Китай

На протяжении 41 года житель провинции Гуйчжоу в одиночку охранял бомбоубежище, не догадываясь, что его командование просто забыло и о нем, и об охраняемом им объекте.

Сотрудники военкомата в уезде Цэхэн Цяньсинань-Буи-Мяоского автономного округа, провинция Гуйчжоу, были немало удивлены, когда к ним обратился местный пенсионер преклонного возраста и поинтересовался, не мог бы кто-то из более молодых солдат сменить его на посту часового, отвечающего за сохранность важного военного объекта.

В результате разговора офицеров со стариком выяснилось, что почти половину из своих восьмидесяти семи лет пенсионер по имени Хэ Вэньсунь жил, так сказать, двойной жизнью, о которой не догадывались даже члены его семьи.

Днем он был обычным гражданином, отцом семейства и любящим дедушкой, а ночью заступал на охрану особо важного объекта – правительственного бомбоубежища.

Как рассказал дедушка Хэ, еще в 1975 местное военное руководство назначило его ответственным за строительство бомбоубежища и передало под его начало группу из 100 человек, в которую входили специально отобранные специалисты.
Работы велись в обстановке строгой секретности. Вся проектная документация подлежала уничтожению по завершению строительства, что и было сделано через четыре месяца, когда бомбоубежище было готово к эксплуатации.

Однако за это время в Китае произошли важные политические изменения. В сентябре 1976 года умер Председатель КНР Мао Цзэдун. Непосредственные начальники Хэ Вэньсуня были переведены на другую работу, так что Хэ остался единственным на только что построенном объекте.

Хэ Вэньсунь со всей ответственностью отнесся к охране объекта государственной важности. Он жил в маленьком доме, построенном прямо над бомбоубежищем, которое ежедневно убирал и поддерживал в надлежащем порядке.

Считая себя носителем государственной тайны, Хэ за сорок с лишним лет ни разу не рассказал об охраняемом им объекте даже своим детям, все время ожидая распоряжений из вышестоящих инстанций.

Когда Хэ достиг пенсионного возраста, дети попытались убедить его переехать к ним, однако старик всегда отвечал решительным отказом.

Между тем, годы брали свое, силы покидали верного воинскому долгу пенсионера, так что он решил, что пора самому связаться с начальством и поинтересоваться, когда ему пришлют смену.

Офицеры военкомата, к которым дедушка Хэ обратился со своей просьбой, немало удивились его рассказу, но сказали, что бомбоубежище не проходит ни в каких документах, поэтому все эти годы они просто не знали не только о бессменном часовом Хэ, но и об объекте, который он охранял.

Посетив бомбоубежище, офицеры отметили, что оно находится в идеальном состоянии и полностью готово к эксплуатации.
Отдавая дань верности воинскому долгу, проявленной Хэ Вэньсунем, военное командование уезда вынесло ему благодарность и присвоило почетное звание «человека образцовой морали».

Что же касается бомбоубежища, то его собираются переоборудовать под нужды современных сил противовоздушной обороны.

Ну а дедушка Хэ Вэньсунь теперь может спокойно отойти от дел. Свою вахту он сдал и военную тайну не выдал.

 

Поезда высокоскоростных пассажирских линий КНР готовы к периоду "Чуньюнь-2017"
Цитата:
Китайская Народная Республика, провинция Хэбэй, город Ухань. 13 января 2017 года. Подвижной состав высокоскоростных железных дорог пассажирской линии Шанхай-Ухань-Чэнду ( протяженность около 2000 км.) перед выходом на рейсы в период "Чуньюнь"
В 2017 году пассажиропоток в период "Чуньюнь" - массовой внутренней миграции населения перед, во время и после китайского Нового года, как ожидается, вырастет на 2,2 проц по сравнению с аналогичным показателем 2016 года и достигнет 2,978 млрд человек, сообщило Министерство транспорта КНР.
Железнодорожным транспортом воспользуются 356 млн человек. В Китае период "Чуньюнь", как правило, начинается за 15 дней до Нового года и заканчивается через 25 дней после него. В 2017 году "Чуньюнь" будет длиться с 13 января по 21 февраля, когда транспортной системе страны придется работать с повышенной нагрузкой.
Поезда высокоскоростных пассажирских линий КНР готовы к периоду "Чуньюнь-2017": bmpd

П.С. Ездил в 2013 году скоростной электричкой Харбин-Далянь. Скорость на перегонах 320км/ч. При этом тишина в салоне такая что слышно как идут настенные часы. За окном только деревушки и городки мелькали. По пути - ни одного ж/д перезда. Вообще. Либо тоннель, либо виадук. Вся линия огорожена колючей проволокой. Экипаж в форме с погонами. Образец вежливости. Вокзалы огромные. Везде порядок и чистота. Нигде не насрано. Никаких трудностей с перемещением. Хочешь - автобус, хочешь - такси. Резюме: как будто бы на другую планету попал.

