Князь Сергей Оболенский

Сегодняшний наш герой - князь Оболенский, покоритель Сардинии и вице-президент «Хилтона», зять царя-освободителя и жертвы «Титаника», кавалер Георгия и французских наград…

Подвиг разведчика

Вечером 13 сентября 1943 года над территорией острова Сардиния пролетел самолет американских ВВС, сбросивший группу парашютистов из четырех человек. В составе группы были два радиста, переводчик и подполковник Управления стратегических служб (УСС) США – предшественника Центрального разведывательного управления.
На острове в тот момент находились 270 тысяч итальянских и 19 тысяч немецких солдат. Многие из них в предыдущие месяцы участвовали в боях против союзников в Северной Африке, но в этот момент политическая ситуация потеряла определенность. Несколькими неделями раньше итальянский король Виктор Эммануил III отстранил Муссолини от власти и назначил маршала Бадольо премьер-министром Италии.
Публично заявляя о продолжении поддержки стран «Оси», король и Бадольо начали секретные переговоры с союзниками. 8 сентября союзники опубликовали подписанное с Бадольо соглашение о перемирии, однако премьер-министр не успел сообщить о нем своим войскам. В ночь на 9 сентября немецкие части начали разоружение итальянских войск, не готовых к такому развитию событий. Король и Бадольо бежали в Бриндизи под защиту войск союзников. Итальянские военные, по-прежнему контролировавшие обширные территории страны, на собственный страх и риск теперь принимали решение, продолжать ли им сражаться на стороне Германии.
В течение суток группа сумела войти в контакт с генералом Бассо, командовавшим итальянскими силами на Сардинии. Американскому офицеру удалось убедить итальянского командующего перейти на сторону союзников и помочь вытеснить с острова немцев.

Подполковником УСС, возглавившим миссию, которую многие считали самоубийственной, был русский аристократ князь Сергей Оболенский.
Как он оказался в УСС, и почему именно ему поручено было рискованное дело? Начинать ответ на вопрос надо издалека.

«Корнет Оболенский, седлайте коня…»

Сын князя Платона Сергеевича Оболенского (с 1911 года носившего титул Оболенский-Нелединский-Мелецкий) и Марии Константиновны Оболенской (урожденной Нарышкиной), Сергей унаследовал блестящий титул, близость к трону и неограниченные возможности.
Детство было омрачено разводом родителей в 1897 году – небывалое дело в таких фамилиях в XIX веке. Вскоре после развода мать вышла замуж за молодого генерала Рейтерна (который сразу же вышел в отставку) и уехала с ним в Италию. С семи лет Сергея Оболенского воспитывал отец.
Среди ярких воспоминаний Оболенского о ранних годах – развлечение, которое, «к ужасу матери» для него придумал друг отца, офицер лейб-гвардии: посадив ребенка на чайный поднос, он спустил его с лестницы. Видимо, аттракцион понравился Сергею, и он позднее проделывал его самостоятельно, а позднее сравнивал с санным спортом. Юный Оболенский любил острые ощущения. Спустя полвека он совершит свой первый прыжок с парашютом, став в 53-летнем возрасте самым пожилым парашютистом американской армии.

В 1912 году Сергей стал учиться в Оксфорде, куда его отдал отец, решивший, что образование, полученное в Англии более престижно, несмотря на то, что к этому времени сын уже два года проучился на агрономическом факультете Политехнического института в Санкт-Петербурге. В Оксфорде молодой князь подружился с Павлом Карагеоргиевичем (будущим регентом Сербии), играл в поло с принцем Уэльским (будущим королем Англии Эдвардом VIII) и поддерживал связи с английской аристократией, заметная часть которой имела русских родственников. Часть мемуаров Оболенского, посвященная этому периоду, полна рассказов о скачках, фешенебельных курортах, костюмированных балах и встречах с монархами и их семьями.
Август 1914 г. застал Оболенского в России на свадьбе в семействе Демидовых, откуда он немедленно отправился в Санкт-Петербург записываться добровольцем в армию. Для представителя древнего аристократического рода война не оставляла выбора; его отец был кавалергардом, его предки были военными. Однако на призывном участке молодого князя без военной подготовки призвать отказались, и он обратился к своему двоюродному брату, назначенному руководителем всего призыва в столице. В сентябре кавалергард Сергей Оболенский был уже в составе боевого подразделения в Польше.

