Так, например, когда Россия, вследствие мировой войны, оказалась отделенной от всего остального мира, в ней стал ощущаться острый недостаток целого ряда продуктов, необходимых для удовлетворения самых насущных потребностей. Если бы отдельные районы России, наприм., Петербургская или Московская область, в силу полного расстройства транспорта или других причин, были отрезаны от остальной России, то большая часть их населения была бы обречена на верную гибель.
Во всей продовольственной вакханалии за военный период всего больше вытерпел крестьянин. Он сдавал по твердым ценам. Кулак еще умел обходить твердые цены. Землевладельцы же неуклонно выдерживали до хороших вольных цен. Вольные же цены в 3 раза превышали твердые в 1916 г осенью.
«Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольства с их агентами и „связями“, давно делавшие самые отчаянные усилия, чтобы помешать сепаратным соглашениям и сепаратному миру Николая Второго с Вильгельмом IV, непосредственно организовывали заговор вместе с октябристами и кадетами, вместе с частью генералитета и офицерского состава армии и петербургского гарнизона особенно для смещения Николая Романова.
В Берлине впервые задумались о заключении с Россией сепаратного мира уже в ноябре 1914 года. Среди сторонников этой идеи можно назвать такие крупные фигуры, как начальник немецкого генерального штаба Э. фон Фалькенгайн, гросс-адмирал А. фон Тирпиц, рейхсканцлер Т. фон Бетман-Гольвег.
Всех их объединяло твердое убеждение, что главным врагом Германии является не Россия, а Великобритания: с Россией же можно и необходимо договориться.
Уже 11 ноября 1914 года госсекретарь по иностранным делам Готлиб фон Ягов в своем письме к бывшему послу Германии в России Ф. Пурталесу спрашивал о том, можно ли связаться с кем-либо из представителей российских высших кругов, чтобы «способствовать углублению разлада между императрицей-матерью, царем, великими князьями и, вероятно, генералами». Ягов говорил о необходимости разрушения коалиции держав Согласия и добавлял: «Разумеется, мы должны избегать даже видимости того, что хотим заключить мир. Тогда нашапозиция была бы ослаблена» (L’Allemagne et les problèmes de la paix pendant la premiere guerre mondiale: Documents extraits des archives de l’Office allemand des Affaires etrangeres // Pub. et. A. Scherer, J. Grunewald. Paris, 1962. T. 1. P. 10, 11, doc. № 10. Jagow àPourtales, 11.11.1914).
Есть также свидетельства того, что, когда начальником немецкого генштаба вместо Х.—К. фон Мольтке назначили тогдашнего фаворита кайзера Эриха фон Фалькенгайна, стали распространяться слухи о возможности достичь соглашения с Россией (Wolff Theodor. Tagebucher 1914— 1919. Boppard am Rhein, 1984. S. 131).
Действительно, Фалькенгайн с известным пессимизмом оценивал перспективы победы Германии, ибо война разворачивалась не так, как планировалось. Блицкрига не получилось. Фалькенгайн хотел оторвать от Антанты одного из противников — Россию или Францию. При этом предпочтение отдавалось заключению сепаратного мира с Россией и тем самым исчезновению Восточногофронта (L’Allemagne et les problèmes de lapaix. Doc. № 13. Bethmann Hollweg à Zimmermann, 19.11.1914).
Убежденными противниками сепаратного мира с Россией были известные немецкие военачальники Пауль фон Гинденбург и Эрих Людендорф. Они считали, что с помощью немецкого оружия нужно сначала «поставить Россию на колени» и, используя военные успехи на востоке, заставить западные державы пойти на уступки. Подобных взглядов в немецком МИДе придерживался помощник госсекретаря по иностранным делам Артур Циммерманн (См.: L’Allemagne et les problèmes delapaix. Doc. № 17. NotedeZimmermann, 27.11.1914).
Фалькенгайн же считал такую позицию заблуждением. Вспоминая пример Наполеона, он полагал, что безбрежные пространства России способны поглотить любой военный натиск (Фалькенгайн Э.Верховное командование 1914—1916 гг. в его важнейших решениях. М., 1923. С. 60).
Россию невозможно победить, с ней можно только договориться — такова была позиция начальника германского генштаба. Более того, он считал, что полный военный разгром России невыгоден Германии по политическим соображениям, ибо проигранная война для царского режима закончится трагедией, в России произойдет революция, что представляет настоящую опасность не только для России, но и для Германии (Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1414. Оп. 1. Д. 13. Л. 52. Дневниковые записи В. Николаи).
А с точки зрения главы германского военно-морского ведомства Альфреда фон Тирпица именно «коварный Альбион заставил немцев и русских истреблять друг друга» (Тирпиц А. Воспоминания. М., 1957. С. 270).