 

Город тьмы.

Сотни тесно прижавшихся друг к другу многоэтажек, узкие проходы между ними, не знавшие солнечного света, дети, за неимением альтернативы игравшие на крышах зданий, царство тайных триад, опиумные притоны и дома терпимости. В 1987 году здесь на небольшом участке площадью 2,6 гектара жило около 33 тыс. человек. Этот район Гонконга уже стал историей, но при этом остался и образцом того, до какой чудовищной степени может дойти уплотнение.

1841 год. Великобритания ведет успешную войну против китайской империи Цин. В основе конфликта — желание британской короны продавать все больше опиума для местного народа с одной стороны и дерзкое решение отдельных китайских чиновников запретить ввоз в Поднебесную бенгальского наркотика — с другой.

Одним из эпизодов той давней истории, завершившейся, естественно, в пользу несшего свое бремя огнем и мечом белого человека, была высадка британского десанта на острове Гонконг и соседнем с ним Коулунском полуострове. На полуострове англичане нашли лишь небольшой одноименный город Коулун (в переводе «Девять драконов») и укрепленный форт, служивший резиденцией местного мандарина. По итогам этой Первой опиумной войны в 1842-м остров Гонконг отошел британцам, а в 1898 году была заключена новая конвенция, расширявшая юрисдикцию империи, над которой никогда не заходит солнце, еще и на полуостров (так называемые «Новые территории»). По условиям договора, который, как показала практика, был неукоснительно соблюден, Гонконг и Коулун арендовались Великобританией на следующие 99 лет при одном маленьком обстоятельстве, имевшим большие последствия.

Это обстоятельство на карте выше помечено как Chinese Town («Китайский город», вверху в правом углу). Согласно конвенции 1898 года, тот самый укрепленный форт, где проживали китайские чиновники, из договора аренды исключался. Он продолжал оставаться территорией империи Цин, образовав в британской колонии своеобразный анклав. В те годы, конечно, никто не мог и представить, что данный факт спустя несколько десятилетий приведет к образованию в Гонконге квартала, не имеющего себе равных на третьей планете от Солнца по плотности населения.

Экстерриториальность города-крепости Коулун была лишь номинальной. Фактически контроль над фортом, обнесенным мощными стенами, осуществляли англичане. Во время Второй мировой войны полуостров оккупировали японцы, разобравшие стены крепости и использовавшие камень от них для расширения военного аэродрома, впоследствии на долгие годы превратившегося в Кай Так, основной аэропорт Гонконга, один из самых опасных в мире.

Все началось после окончания Второй мировой войны. Де-юре город-крепость Коулун, пусть уже и без крепостных стен, продолжал оставаться территорией Китая, окруженной со всех сторон британской колонией. Фактически здесь не действовали законы и администрация Гонконга, его жители не платили никому налогов. Коулун стал настоящей черной дырой, землей обетованной для беженцев с «большой земли», спасавшихся от гражданской войны в Китае, где во второй половине 1940-х годов коммунистическая Народно-Освободительная армия вовсю гнала гоминьдановских марионеток прочь с будущей территории Китайской Народной Республики.

На территорию бывшего форта начали массово стекаться сначала сотни, потом тысячи, в итоге превратившиеся в десятки тысяч сквоттеров, воспользовавшихся статусом Коулуна, чтобы начать новую жизнь формально по-прежнему в Китае, а по сути, в том же Гонконге, пользуясь всеми его благами, но существуя при этом практически абсолютно независимо. Любые попытки британской администрации препятствовать стихийному строительству на небольшом пятнышке длиной 210 и шириной 120 метров наталкивались на сопротивление не только местных обитателей, но и правительства КНР, угрожавшего дипломатическим конфликтом в случае каких-либо действий властей Гонконга на территории, которую они считали своей.

К концу 1960-х годов на площади в 2,6 гектара жило, по некоторым оценкам, до 20 тыс. человек. Точной цифры, разумеется, никто назвать не сможет: какой-либо учет резидентов города-крепости вести было невозможно.

