К вопросу о "внезапной войны не будет".
Генерал Уилмер. … В прошлом месяце я выступал в Принстонском университете и как раз на эту тему. И кое-кто из студентов начал выкрикивать: «Почему мы не остановим это безумие?» И я сказал: «Знаете, избежать ядерную войну легко». Они были ошеломлены. Прямо окаменели. Я сказал: «Всё, что вам нужно сделать, — это сдаться». … Но нам не нужно сейчас сдерживать русских — чего бы ради они стали нападать? Они бы ничего не достигли… Ядерное сдерживающее средство вступает в игру во время кризиса. Во время кризиса люди склонны мыслить весьма странным образом. Успех ядерного сдерживания в том, что оно словно говорит русским: как бы ни был хорош ваш сценарий атаки, он попросту не пройдёт.
…
Генерал Уилмер. … В этом деле главное, как тебя воспринимает другая сторона.
…
Скажем, слабая сторона начинает думать: давайте-ка мы нанесём удар по тем парням, пока они не стали ещё сильнее. Сильная сторона, зная, что думает слабая, говорит: давайте-ка мы лучше сделаем то, что, как они думают, мы должны сделать, хотя мы сами этого не хотим, но в противном случае они могут сделать то же самое. В этом случае нам будет крышка. И сильная сторона так и делает. Понятно? И всё это происходит потому, что в нашем деле есть одна простая, фундаментальная истина, и она управляет всем, что мы делаем: парень, который бьёт первым, берёт верх.
Генерал Уилмер. … Предположим, мы сказали бы, что никогда, ни при каких обстоятельствах не ударим первыми. И русские нам бы поверили. Вообще-то, конечно, нельзя ожидать, что они поверят нам до конца.
Трент. … Прежде всего — зачем нам нужно ядерное оружие?
Генерал Уилмер. Чтобы предотвратить его применение.
Трент. … Однако! Если мы вдруг поймём, что не можем предотвратить его использование, тогда нам следует поторопиться и пустить его в ход.
Генерал Уилмер. Правильно.
Трент. А нет ли тут некоего основополагающего противоречия?
Генерал Уилмер. Абсолютно верно. Это-то и делает решение проблемы таким трудным.
…
Генерал Уилмер. … Для того чтобы предотвратить ядерную войну, вы должны обладать способностью вести её с любым размахом, даже если в иных масштабах её нельзя выиграть и даже невозможно вести. … Это отнюдь не значит, что вы хотите её вести, понимаете? Потому что, с точки зрения ядерного сдерживания, блеф, воспринимаемый всерьёз, намного более полезен, чем серьёзная угроза, воспринимаемая как блеф. О чём мы сейчас говорим, так это о правдоподобности блефа. О'кей?.. В этом смысле то, что противник думает, как вы поступите, значительно важнее того, как вы действительно поступите.
…
Генерал Уилмер. Я займусь этим позже. (Выключает.) О'кей. Таким образом, у нас две политики: одна открытая — вы сделаете этот шаг, и мы ударим; другая тайная — возможно, мы предпочтём не делать ничего подобного. Советы, которым известно, что нам нет никакого смысла наносить ядерный удар, если они сделают шаг, тем не менее удерживаются от этого шага, поскольку есть всё-таки какая-то вероятность, что мы окажемся настолько безумны, что ударим. Далее. Это означает, что на случай военных действий любого масштаба, как раз чтобы избежать этих военных действий, мы должны обладать вероятным ответом, даже если, на первый взгляд, этот ответ совершенно невероятен.
…
…
…
Пит. В стратегию сдерживания встроен любопытный парадокс, и никто не знает, как его обойти. Парадокс в следующем: мощь помогает сдерживанию… Ну, это совершенно очевидно: чем мощнее ядерный арсенал, тем большему сдерживанию подвергается другая сторона. Однако! Стоит сдерживающему средству не сработать…
…
Пит. Вот когда вступают в действие все эти безумные сценарии.
Джим. Верно!.. В которых война начинается именно потому, что её никто не хочет. Давай-ка я проиграю один, придуманный тобой.
…
Трент. О'кей, возьмите меня в игру. Как же всё-таки начать ядерную войну?
Джим. Во-первых, надо исходить из того, что никто не хочет её, проклятую.
Пит. Верно. В этом ключ ко всему! Кому бы это пришло в голову, Джим!
Джим. О'кей. Представим, что возникла конфликтная ситуация между нами и Советами на Среднем Востоке, ну, скажем, в Иране. Тогда президент решает, что он хотел бы располагать возможностью использовать ядерное оружие в этом районе и вводит его туда.
Пит. Обратите внимание, он не хочет его сейчас применять.
Джим. Вот именно! Совершенно не хочет! Меньше всего хочет! Другими словами, он идёт на блеф.
Пит. Верно — старый добрый блеф игрока в покер!
Джим. И, между прочим, наверное, правильный ход.
Пит. А тем временем мы приглашаем наших натовских союзников присоединиться к нам и поднять уровень боевой готовности в Европе. Почему? Потому что мы хотим связать силы другой стороны в Восточной Европе.
Джим. Опять-таки, совершенно правильный ход.
