Кстати, дать однозначный ответ на вопрос: «Говорите ли вы по-китайски?», по сути дела, нельзя. Попросту единого разговорного китайского не существует. Выделяется, самое меньшее, 3 языка – северный, южный и восточный китайский, носители которых вообще друг друга не понимают. А внутри области распространения каждого из них есть территории величиной с небольшое европейское государство, жители которых почти не понимают соседей.
Первый – классический. Помните, как Ганнон, плывя вокруг Африки, брал по очереди толмачей? Так и теперь многие китайцы знакомы с диалектом не только своей, но и соседней провинции – так что всегда можно подобрать цепочку переводчиков, достаточно длинную, чтобы объясниться с кем угодно.
Второй путь очень оригинальный. В некоторых подразделениях китайской армии командиры общаются с солдатами при помощи… пластмассового свистка. Достаточно заучить сотню сигналов – и можно в строй. Хотя и этот путь известен у народов мира – в первую очередь у горцев, поскольку свист разносится на добрых три километра. Разумеется, в том только случае, если языком свиста пользуется мастер, а таких мастеров 2 тысячи в турецкой провинции Гиресун и 3 тысячи на Канарских островах. Есть свои «свистуны» в двух племенах мексиканских индейцев. Даже на склонах французских Пиренеев заливисто пересвистываются около 40 крестьян.
Интересные наблюдения пользователи heijo по поводу медленного но, кажется, неуклонного отмирания иероглифики и, скажем так, иероглифического мышления в Восточной Азии. На примере географических названий.
Chinese writing is character based, the one major world script that is neither alphabetic nor syllabic. Through the years, the Chinese written language encountered presumed alphabetic universalism in the form of Morse Code, Braille, stenography, Linotype, punch cards, word processing, and other systems developed with the Latin alphabet in mind. This book is about those encounters—in particular thousands of Chinese characters versus the typewriter and its QWERTY keyboard. Thomas Mullaney describes a fascinating series of experiments, prototypes, failures, and successes in the century-long quest for a workable Chinese typewriter.
The earliest Chinese typewriters, Mullaney tells us, were figments of popular imagination, sensational accounts of twelve-foot keyboards with 5,000 keys. One of the first Chinese typewriters actually constructed was invented by a Christian missionary, who organized characters by common usage (but promoted the less-common characters for “Jesus" to the common usage level). Later came typewriters manufactured for use in Chinese offices, and typewriting schools that turned out trained “typewriter girls” and “typewriter boys.” Still later was the “Double Pigeon” typewriter produced by the Shanghai Calculator and Typewriter Factory, the typewriter of choice under Mao. Clerks and secretaries in this era experimented with alternative ways of organizing characters on their tray beds, inventing an input method that was the first instance of “predictive text.”
DOUBLE MEDIATION: THE CHINESE TELEGRAPH CODE OF 1871
In 1871, the growing network of telegraphic communication reached the
shores of the Qing empire, with a single line opened between Shanghai
and Hong Kong in April of that year.
With the entrance of China and the Chinese language into international
telegraphy, however, what ensued was not a reimagination
of the modes or syntax of telegraphic transmission, as contemplated
by Escayrac de Lauture. Instead, the Chinese telegraph code of 1871—
invented by two foreigners—left the global information infrastructure
of Morse code unaltered, while placing Chinese script in a position of
structurally embedded inequality. Developed by a Danish professor of
astronomy named H.C.F.C. Schjellerup and formalized by the French
harbormaster in Shanghai, Septime Auguste Viguier, the code of 1871
drew its inspiration from the common usage mode. 64 A group of approximately
6,800 common usage Chinese characters was organized according
to the Kangxi radical-stroke system, and then assigned a series of distinct,
four-digit numerical codes running from 0001 to 9999. Approximately
3,000 blank spaces were left at the end of the code book, and a few blank
spaces left within each radical class, so that individual operators could
include otherwise infrequently used characters essential for their work. 65
To transmit a Chinese telegram using this system, the telegrapher began
by looking a character up in the code book, finding its four-digit cipher,
and then transmitting this cipher using standard Morse signals.
The code designed by Schjellerup and Viguier thus placed Chinese
script within a fundamentally different relationship with telegraphic
transmission protocols than alphabetic and syllabic scripts. If Escayrac
de Lauture had imagined a universal telegraphic language in which every
script would be governed by the same, shared protocols of encoding and
transmission, the 1871 code was premised upon an additional or double
mediation of Chinese: a first layer mediating between Chinese characters
and Arabic numerals, and a second layer mediating between Arabic
numerals and the long and short pulses of telegraphic transmission. By
contrast, the transmission of English, French, German, Russian, and
other languages involved only one layer of mediation—from letters or
syllables directly to the machinic code of dots and dashes.
— Сейчас звучание реконструируют по рифме?
— Да, вся реконструкция в значительной степени базируется на классическом словаре 601 года Цзиюнь, потому что это был первый текст, который отражает то, как китайцы поняли, как можно записывать произношение, не имея алфавита. До 601 года они мучились, потому что алфавита нет, а хочется записать чтение незнакомого иероглифа.
Такая система письменности, что если человек не выучил знак, не знает, как он читается, и встречает его в тексте, то он впадает в ступор, потому что не знает, что с ним делать, не понимает, как его прочесть. Когда китайцы познакомились с индийской филологической традицией благодаря пришествию в Китай буддизма, они внезапно осознали, что слог разложим. Раньше им казалось, что слог соответствует иероглифу, такая неделимая единица, им можно хорошо оперировать, а больше ничего и не нужно. Тут они поняли, что он делится на какие-то вещи. Все китайские слоги устроены одинаково, они состоят из начального согласного, который есть всегда (или эта позиция заполнена нулем), и какой-то финальной части. Эта финальная часть в китайской традиции и называется рифмой. Все слоги можно делить вот таким образом.