Эти десятки тысяч людей демонстрировали чудеса выживания и адаптации в условиях, по сути, анархического общества. Нет центрального водоснабжения? Не беда. Были вырыты 70 колодцев, вода из которых электрическими насосами доставлялась на крыши зданий, а оттуда по лабиринту бесчисленных труб отправлялась в квартиры потребителей. Отсутствует электричество? Среди жителей квартала было немало сотрудников компании Hong Kong Electric, прекрасно умевших нелегально подключаться к гонконгским электросетям и помогавшим в этом своим соседям.

Строили жители Коулуна также сами. Сначала на территории города-крепости, удачно расчищенной от довоенной застройки бомбардировкой авиацией союзников, появились одно-, двух- и трехэтажные домики. Затем по мере увеличения численности населения района этажность начала стремительно расти. Росла и плотность застройки. Так менялся Коулун в течение десятилетий.

Фактически любой свободный участок в границах, утвержденных конвенцией 1898 года, получил свою многоэтажку. Относительно свободным осталось лишь небольшое пятно в центре квартала, где сохранился ямэнь — резиденция мандарина, один из редких реликтов, до сих пор напоминающих о прежней истории Коулуна.

Вокруг же него к 1980-му было построено около 350 многоэтажных домов, расположенных так плотно, что с панорамных снимков Коулун напоминал, скорее, одно огромное и чудовищно уродливое здание.

Улиц внутри квартала, по сути, не было. Были проходы, образующие настолько запутанную для непосвященных сеть, что чужак, попадавший сюда, стремительно терял ориентацию в пространстве. Застройка была такой плотной, а пространство Клондайка анархизма столь ценным, что многоэтажки зачастую нависали над проходами, не пропуская туда солнечный свет.

С другой стороны, внутри квартала не было и автомобилей, лишь сотни метров, километры лабиринта узких переулков.

Проходы освещались лишь редкими фонарями да горящими неоновыми вывесками бесчисленных лавок, магазинчиков, парикмахерских, врачебных кабинетов, занимавших все первые этажи зданий.

Только одних дантистов тут работало около сотни, и отбоя в клиентах у них не было. Отсутствие необходимости получать врачебную лицензию и платить кому-либо налоги позволяло держать цены на услуги на уровне, недоступном их коллегам из Гонконга, работающим на соседней, но уже «цивилизованной» улице.

Здесь же находились и разнообразные мелкие кустарные производства. В Коулуне была своя промышленность: пищевая, галантерейная, легкая. Фактически это был город в городе, во многом способный существовать автономно.

В квартале было даже несколько своих детсадов и школ, хотя в основном, конечно же, за маленькими детьми смотрели старшие члены семей, а детей постарше каким-то образом получалось устраивать в гонконгские школы. Отсутствовали спортивные площадки, клубы, кинотеатры. Фактически пространством для социализации и рекреации обитателей района стали крыши, где можно было найти хоть какое-то свободное место.

Здесь играли и росли дети, встречались и общались их родители, сидело за партией в маджонг старшее поколение.

А над крышами летали огромные самолеты, до которых было подать рукой. Специфика захода на посадку в аэропорт Кай Так, тот самый, на строительство которого пошли крепостные стены Коулуна, требовала от пилотов совершать сколь опасный, столь и эффектный разворот непосредственно перед приземлением.

Начинался он на высоте 200 метров, а заканчивался уже на 40, и где-то посередине этого сложнейшего для пилотов маневра находился ощетинившийся, словно гнилыми зубами, многоэтажками Коулун. Именно из-за этого соседства высотность зданий квартала была ограничена 14 этажами — чуть ли не единственное требование администрации Гонконга, которое жители города-крепости выполняли. Взамен они получали потрясающее и совершенно бесплатное зрелище прямо над своими головами.

В первые десятилетия трансформации старой китайской крепости в спальный район со своим особенным колоритом единственной реальной силой здесь были триады — тайные преступные организации, распространенные еще в довоенном Китае.

Воспользовавшись отсутствием интереса к кварталу со стороны гонконгской администрации и ее правоохранительных органов, они превратили только начавший расти район в гнездо разнообразных пороков. В Коулуне буквально расцвели игорные заведения, публичные дома, опиумные притоны.

Один из китайских писателей так описывал Коулун тех лет в своей книге «Город тьмы»: «Здесь на одной стороне улицы стоят проститутки, а на другой священник раздает беднякам сухое молоко, пока социальные работники раздают указания, наркоманы сидят с дозой под лестницами в подъездах, а детские игровые площадки ночами превращаются в танцпол для стриптизерш».