Среди сослуживцев Оболенского – цвет русской аристократии - Долгорукие и Толстые, Кутузов и Гагарин, Родзянко и Зубов. На общей фотографии его эскадрона, сделанной в 1916 году – Маннергейм и Скоропадский, каждый из которых через пару лет возглавит отколовшуюся часть Российской империи, один Финляндию, а другой Украину. За участие в боевых действиях юный кавалергард был награжден тремя Георгиевскими крестами.

Во время одного из отпусков Сергей Оболенский встретил Екатерину Юрьевскую, дочь Александра II в его морганатическом браке. Екатерина недавно овдовела и воспитывала двух детей князя Барятинского. Оболенского привлек ее сильный красивый голос и, несмотря на разницу в возрасте, - Екатерина была старше Сергея на двенадцать лет, - осенью 1916 года в Ялте они сыграли по военному времени скромную для их титулов свадьбу.

1917 год принес крах старого порядка, а вскоре ожесточение выплеснулось в братоубийственную войну. У князя Оболенского-Нелединского-Мелецкого снова не было выбора; людям с такой фамилией в новой России места не оставалось. Зиму 1918 года Оболенский провел, скрываясь в татарских селениях Крыма, за перевалом от той самой Ялты, где совсем недавно праздновал собственное бракосочетание.
Прячась от революционеров, Оболенский и его жена разными путями добрались из Крыма в Москву, где князь устроился служить на текстильную фабрику, а Екатерина стала работать школьной учительницей.

Заплатив немалые деньги и опираясь на доверенных людей, Оболенские сумели выехать из Москвы в оккупированный немцами Киев, где Сергей встретил своего бывшего командира Скоропадского. Однако спокойствия не было и там. Уехав из Киева в Вену накануне падения гетманского правительства, супруги выбрались из Вены в Швейцарию за день до начала революции в Австрии. В этих передвижениях, напоминавших бег по проваливающемуся под ногами льду, им немало помогли европейские знакомства Оболенского – оксфордские сокурсники и партнеры по поло занимали ответственные посты в предреволюционной Центральной Европе.

Эмиграция

Не сумев найти себе занятие в Ницце, а потом и в Париже, Оболенский в конце концов перебрался в более знакомую Англию. У него сохранились счета в западных банках, а жена сумела перевести в деньги часть состояния предыдущего мужа, Барятинского, однако надо было найти источник постоянного дохода. И делать это приходилось на чужбине. Екатерина стала выступать с сольными концертами, у нее оказался прекрасный голос, но их совместная жизнь рассыпалась. Женившийся во время увольнения с фронта, несколько месяцев проведший в подполье, только воссоединившись с супругой в эмиграции, Сергей Оболенский осознал, что у них с женой разные интересы, друзья, - и просто большая разница в возрасте.

Найдя работу в фирме, продававшей сельскохозяйственные машины, он отправился в Австралию в надежде найти там новый рынок сбыта, а также отъездом завершить развод с Екатериной. После нескольких месяцев, проведенных в южном полушарии, русский князь, однако, заскучал и вернулся в Европу, где навестил в Италии свою мать.
В его эмигрантской жизни остались – может быть, реже, чем раньше, - все те же балы и маскарады, общение в высшем обществе; только теперь не в Петербурге, а в Лондоне. После одного из маскарадов он сделал предложение Элис Мюриель Астор. Отец Элис – Джон Джейкоб Астор IV – один из богатейших людей США, правнук первого американского миллионера, владелец обширной недвижимости, - оказался в 1912 году в числе пассажиров «Титаника». Последний раз его видели спокойно курившим на уходящем под воду лайнере. Состояние Астора унаследовал его сын Винсент, Элис же досталось приличное содержание. Кроме того, она была хороша собой, и на двенадцать лет моложе Оболенского. Мать была против этого брака, но Элис настояла на своем, и в 1924 году вышла замуж за русского князя.

