Страшнее кошки зверя нет 2017

У моей очень энергичной и эксцентричной бабули есть кот, подобранный где–то на помойке, и, соответственно, воспитанный в идеалах свободы личности и права полного самовыражения.
Уезжая как–то на горнолыжный курорт (в 79 лет!), она, не долго думая, своего питомца с редким именем Вася, не спросив ни моего, ни Васиного согласия, привезла ко мне пожить.
Вася был страшен — огромный, наглый, драный тип. Вся морда в шрамах, ухо порвано, цвет пегий. Нет, может, он когда–то и был рыжим, но вымыть эти девять килограммов живого беса не могла даже бабуля. На улицу Вася ходил, как на работу, до тех пор, пока в округе не осталось ни одного другого кота, а у дверей его не начала с почтением встречать целая толпа кошек с рыжими котятами.
Мне была оставлена инструкция по взаимодействию с нежной кошачьей психикой, энная сумма денег на прокорм милому пушистику, и со скупой слезой мы простились — бабуля с котом, я — с покоем. Поникший мурлыка проводил бабулю до двери, прохрипел ей последнее мяу, и тут началось...
Я пыталась его кормить, развлекать, отпустить гулять, наконец. Нет, он сидел на шкафу и самозабвенно орал. Орал таким гнусным голосом, что соседи зашли поинтересоваться моим новым акустическим приобретением. Уговоры не помогали, кот заглушал тоску как умел, пришлось прибегнуть к швабре.
Весомый аргумент победил к двум часам ночи. Сидя в абсолютно разгромленной квартире, я с умилением наблюдала, как сладко спит мой шерстяной друг в остатках моей икебаны.
Утро началось внезапно, с приземления 9–ти килограммов кота на мое многострадальное тельце. Не испытывали? Уверяю, спросонья очень бодрит!
Стремление Васи сделать меня более спортивной, отточить мою реакцию — туго, но верно приносило свои плоды. Третий раз упав в коридоре (когда тебе сзади под ноги внезапно торпедой врезается нечто, или с антресолей падает туша) пришлось вспомнить все о физподготовке. Нет, он ничего не драл и не гадил. Он играл со мной, как с новой мышкой, и получал от этого удовольствие. Честное слово, он садился и ухмылялся!
Через неделю я научилась уворачиваться. Васе это не нравилось, но он честно признавал свои промахи, понуро отворачивался, но тренировок не прекращал.
Боевые действия выматывали, и я решилась подкупить его. Я знала, что Василий уважает свежее сырое мясо (консервы–консервами, а хищник–хищником). С вечера одарив от пуза разбойничью морду мясом, решила, что высплюсь.
Какое славное пробуждение. Проснулась сама, тишина! Потягиваюсь, переворачиваюсь, засовываю руку под подушку и с криком взлетаю. Там что–то шевелится...
Полузадушенный, обслюнявленный воробей. Довольная морда кота.
— Алаверды, — сказал Вася.
Так и повелось. Я проигрываю — он орет благим матом, требует мяса. Я уворачиваюсь — тишина, но утром, открыв глаза, с удовольствием вижу на подушке жирную крысу или еще какую–нибудь дрянь. Вася искренне не понимал, почему я отказываюсь от честно заработанных призов. Вася был упрям и целеустремлен.
Я капитулировала в этой неравной борьбе. Послушно падала, не ругалась, не обращала внимания на бегающего по стенам кота, сыпала только кошачий корм, перестала давать мясо. Он недоумевал, ходил за мной, как привязанный, заглядывал в глаза, решил было опять песняка давить — я была непреклонна. Потом, сделав какие–то выводы, очень натурально хмыкнул и ушел гулять.
А, надо сказать, Вася уходил на улицу сам, по балконам, чтобы ни от кого не зависеть (балконы у нас в шахматном порядке — 6 этаж), и так же возвращался по металлическим перемычкам.
С утра слышу: вжик–вжик, вжик–вжик, что–то скребет по металлу. Выглядываю и вижу: с нижнего балкона с огромной замороженной осетриной в зубах пытается влезть Василий. Соскальзывает, но лезет. Я ему кричу: "Брось рыбу, дурак, сорвешься!" Он спрыгивает на соседний балкон, отгрызает кусок и лезет ко мне с приличным хвостом этой рыбины. Гордо проходит мимо меня и кладет у моей постели. Садится. На морде крупно написано:
— Теперь нормально?
Кто оставил на балконе рыбину я так и не узнала.
Вася вернулся в родные пенаты, а я до сих пор с содроганием навещаю бабулю. Надо видеть, как при виде меня загораются Васины глаза.
Игра продолжается...

 

Сходил в столовую за чаем