Преступления фашистов во вторую мировую

«… 9 января 1942 года эсэсовцы незадолго перед своим отступлением под ударами Красной Армии из села Ксты Калининской области насильно собрали всех стариков, женщин и детей на окраине села и, заставив матерей взять с собой детей, самым зверским образом приступили к убийству одного ребенка за другим на глазах у матерей. У крестьянки Гараевой эсэсовец вырвал из рук двухлетнего сына и на её глазах разбил ему голову о столб, а двух её дочерей 6 и 7 лет расстрелял. Такая же участь постигла многих других детей, после чего около 70 стариков и женщин были загнаны в сарай и сожжены…»

Мы уже знакомились в этой группе с нацистскими «акциями 1005» и с деятельностью зондеркоманд 1005. Рассмотрим очередную подобную акцию...

Работы по эксгумации трупов из оврага Бабьего Яра начались 18 августа 1943 года. Работы проводились зондеркомандой 1005 А (Sk 1005 А). Первоначально в этих работах было задействовано 100 узников Сырецкого лагеря. Люди были отконвоированы в овраг, где все были закованы в кандалы, соединенные цепями длиной 75 см. Узники лагеря получили лопаты, после чего должны были проводить раскопки оврага в указанных немцами местах. Примерно через 5 дней из Сырецкого лагеря было пригнано еще 100 узников. Последние 127 узников были пригнаны из тюрьмы полиции безопасности и SD Киева. Таким образом, в эксгумации было задействовано 327 рабочих.
Наряду с большой могилой в овраге, которая была засыпана в сентябре 1941 года Sk 4a Пауля Блобеля, рабочие должны были вскрывать все братские могилы в ближайших окрестностях. Для ускорения процесса эксгумации в овраге был размещен экскаватор. Из-за огромного числа трупов, в целом было сожжено на огромных кострах от 100 000 до 125 000 трупов, увеличивалось не только число рабочих, но и число охранявших их полицейских. Например, 10 сентября 1943 года в Киев прибыла полицейская команда под руководством Отто Винтера, которая была командирована из Днепропетровска из состава Sk 1005 B. Они несли ночные дежурства по охране рабочих, а также усиливали внешнее и внутреннее оцепление места проведения работ по кремации. Франц Лёбберт, член Sk 1005 B, 28 января 1964 года вспоминал следующее:

«Однажды там появился капитан жандармерии. Он был превосходным командиром и приятным человеком. Мы приступили. В очень непринужденной форме он обрисовал нам круг задач, к которым мы должны приступить. Мы должны были держать нос закрытым… Мы видели, как экскаватор вытаскивал трупы из оврага. Нам всем становилось плохо, там был страшный смрад. Мы находились на довольно большом расстоянии от экскаватора. Мы видели только, как ковш экскаватора поднимался из оврага… Капитан рассказал нам, что трупы из могил должны быть сожжены для предотвращения эпидемии. Работы проводились SD. Он говорил, что это государственная тайна Рейха и что мы обязаны молчать».

Другой член Sk 1005 B, Герман Каппен, вспоминал слова Баумана перед началом работ и свои впечатления от любопытных взглядов через бинокль:

«На могиле внезапно появился оберштурмфюрер, командовавший Sk 1005 A. Он обратился к нам с речью. Я никогда этого не забуду: он сказал, что то, что мы видим в этой яме, это не люди, а фигуры. Эти фигуры – предмет нашего задания… Мы должны были беспокоиться о том, чтобы самим не стать этими фигурами. Мы должны были составлять внешнее оцепление, чтобы никто не мог пройти живым внутрь или наружу… Когда я со своего поста заглядывал в яму через бинокль, мне становилось страшно. Я думаю, что мне было плохо около 8 дней».

