Поиски сверхтяжёлых элементов в природе пока не увенчались успехом. Обнаружение в землях Челекена элемента сергения (108) в начале 1970-х гг подтверждено не было. В 2008 году было объявлено об обнаружении элемента экатория-унбибия (122) в образцах природного тория[6], однако это заявление в настоящее время оспаривается на основании последних попыток воспроизведения данных с использованием более точных методов.
Впервые сообщения об открытии элемента 108 появились в начале 1970 и были совершенно неожиданными для экстремально короткоживущих и трудноуловимых сверхтяжёлых химических элементов. По результатам экспедиции в пустынном районе вблизи полуострова Челекен у Каспийского моря группой ученых СССР под руководством В. В. Чердынцева на основании фиксирования треков (следов ядер) на образцах минерала молибденита был сделан смелый вывод об обнаружении элемента 108 с атомной массой 267 в природе. Сообщения об этом «открытии» попали в журналы «Наука и жизнь» (02/1970), «Атомная энергия» (11/1970[1]) и другие СМИ и в апреле 1970 были обсуждены на заседаниях институтов АН СССР (геохимического, физических проблем). Впоследствии научная достоверность заключения была оспорена как недостаточно доказанная[2].
Группа учёных из Еврейского университета Иерусалима под руководством Амнона Маринова объявила об обнаружении единичных атомов унбибия-292 в залежах природного тория. Количество унбибия по отношению к торию было определено в пределах от 10−11 до 10−12. Период полураспада 292Ubb по оценкам исследователей составляет не менее 100 млн лет. Столь большое время жизни для относительно лёгкого изотопа Маринов объясняет тем, что данное ядро существует в высокоспиновом супердеформированном или гипердеформированном состоянии[3].
Заявление Маринова было подвергнуто критике со стороны части научного сообщества. Маринов утверждает, что он отправил статью в журналы Nature и Nature Physics, но они вернули её, даже не представив для экспертной оценки[4].
Критика техники масс-спектрометрии, которая ранее использовалась группой Маринова при обнаружении долгоживущих лёгких изотопов тория[5][6], была опубликована в Physical Review C в 2008 году[7]. Воспроизведение опытов с торием с использованием улучшенного метода ускорительной масс-спектрометрии не смогло подтвердить результаты, несмотря на в 100 раз бо́льшую чувствительность[8]. Эти данные вызывают серьёзные сомнения в результатах Маринова по обнаружению долгоживущих изотопов тория, рентгения и унбибия.
Дискуссия вокруг статьи 2010 года «Рост во время задолженности», опубликованной гарвардскими экономистами Кармен Рейнхард и Кеннетом Рогоффом в журнале American Economic Review, демонстрирует некоторые проблемы системы научных журналов.
На основании данных по росту ВВП и уровню государственного долга разных стран, авторы статьи пришли к выводу, что рост ВВП оказывается существенно медленнее в странах, где уровень задолженности превышает 90% от ВВП.
Журналисты, политики и чиновники ссылались на эту статью, чтобы обосновать снижение государственных расходов. Хотя выводы в самой статье не так прямолинейны и категоричны, Рйенхард и Рогофф оказали Вашингтону услугу в деле сокращения бюджетного дефицита.
Но в апреле этого года группа учёных из Массачусетского университета в Амхерсте нашла ошибку в статье Рейнхард-Рогоффа. Как и многие другие экономисты, учёные безуспешно пытались воспроизвести результаты Рейнхард и Рогоффа. И только когда гарвардские коллеги выслали им исходные данные в таблицах Excel, в Массачусетсе поняли, почему ни у кого не удавалось воспроизвести эти результаты. Ошибка в формуле. Пять ячеек данных не вошли в диапазон. Без этой ошибки и некоторых спорных моментов использовавшейся методики взвешивания результатов эффект Рейнхард-Рогоффа не наблюдался. Вместо уменьшения на 0,1%, страны с долгом выше 90% показывали рост ВВП на вполне приличные 2,2%.
Ошибка была найдена, но в течение двух лет на статью ссылались многие влиятельные политики и экономисты.
Представление Кеплера о световом давлении вскоре стало общепринятым, но величина давления сильно преувеличивалась. Так, в конце XVII в. для доказательства существования светового давления ссылались на свидетельство путешественников по берегам Дуная, утверждавших, что «течение вод Дуная значительно медленнее, когда лучи солнца противодействуют его движению (утром), и делается более быстрым после полудня, когда лучи солнца помогают его течению».
