственный козырь против дикости. Козырь этот – методичность и неисчерпаемость методов разрушения внутреннего мира аборигенов.

В 1632 году Общество Иисуса (иезуиты, как мы с вами их часто называем) получило монопольное право на деятельность в Канаде.