Однако, 8 дней плохого самочувствия обычного полицейского полиции порядка прошли. Как Каппен, так и Лёбберт оставались в составе зондеркоманды 1005 В до самого конца войны. Они далее несли караульную службу во время акций по ликвидации следов массовых убийств. Собственноручное убийство рабочих не было доказано; они лишь подводили их к месту расстрела. После войны они оба работали полицейскими чиновниками в полиции ФРГ.
Во время проведения этой акции, 327 рабочих проживали в блиндажах, где спали на голой земле. Кандалы не снимались ни днем, ни ночью. Питание было такое же скудное, как и в лагере. В течении одного месяца и 10 дней, пока шли работы по эксгумации и кремации, рабочие не имели воды для умывания и мытья рук, отсутствовала возможность поменять одежду. Около входов в блиндажи была построена вышка, на которой был установлен пулемет. Как минимум от 20 до 30 заболевших рабочих были убиты выстрелом в затылок. Еще 10 человек были расстреляны после того, как один из рабочих попытался бежать.
Работа была организована следующим образом: с рассветом рабочих выгоняли из огороженных колючей проволокой блиндажей, а загоняли обратно лишь с наступлением темноты. Рабочие должны были вытаскивать полуразложившиеся трупы железными крючьями к месту сожжения. Несколько человек должны были обыскивать трупы на наличие ценных вещей. Для основания костров использовалась решетка ограды еврейского кладбища, а также надгробные плиты. Площадь одного основания костра составляла минимум 50 кв. м, на которое укладывались штабеля трупов вперемежку с дровами. Высота одного такого костра (печи) составляла несколько метров. Перед воспламенением костер поливался нефтепродуктами. Один из немногих узников, которому удалось спастись, Сима Абрамович Трубаков, после войны вспоминал:

«В такую печь мы укладывали слоями от 2000 до 2500 трупов. Воспламенение проводилось одновременно с четырех сторон. Сначала образовывался сильный дым, но после того как в траншею для пепла (под костром) стекала черная масса, которая потом засыпалась, костер горел уже почти без дыма. Принуждали нас, чтобы мы просеивали пепел и перемалывали несгоревшие кости, после чего мы должны были разбросать это на ближайших огородах. Меня и арестанта Рапопорта (он погиб) принуждали осматривать трупы перед сожжением, чтобы изымать золото и другие ценные вещи».

Другой оставшийся в живых из группы рабочих, Владимир Юрьевич Давыдов дополнял эти показания:

«Мы, арестанты этой так называемой «особой команды», были обречены на самые жестокие мучения, расстрелы и сжигание. В ходе всего месяца и 10 дней, пока мы находились в этой команде, нам не разрешалось умываться, бриться и менять одежду. Нас морили голодом, создавали для нас условия, которые доводили бы нас до состояния, невозможного для сопротивления. Немецкие командиры приказали нам строить последнюю печь для нас самих. В течении всего этого времени в Бабьем Яру было сооружено примерно 50-60 печей, на которых было сожжено 125 000 трупов».

Однажды ночью зарево от костров с трупами было настолько сильно, что из Киева приехала пожарная команда, полагая, что в этом месте горят дома, которые необходимо потушить.
Продолжение следует…

Источник:
Jens Hoffmann: “Das kann man nicht erzählen” “Aktion 1005” – Wie die Nazis die Spuren ihrer Massenmorde in Osteuropa beseitigten, KVV Konkret Verlag, Hamburg, S. 111-119.

