AGRESSOR>> По рукам в наручниках били? Или еще как?
Эээх- пофлеймлю!
________________________________________
Гусев очнулся в незнакомом помещении, явно подвальном, намертво
привязанный к стулу и совершенно ничего не понимающий. В глаза била
ослепительная лампа, вокруг сновали какие-то незнакомые люди.
"Это не наши, - сообразил Гусев, мучительно стараясь припомнить,
каким ветром его сюда занесло. - В наших допросных обстановка скорее
медицинская. Ой-ей-ей. Наверное, бить станут".
- Очухался? - спросил его некто, прячущийся за режуще ярким
лучом. - Ну, привет. Фамилия?
- Где я?
- Фамилия!
- Пошел на х...й, - ответил Гусев с надлежащим реплике
высокомерным достоинством. Нет, он не помнил, как его взяли. Помнил,
как проснулся, как созвонился с Валюшком, как сел в машину... Дальше
шли только неясные обрывки. "Наверное, удар по голове. Вот сволочи!".
Собеседник усмехнулся, и тут же Гусеву кто-то такой же невидимый
так звезданул в ухо, что даже вскрикнуть не получилось. Будто кувалдой
врезали - тяжелый мощный тупой шлепок. С пострадавшей стороны наступила
глубокая и неприятно мягкая по ощущениям тишина.
Гусев осторожно поднял голову с плеча, на которое ее обрушил
удар. Он не расстроился и даже не разозлился. Ему просто стало
мучительно обидно.
"За что?! Вы хотя бы скажите, гады - за что?!".
- За что? - выдавил он.
- Фамилия!
Невольно Гусев припомнил свой недавний разговор с покойником по
кличке Писец. И сам того не ожидая, в очень похожей манере ответил:
- Может, тебе еще и пое...ть завернуть?
"Вот в такие моменты и понимаешь, что ты - носитель великой
русской культуры". Гусев почувствовал, что его потихоньку разбирает
нервный смех.
На этот раз бить его не стали, просто затушили сигарету о кисть
руки. Оказалось вполне терпимо, но еще обиднее, чем раньше. Гусев
зашипел, как очень большая гадюка в брачный период, и метко плюнул в
обидчика, плечистого мужика в дорогом костюме.
Мужик, похоже, рассердился, потому что двинул Гусеву в глаз. Поле
зрения мгновенно сократилось, в голове зазвенело. Мужик пропал -
наверное, утираться пошел.
- Фамилия! - орал невидимка.
"А то ты не знаешь! Черт, нужно было в свое время слушать шефа
внимательнее, он же рассказывал, как строится классический допрос...
Ладно, справимся. Главное - идти вразрез их тактике. Ели я сейчас
честно отвечу, мне будет легче раскалываться дальше. А я,
мать-перемать, не отвечу, и все тут. Болтать согласен, поддаваться
нет. Конечно, интересно, чего им от меня надо. Только вот гораздо
интереснее, успели менты сесть им на хвост, или нет. А если они сами -
менты?!".
- Отвечать! Как фамилия?!
- Name's Boind. James Bond.
"Комбидресс" с Гусева не сняли, и это придавало наглости.
Все-таки, ему кажется не собирались прищемить дверью яйца или
вырезать на груди неприличное слово. Как минимум - пока не
собирались.
Действительно, ему всего лишь снова засветили по тому же глазу,
выбив из глотки короткий задушенный всхлип. "Спешат. Через пару минут
получилось бы куда больнее. Суки. окосею ведь. Но то, что спешат -
хороший знак. Кто же это?".
- Послушай, чего ты добиваешься? - спросил невидимка. - Отвечай,
и мы тебя, может быть, не убьем. Может быть.
Гусев вслепую плюнул на голос, но кажется промахнулся.
- Да я застрелю его сейчас! - рявкнул мучитель, и Гусеву в зубы,
основательно раскровенив губу, воткнулся ствол пистолета. Клацнул,
вставая на боевой взвод, курок. Во рту стало неприятно сладко.
- Не спеши, - попросил невидимка. - Он же умный, он будет
говорить. Правда? Ты будешь говорить, и мы тебя, может быть, отпустим.
- Ни хера мы его не отпустим!
- Спокойно. Я здесь командую. Эй, ты, скажи мне что-нибудь!