Преимущества винтовки наверняка повергли в изумление первых стрелков из нее. Словно по волшебству, их выстрелы вдруг стали гораздо точнее. К волшебству и обратились в поисках объяснений.
В 1522 году баварский чернокнижник по имени Мореций исчерпывающе объяснил эффект нарезов. На траекторию обычных пуль, заявил он, влияют демоны — мелкие бесенята, хорошо знакомые каждому промазавшему стрелку. А пуля из нарезного ружья летит по прямой, поскольку ни один демон не может удержаться на крутящемся предмете. В качестве доказательства Мореций указывал на небеса, вращающиеся вокруг Земли и свободные от демонов, — и на неподвижную Землю, кишевшую ими.
Как и многие гипотезы, основанные на вере в сверхъестественное, теория Мореция спровоцировала обширную дискуссию. Оппоненты предложили иную — столь же правдоподобную — точку зрения: бесы, напротив, предпочитают именно вращающиеся тела. Именно этим объясняется меткость винтовки: ее пулю ведут к цели демоны. Наконец, в 1547 году гильдия стрелков города Майнца в центральной Германии решила поверить теорию практикой. Сначала по целям, находившимся на расстоянии 200 ярдов, из нарезных ружей было выпущено двадцать обычных свинцовых пуль. Затем из тех же ружей выстрелили двадцатью пулями, отлитыми из чистого серебра, трижды освященными и с маленьким крестиком на каждой. Из обычных пуль в цель попали девять, все освященные прошли мимо. Дело было ясное: демоны предпочитают вращение. Церковные власти запретили в городе дьявольские нарезные ружья, горожане бросали их в костер на городской площади. Дело, вероятно, было в том, что серебро, в отличие от более мягкого свинца, недостаточно плотно «влипало» в желобки-нарезы. А может быть, нацарапанные крестики ухудшали устойчивость освященных пуль. В любом случае запрет на винтовки был скоро забыт охотниками, стремившимися поскорее набить свои ягдташи.
Во-первых, открытие может просто оказаться ошибкой. Такой пример продемонстрировал еще в 1829 году великий французский зоолог Жорж Кювье (Georges Cuvier), который умудрился принять специализированное щупальце, выполняющее половую функцию у самцов головоногих моллюсков, за червя-паразита, живущего у моллюска в мантийной полости. Этот «червь» получил родовое название Hectocotylus. Впрочем, ошибка была исправлена довольно быстро.
Во-вторых, открытие может не получить ни подтверждения, ни опровержения, навсегда оставшись в статусе научной загадки. Например, в 1892 году немецкий зоолог Иоганн Френцель (Johannes Frenzel) описал очень необычное животное, найденное в соленом озере в Южной Америке и получившее название Salinella salve (см. J. Frenzel, 1892. Untersuchungen über die mikroskopische Fauna Argentiniens). Это червеобразное существо, тело которого состоит из одного слоя клеток. У него нет разделения на эктодерму и энтодерму, которое есть даже у таких примитивных многоклеточных, как губки. Проблема в том, что салинеллу никто никогда повторно не находил. Специалисты-зоологи обычно склонны считать, что это опять же какая-то ошибка, но в чем она состояла, что в действительности нашел Френцель и не подшутил ли он таким образом над своими коллегами — остается тайной по сей день.
И в-третьих, открытие может подтвердиться. Тут прежде всего вспоминается трихоплакс, единственный представитель типа пластинчатые (Placozoa). В 1883 году Франц Шульце (Franz Eilhard Schulze) описал это существо, найдя его в морском аквариуме. Шульце совершенно правильно посчитал трихоплакса очень простым и примитивным многоклеточным животным. Однако вскоре разные исследователи стали сомневаться: а не является ли трихоплакс всего лишь чьей-нибудь личинкой? В 1907 году Тило Крумбах (Thilo Krumbach) опубликовал работу, в которой объявил трихоплакса личинкой медузы; и через несколько лет эта версия вошла в солидное руководство по зоологии, которое Крумбах редактировал. После этого трихоплакс был «закрыт»: его исключили из учебников и надолго перестали изучать. И только в 1971 году Карл Грелль (Karl Gottlieb Grell) окончательно подтвердил самостоятельность трихоплакса, выделив его в новый тип. Сейчас трихоплакс подробно изучен, в том числе и молекулярно-генетически (см., например: Судя по полному геному, трихоплакс не так прост, как думали раньше, «Элементы», 09.09.2008). Шульце и Грелль были правы. В этой истории необоснованные сомнения серьезно затормозили развитие науки.
