Fakir>> Ты полагаешь, она шла в открытом океане? Полл> Проблемы с смертями в экипаже из-за плохой воды и еды начались еще до того, как Армада покинула Испанию.
" - ...Тогда они, несомненно, умрут.
- И часто так бывает?
- Всегда - ответил Комар."
© Л.Кэрролл
Практически всегда на парусном флоте эти проблемы были в той или иной мере, а катастрофическими начинали становиться, когда корабль долгое время был в автономном плавании, особенно в жарком климате.
К Армаде это не относится, т.к. огибая Испанию, она могла запасаться водой. Стандартная практика - бочки в шлюпки, и вперёд к устью ближайшей речки.
А так плохая вода и особенно плохая еда - абсолютная норма.
Наблюдая за Александром, Хорнблауэр понял, что его рассказ произвел на царя сильное впечатление и теперь мог попытаться проследить ход мыслей царя. Александра не столько поразили ужасные условия существования на борту корабля — если он хоть сколько-нибудь догадывался об условиях жизни своих подданных, то наверняка знал, что большая часть из них живут гораздо хуже, — сколько фактом, что подобные условия способствовали формированию способных офицеров.
— Да, полагаю, что это необходимо, — наконец подытожил Александр, проявляя на мгновение гуманную и эмоциональную черты своего характера, которые обычно тщательно скрывал.
К тому времени, как они снова вышли на палубу, судно-водовоз уже стояло у борта. Несколько моряков «Несравненного» перебрались на него и смешались с русскими, помогая им в работе. Рабочие партии бодро налегали на рукоятки помп и длинные змеевидные парусиновые рукава пульсировали при каждом ударе. На баке поднимали вязанки дров; моряки напевали, выбирая ходовые концы талей.
— Благодаря вашей щедрости, сэр, — сказал Хорнблауэр, — мы, при необходимости, сможем продержаться в море четыре месяца без захода в порт.
Ланч в каюте Хорнблауэра был накрыт на восьмерых: Хорнблауэр, Буш, два старших лейтенанта и четверо русских. Буш потел от волнения, глядя на не слишком гостеприимный стол; в последний миг от отвел Хорнблауэра в сторону в бесплодной попытке умолить коммодора, чтобы тот изменил своё решение и в дополнение к обычным корабельным припасам приказал подать что-либо из оставшихся в кают-компании деликатесов. Буш никак не мог отказаться от своей навязчивой идеи о том, что царя необходимо хорошо накормить; любой младший офицер может навсегда распрощаться с мыслью о продвижении по службе, если, принимая адмирала, рискнет поставить на стол обычную говядину из матросского рациона, а Буш мог мыслить только категориями приема адмиралов.
Царь с любопытством посматривал на помятую оловянную супницу, которую Браун поставил перед Хорнблауэром.
— Гороховый суп, сэр, — пояснил Хорнблауэр, — один из величайших деликатесов корабельной жизни.
Кэрлин, в силу многолетней привычки, начал постукивать сухарем по столу, затем прервал это свое занятие, когда вдруг понял, что делает и — вновь застучал, с виноватым видом. Он вспомнил приказы, отданные Хорнблауэром, чтобы каждый вел себя так, словно за столом не присутствовало изысканное общество; коммодор подкрепил свои слова прямой угрозой наказания, в случае невыполнения приказов, а Кэрлин знал, что Хорнблауэр никогда не пугает, если не намерен на самом деле привести свои угрозы в исполнение. Александр взглянул на Кэрлина, а затем, вопросительно, — на Буша, сидящего рядом с ним.
— Мистер Кэрлин выгоняет червей, сэр, — пояснил Буш, близкий к потере сознания от смущения, — если легонько постучать, они вылезут сами, вот так, видите, сэр?
— Очень интересно, — заметил Александр, но сухарей есть не стал; один из его адъютантов попробовал повторить эксперимент, взглянул на появившихся толстых, белых червяков с черными головками и разразился длиннейшей тирадой, очевидно, русских ругательств, — это были практически первые его слова с момента прихода на корабль.
После столь неприятного начала, гости осторожно попробовали суп. Но гороховый суп, как справедливо заметил Хорнблауэр, действительно был наиболее вкусным блюдом в британском флоте; адъютант, который выругался при виде червей, попробовав его издал удивленно-одобрительное восклицание, быстро съел первую тарелку и наполнил ее снова. На следующую перемену было подано всего три блюда: отварные соленые говяжьи ребрышки, вареный говяжий соленый язык и вареная соленая свинина. Гарниром к мясу служила квашеная капуста. Александр внимательно присмотрелся ко всем трем блюдам и вполне разумно остановился на языке; морской министр и адъютанты, по рекомендации Хорнблауэра, получили по тарелке разных видов мяса, нарезанного для них Хорнблауэром, Бушем и Харстом. Молчаливый вначале, а теперь столь разговорившийся адъютант, набросился на еду с истинно русским аппетитом и увяз в тяжелой борьбе с соленой говядиной.
Буш разливал ром.
— Жизненный сок флота, сэр, — сказал Хорнблауэр, пока Александр изучал свой стакан, — могу ли я предложить джентльменам тост, который мы все сможем выпить с самым сердечным удовольствием? За императора всероссийского! Да здравствует император!
Сухари с червями, тухлая вода... "Это - норма". Более привычные матросы ленились и выгонять червей, если так. По-моему чуть ли не у Гончарова мелькает.