Например, имя, фамилию звание.
- Страшный прапорщик Хуев, отдельный десантно-мародерский
батальон! - отрапортовал Гусев. Он все отчетливее чувствовал
приближение серьезной и неодолимой истерики. "Наверное, так будет даже
лучше. Черта с два они от меня чего-нибудь добьются, если я сорвусь и
начну визжать, брызгая слюной. Только уж очень это будет.. Недостойно
как-то".
Ему несколько раз дали по зубам и, кажется, порвали щеку. Лицо
теряло чувствительность, перед глазами все плыло, сознание туманилось.
Гусев извивался и шипел - реакция на уровне инстинкта, с ней он просто
не мог справиться, - но не издал ни одного сколько-нибудь отчетливого
крика. Примерно так же с ним было, когда его в армии колошматили
"деды".
Он чувствовал такое бешеное моральное превосходство над этими
сирыми и убогими, что просто не мог показывать им, как ему больно и
страшно. Позднее Гусеву самому не раз приходилось ломать клиентов о
колено, и он только утвердился во мнении, что по-настоящему сильная
личность никогда не станет мучить слабого и беспомощного. Она его
просто запугает. Или перехитрит. Но опускаться до пыток...
....
Раздался треск, кольнуло ногу. Гусев шевельнул здоровым глазом и
увидел, что ему распороли ножом брючину. Появился, кровожадно
улыбаясь, и присел рядом на корточки давешний мучитель. В одной руке он
держал кружку, из которой что-то прихлебывал, в другой - конец
электрического шнура с двумя оголенными концами.
Гусев набрал побольше воздуха и смачно харкнул кровью, разукрасив
физиономию палача вплоть до полной неузнаваемости. Тот от
неожиданности повалился на спину, облился водой из кружки и чуть было
не уронил на себя провод. Гусев довольно захохотал.
Ему снова надавали по морде, на этот раз - от души, с воплями и
матом. Надо было позволить голове мотаться демпфируя удар, но у Гусева
уже пару минут назад что-то нехорошо хрустнуло в шее, и он боялся
смещения позвонков.
.......
- Чего ты добиваешься? - спросил невидимка почти ласково.
- А ты? - промычал Гусев.
- Я всего лишь хочу задать тебе несколько вопросов. И чтобы ты
не валял дурака, а ответил. Честное слово, мне совсем не в радость
смотреть, как тебя уродуют, Но ты сам заставляешь это делать. Не
понимаю - зачем?
- А я не понимаю, зачем меня уродовать, когда есть пентотал
натрия. Один укольчик, и все, что у меня в голове - твое.
- Долго ждать, пока сработает. Мы надеялись на сотрудничество.
Признаться, не ожидал, что ты настолько глуп.
- Я очень глупый, - согласился Гусев. - Я просто тупица.
- Значит, ты вынудишь применить к тебе серьезные меры. Поверь,
мне очень жаль.
- А мне-то! - Гусев выпятил губу, прицеливаясь, но понял, что
невидимка стоит за пределами эффективной зоны поражения. Так что он
миролюбиво харкнул себе под ноги. Крови у него во рту хватило бы,
чтобы переплюнуть матерого верблюда.
Страшно по-прежнему не было. Только стыдно, противно и
унизительно. Почему-то казалось неприличным предстать в таком
чудовищном виде перед теми, кто явится на выручку.
Если, конечно, явится.
А так... "Конечно, у меня, как у любого, есть предел. Скоро он
наступит. Очень интересно - разговорюсь я все-таки, или вконец
обезумею? Мне и так уже порядочно свернуло башню. Ишь, как уперся!
Действительно - что они могут со мной сотворить? Лицо раскурочили -
так не мое ведь это лицо, я так и не полюбил его по-настоящему. Зубы
выбьют? Все равно половина вставных с той самой автокатастрофы. А
всерьез меня калечить у них, похоже, нет приказа. Вот тут-то ваша
слабина, подонки. Кому-то я очень нужен живой. Непонятно только,
почему меня не схватили утром, дома, пока я спал. Допустим, замок мой
вскрывается очень непросто, да и сигнализация тут же оповестит
ментовку. Но этим, наверное, с милицией договориться - раз плюнуть.
