A.1.> Блин - голова дана человеку не только для того чтобы в нее кушать и прическу носить, а что бы еще и думать. Претензии к ней были не о правде как таковой, а к подаче обнаруженного ей исторического материала.
Несколько лет назад купил интересное издание:
Ходанович В.И. «Блокадные будни одного района Ленинграда». - М.: Издательство Центрполиграф, 2015.
Автор на большом объёме архивных материалов рассказывает о блокадной жизни одного из окраинных районов Ленинграда (даже не района, а по нынешней классификации микрорайона) - окрестностей нынешней станции метро "Нарвская". Плюс также в том, подобные исследования (мемуаристика в т.ч.) обычно затрагивают центральные районы города, здесь же речь о жизни рабочей окраины города, находящейся к тому же в близости от линии фронта.
Тема эвакуации в книге естественно тоже затронута, показывая как это все выглядело "на земле":
28 июня 1941 г. Ленинским райисполкомом утверждена районная комиссия по эвакуации детей в Тихвинский район Ленинградской области.
На следующий день исполком Ленгорсовета принимает печально известное решение «О вывозе детей из Ленинграда в Ленинградскую и Ярославскую области».
3 июля секретарь Ленинского РК ВКП(б) А.М. Григорьев направил письмо секретарю Тихвинского райкома:
«Ленинский Райком ВКП(б) просит Вас оказать содействие в устройстве и обеспечении фондами на питание семей работников Ленинского райкома ВКП(б), эвакуированных в гор. Тихвин, согласно решению об эвакуации».
Кто принимал решение, не ясно, ибо районная комиссия по эвакуации были утверждена райисполкомом позднее, 6 июля.
5 июля 1941 г. председатель Ленинского райисполкома, в соответствии с указанием Городской комиссии по эвакуации детей, предложил заведующему РОНО эвакуировать детей, находящихся за городом в пионерских лагерях, детских садах и домах, находившихся как в ведении органов народного образования, так и ведомств.
В пионерские лагеря «Советской звезды» под Лугой детей эвакуировать успели. В связи с прекращением ниточного и постепенным свертыванием прядильного производств, около 400 работниц предприятия, имевших малолетних детей, получили разрешение уволиться по собственному желанию.
«Усиленно взялись за эвакуацию работниц и детей. И все же много женщин не смогло эвакуироваться по состоянию здоровья», – напишут через двадцать лет, в дни празднования годовщины со дня полного снятия блокады Ленинграда, мастер «Советской звезды» Н. Федорова и помощник мастера А. Широкова.
Закономерен вопрос: а включались ли в эвакуационные списки предприятия те, кто уволился по собственному желанию летом 1941 г.?
По воспоминаниям и оценке В.Г. Григорьева, «первое время учет эвакуированных не велся или велся очень небрежно. При отъезде человек сдавал ключи от комнаты в жилищную контору, управдому». И эта «небрежность» удивляла: по существовавшим до войны правилам учета жильцов, даже уезжая на дачу на один месяц, нужно было отметиться в домовой книге и милиции.
3 августа 1941 г. Копия. Секретарь того же райкома – «начальнику оборонительных работ»:
«Ленинский райком ВКП(б) просит вернуть в г. Ленинград работниц нашего района, имеющих детей, согласно представленному списку. Указанные работницы должны быть эвакуированы из г. Ленинграда».
Аналогичное письмо «начальнику оборонительных работ» отправлено и 15 августа.
И собственно с чего началась тема (как говорится почувствуйте разницу) - данному автору хватило всего одного предложения, чтоб четко отразить суть вопроса:
15 августа 1941 г. Исполком принял решение «О выдаче выходного пособия и пенсий лицам, эвакуируемым из Ленинграда» (а 5 января следующего года его отменил).
Почти месяцем ранее, 19 июля, датировано решение «О порядке взимания платы с родителей за детей, вывезенных из Ленинграда». То есть – дети эвакуированы, а родители или лица «их замещающие» должны продолжать платить за пребывание детей в детских садах, яслях и интернатах школьников.
В отдельных случаях (как, например, с жителем проспекта Газа, содержавшим на своем иждивении жену и шестерых детей) «в связи с тяжелым материальным положением семьи», райисполком принимал решение снизить оплату за пребывание в детских садах Ленинграда эвакуированных из города детей на 50 процентов.
О том как все "было неоднозначно"© с эвакуацией детей (и вообще с эвакуацией граждан их города):
В августе 1941 г., «когда речь шла об эвакуации, то люди не понимали всей серьезности положения Ленинграда. Так тт. Никитина, которая имела 3-х детей, Кабакова – пять человек ребят, они не хотели эвакуироваться. Я собрал собрание в бывшем помещении сберкассы, обрисовал им положение Ленинграда (собралось человек 70). Они говорят, что не поедут, и баста.
– Ты хочешь нас сплавить из Ленинграда, а сам с женой остаться здесь и барами ходить, а нас заставить работать в колхозе.
Сейчас положение совершенное иное. Тов. Кабакова сама признала теперь, что я был прав <…> Люди поняли правоту большевистской пропаганды. Сейчас, если кто и отказывается эвакуироваться, то объясняют это другим положением, что нужно денежные дела, например, оформить, сын пришлет письмо, пока я не знаю, где он находится и т. д…»
(июль 1942 г., воспоминания одного из политорганизаторов при домохозяйстве на проспекте Стачек, дом 2).
Более того, пошла волна реэвакуации, когда родители самовольно стали возвращать в город детей эвакуированных еще летом:
Из выступления заведующего отделом агитации и пропаганды Кировского райкома: {13 июля 1942 г.}
Наша борьба с отсталыми женщинами, их убеждение, что детей следует возвращать в город. Мы вывезли свыше 12 000 чел. детей из нашего района. Несмотря на устройство заградительных кордонов и принятие всяких мер, все-таки некоторые родители забрали детей и привезли в город. Они привозили сюда ребят, благодаря тому что долго были в дороге и в условиях военного времени, в виде полутрупов, а потом враги строили на этом свою агитацию и говорили: „Посмотрите до чего довели детей!“. Было возвращено около 2 000 чел. детей, не многих из них нам удалось сохранить за эту тяжелую зиму.
Помните, как к нам приходили родители и говорили: „В Куйбышевском районе, в Дзержинском районе, в Ленинском районе возвратили детей, привезите и вы обратно наших детей“..
Поэтому власть действовала достаточно жестко:
А назначенная райкомом политорганизатор домохозяйства №41 на этом же совещании дополнила «картину»: Когда меня назначили политорганиатором домохозяйства, то я впервые так близко познакомилась с народом <…>.
Мне пришлось в первую очередь заниматься эвакуацией детей ясельного возраста. Приходишь к матери (была дана такая установка, чтобы мы не говорили об эвакуации матери), и говоришь:
– Собирай ребенка и неси в ясли.
А затем дети увозились из города, когда мать была на работе, что налагало известный отпечаток. Правда, когда увозили детей, работать было легче, труднее значительно было работать тогда, когда матери начали привозить детей обратно.
Причины очень просты - понятно естественное волнение родителей за детей (особенно малолетних), ну и собственно главное - никто не понимал что их ждет буквально в ближайшие месяцы:
«Период войны с финнами показал, что можно жить рядом с фронтом и не ощущать войны. Именно такое благодушное настроение царило у нашего народа…», – вспоминал один из районных политорганизаторов в июле 1942 г.