Флуд и флейм по технике Второй мировой войны

"Дело дошло до того, что в составленном в августе 1944 года отчете испытательного центра Люфтваффе в Рехлине, который подверг сравнению летно-тактические данные истребителей Мессершмитт Ме-109 и Норт-Америкен Р-51 «Мустанг», прямо отмечалось, что «лучшим решением было бы приостановить развитие наших истребителей с поршневыми двигателями и начать строить «Мустанг»."

 

- Стартовая масса ракеты А.4 определяется в 12 — 15 тонн, тяга двигателя составляет 30 тонн. Эта ракета будет иметь дальность полета более 300 километров. С учетом высоты и скорости полета она абсолютно неуязвима для современной противовоздушной обороны. При условии надлежащего финансирования А.4 может быть сделана и пущена в серию очень быстро...
- Несерьезно, фон Браун.
- Это не только мое мнение, но и мнение всего коллектива Пенемюнде. Я готов отвечать за эти слова перед Вами... и перед народом Рейха.
- Какую нагрузку может нести ваша ракета?
- Около тонны.
- А точность попадания?
- Нельзя судить об этом до первого испытательного запуска. Поставлена задача достигнуть рассеивания, не превышающего двух-трех километров.

- Ну и зачем мне ЭТО? Тонна с рассеиванием два километра. Фон Браун, я официально заявляю, что военное значение изделия А.4 строго равно нулю.

 

«Если в небе камуфлированные самолеты – это Королевские ВВС,
если серебристые – ВВС США.
Если в небе нет самолетов – это наши Люфтваффе....»

 

DustyFox> Зато все остальное полировали до полного изумления. Или до того, как Германия вдруг закончилась.

Характерное место обитания — Германия (ибо полностью фраза звучит как «сумрачный тевтонский гений») и около, что обусловлено национальными немецкими особенностями: любовью к планированию и тщательной проработке деталей при полном отсутствии способностей ко взгляду на проблему целиком, ибо это — задача исключительно уполномоченного фюрера.

И если фюрер оказывается без башни, то все немцы, тщательно и старательно, не останавливаясь и не задавая вопросы «щито за х...ту мы строим???», начинают реализовывать самые дикие его планы.

 

А немцы в то же время кряхтели, чиркали по ватману карандашиком, напряжения и вес до заклепочки считали, миллиметражи выверяли, и так и не родили вменяемого образца - до самого конца войны.

 

Корабельных инженеров-механиков в делегации было четверо: главный инженер ЦНИИ-45 В. Ногин, директор завода имени А. Жданова С. Боголюбов, главный инженер главка В. Разинкин и я. И вот - первое совещание в Морском Генеральном штабе в Берлине.

В большом зале заседаний поставлен длинный стол. С одной стороны немцы, с другой - мы - судостроительная часть советской делегации. У торца стола сравнительно молодой фашистский контр-адмирал. Он волнуется, лицо его горит, спрашивает, с чем хотела бы ознакомиться советская экономическая делегация?

Заместитель Тевосяна называет корабли, которые мы хотим осмотреть: линкор "Бисмарк", крейсера "Принц Евгений", "Адмирал Хиппер", "Блюхер", "Зейдлиц", "Лютцов", линейные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау", эсминцы типа "Зет", сторожевики и тральщики.

Мы требуем также, чтобы нам показали лодку, на которой капитан-лейтенант Принн проник недавно в английскую военно-морскую базу Скапа-Флоу и торпедировал несколько крупных кораблей. Мы хотим, чтобы нас ознакомили с работами, ведущимися в Германии над единым двигателем для подводных лодок.

Адмирал соглашается на разделение делегации по специальностям; клянётся, что Германия не разрабатывает единого двигателя для подводных лодок; просит войти в положение германского флота, который вынужден вести напряжённые боевые действия против англичан.

Быстро уточняется график посещений и осмотров, и на следующий день мы едем в Гамбург. Здесь у стенки судостроительного завода достраивался очередной эсминец типа "Зет" "Антон Шмидт".

Меня интересует силовая установка корабля - две турбины мощностью по 35 тыс. л.с. Нам было известно, что немецкий флот впервые в мире перешёл на высокие параметры пара - 75 атмосфер и 440ºС. Для сравнения укажем: на наших кораблях применялся пар 30 атм и 340ºС. Будучи ещё молодым инженером, я убедился: хотя пар с давлением 75 атм и температурой 440ºС и сулит некоторый выигрыш на полных ходах, на промежуточных ходах он даёт гораздо меньшую экономичность и очень сильно усложняет всю конструкцию.

Понятно, с каким волнением и интересом я приступал к осмотру машинного отделения "Антона Шмидта". Одного взгляда на котлы достаточно, чтобы увидеть: высокая температура перегрева заставила немецких конструкторов сделать горизонтальные пароперегреватели, расположенные близко к топке. Из своего собственного опыта мы знаем: у таких пароперегревателей есть один важный недостаток - на малых ходах, когда через их трубки проходит мало пара, они очень сильно перегреваются и трубки могут перегореть...

Мы решили эту проблему просто - вырезали часть трубок пароперегревателя и вынесли его подальше от топки. А что сделали немцы? С изумлением вижу нелепую конструкцию: рядом с котлами стоят тяжёлые массивные подогреватели питательной воды, работающие не на отработанном, а на свежем паре.

