Из пушки на Луну, или Жюль Верн как родоначальник трэша

Рылся сегодня по книжным полкам, вытащил один из томов из собрания сочинений Ж.Верна - как раз с пушкой на Луну. Ну дай, думаю, полистаю, детство вспомню, а заодно, может, и какую цитатку на эпиграфы стырить удастся. И на третьей странице меня пробило на хохот - ну блин, классик фактически трэш писал, с поправкой на XIX век можно вставлять во что-нибудь типа "Кровавой оргии в марсианском аду" И вобще местами прелестно, просто прелестно!

Пардон за обширную цитату, но не мог удержаться:

...Среди членов "Пушечного клуба" имелись офицеры всех
рангов от поручиков до генералов; военные всех возрастов: и новички в
военном деле, и старые служаки, поседевшие на боевом посту. Немало их
полегло на поле брани, и имена их занесены в почетную книгу "Пушечного
клуба", а у большинства других, вернувшихся с войны, остались неизгладимые
следы их храбрости. В клубе можно было видеть целую коллекцию костылей,
деревянных ног, искусственных рук, ручных протезов с крючком, каучуковых
челюстей, серебряных черепов и платиновых носов. Упомянутый выше статистик
Питкерн вычислил также, что в "Пушечном клубе" приходилось меньше чем по
одной руке на четырех человек и лишь по две ноги — на шестерых.
Но храбрые артиллеристы не придавали значения таким "мелочам" и по
праву гордились, когда газеты сообщали, что в новом сражении число убитых и
раненых превысило раз в десять число выпущенных снарядов.
Настал, однако, день,-- печальный, досадный день! — когда оставшиеся в
живых перестали убивать друг Друга и был подписан мир. Прекратились
выстрелы, замолк грохот мортир; надолго заткнули пасти гаубиц; пушки с
опущенными жерлами были размещены по арсеналам, ядра сложены в пирамиды.
Постепенно изгладились кровавые воспоминания; на полях, щедро удобренных
человеческим мясом и напоенных кровью, роскошно разрослись хлопковые
плантации; износились траурные платья, затихли страдания, и члены "Пушечного
клуба" были обречены на полную бездеятельность.
Правда, иные неутомимые изобретатели продолжали еще проектировать
невиданных размеров гранаты. Но что значила теория без практики? Залы
"Пушечного клуба" мало-помалу опустели, в передних дремали лакеи, кипы газет
на столах покрывались плесенью, из темных углов доносился заунывный храп, и
члены клуба, еще недавно такие шумные, засыпали от скуки, предаваясь в
одиночестве платоническим мечтам об успехах артиллерии.
 — Прямо в отчаяние можно прийти!  — жаловался однажды вечером в
курительной комнате храбрый Том Гантер; он протянул свои деревянные ноги к
камину, не замечая, что концы их понемногу начали обугливаться.
 — Решительно нечего делать! И надеяться не на что! Что за унылое
существование! Где то время, когда всякое утро нас будили веселые выстрелы
пушек?
 — Миновали счастливые дни! — отозвался ретивый Билсби, машинально
пытаясь развести руками, которых у него не было.-- Славное было житье!
Бывало, изобретешь гаубицу, едва успеют ее отлить, и марш с нею на пробу
прямо по неприятелю! Потом вернешься в лагерь — и Шерман тебя похвалит,
либо сам Мак-Клеллан тебе руку пожмет! А теперь генералы вернулись в свои
конторы и вместо снарядов выпускают... безобидные кипы хлопка из своих
складов! Клянусь святой Барбарой, будущность артиллерии в Америке рисуется
мне в самом мрачном свете!
-- Верно, Билсби! — воскликнул полковник Блемсбери.-- Какое жестокое
разочарование!.. Зачем побросали мы свои мирные занятия, покинули свой
родной Балтимор, зачем обучались военному делу? Зачем совершали мы геройские
подвиги на поле битвы? Неужто только для того, чтобы через два-три года все
наши труды пошли прахом?.. Сиди теперь без дела да позевывай, сунув руки в
карманы!
По правде сказать, воинственному полковнику трудновато было бы