С женитьбой на Элис Астор обедневший (как он сам писал в мемуарах) аристократ вошел в круг доверенных лиц главы семейного бизнеса Винсента Астора. Перебравшись из Англии в США, они поселились в Нью-Йорке (романтическая идея жить на уединенной ферме на западе Канады была отброшена после поездки в этот отдаленный регион на поезде; в Калгари молодожены встречались с духоборами и белыми эмигрантами, добравшимися туда из Харбина). Князь Сергей (или Серж, как его стали называть) Оболенский стал управляющим отелями и ресторанами.

Именно в это время знаменитый русский художник и приятель Оболенского Савелий Сорин написал портрет Элис.
Элис родила мужу двоих детей, сына Ивана и дочь Сильвию. В 1932 году они развелись, но Серж сохранил дружеские отношения и с бывшей женой, и с ее братом Винсентом. Оболенский управлял принадлежавшим Астору фешенебельным отелем «Сент-Реджис Шератон» на Пятой авеню, а в 1933 году Винсент пригласил Сержа в свою вторую экспедицию на Галапагосские острова (увлечение Астора) на его яхте «Нурмахал» (Nourmahal).
Дела Винсента шли в гору, его собственность благополучно пережила кризис 1929 года, а с приходом в Белый дом Ф.Д. Рузвельта он оказался среди его близких советников; яхта «Нурмахал» часто предоставлялась президенту для прогулок. Вместе с этим росло и благосостояние Оболенского. Он уже не был «обедневшим русским князем», а на его дне рождения Джордж Гершвин представлял фрагменты еще недописанной оперы «Порги и Бесс».

Оболенский помогал русским талантам, оказавшимся в эмиграции в тяжелом положении. Так, сын ветерана мировой войны Юрия Истомина Евгений оказался музыкально одаренным, и Оболенский дал ему возможность получить хорошее музыкальное образование, а Америка получила выдающегося пианиста Юджина Истомина.

Но пока Оболенский открывал новые рестораны в Нью-Йорке, мир все быстрее катился к новой войне и к новому повороту в жизни князя.

Коммандос

С началом Второй мировой войны князь Оболенский решил, что его место – в армии. Оболенский сравнивал Перл-Харбор с началом Первой мировой в России по степени патриотического воодушевления.

Однако ему было уже 50, и на рекрутских пунктах не хотели принимать во внимание, что Франция уже пала, а он, старый кавалерист, не имеет опыта в пехоте и хочет пройти обучение заранее. Оболенский принес рекомендацию от делового партнера военного министра США, но это помогло лишь получить назначение в отряд национальной гвардии, охранявший бруклинскую водокачку. Тем не менее, Оболенский продолжал тренировки, сдал экзамены на офицерский чин и стал лейтенантом, а вскоре получил чин капитана. Все это – как было положено в национальной гвардии – в свободное от работы в отеле время.

Оболенский вспомнил свой опыт в постреволюционном Крыму, когда он скрывался в татарских селениях, а потом путешествовал через всю страну под чужим именем и с паспортом, куда была вклеена его фотография. Чем не основание для перевода в спецназ?

На собственном опыте Серж убедился, что для решения любого вопроса начинать лучше с руководства. На очередной вечеринке он спросил у знакомого, который очевидно имел отношение к разведке, как ему попасть в коммандос. «Это просто, - ответил ему собеседник, - почему бы тебе не поговорить с Биллом Донованом? Он живет в твоей гостинице». Оболенский вернулся в отель и постучался к Доновану. Тот как раз формировал УСС – Управление стратегических служб, позднее ставшее Центральным разведывательным управлением США. Так русский князь оказался в составе американского спецназа.

Несколько месяцев тренировок под руководством британских инструкторов были началом его службы. Затем на базе под Вашингтоном его готовили к диверсионной работе в тылу врага. Командиры разрабатывали не только техническую сторону, но и тактику партизанской войны. Для этого Оболенскому было поручено перевести на английский пособие для советских партизан, которое легло в основу подготовки диверсионных групп. После этого Серж принял участие в учениях разных родов войск, от морской пехоты до танкистов (танкисты ему понравились больше всего, так как были ближе всего к кавалеристам его юности). В возрасте 53 лет Оболенский совершил свой первый прыжок с парашютом.
В 1943 году Оболенский возглавил тренировочный рейд американского спецназа на радарную станцию в городке Мартас Вайнярд (Martha's Vineyard), успешно «захватив» ее.