«С какими угодно русскими людьми... я постарался бы ценою значительных уступок заключить любое соглашение, которое действительно развязало бы нам руки против другой стороны. Я не знаю, найдется ли в мировой истории пример большего ослепления, чем взаимное истребление русских и немцев ad majorem glorian англосаксов» (Тирпиц А. Воспоминания. М., 1957. С. 201), — писал Тирпиц в своих воспоминаниях. Он был уверен в том, что все германские победы над Россией следует рассматривать не более как частичные поражения последней, которые открывают возможность для заключения с русским колоссом сепаратного мира.
Сторонниками сепаратного мира с Россией были также дипломатические посланники в Дании и Швеции Ульрих Брокдорф-Рантцау и Хельмут Люциус фон Штедтен. Ни Рантцау, ни Люциус не питали к России особой ненависти. Первый дипломат начинал свою карьеру в Петербурге, второй с 1909 по 1914 год также работал в России. С первых дней своего пребывания в Стокгольме Люциус начал осторожный зондаж возможностей сепаратного мира с Россией.
В начале 1915 года немецкая дипломатия активизировала свои усилия в надежде «отщепить Россию от союзников» (L’Allemagne et les problèmes de la paix. Doc. № 75).
С этой целью использовались разнообразные каналы. Проживавшая в Австрии фрейлина русской императрицы Александры Федоровны княгиня М.А. Васильчикова отправила два письма Николаю II с предложением «в какой-либо нейтральной стране организовать сепаратные переговоры о мире между Россией и Германией» (Международные отношения в эпоху империализма. М., 1938. Т. VII. Ч. 1. Док. 347. С. 444—446. Васильчикова М.А. — Николаю II, 10.03.1915; Ч. 2. Док. 454. Васильчикова М.А. — Николаю II, 30.03.1915).
С ведома немецкого МИДа в Петрограде побывал ближайший советник и доверенное лицо датского короля Кристиана X крупный датский судовладелец Ханс-Нильс Андерсен, считавшийся идеальной фигурой для посредничества, поскольку имел обширные связи как с английскими политиками, так и с российскими придворными кругами и с окружением германского кайзера. Немецкие дипломаты, прежде всего У. Брокдорф-Рантцау, довольно высоко оценивали его шансы на успех (Politisches archív des Auswärtigen Amts (PAAA). NLBrockdorff-Rantzau. Bd 4/2. NotizvonBrockdorff-Rantzauvom 13.01.1915; О миссии Андерсена см. подробно: WinterhagerE. MissiongurdenFrieden. Stuttgart, 1984).
Стокгольм также не остался в стороне от попыток немецкой дипломатии использовать возможности нейтральной страны для сепаратного соглашения с Петроградом. Несмотря на свои ограниченные ресурсы, Швеция не собиралась играть пассивную роль наблюдателя в мировой драме. В феврале 1915 года шведы осторожно заговорили о возможности взять на себя роль миротворцев между Берлином и Петроградом. В середине февраля 1915 года шведский король Густав V написал письмо Николаю II с выражением готовности предложить свои услуги «в скорейшем окончании войны» (Международные отношения в эпоху империализма. Т. VII. Ч. 1. Док. 207. С. 275. Густав V — Николаю II, 16.02.1915).
Однако царское правительство расценило попытки немецкого мирного зондажа как проявление слабости и сделало все возможное, чтобы убедить и Швецию и Германию в бесперспективности подобных усилий. В беседе с датским посредником Андерсеном министр иностранных дел С.Д. Сазонов заявил, что Россия никогда не заключит сепаратного мира с Германией и все усилия в этом направлении напрасны (L’Allemagne et les problèmes de la paix. Doc. № 54. Brockdorff-Rantzau à l’OfficedesAffaires ètrangeres, 10.03.1915).
...
11 августа 1915 года рейхс-канцлер Бетман-Гольвег подготовил доклад кайзеру, в котором отмечал, что после «всех поступающих из Петрограда сведений сепаратный мир с Россией едва ли можно предвидеть в ближайшей перспективе» (Ibid. H. 055038/41. Reichskanzler an Kaiser vom 11.08. 1915).
Германское командование решило продолжить наступление на Восточном фронте, чтобы при помощи военных поражений и захвата новых территорий заставить Россию выйти из войны. Начальник немецкого генштаба генерал Фалькенгайн полагал, что «русских нужно измотать». По этому поводу военный министр В. фон Хоенборн остроумно заметил, что проблема лишь в том, «как немцам понять, измотаны они или нет» (Hohenbom W. von.Briefe und Tagebuch auf zeichnungen des preuβischen Generalsals Kriegsminister und Truppenfuhrerim Ersten Weltkrieg / Hrsg. H. Reichold. Boppard am Rhein, 1986. S. 90).
Осенью 1915 года и вплоть до февраля 1916-го в Берлине не предпринимали активных попыток продолжить мирный зондаж в России. В декабре 1915 года, так и не дождавшись ответа на свои письма, в Петроград прибыла Васильчикова. Ее заявления о дружелюбии Германии к России и готовности заключить мир были встречены неприязненно. Васильчикову лишили придворного звания и выслали в Черниговскую, а затем в Вологодскую губернию (Евдокимов Н.П.Между Востоком и Западом. Л., 1985).