подтвердить свои слова соответствующим жестом: карманы-то у него были, но
рук не осталось.
 — Никакой войны даже не предвидится!  — вздохнул знаменитый Дж. Т.
Мастон, почесывая свой гуттаперчевый череп железным крючком, заменявшим ему
руку.-- Ни единого облачка на горизонте... а между тем в артиллерийской
науке столько еще пробелов! Кстати сказать, сегодня утром я закончил чертежи
новой мортиры — горизонтальный разрез и схему; орудие это может в корне
изменить законы войны!..
 — В самом деле?  — воскликнул Том Гантер, которому невольно
представилась картина "пробы" последнего изобретения достопочтенного
Мастона.
 — В самом деле! — отвечал Мастон.-- Но, спрашивается, ради чего я
столько работал, ломал голову над сложными вычислениями? Не напрасно ли я
трудился? Народы Нового Света точно сговорились жить в вечном мире. Наша
воинственная "Трибюн" пророчит человечеству самое мрачное будущее в связи с
увеличением народонаселения, принимающим прямо-таки непозволительные
размеры.
 — Вы забываете, Мастон,-- возразил полковник Блемсбери,-- что в Европе
продолжаются войны,-- там еще не угасла национальная вражда.
 — Ну так что же?
 — Ну так можно попытаться там что-нибудь предпринять, если только они
примут наши услуги...
 — Что вы, что вы!  — воскликнул Билсби.-- Заниматься баллистикой на
пользу иностранцам?
 — Это все-таки лучше, чем вовсе ею не заниматься! — заявил полковник.
 — Разумеется, лучше!  — вставил Мастон.-- Но об этом и думать не
стоит.
 — Почему же? — удивился полковник.
 — Да потому, что у них, в Старом Свете, понятия о военной карьере для
нас, американцев, совсем не приемлемые. Этим людям даже в голову не
приходит, что можно сделаться главнокомандующим, не начав службы с чина
подпоручика... Ведь это все равно что утверждать, будто нельзя быть хорошим
наводчиком, если не умеешь сам пушки отливать! А это сущая...
-- Нелепость! — подхватил Том Гантер, кромсая охотничьим ножом ручку
своего кресла.-- Итак, при настоящем положении дел нам остается только
сажать табак или перегонять китовый жир!
 — Как! — воскликнул Мастон громовым голосом.-- Неужели мы состаримся
и умрем, не посвятив последние годы жизни усовершенствованию огнестрельных
орудий? Нам не представится случая испытать дальнобойность наших пушек? Небо
не озарится больше огнем наших залпов? Неужели никогда не возникнут
международные осложнения, которые позволят нам объявить войну какой-нибудь
заморской державе? Неужели французы так-таки не потопят ни одного нашего
корабля? Неужели англичане не нарушат ни разу международного права,-- ну,
например, не вздернут трех-четырех наших земляков?
 — Нет, Мастон,-- возразил полковник Блемсбери,-- не выпадет нам
подобного счастья! Нет! Не произойдет ни одного инцидента, а если и
произойдет, мы не сумеем им воспользоваться. Национальная гордость в
Соединенных Штатах слабеет с каждым днем; скоро все мы сделаемся сущими
бабами!..
 — Да, нам нередко приходится унижаться! — согласился Билсби.
 — Больше того — нас унижают! — воскликнул Том Гантер.
 — Истинная правда!  — подхватил с новою силою Мастон.-- В воздухе
носятся тысячи поводов к войне, а войны все нет как нет! Наше правительство
заботится о сбережении ног и рук у людей, которые не знают, что им делать со
своими конечностями. А зачем далеко искать повода к войне: разве Северная
Америка раньше не принадлежала англичанам?
 — Без сомнения! — воскликнул Том Гантер, яростно размешивая своим
костылем угли в камине.
 — Если так,-- продолжал Мастон,-- то почему бы Англии в свою очередь
не принадлежать американцам?
 — Вот это справедливо! — вырвалось у полковника Блемсбери.
 — А пойдите-ка предложите это президенту Соединенных Штатов! --
крикнул Мастон.-- Как он вас примет, а?
 — Плохо примет!  — процедил Билсби сквозь последние четыре зуба,
уцелевшие от войны.