В то время, когда рабочие сжигали трупы мужчин, женщин и детей, эксгумированные в районе Бабьего Яра, немцы продолжали убивать гражданское население и привозить трупы только что убитых людей на кремацию. В течении всех этих дней машина для газификации два раза в неделю привозила трупы в Бабий Яр. За один день машина делал от 8 до 9 поездок. Когда машина для газификации, набитая людьми, приезжала в Бабий Яр, то после убийства людей в фургоне выхлопными газами, рабочие должны были вытащить из машины трупы и сжечь их на костре. Точное число убитых таким образом людей в период акции не известно.
В конце сентября 1943 года немцы полагали, что устранили все следы массовых захоронений в Бабьем Яру. Однако возникали опасения по поводу соблюдения секретности акции. Части Вермахта уже начали занимать позиции на берегу Днепра. Немецкие армейские командиры жаловались на сильное задымление местности и на ужасный запах, доносившийся из оврагов Бабьего Яра.
Убийство рабочих было запланировано на 30 сентября. За два дня рабочие случайно узнали об этом. В ночь с 28 на 29 сентября несколько рабочих сняли цепи при помощи найденного инструмента во время проведения работ по ликвидации братских могил. Чтобы не выдать себя, пленники работали тихо и медленно. Однако большая часть людей оставалась закована цепями. Освободиться удалось лишь маленькой группе рабочих. Побег был совершен рано утром 29 сентября. Благодаря сильному туману и алкогольному опьянению части часовых, которые накануне праздновали окончание работ, побег совершили 25 человек. Из них 15 человек прорвались через оцепление и скрылись.
После этого оставшиеся 250 рабочих были убиты выстрелом из пистолета в затылок членами SD зондеркоманды 1005 А. Расстрел осущестлялся на подготовленном костре. Людей расстреливали группами по 10 – 20 человек. Последняя группа рабочих должна была сложить трупы для кремации и также лечь на подготовленный костер, где они были расстреляны. После этого немцы подожгли последний костер и покинули это место.
Следственная группа SD проводила расследование обстоятельств побега рабочих. Было установлено, что во время побега некоторое количество немецких полицейских были пьяны. Было арестовано 14 полицейских, которых посадили в тюрьму SD Киева.
Однако через 10 дней все полицейские были освобождены. Следователи службы безопасности пришли к выводу, что всему виной оказалась слабая дверь блиндажа, в которой проживали бежавшие рабочие.
Киев был освобожден Советской Армией 6 ноября 1943 года. Бежавшим рабочим удалось до этого момента прятаться в городе. Вскоре после освобождения города советское командование дало возможность посетить Бабий Яр иностранным журналистам. 29 ноября 1943 года английский журналист Пол Уинтертон так описал посещение Бабьего Яра:

«Когда мы разгребали песок носком своей обуви, мы обнаружили части сожженных костей. Повсюду песок был смешан с золой. Мы находили предметы и куски, которые были сожжены не до конца: остатки человеческой руки, 4 кровавых обрывка материи, гниющая прядь женских волос, половина человеческого черепа, галоша, два футляра от очков, куски человеческого мозга, золотая коронка и гильзы от пулемета. Перед захватом Киева немцами, в городе проживало более 100 000 евреев. Сегодня проживают только те, кто вернулся в город после его освобождения русскими».

После окончания работ в Киеве, Sk 1005 А и В продолжили свою деятельность отдельно друг от друга. Примерно 70 членов Sk 1005 А переехали для проведения аналогичных работ сначала в Белую Церковь, затем в Фастов и Бердичев. В Фастове работы по ликвидации следов массовых убийств начались еще в октябре.

Источник:
Jens Hoffmann: “Das kann man nicht erzählen” “Aktion 1005” – Wie die Nazis die Spuren ihrer Massenmorde in Osteuropa beseitigten, KVV Konkret Verlag, Hamburg, S. 111-119.

Акт составленный Чрезвычайной Государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников в г. Киеве и Киевской области после осмотра Сырецкого лагеря и прилегающего к нему Бабьего Яра.27 ноября 1943 года.

148 страниц.
Цифры, имена, даты, протоколы допросов, т.д.

Рекомендуется к чтению, особенно современным последователям, в частности, протоукрам.

Дополнение к материалу по зондеркоманде 10а, опубликованном в нашей группе ниже.
28 августа 1967 года советский историк-германист Лев Безыменский и редактор немецкого журнала «Кюрбискерн» Фридрих Хитцер посетили в Мюнхене того самого доктора Кристмана, командира Sk 10a. Приведу стенограмму того интервью:

Вопрос. Г-н доктор Кристман, у нас есть к вам вопросы.
Ответ. Пожалуйста.
Вопрос. Вы – бывший начальник зондеркоманды SS 10а?
Ответ. Да, это я. Уже давно против меня ведется следствие. Я был арестован, но выпущен под залог и должен отмечаться в полиции. Был под арестом, пока переводились документы, присланные из России. Но в них всё преувеличено и раздуто. Это видит каждый.
Вопрос. Однако несколько лет назад вы, д-р Кристман, в беседе с советским журналистом Григорьянцем отрицали, что являлись начальником команды?
Ответ. Да, потому что он не предъявил своих документов. Мы можем говорить откровенно. Мне нечего скрывать. Я был начальником, я служил в Гестапо. Однако обвинения, выдвинутые против меня, преувеличены. Я всегда был корректен и гуманен. Шла война, и подчас на войне случаются плохие дела. Об этом можно сожалеть, и я также сожалею. Но что я должен был делать? Мои подчиненные и сегодня могут подтвердить, что я был корректен. Нет, эти преувеличения не верны. И с евреями я дела не имел. Я им ничего не сделал.
Вопрос. Это значит, что вы уничтожали только русских?
Ответ. Нет, только партизан и агентов. Я занимался борьбой с партизанами и агентами. Вообще я был новичком в этом деле. По профессии я лыжник, спортсмен и родом из мирного Зальцбурга. Меня хотели послать как лыжника на Кавказ. Но мы не дошли до Кавказа, и я попал в зондеркоманду. Как я мог этому помешать? Против течения не поплывешь. Ну, здесь и случалось всякое. Я занимался делами лишь между прочим, бумаг я не любил. А все злодеяния совершались еще до меня. Конечно, я сожалею о случившемся. Но то, что написано в ваших материалах, большей частью раздуто.
Вопрос. Г-н Кристман, вы говорите о материалах из СССР. Однако здешние власти утверждают, что Советский Союз не предоставил материалов.
Ответ. Материал пришел по линии международной правовой помощи. Но я уже сказал, что в нем много преувеличений. Я сам юрист и всегда корректен. Я обращался с русскими хорошо.
Вопрос. Почему вы считаете советский материал преувеличенным?
Ответ. Я не могу вам сейчас объяснить в подробностях, это долгая история.
Вопрос. Мы говорим не о подробностях. Вы считаете весь материал предвзятым?
Ответ. Все это выдумано русскими, которые служили у нас. Они хотели себя выгородить. Ведь у вас уже состоялся один показной процесс против меня. Мы слушали об этом по радио и надрывали животики.
Вопрос. Вы называете этот процесс «показным»?
Ответ. Нет, извините, я оговорился. Просто процесс Я мало понимаю в этом. В Яйске меня не было. Там уничтожали детей, но меня там не было.
Вопрос. Вы имеете в виду Ейск?
Ответ. Да, да Ейск! Переводчик так мне перевел. Ах, знаете, я очень люблю русский народ. Я лично был у Гиммлера и сказал ему, что мы неправильно обращаемся с русскими. Надо с ними обращаться получше, иначе мы проиграем войну.
Вопрос. Ого, вы даже бывали у Гиммлера?
Ответ. Ах нет, простите. Я так высоко не залетал. Я был только у Кальтенбруннера. Я ему это говорил.
Вопрос. Вы сказали Кальтенбруннеру, что из-за плохого обращения с русскими можно проиграть войну. А вы никогда не задумывались, что эта война – преступление?
Ответ. Ах, вы знаете, я не хочу заниматься политикой. С 1945 года я совершенно аполитичен. Я ни во что не вмешиваюсь. Мы ошиблись, начав войну с русскими. Мне очень жаль, что мы на них напали. Зато я ненавижу американцев, они напали на нас. Против русских я ничего не имею.
Вопрос. Г-н Кристман, вам что-либо говорит имя Томка?
Ответ. Нет, я не помню такого имени. Их было много. Нет, не помню. Но зачем вы меня спрашиваете? О ком вы говорите?
Здесь мы поднялись, сказав, что с нас достаточно.
Кристман. Нет, подождите; мы еще поговорим, не уходите…
Мы. Вы поговорите об этом в суде, а не здесь.
Кристман. Да, да. Но это будет не раньше, чем через два года. Сейчас будут судить первую группу.
Вопрос. И вы среди них?
Кристман. Нет, я - юрист. Согласно немецкому праву обвиняемый не считается виновным, пока его преступление не доказано. Скажите, вы напишете обо мне?
Мы. Конечно, ведь мы журналисты.
Кристман. Но, ради бога, не в немецкой прессе! Ведь у меня большая клиентура. Сделайте одолжение, побудьте еще, присядьте, поговорим…
Мы выходим не попрощавшись…

П. С.
Штурмбанфюрер SS Курт Кристман являлся командиром Sk 10a с августа 1942 по июль 1943 года. В 1946 году Кристман бежал из лагеря для интернированных Дахау, после чего работал в британской оккупационной зоне как доктор Ронд. Вскоре он предпринимает побег в Аргентину через Рим. Там Кристман активно участвовал в деятельности организаций, занимающихся реабилитацией бежавших нацистских преступников.
В 1956 году Кристман возвращается в ФРГ, где ему разрешают работать в качестве адвоката. Кристман также занимался продажей недвижимости. 19 декабря 1980 года суд Мюнхена осудил Кристмана, за преступления в Краснодаре, на 10 лет тюрьмы. Приговор был утвержден 11 ноября 1982 года.
Имя Томка – это имя одной из сожительниц Кристмана в Краснодаре.
На фото – Кристман на процессе в 1980-м и его фото времен Рейха.