Зачем понадобилась такая нелепость: греть питательную воду свежим паром? Ясно: с помощью нелепых подогревателей немцы просто снижают температуру перегрева на малых ходах. Для этого они решили воспользоваться парадоксальным свойством парового котла: чем выше температура подаваемой в него питательной воды, тем ниже температура выходящего из него перегретого пара.

Главная турбина эсминца поразила меня своей сложностью. Из-за высоких параметров пара немцам пришлось сделать четыре корпуса - две турбины высокого давления, одна среднего и одна низкого - вместо двух на наших эсминцах. Главный редуктор огромный с литым зубчатым колесом. Турбины высокого давления работали на зубчатое колесо через никогда и нигде не виданные мною паразитные шестерни.

Большинство вспомогательных механизмов было в вертикальном исполнении, при качке они должны были порождать опасные нагрузки на подшипники вследствие гироскопического эффекта. Электрооборудование на постоянном токе напряжением 220 вольт тоже ненадёжно: его обмотки размокают в жарких влажных помещениях. Крышки главных конденсаторов, трубопроводы - даже циркуляционный и пожарный - стальные. Вся арматура забортной воды также стальная... Всё это - громоздко, тяжеловесно, сложно.

Спрашиваю главного механика:
- Как же вам удалось при такой тяжёлой механической установке уложиться в объявленное во всех справочниках водоизмещение? Тут не то, что в 2100 тонн, а и во все 3000 тонн мудрено уложиться!
- Да кто ж будет нас взвешивать? - рассмеялся механик и назвал действительное водоизмещение эсминца - 2700 тонн...

Первое впечатление от осмотра "Антона Шмидта" не в пользу немецких кораблестроителей. Принятые высокие параметры не дают особых преимуществ, а на крейсерских ходах удельный расход топлива становится даже больше, чем на эсминцах с давлением пара 30 атм, что приводит к снижению дальности плавания. Ступени турбин заднего хода расположены неудачно: при реверсе с полного переднего на полный задний ход на немецких кораблях должны были происходить тяжёлые аварии вследствие некомпенсированного теплового расширения. Частота вращения гребных винтов неоправданно высока.

На наших первых кораблях при 470 об/мин. и мощности 22 тыс. л.с. возникала сильная кавитация гребных винтов и сильное эрозионное разрушение лопастей. А какие же огромные разрушения должны были возникать на винтах при 475 об/мин. и мощности 35 тыс. л.с.! Наконец, заменив дефицитную медь сталью при изготовлении крышек конденсаторов, трубопроводов и арматуры забортной воды, немцы пошли на резкое снижение срока службы своих кораблей. Но кое-что можно было у немцев и позаимствовать.

 

План "Зет", в основу которого лег опыт войны 1914-1918 гг., стал кульминацией планов поэтапного восстановления морской мощи Фатерлянда. Это происходило постепенно — от переформирования отдельных частей в начале 1930-х в рамках жесткого диктата международных договоров, через введение в строй Panzerschiffe (которые "позволят германскому военному флоту вести все формы боевых действий на море и предотвратят его вырождение в береговые силы"), к вершине, которой планировалось достичь в 1944-45 годах.
К этому моменту Редер надеялся увидеть Германию, владеющей великолепным мировым флотом (Weltflotte) из десяти линкоров, четырех авианосцев, 15 Panzerschiffe, пяти тяжелых крейсеров, 68 эсминцев и 249 подводных лодок.

 

Вот что записал в своем дневнике гросс-адмирал Эрих Редер, главнокомандующий ВМС Германии, в день начала войны с Польшей:
«Полагаю, что война начата преждевременно, что требовалось бы еще лет 5 на ее подготовку. К 1944-1945 годам был бы полностью выполнен военный план N 2, в результате чего Германия имела бы внушительный флот, который бы мог противостоять английскому. Сегодня началась война не только с Польшей, но и с Англией и Францией, которой нам не следовало, по прежним заверениям фюрера, опасаться до 1944 года.
Что касается флота, то совершенно очевидно, что он не оснащен в такой степени, чтобы вести большую войну против Англии… Силы подводного флота слишком малы, чтобы оказать решающее влияние на ход войны. Более того, надводный флот по численности и мощи настолько уступает британскому, что, даже если собрать его весь, он сможет лишь продемонстрировать, что моряки умеют погибать с честью… »

 

СУ-76 была совместно разработана конструкторскими бюро завода № 38 в г. Киров летом 1942 года...

 

В конце 1942 года по инициативе Гитлера начались работы над «танком прорыва» с максимально возможной бронезащитой.
Является самым крупным по массе танком из всех, когда-либо воплощённых в металле (боевая масса — 188 тонн). Было построено всего два экземпляра машины.
Дальнейшие работы по выпуску десяти серийных танков были прекращены по указанию самого Гитлера.

 

23 июня 1942 Немецкому Министерству по вооружению был предложен проект Landkreuzer P. 1000 Ratte. Адольф Гитлер заинтересовался проектом и разрешил «воплощение в металл» этого танка. Танк «Крыса» должен был иметь вес до 1000 тонн. В декабре того же года появился новый проект — 1500-тонный танк «Монстр» (Landkreuzer P. 1500 Monster).