Cимон Кордонский: Как устроена Россия

Когда-то эти ссылки уже постил, но они прошли незаслуженно незамеченными.
Тексты по ссылкам стоит читать полностью. Со многим не согласен (хотя в основном по мелочи), но читать однозначно следует. Уже за одну раскованность и нешаблонность мысли.

---

...

Про Кремль и сословия

— Сословия — это группы, создаваемые государством для решения своих задач. Вот есть внешняя угроза — значит, должны быть люди, которые ее нейтрализуют, военные. Есть внутренняя угроза — значит, внутренние войска и милиция. Есть космическая угроза — должны быть космические войска. Есть природная угроза — есть служба Роспотребнадзора. Сословия — это не профессии, там могут быть люди разных профессий. Сословия есть в любой социальной системе. Это доклассовая штука. Классы возникают на рынке естественным путем, а сословия создаются государством.

Если у власти классовая структура, появляется механизм согласования интересов между классами. Называется это демократия. Появляется парламент как ее оформление. У демократии очень прикладная функция: согласование интересов богатых и бедных. А в сословной системе механизм согласования интересов — собор. Съезды КПСС — это были соборы: представители всех сословий собирались раз в четыре-пять лет и согласовывали свои интересы.

— А в чем разница?

— Разница — в чем интерес. Если есть рынок, возникают классы. Отношения между классами нужно регулировать. Появляются законы, регулирующие эти отношения. Появляется судебная система. А в сословной системе это все — лишнее. Там нет рынка, а есть система распределения. Наверху находится какой-то человек, называется он президентом, генсеком или монархом — неважно. Он верховный арбитр. Ведь все люди, которым распределяют ресурсы, считают себя обиженными. В нашей стране есть два типа жалоб: много взяли и мало дали. И все жалобы обращены наверх, к верховному арбитру. Пишут ему и ждут, что он там решит. А арбитр должен навести справедливость, наказать тех, кто берет не по чину, и выдать ресурсы тем, с кого много взяли или кому мало дали. Сейчас ресурсами являются власть, финансы, сырье и информация. Государство концентрирует эти ресурсы у себя и распределяет по социальным группам, которые само же и создало.

В 90-е возникло социальное расслоение. Учителя, врачи, военные — это были советские сословия, лишенные потока советских ресурсов. И они попали в самый низ иерархии распределения. Начали формироваться классы богатых и бедных. Сословные различия между бедными исчезали. Начались движения протеста — забастовки, голодовки. Нужно было наводить порядок. А порядок в чем заключается? В том, чтобы накормить, обеспечить обделенных положенными им ресурсами. Для этого нужно было рынок ужать — ресурсы изъять с рынка, чтобы их можно было потом распределять в пользу сирых и убогих. Мы последнее десятилетие жили в этом процессе.

Ужатие рынка началось с «дела Ходорковского»: перевод всех ресурсных потоков в бюджет и распределение их в пользу как сохранившихся советских групп — бюджетников и пенсионеров, — так и новых групп. А чтобы распределять, надо знать кому: учителям полагается столько, врачам — столько, фээсбэшникам — столько. Сословная социальная структура в нашем государстве нужна именно для того, чтобы обеспечить справедливое распределение. Ее не было, ее нужно было вновь создать. И появился закон «О государственной службе». И последующие сословные законы.

И все эти сословия теперь друг на друга наезжают. Вот прокуратура со Следственным комитетом чего бодаются? Делят ресурс. Игровой бизнес, например, недавно делили. Вроде поделили. Идут межсословные войны. Прокурорские с судейскими, против ментов все выстроились: крышевали менты бизнес — а давайте их сдвинем. И вот он, закон «О полиции». У всех есть свои интересы на ресурсном поле, всем нужен увеличивающийся поток ресурсов. И всякое уменьшение количества ресурсов порождает дефицит, конфликты и стремление к переделу. Здесь и появляются борьба с коррупцией и ее жертвы — те, кому не повезло, кого назначили козлами отпущения при изменении порядка в распределении ресурсов.