Источник:

Лев Безыменский: Разгаданные загадки Третьего Рейха 1933-1941, Издательство Агентства печати Новости, Москва, 1981, с. 97-99.

Айнзатцгруппа D
Зондеркоманда 10а (Sk 10a)
август – октябрь 1942 года

Ейск – маленький городок на побережье Азовского моря. 10 августа 1942 года город был захвачен 5-й румынской кавалерийской дивизией. В боях при захвате города участвовала часть Sk 10a под командованием Курта Тримборна. В течении почти двух месяцев эта часть Sk 10a вела себя относительно спокойно. Основная деятельность зондеркоманды состояла в выявлении и убийстве политических врагов и «подозрительных». После того, как часть Sk 10a провела в городе два месяца, Тримборн обратил внимание на городской детский дом. Есть версия, что в своих действиях Тримборн был подотчетен штабу Sk 10a в Краснодаре (командиру Sk 10a Курту Кристману). Задание для Тримборна состояло в том, чтобы изучить местность, классифицировать жертв и подготовить акцию. Штаб зондеркоманды командировал в Ейск доктора Гёрца, служащего зондеркоманды Юрьева и фургон для газификации (душегубку). Задание состояло в том, чтобы совместно с подразделением Тримборна провести ликвидацию детей детского дома. В 1965 году, на процессе в Мюнхене, Гёрц всячески пытался притянуть акцию к некой форме эвтаназии, делая акцент на плохом состоянии детей и на мнимом отсутствии продовольственного снабжения детского дома:

«Когда мы прибыли к детскому дому, на пороге уже стояли несколько женщин в белых халатах. Когда мы вошли в дом, мы увидели 10 уродливых детей. У них была водянка головного мозга. Тела были совсем маленькие. Я помню также детей-кретинов, которые не могли говорить. Они только запинались. Я, как и другие члены команды, был взволнован видом этих детей. Я был скорее пострадавший, так как в этой акции я не применялся как переводчик. Я вышел из детского дома, так как не знал, что я должен был делать дальше. Маленьких детей выносили из заднего выхода детского дома и помещались в фургон для газификации. Выстрелов я не слышал. Позже я узнал от членов зондеркоманды, что дети были убиты газом, так как их нечем было кормить».

Несмотря на то, что Гёрц пытался преподнести акцию в Ейске как эвтаназию, командир подразделения Sk 10a Тримборн предстает как жестокий убийца. В момент прибытия подразделения Тримборна, в детском доме Ейска находилось примерно 260-270 детей в возрасте от 3 до 17 лет. Примерно 40% детей находилось в возрасте до 5 лет. Большая часть детей не была психически больна. Большинство детей ранее находилось в Симферополе, но позже было эвакуировано в Ейск. Убийцы из Sk 10a появились в детском доме 9 октября 1942 года, причем машина для газификации прибыла позже. Собранные мальчики и девочки были любопытны и взволнованны, так как их исследовал «чужой врач», который обещал переезд в другой дом с хорошей ванной и лучшим уходом. Некоторые дети считали происходящее увлекательным приключением, складывая в узелок свои пожитки и появляясь перед убийцами уже готовые отправиться в путь. Маленьких детей и детей с больными ногами сестры должны были вынести во двор. Когда люди в форме SD, вместе с фургоном для газификации, появились во дворе дома, некоторые из детей все еще были простодушны и сами поднимались в фургон. Однако большая часть детей интуитивно поняла ситуацию и бросилась бежать. Убийцы больше не считали необходимым придерживаться маскировки: они начали избивать детей, ловить убегающих и бросать их в фургон. Оставшиеся в живых дети вспоминали:

«Когда немцы справились с частью детей, особенно с маленькими детьми, они отправились в дом искать остальных. Как происходила погрузка детей дальше – я не могу вспомнить, так как от страха ничего не мог понимать и видеть. Я могу лишь вспомнить, что когда мы спрятались в туалете, немец начал колотить в дверь и говорить по-немецки «дети выходите», однако мы не открывали и он говорил на ломаном русском - «Быстро быстро». Он говорил, что хочет пользоваться туалетом и нам пришлось открыть дверь. Он схватил нас и потащил во двор к фургону. Другой немец, который стоял у машины, показывал рукой на фургон и говорил - «Сидеть, сидеть». Однако я дождался благоприятного случая и вырвался, убежал в дом и спрятался на верхнем этаже. С верхнего этажа я слышал, как переводчик спрашивал санитарку о том, все ли дети были пойманы и отгружены в машину. Она отвечала – «Нет, не все». После этого переводчик сказал – «Хорошо, завтра мы вернемся». После этого грузовой автомобиль продолжали загружать и отвозить детей в неизвестном мне направлении».

Как и было обещано, часть Sk 10a вернулась в детский дом на следующий день. Детей оставалось только 25. Когда машина для газификации подъехала, дети разбежались и пытались спрятаться в ближайших окрестностях. Однако кроме 7 детей, все остальные были схвачены и убиты в фургоне. Оставшиеся дети спаслись благодаря своей смекалке и тому, что подразделение Тримборна больше не приехало в детский дом.
На фото - офицеры Sk 10a. В центре (в фуражке) командир зондеркоманды Курт Кристман.

Источник - Andrej Angrick: Besatzungspolitik und Massenmord. Die Einsatzgruppe D in der südlichen Sowjetunion 1941-1943. Hamburg Edition, Oktober 2003. S. 648-651.

В поисках новых методов уничтожения.

