Проснулся я сегодня рано утром от удара стулом по голове! А началась эта история неделю назад, когда у меня вытащили на рынке бумажник. И денег пара тысяч всего, и бумажник старый — но обидно. Ладно, купил новый. На выходных пошел на рынок... и опять остался без бумажника. Теперь с более ощутимой суммой. Вроде и рукой держал — да где уж мне тягаться с профессионалами, которые с того живут. Меня, дядю не мелкого, прижали-толкнули-подвинули... хоп! И нету.
Поймать? Не смешите. А вот наказать — надо.
В силу профессии у меня есть много разных знакомых в сфере хитрых игрушек. У одного такого знакомого за бутылку армянского коньяку я приобрел хитрое спецсредство "Одуванчик". Картонная коробочка в габаритах пачки денег. Предназначено как раз для таких случаев — подобные, только побольше, инкассаторы в своих сумках носят. При несанкционированном... и так далее... коробочка с негромким хлопком красит все в радиусе метра в яркий оранжевый цвет несмываемой краской.
Шикарное портмоне было куплено и заряжено. Завтра свершится месть!
К сожалению, я лег спать не вспомнив об одной странной привычке моей любимой жены. Вот казалось бы, нужны тебе деньги — открой ящик и возьми сколько надо! Хоть тысячу, хоть десять! Нет же, надо залезть в мой кошелек и вытащить оттуда пару сотенных купюр, попутно проверив, сколько их там вообще...
Так я и получил стулом по голове в пять утра...
Поехали мы с друзьями с парашютами попрыгать... И после первого прыжка выяснили, что можно еще и на самолетах покататься. На двухместных, с дубляжем управления. Помню залезла я первой, как самая храбрая. Пилот спрашивает: — Чего делать будем?
— Да я не боюсь ничего, давайте все, — понты ведь наше все, плюс я действительно была уверена, что все самое страшное уже видела на аттракционах.
— Что, и петлю Нестерова будем делать?
— А что это?
— В простонародье "мертвая петля".
— А чего бы нет, раз уж сели.
И вот летаем мы в воздухе, и вверх ногами и петлей... а на земле сидят друзья, смотрят:
— А Машка-то герой, смотри, как они там, вот ведь не боится!
— Не-а, я думаю, она там от страха ничего сказать не может...
Было очень страшно лететь вверх ногами, почему-то накатывал животный ужас при таком вот неестественном движении вперед. А под головой очень-очень близко колпак из оргстекла, и он ведь тоненький совсем, свалюсь на него и сразу насквозь пролечу... и как же далеко до земли... и пилот какую-то фигню несет: "а вот там мы живем", "а тут ангар для самолетов"... выпустите меня отсюда! Наушники еще на петле Нестерова слетели, вместе с микрофоном, и сказать я ничего не могу. Перегрузка на петле была такая, что не пошевелиться, и все тело, как большой кусток теста, который растекается по креслу... и даже нет возможности за что-то схватиться, хоть и страшно, — рук ведь не поднять.
Пошли мы на посадку... и одна мысль крутится в голове: "если я скажу остальным, как это страшно, они ведь даже в самолет не сядут". Из самолета я вышла с очаровательной улыбкой, легко спрыгнула с крыла и небрежно кинула через плечо, что полная фигня эти петли. Все ломанулись к самолету. И только Дима, который в армии отслужил, догнал меня, взял под локоток и ласково спросил:
— Тошнит, да? Скушай мороженое, заинька, полегчает.
— Что, правда легче станет? — я уже была готова положить голову на крепкое мужское плечо и прожить с ним остаток жизни.
— Ага, обратно все затолкнет.