Объектом его экспериментов была та же самая кишечная палочка. Но если Дельбрюк и Луриа травили ее смертоносными фагами, то Кернс морил голодом. Для опытов был выбран мутантный штамм lac-, у которого был поврежден ген фермента лактазы, расщепляющего молочный сахар - лактозу. Множество бактерий этого штамма высевалось на среду, единственным питательным веществом в которой была именно лактоза.
Разумеется, в каждой чашке Петри находилось несколько клеток, у которых произошла обратная мутация, и ген восстановил свою активность. Они успешно росли и размножались, давая начало видимым невооруженным глазом колониям. Но в отличие от опытов Дельбрюка и Луриа основная масса высеянных бактерий не погибала: они проходили через два-три деления, а затем переставали размножаться, ограничивали до предела процессы жизнедеятельности и в таком виде ждали лучших времен.
И для некоторых из них такие времена наступали! Если через сутки после посева в каждой чашке вырастало всего несколько колоний, то на следующий день к ним добавлялось еще несколько, потом еще... Число колоний, способных расщеплять лактозу, росло прямо пропорционально времени с момента посева на селективную среду. Динамика точно соответствовала эволюции по Ламарку: длительное действие фактора, к которому надо приспосабливаться, целенаправленно вызывало адекватные изменения в геноме.
Статья Кернса и его сотрудников, опубликованная в 1988 году в авторитетнейшем журнале Nature, наделала много шуму. Потребовалось длительное масштабное исследование, на которое был выделен специальный грант (целевые гранты на проверку и анализ уже полученных результатов - огромная редкость в современной науке), чтобы разобраться в механизме обнаруженного феномена.
Вообще-то еще до опытов Кернса биологи знали, что в неблагоприятных условиях частота мутаций в бактериальных клетках резко возрастает. Известен даже механизм этого явления: при стрессе в клетке работает альтернативная ДНК-полимераза, делающая гораздо больше ошибок, чем 'штатная'. Само по себе это не может объяснить открытой Кернсом картины - мы же помним, что голодные клетки не делятся, а значит, и ДНК в них не удваивается. Невозможно сделать опечатку в ненапечатанном тексте!
Однако при внимательном рассмотрении оказалось, что у использованного Кернсом штамма ген лактазы был выведен из строя не до конца: мутантный фермент все-таки мог расщеплять молочный сахар, но его активность составляла около 2% от нормальной. При таком скудном рационе ни о каком делении, конечно, не могло быть и речи. Но тут вступало в действие другое фирменное ноу-хау бактерий - амплификация. С гена, чьего белка клетке остро не хватает, снимается несколько копий, которые тут же встраиваются в геном. А, скажем, 6 экземпляров мутантного гена - это уже целых 12% нормальной ферментативной активности, достаточно, чтобы потихонечку размножаться.
Кривая ДНК-полимераза исправно штампует со всех экземпляров копии со множеством опечаток, и рано или поздно среди них оказывается спасительная - обратная мутация, восстанавливающая нормальную активность фермента. На месте медленно размножающейся кучки бактерий-инвалидов вырастает обычная колония полноценных клеток. И исследователь наблюдает, как там и сям все новые клетки обретают исходно отсутствовавшую у них способность расти на лактозе и успешно передают ее по наследству...
У некоторых ученых, разбиравшихся в этом казусе, сложилось впечатление, что хитрец Кернс нарочно так подобрал параметры своего эксперимента, чтобы получить красивую картинку 'эволюции по Ламарку'. Но как бы то ни было, и этот случай в конечном счете свелся к дарвиновской модели: факторы среды не определяли направление мутаций, а лишь увеличивали их частоту и отбирали удачные варианты.
...Эмили Петрофф (Emily Petroff) из Технологического университета Суинберна в Хауторне (Австралия) и ее коллеги изучали так называемые перитоны — один из типов радиопомех, который, как считалось ранее, возникает в магнитосфере Земли.
Главной необычной чертой перитонов, которая объединяет их с FRB, является "размазанность" их частот — их коротковолновая часть появляется и исчезает быстрее, чем длинноволновой "хвост". По этой причине, учитывая явно земное происхождение этих помех, многие астрофизики считали, что FRB-вспышки тоже могут возникать в результате неких процессов в атмосфере.