Так чего они ждали? Проклятье, совершенно не помню, как и где именно
прошел захват".
На оголенное бедро пролилось что-то жидкое. Гусев склонил голову
посмотреть, увидел капельки воды, и тут же - те самые оголенные
провода. Успел только внутренне сжаться.
Это было как ожог, и ударило прямо в душу. Снова хрустнула шея.
Гусев невероятным образом изогнулся, ничего уже не понимая и не
чувствуя. Его швырнуло куда-то в такую бездну, откуда непросто
выкарабкаться, когда боль пройдет.
По-настоящему больно. Чересчур.
Настолько чересчур, что Гусев опять не закричал. Он ждал от себя
какой угодно реакции, но то, что произошло, его просто напугало.
Гусев дико, безумно, оглушительно захохотал
Провода уже оторвались от его тела, а Гусев все подпрыгивал
вместе со стулом, мотал головой и страшно ржал, брызгая кровавыми
слюнями. Потом он начал отдуваться.
А потом заплывшими, но все равно округлившимися глазами уставился
в направлении луча, который уже не слепил, потому что смотреть было
почти нечем, и произнес:
- Ну вы, блядь, даёте!!!
- Еще хочешь? - услужливо спросил невидимка.
- Конечно! - заорал Гусев. - Конечно хочу! Почему двести
двадцать?! Триста восемьдесят сюда!!!
Его прижгли снова, и он мгновенно вырубился.....
________________________________________
(с)"Выбраковка"
А вот есть психотехника ухода от любого силового допроса:
________________________________________
Доктор Лектер покосился на экран и, убедившись, что Марго его видит, звенящим металлическим шепотом произнес почти в самое ухо Карло:
— Твой брат Маттео вонял даже хуже, чем ты сейчас. Он обгадился еще тогда, когда я распорол ему брюхо.
Карло запустил руку в задний карман и извлек из него электрический щуп для скота. В ярком свете прожектора все увидели, как он поднес его к голове доктора Лектера. Подняв одной рукой голову пленника, Карло нажал кнопку высокого напряжения и поднес щуп к лицу доктора. Между электродами на конце аппарата возникла зловещая сверкающая дуга.
— Мать твою… — взревел он и ткнул доктора Лектера щупом в глаз.
Ганнибал Лектер не издал ни звука, звук раздался из динамика. Мейсон, насколько ему позволял респиратор, взревел что то невнятное. Томмазо, собрав все силы, оттащил Карло от его жертвы, усадил в плетеное кресло и делал все, чтобы соотечественник не мог подняться.
— Ослепишь его, и нам не видать никаких денег! — кричал он в ухо Карло.
Доктор Лектер тем временем опустил жалюзи в окнах Дворца памяти, чтобы глаза отдохнули от слепящего света. Уф ф… Он прислонился щекой к холодному боку мраморной Венеры
А здесь, в амбаре, доктор Лектер повернулся лицом к видеокамере и произнес ясным голосом:
— Я не ем шоколада, Мейсон.
— Сукин сын свихнулся. Мы с самого начала знали, что он сумасшедший, — сказал помощник шерифа Мольи. — Но Карло тоже психопат порядочный.
.......
.......
Вестибюлем Дворца служит Норманнская капелла в Палермо — суровое, неподвластное времени сооружение необычайной красоты. О бренности жизни здесь напоминает лишь человеческий череп, высеченный в камнях пола. Если доктор Лектер не очень торопится почерпнуть во Дворце памяти нужную информацию, он всегда задерживается в этом месте. Так он делает и сейчас, чтобы вдосталь полюбоваться капеллой. За ней простирается через мрак и свет немыслимо громадное и сложное здание, сооруженное доктором Лектером.
Дворец воспоминаний есть не что иное, как мнемоническая система, хорошо известная ученым древности Вандалы сожгли книги. Но благодаря этой системе люди сумели сохранить и пронести через темные века массу бесценных знаний. Подобно ученым древности, доктор Лектер хранит огромное количество информации, связанной с невообразимым числом предметов, размещенных в тысячах залах. Но в отличие от предшественников он иногда живет в этом Дворце. Доктор провел многие годы, наслаждаясь бесценными коллекциями Дворца, в то время как его бренное тело пребывало в связанном виде в камере для буйно помешанных, а от воплей безумцев стальные прутья решеток вибрировали словно струны какой то адской арфы.