Немножко оффа.. Есть один писатель - достойный членства пушечного клуба. Широкорад.

А у него что-нибудь оторвано, хотя бы палец? Или хоть дырка в черепе есть? Или хоть аппендицит вырезан?

Нет он он фанат пушек.. тока про них и пишет и думает.

ну и за передергивания в просто книжках тоже ¹

хотя за справочники спасибо

Спасибо за цитату, улыбнуло. А в члены пушечного клуба предлагаю М.Калашникова на пару с Ю.Никитиным. Только предварительно оторвать им что-нибудь...

И я знаю, что...

«Вчера на Садовом мосту в результате спора советник Эль Уиллис оказался в необходимости всадить порцию свинца в голову Весёлого парня Константина Бернарда. Этот последний упал в Ред Ривер и, увлечённый чрезмерным весом только что запломбированной головы, утонул. Немедленно был открыт конкурс с целью замещения покойного. Победу одержал Гильман Эли с помощью семнадцати приговоров, произнесённых французскими, английскими и немецкими судами, в целом составляющих двадцать девять лет тюрьмы и тридцать пять лет каторги. Гильман Эли переходит, таким образом, из Гражданского корпуса к Весёлым ребятам. Да сопутствуют ему наши наилучшие пожелания!»
— Успокойтесь, это только негр, — спокойно отвечает Гарри Киллер, — дешёвый товар. Легко достать сколько угодно. Он уничтожен воздушной миной. Особый сорт ракеты, с дальностью боя в двадцать пять километров. Можете оценить её скорость и точность!

Вантох - вах, откуда такая шикарная цитата? Не читал.

Спасибо - прочту!

Еще немного трэшевых моментов уже из "Вокруг Луны":



Автор пытается выжать всё, что можно, из крюка почтенного Мастона и прочих его особенностей (посоветовать, что ли, баллистикам сделать его своим символом, как-никак первый описанный в литературе баллистик ...)

В ночь с 14 на 15 декабря оба "непримиримых друга" занимались своими
обычными наблюдениями лунной диска. Мастон по обыкновению разносил
Бельфаста, который, со своей стороны, тоже не оставался в долгу. Секретарь
клуба в сотый раз утверждал, что он видел снаряд и в одном из его окон даже
разглядел лицо Ардана. В жару спора вспыльчивый Мастон размахивал железным
крюком, заменявшим ему руку, что было далеко не безопасно для его
собеседника.
Внезапно, ровно в десять часов вечера, на наблюдательной площадке
появился слуга Бельфаста и подал ему телеграмму. Это было извещение капитана
"Сускеганны". Бельфаст разорвал конверт, прочитал текст телеграммы и
вскрикнул.
— Что такое? — крикнул Мастон.
— Снаряд!
— Ну?
— Упал на Землю!
Ответом ему был дикий вопль Мастона.
Бельфаст быстро обернулся и увидел, что его злополучный товарищ,
свесившись над трубой телескопа, не удержал равновесия и провалился туда,
как в колодец. Падение с высоты двухсот восьмидесяти футов! Бельфаст
опрометью кинулся к отверстию рефлектора.
Заглянув в трубу, он с облегчением вздохнул: Мастон, зацепившись
металлическим крюком за одну из внутренних подпорок телескопа и повиснув на
ней, испускал громкие вопли.
Бельфаст позвал помощников, которые при помощи грузоподъемных блоков не
без труда извлекли из телескопа неосторожного Мастона. Он появился, наконец,
целым и невредимым у верхнего отверстия трубы телескопа.
— Что, если бы я разбил зеркало? — сказал он.
— Вам пришлось бы за него заплатить,-- строго ответил Бельфаст.
— Так, значит, этот проклятый снаряд упал? — спросил Мастон.
— В Тихий океан!
— Едем!