Изучая перитоны, найденные телескопом Паркс и рядом других обсерваторий в январе этого года, Петрофф и ее коллеги обратили внимание на то, что частота их излучения приходилась на два взаимосвязанных друг с другом диапазона – 1,4 гигагерц и 2,3-2,5 гигагерц. Второй хорошо знаком всем физикам и обывателям – на этих частотах работают передатчики WiFi, BlueTooth, 4G-модемы, микроволновки и прочие электронные устройства.
Обратившись в архивы наблюдений за перитонами, астрономы обнаружили несколько крайне подозрительных черт — подавляющее большинство из них обладало той же частотой в 2,3-2,5 гигагерц, они происходили в основном днем, в рабочие часы, а также возникали примерно на одинаковом расстоянии.
Для проверки этих подозрений, ученые включили имевшуюся в обсерватории микроволновку и убедились в том, что телескоп Паркс действительно "видит" такие пучки радиоволн. Этот "успех" заставил Петрофф и его коллеги попытаться создать перитон при помощи имевшихся на территории электронных устройств.
Через несколько недель ученым улыбнулась удача – в ходе экспериментов с микроволновками они выяснили, что "полноценные" перитоны рождаются в тот момент, когда кто-то открывает дверцу работающей микроволновки и автоматика останавливает ее работу. Изучив время появления перитонов, найденных телескопом Паркс с 1998 года, Петрофф и ее коллеги были вынуждены констатировать, что все они были порождены двумя микроволновками, одна из которых находилась прямо под телескопом, а вторая – в центре посетителей.
В другом примере ошибка в интерпретации результатов наблюдений оказалась более серьезной. Речь шла о наблюдениях явления «микролинзирования» — если на луче зрения между далекой звездой и наблюдателем оказывается какое-либо массивное тело, его гравитационное поле действует как линза, искривляет ход лучей фоновой звезды и приводит к кратковременному увеличению ее яркости. В 2001 году астрономы из Института Космического телескопа (США) сообщили о том, что во время наблюдений шарового скопления M22 они заметили шесть таких вот внезапных увеличений яркости звезд скопления (см. Gravitational microlensing by low-mass objects in the globular cluster M22 // Nature. 28 June 2001. V. 411. P. 1022-1024). Краткость всплесков говорила о том, что масса гравитационных микролинз очень мала — меньше массы Юпитера. Эти наблюдения послужили поводом для объявления о том, что в шаровом скоплении M22 обнаружены свободно летающие планеты. Однако детальное изучение снимков M22 показало, что скачки яркости никакого отношения к фоновым звездам на имеют. Мнимое увеличение блеска происходило тогда, когда прямо в изображение звезды во время съемки попадала частица космических лучей (см. A Re-examination of the "Planetary" Lensing Events in M22 // astro-ph/0112264, 12 Dec 2001). Звезд в шаровом скоплении так много, и расположены они так густо, что точное попадание космических лучей в звезду оказалось не таким уж маловероятным событием.
Биологи возились подолгу, а результаты того, что у них получалось, никакому предсказанию не поддавались. Образец, на который возлагались верные надежды, объявляли никуда не годным, а другой, заведомо пустой, поданный лишь для сравнения, вдруг возносили до небес, чтобы потом, при повторном испытании, напрочь ниспровергнуть.
Заседание того дня в институте запомнили надолго. Руководитель испытаний, длинноволосый профессор, которого смешливые лаборантки за глаза звали «мышиным полковником», докладывал результаты очередной серии. Уснащая речь латынью, сбиваясь порой на стиль лекции для первокурсников, он многословно поведал о том, что образец Б абсолютно не активен, действие радиации он скорее даже усиливает; другой, обозначенный буквой В, активен умеренно. А вот образец А — чудотворен. Все мыши, которым его вводили, перенесли дозу радиации, от которой контрольная группа передохла почти поголовно. А одна рекордистка выдержала такое, чего живому организму вообще выносить не полагается. Профессор предъявил даже клетку с беспокойно мечущейся счастливой долгожительницей.
