Российская электроника, микроэлектроника, приборостроение

Все эти гигабайты и гигагерцы – чисто рекламные вещи

Все знают, что Россия безнадежно отстает в радиоэлектронике, но редко кто задумывается, почему. Именно об этом говорил научный руководитель НИИ системных исследований, академик Владимир Бетелин на заседании Координационного совета разработчиков радиоэлектроники, состоявшемся 3 ноября 2017 года в «Рособоронпроме». //  www.nix.ru

 

...

«А что есть у нас? Фактически только мелкий и средний бизнес. По данным CNews 100, в 2016 году выручка 100 крупнейших ИТ-компаний России составила 1,2 трлн рублей (20 млрд долларов) при численности работников 130 тыс. человек. Однако на производство оборудования и полупроводников приходится всего 10%, и, если разобраться, большинство этих компаний занимаются дистрибуцией и ИТ-услугами, то есть операциями с чужим оборудованием и программным обеспечением».

«В список 100 крупнейших ИТ-компаний России реальные отечественные производители даже не вошли. А это такие компании как Миландр, НИИСИ, МЦСТ, Элвис, НТЦ Модуль и т.д. Данных по ним особенных нет, но я сам их оценил: продукция в объеме 12-15 млрд руб. (250 млн долларов), 3000 сотрудников и производство не более 500 тыс. СБИС в год».

«Все это результат того, что в этой области государство уже 25 лет поддерживает только малый и средний бизнес, а крупный, по мнению наших руководителей, должен как-то сам собой образовываться».


«В планах, которые готовит, к примеру, Центр стратегических разработок или Институт экономики роста им Столыпина, вообще трудно понять, как связаны то, что они понимают под цифровой экономикой с макроэкономическими показателями ее развития. Ощущение такое, что просто намешаны вещи, с которыми и сами авторы проектов вряд ли знают, что делать: тут и искусственный интеллект, и большие данные, и блокчейн с цифровыми деньгами, но понимание того, что за всем этим реально стоит полупроводниковое оборудование, которое под этими лозунгами будет кто-то сбывать, – нет».

«Экспертная группа Digital McKinsey говорит что-то более внятное. Она говорит, что Россия уже давно живет в цифровой экономике, но пользы ей это не приносит. Смартфоны есть у 60% населения. В стране в 2016 году было 30 млн смартфонов и 5 млн персональных компьютеров, и все –зарубежного производства. Зависимость от импорта ИТ-оборудования – от 80 до 100%, по ПО – 75%. На 20% в год растет электронная торговля, при этом 60% приходится на китайские интернет-магазины».

«Первое условие для развития цифровой экономики – это наличие внутреннего рынка для сбыта собственной продукции. Эксперты наш рынок ругают, но он не такой уж плохой, как кажется. По данным CNews 100 объем продаж на внутреннем ИТ-рынке в 2016 году составил 20 млрд долларов, и это без закупок госкорпораций. Доля радиоэлектронного оборудования в нем составляет 15 млрд. Стоимость полупроводников – это в среднем 24% от стоимости оборудования, то есть 3,6 млрд долларов, а это почти объем производства крупной компании типа UMC (4,4 млрд, 18 тыс. сотрудников, 500 тыс. пластин в месяц)».

«5 млн компьютеров и 30 млн смартфонов – это не менее 70 млн микропроцессоров и СБИС, а это загрузка «Ангстрема-т» (140 тыс. пластин в год). Рынок есть. Другое дело, что надо делать то, что надо, а не то, что можем. И в этом вся проблема».

«Эльбрус-16С» в 2021-2023 гг. будет сопоставим в части гигагерц и гигафлопс с Haswell, Broadwell, Skylake образца 2014-2017 гг., но не по параметру производительность/стоимость».

«На самом деле за минувшие 25 лет в мире сформировалась новая модель производства – модель двойного сокращения, как я ее называю, то есть одновременного сокращения времени разработки и времени службы изделия».

«В России мы так и не сумели создать производство высокотехнологического ширпотреба по этой модели. 500 млн тонн нефти в год – больше никакого массового продукта страна производить не научилась. В СССР реализовывалась другая модель: долгоживущие и ремонтопригодные изделия. ЗиЛ ходил с двумя капремонтами миллион километров. Мы не научились, может быть к счастью, работать по модели двойного сокращения. Поэтому военная техника у нас до сих пор на уровне, поскольку она и должна быть такой. Самолеты никогда не будут короткоживущими. И нам надо нашу ИТ-отрасль замкнуть на авиацию, космос, энергетику, транспорт, военную технику. Сейчас мы, конечно, не решим, какую модель развивать. Для этого нужно государственное решение».