 

Корвет приблизился к бую на расстояние двух кабельтовых. Весь экипаж
корвета вздрогнул как один человек. Флаг был американский.
В эту минуту раздалось какое-то странное рычание, и почтенный Мастон
снопом повалился на палубу. Забыв о том, что его правая рука заменена
железным крюком, и о том, что череп его покрыт лишь тонким гуттаперчивым
колпачком, он изо всех сил хватил себя крюком по голове.
Все бросились к нему. Его подняли, привели в чувство.
— Ах! Трижды болваны! Четырежды идиоты! Пятикратно дураки! --
выкрикивал он, едва придя в сознание.

 

"В конце жизни нас всех ждёт самое интересное приключение..."

-- Мы погибли! — хладнокровно произнес Николь.
— Ну что ж,-- отозвался Барбикен в каком-то религиозном экстазе.-- Это
только еще больше углубит наш опыт. Теперь уже сам бог посвятит нас в тайны
своего творения. На том свете наша душа уже не будет нуждаться для познания
Вселенной ни в машинах, ни в приборах! Она сольется воедино с вечной
мудростью!
— И то верно,-- ответил Мишель.-- На том свете мы уж во всяком
случае будем вознаграждены за неудачу с какой-то жалкой планетишкой,
называемой Луной.

 

Прочел. Жюль Верну и вантоху АднАзначно зачОт! Блин. какой фонтан идей: ЧВК, наводящие порядок в Африке (слышь, Виверн?), СУВП, боевые БПЛА и управление климатом! Вот это я понимаю - НФ, а то тут всякие пессимисты не дают мне масс-трансформаторами пользоваться.

Вот еще несколько мест из "С Земли на Луну...":

____________________________________________________________________________


-- Так вот какой вывод можно сделать из этих данных,-- продолжал
майор,-- количество пороха в пушке не не увеличивается пропорционально весу
ядра. В обыкновенных пушках на ядро в двадцать четыре фунта идет шестнадцать
фунтов пороха, то есть вес пороха составляет две трети веса ядра; но это
соотношение не является постоянным. Так, например, заряд пороха для ядра в
полтонны должен был бы равняться тремстам тридцати трем фунтам, а между тем,
оказывается, достаточно всего ста шестидесяти фунтов, то есть меньше
половины указанного количества.
— К какому же заключению вы приходите? — спросил председатель.
— Дорогой майор,-- вмешался Мастон,-- если довести вашу теорию до

логического конца, то выйдет, что при очень большом весе ядра можно при

выстреле совсем обойтись без пороха...

Не напоминает теорему Розенблатта о бесконечном перцептроне?


Никто, по-видимому, и не думал сомневаться в этих утверждениях Мишеля
Ардана.
— Дорогие слушатели,-- продолжал он,-- если верить некоторым
ограниченным умам (другого слова не могу найти для их характеристики),
человечество заключено в заколдованный круг, через который не может
переступить, оно осуждено вечно прозябать на своем земном шаре и никогда не
посмеет устремиться в межпланетное пространство. Это неправда! Люди будут
совершать путешествия на Луну, на планеты и на звезды, как теперь из
Ливерпуля в Нью-Йорк,-- легко, быстро, спокойно. Межпланетный океан так же
хорошо исследуют, как и лунные моря. Расстояние — понятие относительное.

Всякое расстояние можно свести почти к нулю!
Несмотря на всеобщую симпатию к герою французу, его смелая теория
несколько ошеломила слушателей. Ардан это заметил.
— Кажется, я не убедил вас, мои дорогие хозяева,-- продолжал он с
любезной улыбкой.-- Что ж, давайте разберемся в этом вопросе.


Стоит ли после этого говорить о расстояниях между планетами и Солнцем? И вы еще будете утверждать, что такие расстояния существуют? Ошибка! Ложь! Обман чувств! Знаете, что я думаю об этом мире, который начинается нашим лучезарным светилом и кончается Нептуном? Хотите знать мою теорию? Она очень проста! Для меня солнечный мир твердое и однородное тело; планеты, которые его составляют, теснят друг друга, соприкасаются, чуть ли не прилипают друг к другу; а пространства между ними — это промежутки, которыми отделяются друг от друга молекулы самых плотных металлов — серебра или железа, золота или платины! Поэтому я вправе утверждать и повторяю с твердым убеждением, которое, надеюсь, разделяете и вы: "расстояние" — пустое слово, расстояния, строго говоря, вовсе не существует!
-- Здорово сказано! Браво! Ура! — в один голос закричала вся
аудитория, наэлектризованная уверенным тоном оратора, его жестами и
смелостью идей.
— Правильно! — громче всех вопил Мастон.-- Расстояния не существует!