Он хотел порадовать начальство, сидевшее в президиуме, чем-то ещё, но послышался надсадный кашель — в институте его слышали всё чаще, — и по проходу к трибуне двинулся Белоусов. В руке он держал банку, обыкновенную банку с пластмассовой крышкой, в каких продают и хранят химические реактивы. Подойдя к «мышиному полковнику», он унял кашель и вежливо осведомился, каков размер ячеек в проволочных сетках, из которых делаются клетки для мышей. Профессор оторопел и пролепетал: мол, что-то около сантиметра. Это когда клетки в исправности, кротко уточнил начальник химлаборатории, ну, а если надорвалась сеточка?
И тут не выдержал, сорвался с места начальник вивария. Верно, закричал он, давно пора чинить клетки. Дыры в них такие, что приходишь утром — десяток-другой мышей на воле. Отловишь их со служителями, по клеткам растолкаешь, но какая откуда выскочила, на них же не написано. Вот и получаются невероятные результаты!
Сидящие в зале — каждому из них доводилось хоть раз побывать в виварии — припомнили зловонный бетонированный подвал, дырявые клетки, воющих собак, измученных служителей, которых вечно не хватало (кто же пойдет на такую адскую работу за семьдеся рублей в месяц), — и стало большинству ясно, какова порой действительная цена результатам, о которых наверху, в чистых кабинетах, важно рассуждают профессора и их ассистенты. Даже начальство, отродясь в виварий не заглядывавшее, почувствовало, что неладно там, неладно. А Белоусов — нет бы ему в этот момент промолчать — уточнил: все три образца, о которых докладывал профессор — и Б, и В, и чудотворный А, — взяты из одной и той же, вот этой самой банки. Только действуют почему-то по-разному.
Планета вращается вокруг звезды альфа Центавра B с периодом 3,2 дня и имеет массу, близкую к массе Земли.
6 октября 2012 года на специально созванной пресс-конференции европейские астрономы заявили об открытии планеты с массой, близкой к массе Земли, которая вращается вокруг ме́ньшей из двух солнцеподобных звезд. Наблюдения велись на спектрографе HARPS, который установлен на 3,6-метровом телескопе ESO в обсерватории Ла Силья, Чили. В настоящее время HARPS — самый точный инструмент для поиска экзопланет методом измерения лучевых скоростей.
Планета была зарегистрирована по измерениям мельчайших колебаний в движении α Центавра B, которые обусловлены гравитационным притяжением вращающейся по орбите планеты. Эффект является поистине микроскопическим — звезда периодически смещается то в одну, то в другую сторону со скоростью, не превышающей 51 сантиметр в секунду (1,8 км/час), что близко к скорости ползущего на четвереньках младенца. Это высочайшая точность измерения, когда-либо достигнутая с этой методикой!
Ведущий автор исследования Ксавье Дюмуск (Xavier Dumusque) из Женевской обсерватории в Швейцарии и Астрофизического Центра Университета Порту в Португалии сказал: «Наши наблюдения с инструментом HARPS, продолжавшиеся более четырех лет, выявили очень слабый, но реальный сигнал от планеты, вращающейся вокруг альфы Центавра B с периодом 3,2 дня. Это из ряда вон выходящее открытие, сделанное на пределе точности наших методик!» Таким образом, на сегодняшний день планета альфа Центавра Bb еще и самая маломассивная из всех экзопланет, обнаруженных у солнцеподобных звезд.
...
«Этот результат представляет собой огромный шаг к обнаружению двойника Земли в непосредственной окрестности Солнца. Мы живем в замечательное время!» — заключил Ксавье Дюмуск.
Научная статья с результатами исследований появилась в онлайн-выпуске журнала Nature («Природа») 17 октября 2012 г.
Согласно данным нового исследования экзопланета Альфа Центавра B b, мир из ближайшей к нам звёздной системы, была всего лишь ошибкой в данных.
Альфа Центавра B b будет служить предостережением для охотников за планетами как напоминание о том, что нелегко найти планеты настолько маленькие, как Земля. Выявить тонкие подписи их фонового шума невероятно сложно. Документ, свидетельствующий об ошибочности предыдущих исследований, будет опубликован изданием Monthly Notices of the Royal Astronomical Society. С этими выводами уже согласилась даже команда, первоначально сообщившая об открытии.
"Это действительно стоящая работа, – прокомментировал Ксавье Дамаск (Xavier Dumusque) из Гарвард-Смитсоновского центра астрофизики. – Мы не уверены на 100%, но, вероятно, этой планеты не существует".