Сардиния, 1943

… То, что Оболенский был удачным выбором для этой миссии, показала встреча с первым же высокопоставленным итальянским офицером в Кальяри. Когда американского подполковника представили адъютанту командующего графу Греппи, Оболенский воскликнул:

- В давние времена я знавал графа Греппи в Санкт-Петербурге. Он был итальянским послом…
- Мой дядя! - воскликнул итальянец. – Вы его знали?
- Он был довольно стар, когда служил в Петербурге. И я встречал его в Риме после войны. Вот тогда он выглядел настоящим стариком.
- Он и был стариком! - воскликнул пораженный граф.
- Но я встретил его на бегах.
- Так он там и умер. Ему было больше ста лет, - и он умер на бегах!

Оболенский рассказал итальянским офицерам, что его мать стала гражданкой Италии, что он много путешествовал по стране еще до первой мировой войны, а затем возвращался туда в 1920-е, называл другие знакомые ему имена римских аристократов.

После этого итальянцы были настроены чрезвычайно дружелюбно. Вечером того же дня гавань начали готовить к приему американских и английских судов. Итальянские войска на Сардинии перешли на сторону союзников.

Не все было просто. На другой день на остров прибыл генерал Теодор Рузвельт, сын бывшего президента США и дальний родственник тогдашнего. Вдвоем с Оболенским они вышли к подразделению итальянского спецназа, особенно отличившемуся в боях против американской армии всего за несколько недель до этого. Позднее один из офицеров признался Оболенскому, что у них был план убить высокопоставленных американцев, но они сумели завоевать их симпатии.

Захват Сардинии стал одним из самых впечатляющих успехов УСС во Второй мировой войне.

После этого Оболенский вместе с генералом Т. Рузвельтом планировали аналогичную высадку в Югославии, где Оболенский мог бы добраться до своего однокашника по Оксфорду Павла Карагеоргиевича или самого югославского короля, с которым он тоже был знаком, но высшее командование не разрешило такой авантюрной операции.

После открытия второго фронта во Франции Оболенский действовал в составе разведывательной группы УСС, и вместе с французскими партизанами-маки предотвратил уничтожение немцами электростанции при отступлении (за что позднее получил французский орден).

Гостиничный магнат

После войны князь Оболенский не стал продолжать службу в УСС, отказавшись отправиться в Китай, и предпочел вернуться в гостиничный бизнес и светскую жизнь. Винсент Астор звал его назад в отель Сент-Реджис, но Оболенский пошел работать в быстро растущую гостиничную империю Конрада Хилтона. Начав с должности руководителя пиар-службы нью-йоркского отеля «Плаза», уже через год Серж Оболенский стал вице-президентом всей корпорации «Хилтон», ответственным за продвижение бренда и связи с общественностью.

Сам он считал, что лучшей рекламой отеля является количество «звездных» вечеринок в его стенах, и с удовольствием погрузился в организацию балов, маскарадов и приемов с участием как «старой элиты», американских богачей или перебравшейся в Америку из Европы аристократии, так и новых «звезд», сделанных в Голливуде.

Много лет он организовывал так называемый «белый бал», на котором, невзирая на возраст, танцевал на столе некий «русский танец с кинжалами» (по некоторым сведениям, это была творчески переработанная лезгинка).

В 1971 году Сергей Оболенский женился в третий раз на Мэрилин Фрэйзер Уолл. Ему в тот год исполнился 81 год, избраннице – 42. Газеты описывали "роман в голливудском стиле". Последние годы они жили в богатом пригороде Детройта — Гросс-Пойнт.

Умер Оболенский в 1978 году, немного не дожив до 88 лет, до самого последнего дня не отходя от дел в своем ставшем «совсем родным» гостиничном бизнесе…

сама история и куча фотографий