1) У лиц трудоспособного возраста заболевание протекает в подавляющем большинстве случаев в легких формах, не требующих какого-либо лечения, кроме обычного симптоматического при ОРВИ. На 200 курируемых мною больных госпитализация по реальным медицинским показаниям потребовалась 3,5% пациентов (все старше 45, 2% – тяжелые формы), хотя в больницы попадали и легкие формы по самым разнообразным причинам: где-то в регионах при невысокой загруженности ковидных центров закладывают всех, чтобы отработать квоты, где-то из удаленных мест сгребают целые коллективы от греха подальше, где-то сами больные истерят и настаивают.
2) Инфекция довольно контагиозна (то есть заразна) при тесном контакте. Один супервыделитель способен обсеменить десятки людей, находясь с ними в одном помещении или в автобусе всего пару-тройку часов (даже если на всех надеты маски). У большинства заразившихся симптомы возникают на 5-6 день, варьируют от однократного субфебрилитела или изолированной аносмии до (реже) полного симптомокомплекса с развитием ковидной пневмонии. Аносмия (утрата обоняния) отмечена у 3/4 заболевших.
3) Однако при этом заражаются далеко не все. На примере наблюдаемых мини-кластеров и семей могу прикинуть, что не менее 25-30% тесно контактирующих остаются невосприимчивыми к инфекции (не будет ни симптомов, ни положительных ПЦР). Харрактер распределения инфицированных в семьях указывает на генетическую предрасположенность. Я с первых своих постов отмечаю, что не вся популяция восприимчива к новому коронавирусу (как и к любой другой вирусной инфекции) и важно определить её долю. Таких людей можно считать от рождения иммунными и складывать с иммунизировавшимися в результате перенесенной инфекции (с положительными антителами и Т-клеточным иммунитетом). Если доля невосприимчивых действительно значительна, это во многом объясняет наблюдаемую по всему миру картину: резкий эпидемический спад при накоплении сравнительно тонкой иммунной прослойки населения в 15-20%.
4) Больные становятся высоко заразными уже в продроме (за 1-2 дня до появления у них выраженной симптоматики). Это печальная новость в плане своевременного предотвращения кластеров в домах престарелых и рабочих коллективах.
5) Коварство COVID-19 мало чем отличается от такового при других вирусных инфекциях. Даже на фоне легкого течения может развиться и тяжелый синдром Гийена-Барре с тетрапарезом и параличом дыхательной мускулатуры, и церебральная форма, и тромбоз чего угодно. Редкость, но на больших выборках набирается. Что касается долгосрочных последствий для здоровья, проблема сильно преувеличена: все наблюдаемые легкие и средне-тяжелые формы, не осложненные перечисленными редкостями, выздоравливают полностью и возвращаются к привычной жизни.
6) Бессимптомные формы случаются, но гораздо реже, чем хотелось бы. В кластерах, при внимательном наблюдении за сотрудниками, хотя бы легкие и стертые симптомы регистрируются у подавляющего большинства ПЦР-положительных лиц.
7) Заболевание оказалось далеко не таким смертельным, как боялись алармисты, но всё же по опасности новая инфекция превосходит привычные нам ОРВИ (чаще вызывает тяжелые формы и примерно на порядок смертельней сезонного гриппа).
Так или иначе, мы видим четкие региональные закономерности вроде гигантской диспропорции смертоносней в Азии/Океании и в Европе/Америках. Даже внутри Китая четко отслеживается резкое понижение смертности в провинциях по мере их географического удаления от злосчастной Ухани, из чего можно предположить, что вирус аттенуировал, пропассировавшись через миллионы китайцев провинции Хубей. В Японии (123 млн населения), идущей по шведскому пути (ссылка, ссылка), заболеваемость и смертность остаются поразительно низкими — 24 104 и 985 соответственно. В Италию (35 028 смертей), видимо, был завезен патогенный штамм из ранних, еще в феврале, Нью-Йорку (32 463 смертей) достался тоже высоколетальный вирус, как и ряду кластеров в Бразилии.
«Сопоставляя генетические данные по вирусам, циркулирующим на территории России, с данными о передвижении населения, ученые сделали вывод, что вирусное разнообразие получено благодаря как минимум 67 независимым завозам вируса в разные города России в конце февраля — начале марта. Согласно полученным данным, в отличие от других стран, вирус был завезен в Россию не из Китая, а в основном из Европы», — говорится отчете.
Ученые также выявили, что «многие ранние случаи завоза вируса не дали вспышек в России. Тем не менее на данный момент в России циркулируют как минимум девять различных вариантов вируса, которые не наблюдаются в других странах».
«Отдельное внимание ученые уделили вспышке инфекции в одной из больниц Санкт-Петербурга — НИИ имени Вредена, где заболели более 400 человек. Было установлено, что из больницы вирус распространился по городу, оказав некоторое влияние на эпидемиологическую ситуацию в Санкт-Петербурге», — сообщает «Сколтех».
Исследование проводили Центр наук о жизни «Сколтеха», Высшая школа экономики, НИИ гриппа имени А. А. Смородинцева и Института проблем передачи информации имени А. А. Харкевича. Руководил работой профессор «Сколтеха» Георгий Базыкин.
«Геномная эпидемиология не только показывает, как вирус оказался в России, но и позволит понять то, что будет происходить дальше. Допустим, Россия откроет границы и начнут возникать новые случаи. Будут ли они результатом продолжения эпидемии в России или новых завозов? Сравнивая геномы новых и старых вирусов, мы сможем это выяснить», — приводятся в сообщении слова Базыкина.
У лиц трудоспособного возраста заболевание протекает в подавляющем большинстве случаев в легких формах, не требующих какого-либо лечения, кроме обычного симптоматического при ОРВИ
В Японии (123 млн населения), идущей по шведскому пути (ссылка, ссылка), заболеваемость и смертность остаются поразительно низкими — 24 104 и 985 соответственно
Заболеваемость при этом в развитых странах примерно одинакова, независимо от предпринятых условно-карантинных мер (Азия опять же в стороне)
Коварство COVID-19 мало чем отличается от такового при других вирусных инфекциях. Даже на фоне легкого течения может развиться и тяжелый синдром Гийена-Барре с тетрапарезом и параличом дыхательной мускулатуры, и церебральная форма, и тромбоз чего угодно. Редкость, но на больших выборках набирается.
на создание самой вакцины понадобилось всего 14 дней. Логунов пояснил, что к этому моменту исследователи уже три года готовили вакцину против вируса ближневосточного респираторного синдрома (MERS, его вспышка произошла в 2012-2013 году). Тогда они дошли до второй фазы клинических испытаний. «Когда появился другой коронавирус, ближайший собрат из группы бета-коронавирусов, у нас не было никаких сомнений, что и как делать. Творческих мук не было. Копипейст в буквальном смысле», — заметил Логунов.