Занятно, но это не первый пример "исчезнувшего" мира. В 2005 году польский астроном Мацей Конакий (Maciej Konacki) предложил заманчивые доказательства того, что тройная звёздная система HD 188753 таит в себе газовую планету, подобную Юпитеру. Однако как оказалось, открытие было ложным. К тому же оно не соответствовало теории формирования планет (гравитационные поля трёх звёзд не позволили бы сформироваться настолько большому небесному телу).
Планета у Альфы Центавра оказалась своеобразным статистическим "призраком", не существующим в реальности, и возникшим благодаря тому, как работает и выделяет время астрономам обнаружившая ее обсерватория HARPS.
Открытая три года назад небольшая планета у одной из звезд в системе Альфа Центавра оказалась "призраком", возникшим в данных наблюдений из-за специфики работы обнаружившей ее обсерватории HARPS, говорится в статье, принятой к публикации в журнале Monthly Notices of the Royal Astronomical Society Letters.
В 2012 году, как рассказывают Винеш Раджпаул (Vinesh Rajpaul) из Оксфордского университета (Великобритания) и его коллеги, европейские планетологи объявили об открытии планеты у Альфы Центавра B, открытой по малейшим сдвигам в спектре излучения звезды, которые, как считали ученые, были порождены гравитационным взаимодействием светила и его землеподобного спутника.
Раджпаул и его единомышленники усомнились в этом открытии и решили проверить, были ли эти небольшие сдвиги, лежащие фактически за гранью чувствительности телескопа HARPS, при помощи которого ученые следили за Альфой Центавра B, действительно существующими в реальности.
Для этого планетологи пропустили данные наблюдений с HARPS через особый набор статистических и астрофизических формул, пытаясь найти иное рациональное объяснение этому планетному сигналу.
Как показал этот анализ, планета на самом деле является статистическим "призраком", который родился в результате того, что ее первооткрыватели анализировали данные наблюдений не целиком, а порциями, длина которых "случайным" образом соответствовала продолжительности витка планеты вокруг светила – четырем неполным суткам. Это было связано с тем, что обсерватория выделяла им такое количество времени на каждый цикл наблюдений.
Если эти порции сократить, убрав из них хотя бы одну опорную точку, то сигнал "рассыпается" и все признаки существования планеты полностью исчезают. Это, по словам Раджпаула, является достаточным основанием для того, чтобы усомниться в существовании планеты у Альфы Центавра В.
Как полагают ученые, схожие "призраки" могут присутствовать и в нескольких десятках других звездных систем, где были недавно найдены относительно небольшие планеты методом лучевых скоростей, который использовали первооткрыватели несуществующего спутника Альфы Центавра B. Авторам всех последующих открытий экзопланет следует учитывать продолжительность наблюдений и длину "окна" каждой порции данных при публикации своих работ, заключают Раджпаул и его коллеги.
Проводимые наблюдения долгое время не могли обнаружить планет в системе альфы Центавра[16][17]. Только 16 октября 2012 года астрономы Европейской южной обсерватории объявили об открытии планеты Альфа Центавра B b с массой, близкой к земной, на орбите вокруг α Центавра B[18][19]. Планета была обнаружена методом измерения колебаний лучевых скоростей с помощью спектрографа HARPS. Для этого астрономам понадобилось более четырёх лет наблюдений[20]. Женевская группа наблюдала спектр звезды альфа Центавра B с февраля 2008 по июль 2011 года. Всего было сделано 459 измерений лучевой скорости, точность единичного измерения составила 0,8 м/сек. Такое большое количество накопленных данных позволило выявить и учесть различные источники шума: звёздные колебания (поверхность звезды альфа Центавра B слегка колеблется с периодами менее 5 минут), грануляцию поверхности, влияние пятен на среднюю лучевую скорость звезды, долговременную активность, связанную с магнитным полем, и пр. Дело отчасти облегчилось тем, что блеск альфы Центавра B, как и многих других оранжевых карликов спектральных классов K0 V и K1 V, исключительно стабилен. Считалось, что планета b находится очень близко к светилу, в 0,04 а. е. (6 миллионов км), не попадая в обитаемую зону. Период обращения вокруг звезды оценен в 3,236 дня, а минимальная масса планеты — около 1,13 земной.
В октябре 2015 года планета была «закрыта», так как было доказано, что 3,26-дневный RV-сигнал в измерениях женевской группы появился из-за особенностей математической обработки данных[21][22]. Но в октябре 2016 года вновь было заявлено, что у Проксима Центавра обнаружена планета. Через 2 недели заявление было потверждено.