Пит. Пока что президент выбивает тысячу очков из тысячи возможных. Не делает никаких уступок. В то же время не слишком напорист, никакой поспешности.
Джим. О'кей. Советы теперь сами переходят к более высокому уровню боевой готовности. Почему? Они хотят связать наши силы, чтобы мы не перебросили их на Средний Восток.
Пит. Теперь мы начинаем развёртывать ядерное оружие на боевых позициях.
Джим. Таким образом мгновенно, в каких-то два дня возникает ситуация, когда мы развернули ядерное оружие на Средний Восток. И в Западной Европе, в том смысле, что мы вывели его с территории баз-хранилищ. …
Пит. Давайте представим, что в разгар кризиса Советы неправильно истолкуют наши ходы. И поверят, что мы действительно собираемся запустить ядерные ракеты!
Джим. Не такое уж беспочвенное предположение!
Пит. Особенно, если учесть их чувствительность. О'кей. К данному моменту вопрос для них не в том, собираются ли они вступать в войну.
Джим. Они уже втянуты в войну на Среднем Востоке!
Пит. Конечно. Вопрос даже не в том, собираются ли они начать ядерную атаку против Запада.
Джим. Потому что им известно: если Запад их атакует, они будут вынуждены это сделать. Понятно? Между прочим, нужно исходить из того, что события развиваются стремительно. Сжатые временные рамки — решающий фактор сценария. Нет времени сидеть и размышлять: «Эй, постой-ка, отчего это он задумал стрелять в меня? Я знаю, у него неприятности, но он же не безумец!» Нет, у него нет времени рассуждать таким образом. Он должен сделать ход!
Пит. И вот так-то…
Джим. …начинается ядерная война.
Пит. Не со зла.
Джим. Не из корысти, склонности к жестокости или от страха!
Пит. Ни одна сторона не хочет.
…
Джим. … Я порой думаю, если это действительно стрясётся и все мы отправимся на небеса… Так что я порой представляю себе: вот всё уже кончилось, и мы все там на небесах, в огромном конференц-зале в облаках, и милостивый наш господь решает созвать симпозиум, поскольку ему страсть как интересно узнать о технике дела. И каждый отнекивается: «Эй, не тычь в меня пальцем, я не хотел этого!» А дальше разговор не идёт. За исключением того, что все понимают: никто не хотел, но иного выбора вдруг не оказалось. Или же его не углядели.
Трент. Как же нам из всего этого выпутаться?
Пит. Понимаешь, надо разбиться в лепёшку, но не влипнуть в такого рода конфликт.
Джим. Чего порой, очевидно, не избежать.
…
Пит. Опасность, как видите, не столько в самой ядерной войне, сколько в запугивании с помощью угрозы ядерной войны. Никто не хочет стать жертвой блефа тех парней, на другой стороне.
Трент. Так продолжаться не может.
Пит. Длительное время? Нет. Конечно, не может.
…
Трент. По-вашему, нам нужно сидеть сложа руки и ждать?
Пит. Понимаешь…
Джим. …иногда не так уж много можно сделать.
Пит. Разве что постараться удержаться.
Джим. И уповать на своего рода «прерыватель».
Пит. Именно.
Трент. А это ещё что за чертовщина?
Пит. Это такое событие… по своей природе непредсказуемое событие, которое вызывает внезапный и резкий поворот в устоявшемся образе мышления.
Джим. Часто в ситуации, когда незначительные изменения уже ни к чему не ведут…
Пит. Надо пойти на радикальный поворот.
Джим. Такого рода поворот…
Пит. Который вызывает фундаментальный, кардинальный сдвиг в сфере вашего исследования, мы называем…
Джим. «Прерыватель».
Пит. Только так, наверное, мы можем сойти с пути, по которому катимся.
Джим. И, возможно, всё, что нам остаётся, это держаться до самого поворота.
Пит. И молить бога, чтобы удержаться.
Молчание.
Трент. А кандидат есть?
Джим. Который, имеешь в виду, совершит сдвиг в нашем образе мышления?
Пит. Ну, очевидно, сама матушка ядерная война проделала бы с нами такой трюк.
Джим. Думаю, это не то, что Майкл имеет в виду!
Пит. Да, не то.
Молчание.
Самый подходящий кандидат, до какого мы только могли додуматься… это… (Вопросительно смотрит на Джима.)
Джим (Питу). Пришелец с другой планеты?
Пит. Угу. (Тренту.) Внеземной визитёр!
Трент. О господи!
Джим. Да, только существу оттуда и под силу такие вещи.
Трент. С вами, парни, животик надорвёшь!
Джим. Ещё бы! В нашем деле главное — не унывать.
…
Трент. Ладно. Слушайте, к вопросу о юморе: как вы относитесь к концу света?
Пит. Конец света?
Пит смотрит на Джима. Джим смотрит на Пита.
Джим. Нет, это не решение вопроса.
Пит. Ни в какую. Не решение.
Трент. Нет, я серьёзно!
Пит. Мы — тоже.
Артур Копит «Конец света с последующим симпозиумом»
Один прерыватель мы уже видели... Что будет следующим?