Нейрокапитализм и владение мыслями
Интерфейсы «мозг-компьютер» потребительского уровня, особенно принятые в масштабе, заставляют нас задавать вопросы типа «Кому принадлежат наши мысли , и заслуживает ли эта вера быть закрепленными в законе?»
Сигал Самуэль пишет в статье «Технология чтения мозгов грядет». «Некоторые нейроэтики утверждают, что вероятность злоупотребления этими технологиями настолько велика, что нам нужны обновленные законы о правах человека - новая« юриспруденция ума »- чтобы защитить нас. Технологии могут вмешиваться в права, которые являются настолько базовыми, что мы можем даже не думать о них как о правах, например, о нашей способности определять, где кончается наша сущность и начинается машина. Наши действующие законы не оборудованы для решения этой проблемы ». Из проблем, возникающих в связи с перспективами чтения мозга, возможность монетизации и надвигающегося нейрокапитализма требует дополнительного внимания.
Нейрокапитализм в последние годы использовался для обозначения расширяющегося рынка нейробиологии, вызванного тревогами, вызванными ориентированным на результат обществом. В наших целях мы будем использовать нейрокапитализм для обращения к рынкам данных, обеспечиваемым интерфейсами мозг-компьютер (BCI). Мы можем рассматривать эти данные аналогично данным, сгенерированным смартфонами, то есть делимыми как на данные, так и на метаданные. Для нашей цели данные относятся к содержанию какого-либо процесса или измерения, которые в случае ИМК могут быть реальными мыслями, ощущениями или познанием субъекта. Метаданные относятся к обработанным данным или данным о данных, которые в случае ИМК могут относиться к взаимосвязи между нейрофизиологическими событиями. Аналогом данных на смартфоне являются стенограммы вызовов; аналог метаданных для смартфона - это список вызываемых номеров и продолжительности вызовов.
Предположим, что человек был оснащен нейронным шнурком или другой подобной технологией, мощным BCI, способным регистрировать и создавать экземпляры активности во всех корковых нейронах. Этот интерфейс будет передаваться другим объектам - другим нейронным шнуркам или интеллектуальным устройствам - и этот обмен предоставит возможности для наблюдения за мыслью. Возможно, это посредничество было монетизировано с помощью услуг подписки или подключений к монетизированной информации. В любом случае, сейчас есть широкие возможности для сбора мысленных данных и метаданных, и стимул для этого. Этот сценарий поднимает многочисленные этические и правовые проблемы, аналогичные тем, которые сегодня распространяются через социальные сети. Какие права на неприкосновенность частной жизни имеют отношение к чьим-либо мыслям Если чьи-то мысли монетизированы, кому принадлежит прибыль? Есть ли значимое различие, которое следует проводить между данными мысли и метаданными мысли, так же, как утверждают некоторые ученые, между данными вызова и метаданными вызова?
Цифровизация школ
Школам не хватает учителей и финансирования для ремонта зданий, однако у правительства совершенно другие приоритеты.
В начале 2019 г. правительством было принято решение выделить 5 млрд евро на цифровизацию школ. Эти деньги должны быть потрачены на приобретение цифровых средств обучения. Некоторые немецкие нейробиологи опасаются, что цифровизация школ может плохо отразиться на развитии детского мозга. Например, нейробиолог профессор доктор Гертрауд Тойшерт-Нудт (Prof. Dr. Gertraud Teuchert-Noodt ) утверждает, что использование смартфонов и планшетов детьми до 14 лет может нарушить связь между системами быстрого интуитивного и медленного рационального мышления (система 1 и система 2 по Д. Канеману "Думай медленно, решай быстро").
В результате системы постоянного поощрения, которая используется при работе цифровых устройств (смайлики или другие поощрительные картинки), а также быстрой смены картинок и информации у ребенка нарушается биохимия мозга и восприятие пространства и времени. Таким образом, ребенок теряет способность мыслить и долго концентрироваться на одном деле, например читать длинные тексты. В какое-то момент, по мнению нейробиолога Тойшерт-Нудт, дверь между системой быстрого интуитивного мышления и системой медленного рационального мышления закрывается навсегда, и мы получим поколение идиотов.
По мнению Ольги Щербаковой, одним из объяснений сложившейся ситуации могут служить процессы, происходящие в современном школьном образовании, а также многократно увеличившийся поток информации, с которым мы сталкиваемся ежедневно. «За день среднестатистический современный человек перерабатывает такой объем информации, который он раньше мог обрабатывать в течение недели. При этом большая часть этой информации — заведомый мусор. Однако он организован настолько ярко и эмоционально, что молодым людям, у которых еще не полностью сформированы навыки мышления и интеллектуальная самостоятельность, очень сложно ему сопротивляться, — рассказывает Ольга Щербакова.
— Информация устроена так, что сама направляет человека. Сначала яркий заголовок, потом жирным шрифтом выделена мысль, которую автор считает главной, затем акцент делается на другом высказывании и так далее. Получается, что читатель постепенно разучивается самостоятельно “просеивать” текст, решая для себя, на что тратить свое время, а на что нет, какая мысль существенная и заслуживает более глубокой проработки, а какая — второстепенная и не требует серьезного внимания. Если этому не учить специально, мышление может остаться на подростковом уровне».
статистический феномен, выражающийся в постепенном повышении показателей коэффициента интеллекта (IQ) с течением лет как в отдельных странах, так и в целом по миру. Эффект назван в честь новозеландского философа Джеймса Флинна, опубликовавшего в 1984 году статью «The mean IQ of Americans: Massive gains 1932 to 1978» в журнале «Psychological Bulletin (англ.)русск.».
...
Эффект Флинна заключается в следующем: с течением лет медианное значение возрастает, становясь выше 100. Новые тестируемые показывают на старых тестах все более высокие результаты. Это означает, что средний IQ новейшего времени, определенный по новым тестам, соответствует более высокому IQ прошлых лет. Таким образом, средний IQ людей непрерывно повышается, а сложность тестов непрерывно возрастает[1].
Флинн показал, что с 1934 по 1978 годы средний IQ жителей США увеличился на 15 пунктов — примерно на 3 пункта за каждое десятилетие. Аналогичные исследования в других странах показали схожие результаты, причем разнящиеся по странам. Так, Флинн описал повышение на 20 пунктов IQ голландских призывников с 1952 по 1982 год.
Проведенные после 2000 года исследования показали спад эффекта Флинна — рост IQ замедляется, прекращается или даже сменяется спадом. Так, проведенное в 2004 году исследование данных об IQ норвежских призывников показало, что после середины 1990-х годов рост остановился и сменился небольшим спадом; работы Тисдейла и Оуэна, проведенные в 2005 и повторно в 2008 годах, продемонстрировали, что результаты тестов на IQ датских призывников росли с 1959 по 1979 годы на 3 пункта в десятилетие, за десятилетие 1979—1989 годов выросли только на 2 пункта, за 1989—1998 годы — на 1,5 пункта и за 1998—2004 годы понизились на те же 1,5 пункта[2].