...Еще более последовательно идеологическая аргументация была использована в 60-х гг. Пастером в его дебатах с Феликсом Пуше, который отстаивал концепцию самопроизвольного зарождения жизни. Пуше даже специально издал в 1859 г. книгу, в которой большой раздел был посвящен доказательству того, что его концепция не имеет ничего общего с материализмом и атеизмом и согласуется с ортодоксальными установками религии. То же самое он настойчиво и вполне искренне доказывал в своих выступлениях. Тем не менее Пастер, который придерживался весьма консервативных идеологических и религиозных взглядов, сумел убедить научную элиту в том, что концепция Пуше протаскивает материализм и отвергает божественный акт Творения. В условиях реакции и консерватизма, которыми была отмечена Вторая империя, Академия наук встала на сторону Пастера, и назначенные ею две научные комиссии проявили, мягко говоря, необъективность при анализе экспериментальных результатов обоих оппонентов.
В учебники биологии эти дебаты вошли как пример блестящей победы экспериментального метода Пастера над спекулятивными рассуждениями. Но дело обстояло иначе. Пастер использовал в своих опытах закрытые склянки с прокипяченным дрожжевым экстрактом. После того как он впускал в склянку воздух, в экстракте появлялась микрофлора. Пастер показал, что причина этого – в заражении внесенными с воздухом микроорганизмами. При проведении опыта на леднике в Альпах, с почти стерильным воздухом, жизнь в склянке не появлялась. Пуше применял склянки с прокипяченным экстрактом сена, изолированные от воздуха затвором с ртутью. В склянку впускался полученный химическим путем чистый кислород, заведомо не содержащий микроорганизмов, – и жизнь в экстракте зарождалась, возникала микрофлора. Чтобы повторить условия Пастера, Пуше поднялся на ледник в Пиренеях, но результаты не изменились, жизнь зарождалась. Воспроизводя эксперименты Пуше, Пастер потерпел неудачу – его старания предотвратить «зарождение жизни» были успешны лишь в одном случае из десяти, но именно эти случаи он считал надежными результатами, а остальные 90% опытов – ошибочными. Он не опубликовал эти результаты, хотя признал их в одной лекции.
Результаты опытов Пуше получили объяснение в 1876 г., когда в прокипяченном экстракте сена были обнаружены теплоустойчивые споры бацилл, которые не погибали при кипячении и начинали развиваться при поступлении кислорода. Но в момент спора с Пастером этого не знали, и результаты должны были трактоваться в пользу Пуше. Это было тем более логично, что утверждение Пуше было гораздо менее жестким, чем тезис Пастера, который утверждал, что жизнь не может самозарождаться никогда. Конечно, Пастер был в принципе глубоко прав, но суть в том, что он противоречил имевшимся в тот момент опытным данным, как они могли быть поняты. Исход спора решили внешние, идеологические факторы. В 1872 г. Пастер усилил идеологическое дискредитирование своих оппонентов: учитывая горечь французов от поражения в войне с Пруссией, он стал называть концепцию самопроизвольного зарождения жизни «германской» теорией. И последний штрих в этой истории: когда общий культурный и идеологический климат во Франции изменился и Пастер примирился с Третьей республикой, он стал гораздо благосклоннее относится к концепции самозарождения и в 1883 г. впервые признал, что тридцать лет назад сам пытался «имитировать природу» и создать «непосредственные, сущностные начала жизни» в своих экспериментах с асимметрией, магнетизмом и поляризованным светом.
7. Farley J., Geison G.L. Sсienсe, Рolitiсs and Sрontaneous Generation in Nineteenth-Сentury Franсe: The Рasteur-Рouсhet Debate // «Bull. History of Mediсine». 1974. Vol. 48 (2).
Мы просто должны настоять на том, чтобы те подпорки, которые традиционно предоставляют новичкам, чтобы добавить энергии научному сообществу, передали новым кандидатам, отобрав эти подпорки у тех, кто монополизировал их на целые десятилетия. И потом мы можем спокойно ждать, как сложится судьба «единственного выбора», когда он лишится роскоши особого заступничества влиятельных сторонников, и сможет ли он устоять, найдя вместо этого поддержку у самой Природы.
Порой, одинаковые эксперименты, дают разные результаты, и это является причиной войны между учёными мужами. Казалось бы, какое отношение может иметь к этому скромный уборщик?