Во время своих инспекционных визитов на Восток, рейхсфюрер SS Гиммлер довольно быстро понял, что многие исполнители ликвидационных «акций» находятся на пороге нервной перегрузки, а некоторые исполнители уже получили серьезные психологические травмы, которые часто переходили в психические расстройства. Уже на совещании 8 июля 1941 года в Белостоке Гиммлер чувствовал негодование командиров частей SS и SD, вызванное объемами работы, которой рейхсфюрер загрузил подчиняющиеся ему формирования. Командиры полицейских батальонов докладывали Гиммлеру, что даже во время акций по ликвидации евреев-мужчин, многие служащие батальонов «находились в смятении». 15 августа Гиммлер присутствовал, с большой свитой, на ликвидации евреев в Минске. Во время акции Гиммлеру стало плохо. Для рейхсфюрера стало очевидно, что уничтожение еврейского населения расстрелами не может проводиться длительное время.
Уже довольно скоро части полиции порядка и подразделения айнзатцгрупп отказались от псевдо-военного жеманства и фарса приговоров военного суда. Ликвидации начали проводить не из такого мощного оружия, как карабин, а из пистолетов выстрелом в затылок. В частях, где ликвидации проводились регулярно, персонал заметно «огрубел» до такой степени, что стрелки сами изъявляли желание участвовать в акции. Алкоголь все чаще употреблялся как стимулирующее и притупляющее нервное напряжение средство. Даже некоторые высшие руководители SS и полиции не находили покоя, так как картина трупов и крови постоянно стояла перед глазами. Некоторые использовали дополнительный рацион водки и пили до потери сознания. Такие люди находились в составе айнзатцгрупп короткое время, так как могли нести службу лишь в глубоко нетрезвом состоянии. Использование вспомогательных частей при убийстве женщин и детей (например, украинских шутцманшафт-батальонов) часто мешало командному составу SS и SD, так как такие части, даже в глазах ответственных лиц, действовали совершенно варварски, превращая акцию в сладострастную хаотичную бойню. Поэтому такие части представляли даже некоторую угрозу для «морали» и самообладания SS, нарушая ее своей абсолютной бесцеремонностью, которая воспринималась SS со смесью отвращения и восхищения. Учитывая все эти факторы, например руководство айнзатцгруппы С и особенно «успешной» Sk 4a, сообщали руководству SS, что таким образом проблема евреев не может быть решена. Даже не смотря на одинокий дневной «рекорд» во время уничтожения киевских евреев в Бабьем Яру.
Гиммлер начал искать пути решения этих проблем через выявление новых методов убийства. Главной организацией по разработке новых методов уничтожения людей стал Криминально-технический институт полиции безопасности (KTI). Создание этого учреждения началось в 1938 году и развивалось до 1941 года. В апреле 1938 года начальником KTI становится штурмбанфюрер SS Вальтер Гесс. KTI являлся составляющей Имперского управления криминальной полиции (RKPA). В свою очередь RKPA в 1939 году образовал 5-е управление в RSHA под руководством бригадефюрера SS Артура Небе. В самом институте отдел, который занимался разработкой новых методов, являлся отдел химии и биологии V D 2, руководителем которого являлся штурмбанфюрер SS Альберт Видман.
Первоначально Видман проводил опыты на животных и рекомендовал применение чистого коленоксида (угарного газа). В январе 1940 года «пробная газификация» состоялась в тюрьме Бранденбург. Отработка этого метода продолжилась зондеркомандой «Ланге» (Sk Lange), которая использовала мобильную газовую камеру в виде автофургона. Зондеркоманда занималась «освобождением» польских психиатрических лечебниц от пациентов, после чего помещения использовались под военные госпиталя или под казармы для частей SS. Во время газификации, в эту газовую камеру коленоксид поступал из баллонов. В 1939-40 годах зондеркоманда убила 6219 немецких и польских пациентов, а 4 октября 1941 года Sk Lange была переброшена транспортной авиацией в Новгород, где по просьбе Вермахта занялась уничтожением пациентов трех психиатрических больниц.
В середине августа 1941 года Гиммлер посетил Барановичи, где по просьбе Артура Небе наблюдал массовый расстрел айнзатцгруппой Б. После этого, Гиммлер просил Небе, чтобы он постарался найти другой метод, который бы снизил психологическую нагрузку на персонал айнзатцгруппы. Артур Небе обратился в Берлине к Альберту Видману с предписанием явится в айнзатцгруппу Б. После этого последовала неудачная попытка ликвидации людей посредством подрыва взрывчатки в закрытом помещении. Затем Видман и Небе экспериментировали с убийством людей в стационарной газовой камере в Могилеве. В здании были замурованы окна и в помещение, через шланг, подавались выхлопные газы легкового автомобиля. Это не дало нужного эффекта, и был дополнительно использован грузовой автомобиль, выхлопные газы из которого через шланг также поступали в помещение. После этого все люди в камере погибли.
Таким образом было установлено, что эффективным способом убийства является использование выхлопа грузовой машины. KTI приступил к созданию первой партии фургонов для газификации. Отдел II D 3a, который отвечал за использование транспортных средств полицией безопасности, приступил к оборудованию двух серий таких машин: 6 малых фургонов (марки Diamond и Opel-Blitz) и 30 больших (марки Saurer). По приказу Рауфа, унтерштурмфюрер SS Беккер выехал с этими машинами в айнзатцгруппы, чтобы проверить функционирование машин и устранить недостатки.
Криминально-технический институт занимался также разработками в области боевых отравляющих веществ, а также целого спектра ядов для эвтаназии. KTI производил также стеклянные ампулы с цианистым калием, которые сначала использовались немецкими агентами, а позже - высокопоставленными нацистскими функционерами во время краха Третьего Рейха. Этими ампулами были убиты дети Геббельса, а также с их помощью покончили с собой Гитлер, Ева Браун, Гиммлер и другие…
На фото – одна из мобильных газовых камер.

Источники:
Andrej Angrick: Besatzungspolitik und Massenmord. Die Einsatzgruppe D in der südlichen Sowjetunion 1941-1943. Hamburg Edition, Oktober 2003. S. 361-367.

Выдержка из сообщения восточной службы связи при ИГ Фарбениндустри АГ от 3.1.1942 г. о хозяйственно-политическом будущем оккупированных советских территорий. (Рейнгард Рюрупа: Война Германии против Советского Союза 1941-1945. Берлин 1992. Издательство Argon-Verlag GmbH. с. 93. (Bundesarchiv/Militararchiv, Wi ID/1605)):

«По вопросу использования имеющихся возможностей восстановительных работ в восточных областях следует еще раз упомянуть, что Восток следует рассматривать как чисто аграрную и сырьевую базу. Главные направления для будущих мер в оккупированных областях предусматривают решительную ликвидацию промышленных городов на юге, а также демонтаж годного к применению машинного фонда, особенно для производства цветных металлов и т.п. Все силы должны быть сконцентрированы на сельском хозяйстве и добыче нефти.»