Чисто тебе Р.Бах - "Нет такого места - далеко"

Как бы то ни было, я повторяю:
расстояние от Земли до Луны незначительно и не заслуживает особого внимания
со стороны серьезного человека. Могу сказать, не боясь преувеличения, что в
скором времени появятся целые поезда, составленные из вагонов-снарядов, в
которых будет очень удобно путешествовать от Земли до Луны. Не будет ни
толчков, ни стуков, ни крушений; поезда полетят стрелой к своей цели, "с
быстротой пчел" — как выражаются ваши охотники. Не пройдет и двадцати лет,
как половина жителей Земли перебывает на Луне!

"В космос будут летать по профсоюзным путёвкам" (с) С.П.Королёв


Будь я натуралистом, я сказал бы ему, что целым рядом крупнейших ученых
доказана приспособляемость земных организмов к самым различным условиям
жизни. Ведь рыбы дышат в среде, безусловно пагубной для других животных.
Амфибии ведут двойственную жизнь — явление трудно объяснимое! Некоторые
морские животные обитают в очень глубоких слоях воды и выдерживают давление
в пятьдесят и шестьдесят атмосфер. Иные низшие организмы совершенно
нечувствительны к температуре и встречаются как в горячих источниках, так и
в ледяных пустынях полярных океанов! Итак, нужно признать, что природа
создает настолько разнообразные, порою непостижимые условия жизни, что ее
можно назвать всемогущей. Будь я химиком, я сказал бы ему, что в аэролитах,
то есть в телах, образовавшихся вне земной сферы, путем анализа обнаружены
следы углерода; а это вещество имеет органическое происхождение и, как
доказывают исследования Рейхенбаха, несомненно входило когда-то в состав
живых тел. Наконец, будь я теологом, я сказал бы ему, что, согласно учению
апостола Павла, божественное искупление распространяется не на одну только
Землю, но и на все небесные миры. Но я не химик, не естественник, не физик и
не теолог, я полный невежда, я не знаю великих законов, управляющих
Вселенной, и должен буду ответить так: мне неизвестно, населены ли другие
миры,-- потому-то я и хочу полететь на Луну, чтобы убедиться в этом
собственными глазами.


А вот это вообще шедевр:

-- О да, да, еще бы,-- отвечал Ардан, рассматривая снаряд глазами
художника.-- Жаль только, что контур простоват, да и конус мог бы быть
изящнее. Надо было бы увенчать его гирляндой металлического орнамента,
изобразить, например, химеру или саламандру, выскакивающую из огня с
распростертыми крыльями и разверстой пастью!
— К чему это? — спросил Барбикен, который в силу своего практического
склада был мало впечатлителен к красотам искусства.
— Ты спрашиваешь "к чему", друг Барбикен! Увы, раз ты мне задаешь
такой вопрос, я боюсь, что ты никогда не поймешь ответа...
— А ты все-таки попробуй ответить, дружище.
— Видишь ли: по-моему, надо во все, что мы делаем, вносить как можно
больше красоты, изящества. Знаешь индусскую пьесу, которая называется
"Тележка ребенка"?
— Даже название не слыхал,-- признался Барбикен.
— Это меня ничуть не удивляет,-- продолжал Мишель Ардан.-- Так узнай
же, что в этой пьесе выведен вор, который собирается проделать дыру в стене
и спрашивает себя, какую бы форму придать отверстию: лиры, цветка, птички
или вазы? Скажи мне, друг Барбикен: будь ты в те времена присяжным, осудил
бы ты этого вора?
— Без малейших колебаний! — ответил председатель "Пушечного клуба".--
Признал бы еще отягощающие обстоятельства; взлом с заранее обдуманным
намерением.
— А я бы его оправдал, друг Барбикен! Вот видишь: ты никогда не
сможешь меня понять.

Может лучше сюда перенести?