Таким образом, Германии не удалось добиться в 1915 году от России начала проведения сепаратных переговоров о мире ни через Швецию, ни через Данию, ни через связи с российским деловым миром и придворными кругами.
В начале 1916 года в России сменилось правительство, возглавил которое опытный царедворец, креатура Г.Е. Распутина Б.В. Штюрмер. Назначение Штюрмера на столь высокий пост наполняло оптимизмом сердца немецких дипломатов. С его именем в Берлине связывали усиление позиций сторонников сепаратного мира с Германией в высших российских эшелонах власти.
Подобные слухи не были лишены оснований. В Стокгольме с 13 мая по 9 июня 1916 года находился предприниматель и журналист И.И. Колышко, имевший связи с премьер-министром Штюрмером. Колышко часто встречался с немецким предпринимателем Г. Стиниссом. Оба они были сторонниками мира с Германией. Однако дело ограничилось одними разговорами.
Вторая в 1916 году серьезная попытка Германии прозондировать шансы заключения сепаратного мира с Россией была предпринята в начале июля. 6 июля в Стокгольме состоялась секретная встреча заместителя председателя Государственной думы А.Д. Протопопова и члена Государственного совета Д.В. Олсуфьева с банкиром Фрицем Варбургом, братом Макса Варбурга, выполнявшим в годы войны специальные поручения немецкого МИДа в Стокгольме. Основным источником информации о содержании переговоров служит пространный отчет Варбурга перед своим начальством, написанный непосредственно после встречи и отправленный немецким посланником Люциусом в МИД 8 июля 1916 года (L’Allemagne et les problèmes de la paix. Doc. № 281. Р 392—398). В этом документе немецкий банкир сообщает о том, что российская парламентская делегация возвращалась из Парижа и Лондона на родину через Стокгольм.
...
Ознакомившись с отчетом, госсекретарь по иностранным делам Г. фон Ягов был разочарован и на полях записал: «Эти русские выдоили Варбурга, а сами фактически так ничего и не сказали» (Цит.: Zeman Z.A.B.A Diplomatic HistoryoftheFirstWorldWar. London, 1971. P. 108).
Таким образом, очередная попытка мирного зондажа закончилась безрезультатно. Информация о встрече Протопопова и Олсуфьева с Варбургом просочилась как в немецкую, так и в русскую печать и обросла большим количеством различных версий. Какие же вопросы на самом деле обсуждались в ходе секретной встречи русской парламентской делегации с Ф. Варбургом в Стокгольме, установить сложно.
...
Надо отметить, однако, что Германия выбрала удачное время для мирного зондажа в России. После того как остзейский немец Б.В. Штюрмер занял место председателя российского Совета министров, в правительстве постепенно стало уменьшаться влияние противников сепаратного мира. Благоприятным симптомом для Германии стала отставка 10 июля 1916 года убежденного противника сепаратного мира министра иностранных дел С.Д. Сазонова.
...Портфель Сазонова захватил по совместительству председатель Совета министров Штюрмер, который к этому времени овладел еще и портфелем министра внутренних дел. Впечатление от назначения Штюрмера в МИДе было просто ошеломляющим. На столь ответственный государственный пост назначался человек, который не имел никакого отношения к дипломатии.
В российском МИДе назначение Штюрмера считали «темным» и подозревали, что истинной его миссией было заключение сепаратного мира с Германией. Казалось, и обстановка для этого складывалась благоприятная. «Россию охватывает усталость, и Германия должна постараться заключить с ней сепаратный мир» (Цит. по: Шацилло В.К.Первая мировая война 1914—1918. Факты. Документы. М., 2003. С. 245), — писал в те дни кайзер Вильгельм.
Однако Берлин ожидало разочарование. Надо учесть и то, что реальная власть в Германии постепенно переходила от гражданского руководства к военному. Под давлением немецких военных 5 ноября 1916 года германское правительство совместно с правительством Австро-Венгрии заявило о создании «независимого» Польского государства, включавшего земли, отвоеванные у Российской Империи. Это вызвало бурю негодования в России. Заметно активизировались сторонники продолжения войны до победного конца (Цит. по: Шацилло В.К.Первая мировая война 1914—1918. Факты. Документы. М., 2003. С. 246).
1(14) ноября 1916 года лидер кадетов П.Н. Милюков выступил на открытии зимней сессии IV Государственной думы со своей знаменитой речью против руководящих Россией «темных сил» в лице Штюрмера, царицы и ее окружения.
Приводя факты, свидетельствовавшие о неумелой и продажной политике правительства, он повторял: «Что это — глупость или измена?» Речь Милюкова задала тон всем дальнейшим дебатам. Она была запрещена для печати, но разошлась по стране в огромном количестве списков, обошла всю Россию и всюду обсуждалась.