— То есть кин и шин, с их точки зрения, — это рифма? Русская языковая интуиция говорит, что нет.
— Для китайца да. Так мы и рифмуем по-китайски. Получается, что мы поделили слог на две части. Дальше кому-то в голову пришла гениальная мысль: у нас есть неизвестный иероглиф икс, как он читается, мы не знаем, и нам нужно записать его чтение, поэтому мы берем и раскладываем его на начальный согласный и на рифму. А дальше находим два иероглифа, один с таким же начальным согласным, а второй с такой же рифмой.
— То есть это ребус? Это способ передать произношение буквально?
— Да. Это ребус. А как иначе? Первая рифма большинства рифмовников — это рифма Dōng («восток»). Dé hóng, от Dé берем d, от hóng берем ong — получаем вместе Dōng.
— Если ты вырос в какой-нибудь далекой провинции, то ты по этому словарю как бы учишься?
— Да, учишься читать правильно. Этот словарь, конечно, великая вещь для реконструкции среднекитайских чтений.
поэзия периода с IX по XIV век. И в этот момент она уже очень сильно заформализована. Как выглядит стихосложение? Есть одна господствующая высокая форма, называющаяся «регулярный стих», который всегда состоит из четверостиший. Все строчки имеют одинаковое количество знаков в строке, а поскольку это писалось на языке, в котором у нас слог практически всегда равен слову, то это и одинаковое количество слов в строчках. Существует два размера: пятисловные (пятисложные) строчки, семисловные (семисложные) строчки.
Обязательно присутствует рифма. Рифмовать по-китайски проще, чем по-русски, потому что в языке масса слов, омофонов, которые звучат совершенно одинаково. Обязательно рифмуются четные строки, иногда к ним может присоединяться первая строка, это опционально. Самое интересное, как метрически устроено то, что внутри строчки. У нас поэзия бывает нескольких видов. Силлабическая — когда нам важно, чтобы у нас было одинаковое количество слогов в строчках, и не важно, чтобы существовали чередования. Есть тоническая поэзия, где строчки могут быть разной длины, но нам важно, чтобы внутри строчки чередовалось два элемента — один отмеченный качеством, а другой не отмеченный этим качеством.
В привычной нам системе ударение — это качество, которое отмечает, то есть чередуются ударные и безударные слоги. В греческой классической системе чередовались долгие и короткие. Есть системы, в которых чередуются высокие и низкие. Третий тип — силлабо-тоническая система. Это классическое русское стихосложение, где нам важно и чтобы строки были одинаковые, и чтобы были красивые чередования. Когда мы смотрим на китайский язык, возникает колоссальная проблема: у нас нет силового ударения, и вообще язык тональный, поэтому у нас разных элементов заведомо четыре. В классическом китайском языке тоже было четыре тона, как и в современном китайском, но они разные.
От этого времени сохранилась масса подобной литературы: специальные словари, рифмические таблицы. У нас есть четыре тона, и что нам с ними делать? Был гениальный человек с очень интересной биографией: в молодости много шалил, а потом ударился в буддизм и стал очень религиозным. Звали его Шэнь Юэ. Он впервые в раннее китайское Средневековье озаботился тем, чтобы урегулировать систему стихосложения. Он первый написал текст, в котором напрямую говорится, что в китайском языке существует четыре тона. Дальше Шэнь Юэ предлагает свою идею, как с этим разбираться.
Он говорит: «Давайте сделаем вид, что у нас на самом деле две категории, просто разобьем все китайские тоны». Тоны контурно-регистровые, то есть различаются высотой звучания, регистром, определенным контуром звучания. И только один из четырех тонов характеризуется ровным контуром, а все остальные извиваются. Получается, что действительно можно разбить на две большие группы: ровное и неровное звучание. Собственно это Шэнь Юэ и предлагает сделать: искусственным образом разделить четыре тона на 1+3, потому что слогов первого ровного тона на порядок больше в языке. Действительно, получаются примерно равные множества, что очень удобно. Потом Шэнь Юэ предлагает правила чередования.
— И дальше они 800 лет так писали?
— Да. Существуют определенные правила, как красиво чередовать. Например, когда подряд стоят три одинаковых тона, три ровных или три кривых, это некрасиво. Рифмовать на кривой тон очень некрасиво, за это сразу выгоняют из школы.
Интеллектуалы убеждены, что невозможно писать, отказываясь от всей предшествующей традиции, что надо с ней взаимодействовать. 99% современного китайского стиха — это белый стих, верлибр. Ху Ши предложил отказаться от всех формальных структур, включая рифму, и это не восстановилось. В 1930-е годы были эксперименты по перенесению европейских стихотворных размеров на китайскую почву, но это не закрепилось.
— Это особенность китайской поэзии: описывать какие-то любовные переживания от лица мужчины считалось неприличным, поэтому все любовные переживания всегда описываются от лица женщины.
Существуют диалекты, которые на самом деле тополекты — это термин лингвиста Виктора Мэра, который считает, что китайский — это семья языков и это самостоятельные языки, которые держит вместе письменность и общность культурной традиции. К сожалению, китайцы не хотят это признать, они хотят их видеть диалектами.