Только в середине 1970-х годов власти Гонконга, решившие наконец, что хватит это терпеть, и заручившиеся одобрением правительства КНР, осуществили грандиозную серию полицейских рейдов, закончившихся фактическим изгнанием из Коулуна всех ОПГ.

Несмотря на свой брутальный внешний вид, район с точки зрения криминальной обстановки был довольно спокойным местом.

В эти же годы здесь наконец появились централизованные водо- и электроснабжение и канализация, в Коулун начали доставлять почту.

Но эти важные изменения к лучшему, превращавшие город-крепость в более-менее удобное место для жизни, на внешнем облике Коулуна никак не отражались. Безвластие здесь продолжалось, самострои росли, о каком-либо капитальном ремонте зданий или хотя бы косметической реновации фасадов не могло идти и речи. В историю квартал вошел именно таким.

Большинство жителей ютились в небольших квартирках средней площадью 23 кв. м. Распространение получили разнообразные пристройки к внешним и внутренним фасадам зданий. Те окончательно срастались, в районе образовалась даже вторая, параллельная наземной, система переходов уже на некоторой высоте от земли. Коулун превращался в единый цельный организм, огромную «коммунальную квартиру», здание-город, словно пришедший в настоящее из постапокалиптического будущего.

В 1987 году правительства Великобритании и КНР заключили соглашение, урегулировавшее статус Коулуна в свете предстоявшего через 10 лет возвращения Гонконга под юрисдикцию Китая. Администрация британской колонии получила право наконец снести уродовавший ее лицо квартал.

Снос начался в 1992—1993 годах. Все жители получили или денежную компенсацию за переезд, или квартиры в росших как на дрожжах современных новостройках Гонконга. И все равно процесс уничтожения этого анархического реликта, родившегося почти век назад, сопровождался бурными протестами аборигенов, не желавших лишаться привычной вольницы и уклада жизни.

Тем не менее Коулун был обречен. Снесли его быстро, но опустевший район, и так регулярно попадавший в объектив кинематографистов, успел «засветиться» в фильме Crime Story («Криминальная история») 1993 года, в котором герой Джеки Чана борется с похитителями гонконгского бизнесмена.

Один из ключевых эпизодов картины снимался в Коулуне, а предстоявшая его ликвидация позволила создателям боевика снять несколько эффектных сцен со взрывами жилых домов города-крепости.

После сноса на месте Коулуна появился одноименный живописный парк, повторяющий его очертания. Теперь это любимое место отдыха местных жителей, а о его фантасмагорическом прошлом напоминает лишь мемориал с макетом квартала, ставший очередной достопримечательностью Гонконга.

В 1987 году, когда администрация Гонконга и правительство КНР заключили соглашение, обрекшее район на уничтожение, было проведено исследование, позволившее более-менее точно установить количество его жителей. Оказалось, что на 2,6 гектара здесь жило около 33 тыс. человек. Это был абсолютный рекорд плотности населения на Земле.

Для сравнения: если бы Коулун был площадью в 1 кв. км, здесь должно было жить 1,27 млн человек. А если бы Коулуном стала Москва с ее площадью примерно в 2500 кв. км, то жило бы в российской столице почти 3,2 млрд человек, то есть всё население Китая, Индии США и Индонезии вместе взятых.

Примерно за двадцать дней до Китайского Нового года и месяц после него, в Китае можно наблюдать явление, названное по-китайски 春运

Слово 春运 [chūnyùn] состоит из двух слов: 春节 [chūnjié] «китайский Новый Год» и 运动 [yùndòng] «движение», или 运输 [yùnshù], означающего «транспорт»

Это испытание. По древней традиции, следовать которой считает своим священным долгом каждый уважающий себя китаец, встречать Новый Год нужно только в своем родном доме в кругу семьи. Возможности транспортной системы не выдерживают такого наплыва пассажиров. Огромные толпы поселяются на вокзалах, пробираются в составы через окна, повисают на дверях уже уходящих поездов.


и это при китайских жд...

Юй Фэйань

Весенние перевозки в Китае с высоты птичьего полета 2017

В канун китайского Нового года все города Китая украшают светящимися скульптурами и инсталляциями, сделанными из шелка или бумаги. Эти фигуры могут быть в виде животного, олицетворяющего наступающий год, исторических и мифологических сюжетов, животных, цветов. Такие скульптуры яркие днем и ночью, но по-разному.