На схеме - немецкие фирмы на части оккупированной территории Советского Союза (по состоянию на конец 1942 - начала 1943). На фото - украинский филиал нефтяной компании Ойл АГ, являвшейся дочерней фирмой Континенталь-Ойл, монопольной компании в нефтяной промышленности.

Телекс командира айнзатцкоманды 3 штандартенфюрера SS Егера командиру айнзатцгруппы А от 9.2.1942 относительно ликвидаций айнзатцкоманды 3 по 1.2.1942: "Общее число: 138 272, из них женщин 55 556, детей 34 464".

Евреев 136421, коммунистов 1064,
партизанов 56, душевнобольных 653, Поляков 44,
цыган 5, армян(?) 1 и кого-то еще 28.

ТРАГЕДИЯ ЛИТВЫ:
1941–1944 годы
Сборник архивных документов о преступлениях
литовских коллаборационистов в годы Второй
мировой войны

400 страниц, даты, списки, протоколы, имена, цифры.

Массовое убийство русских и польских пленных в Гарделегене (Gardelegen).

В первой половине апреля 1945 года нацистское руководство проводило мероприятия по эвакуации и уничтожению узников концентрационных и трудовых лагерей. В земле Саксония-Анхальт, недалеко от города Гарделеген, проходило одно из таких мероприятий.
Более тысячи больных и изможденных узников пешим маршем эвакуировались из концентрационного лагеря Дора-Миттельбау. В одной из ночевок узники были размещены в казармах.
Вечером, 13 апреля, все узники были выгнаны из казарм. Людей загнали в полевой амбар с черепичной крышей. Конвой состоял из 100 солдат Вермахта, Waffen-SS, фольксштурма и функционеров концлагерей. Командиром конвойной группы являлся районный руководитель NSDAP Герхард Тиле. После того, как пленные были заперты в амбаре, немецкий конвой заблокировал все выходы и поджог здание при помощи пучков соломы, пропитанных бензином. Заключенные метались по зданию, пытаясь выломать двери или руками выкопать щели под ними. Все эти попытки пресекались стрельбой, которую открывали солдаты SS. Стрельба по амбару велась из пулеметов и фауст-патронов. Бойня продолжалась до поздней ночи.
Еще ночью Герхард Тиле предписывал своим подчиненным, чтобы на следующий день были проведены мероприятия по ликвидации следов этой бойни, так как большинство трупов сгорело лишь частично. Однако 14 апреля в этом месте появилась американская 102-я пехотная дивизия. Американские солдаты и офицеры обнаружили место преступления и трупы 1016 заключенных. 11 человек были найдены еще живыми. Американские фотографы зафиксировали место преступления.
21 апреля командир 102-й пехотной дивизии приказал собрать в Гарделегене 300 немецких мужчин для того, чтобы те похоронили надлежащим образом всех убитых.
После того, как 25 апреля похороны были завершены, полковник Джорж Линч обратился к немецким гражданским лицам со следующими словами:

«Немцам говорили, что истории немецких злодеяний – это пропаганда союзников. Здесь вы всё видите. Некоторые скажут, что нацисты ответственны за это преступление. Другие укажут на гестапо. Однако это не их ответственность – это ответственность всех немцев… Ваша так называемая раса господ продемонстрировала только преступления, жестокость и садизм. Вы потеряли уважение цивилизованного мира».

Ответственный за эту бойню Герхард Тиле избежал наказания. Он проживал в Германии под вымышленным именем Герхарда Линдеманна. Умер в Дюссельдорфе в 1994 году в возрасте 85 лет.

Источник:

14 января 1943 гитлеровцами была полностью уничтожена белорусская деревня Литавец. Погибло 196 человек. Стариков, женщин и детей каратели загнали в амбар и подожгли, а мужчин отделили от общей группы и расстреляли. После войны деревня уже не восстановилась

Мемориальный комплекс "Литавец".

Белорусские деревни, уничтоженные в годы Великой Отечественной войны
Белорусские деревни, уничтоженные в годы Великой Отечественной войны
1941-1944 годы

9085

количество деревень в базе данных на 14 января 2017г.