Дворец доктора Лектера огромен — огромен даже по средневековым стандартам. Если попытаться перенести его в современный мир, то Дворец доктора по размерам и сложности конструкции вполне мог бы конкурировать даже с дворцом Топкапи в Стамбуле.
Мы стараемся не отстать от его мыслей, которые, покинув вестибюль, начинают быстро скользить в направлении Большого зала четырех времен года. Дворец построен по правилам, открытым Симонидом Кеосским и детализированным четырьмя столетиями позже Цицероном. Во Дворце высокие потолки и там много воздуха. Хранящиеся в нем предметы и картины очень реалистичны. Они удивляют, поражают воображение, иногда шокируют, а иногда выглядят просто нелепыми. Но чаще всего они прекрасны. Экспонаты размещены свободно, хорошо освещены и удобны для обозрения так, как бывает в первоклассных музеях. Но в отличие от других музеев стены Дворца не выкрашены в нейтральный цвет. Доктор Лектер, подобно Джотто, украсил стены своего разума фресками.
Находясь во Дворце, доктор Лектер хочет найти и вынести оттуда адрес Клэрис Старлинг. Но делать это он не торопится и задерживается у подножия лестницы, перед которой стоят бронзовые фигуры. Создание этих громадных бронзовых воинов, поднятых со дна моря уже в наше время, приписывается Фидию. Они возвышаются почти в центре зала с расписанными фресками стенами. По этим фрескам можно восстановить в памяти всего Гомера и Софокла.
Если бы доктор пожелал, то он мог бы заставить эти бронзовые лица рассказать ему о Мелеагре , но сегодня он предпочитает просто любоваться ими.
Когда доктор Лектер удаляется на приятный отдых в свой Дворец, его там ждут тысячи залов, многие километры коридоров и сотни фактов, привязанных ко всем заполняющим помещение предметам.
Но когда мы вместе с доктором любуемся прекрасным, мы чувствуем, что в глубоких казематах нашего сердца и разума таится страх. В этой части Дворца в помещениях мало света, а потолки давят на голову. В нашей памяти есть провалы, похожие на ямы в подвалах средневековых замков. В вырубленных в скале бутылкообразных кавернах, узкое горлышко которых прикрыто глухой крышкой, гниет то, что предназначено к забвению. То; что, время от времени тайком вылезая оттуда, не способно согреть наши души. Иногда в результате похожего на землетрясение шока, утраты инстинкта самосохранения или случайной, поджигающей гремучую смесь искры эти давным давно погребенные фантомы вырываются на свободу, чтобы сделать нам больно и заставить совершать опасные поступки…
Со смешанным чувством страха и восхищения мы следуем за доктором Лектером по созданным им коридорам, вдыхая аромат гардений, любуясь яркой живописью и опасливо обходя возвышающиеся над нами статуи.
Вот доктор Лектер минует бюст Плиния и поднимается по лестнице в Зал адресов. В этом зале вдоль стен в определенном порядке, в некотором удалении одна от другой, размещаются столь же хорошо освещенные скульптуры и картины. Одним словом, все устроено так, как рекомендует Цицерон.
А вот то, что нам надо… Справа в третьей от двери нише главное место занимает картина — святой Франциск; кормящий мотыльками скворца . А на мраморном полу под картиной находится цветное панно с фигурами в натуральную величину.
Парад на Арлингтонском кладбище. Во главе колонны Иисус (возраст тридцать три года) за рулем грузовика «Форд Т», двадцать седьмого года выпуска, больше известного под названием «жестяная Лиззи». В кузове грузовика стоит Эдгар Дж. Гувер. На его бедрах красуется балетная пачка , сам он приветственно машет невидимой зрителю толпе. За грузовиком горделиво шагает Клэрис Старлинг с винтовкой Энфильда на плече.
________________________________________
Несмотря на бередовость книжки, мнемоническая система "Дворец памяти" (а может "шахта", а может "склад" - что кому по вкусу) действительно очень эффективна. Во-1х для памяти - вт.ч. такой кунштюк как
управляемое забывание . А во-2х после многолетней тренировки (!) дает возможность бежать из реального Мира в любой момент и при любых условиях
Ник