Но сословная система в России еще не полностью сложилась: форма есть, а сословного самосознания не появилось. Ведь должны быть и сословные собрания, и сословная этика, и сословный суд. Система не доведена до конца — и классы не до конца разрушились, и сословия не достроились.

---

---

Социальное пространство, социальное время и социальная структура

Основное наблюдение, из чего мы исходим. Есть три базовые категории анализа: социальное пространство, социальное время и социальная структура. И подавляющее большинство членов нашего российского общества очень сильно путается. Они не имеют представления четкого о том, в каком пространстве они живут. Ну, это известные дискуссии «Азия», «Европа», «Азиопа». То есть, не понятно, где мы находимся в социальном пространстве. Непонятно, в каком времени мы находимся. Вот что у нас, сейчас тоже дискуссии идут – то ли феодализм, то ли капитализм, некоторые про рабство кричат. В общем, всякую лапшу из остатков школьных знаний они пытаются приспособить для понимания своего положения в социальном времени. И третье, главное с нашей точки зрения – это социальная структура. Исключительно редкий случай, когда люди могут ответить на вопрос о социальном положении своих родителей. Социальная структура Советского Союза исчезла – рабочие, крестьяне и служащие. А те группы, которые сейчас появились, формируются и институционализируются, они оказываются внешне, между людей. Люди, принадлежа этим группам, не имеют слов для описания своей принадлежности к ним. То есть, ситуация, очень похожая на клинические вещи. Я много лет проработал в психиатрической больнице, социологом. Три вопроса, которые задают пациенту, попадающему на осмотр, это: Где находишься? Какое сейчас время (осень, зима)? И твой социальный статус? Если человек говорит, что он Наполеон, то понятно… (смеются)


Но у нас очень часта ситуация, когда люди считают себя наполеонами, европейцами, азиатами, непонятно кем, но только не в нашем социальном пространстве они определяются. У них нет слов для описания своего социального положения. Следствием всеобщей маргинальности является аномия. Вот проявление аномии мы видим сейчас на наших улицах, так сказать, и даже вас оно немножко коснулось в организации этого семинара. То есть, люди выходят на улицы, не понимая, зачем они выходят на улицы, чего они хотят и что они могут сделать в своих возможностях. Наши студенты, как правило, которые у нас учатся, никуда не ходят, и одна из основных задач, которые я решаю в преподавании на кафедре, это прививка от реформаторства. То есть, с нашей точки зрения, которую студенты, похоже, разделяют, основные беды в нашей стране от того, что у нас стремление все изменить, нежелание принять социальный порядок таким, какой он есть, и отсутствие понятийного аппарата для описания этого социального порядка. Ну, теперь, собственно, я перейду к содержанию.



Про ядро, пограничный слой и отсутствие бедных в нашей стране

Я бы хотел показать такую схемку, я ее сделал для того, чтобы объяснить венским аристократам проблематику нашу российскую, почему нельзя однозначно ответить ни на один вопрос, который они задают. Вот у нас есть некое ядро в стране. Это примерно 65% населения. Ресурс на ядре – люди живут на жалование, на зарплату, на пособия, на стипендию, на пенсии. Это те, кто голосовал на последних выборах за сохранение привычного порядка вещей, за гарантии в обеспечении ресурсов. Есть пограничный слой. Здесь нижний предел численности этого слоя – 17%, люди, которые имеют загранпаспорта. Они уже знают заграницу, что такое заграница, они туда ездят, и они соответственно относятся к этому ресурсному ядру вот так: богатая страна, но пьют-воруют, работать не хотят. Значит, люди из ресурсного ядра, когда смотрят на пограничный слой говорят, что там коррупция, плохие начальники, много берут, мало дают. Это, в общем-то, ответы на вопросы, которые мы задаем, в формулировке самих респондентов. Когда из внешнего мира смотрят на ядро, говорят, что у нас архаичная экономика, непонятная социальная структура, властный произвол и коррупция. И когда внешний мир смотрит в пограничный слой, они видят здесь зачатки рынка – они видят здесь зачатки рынка, демократии и организации гражданского общества. То есть, много разных схем, и все они, в общем-то адекватны. И разобраться в этой системе мы пытаемся, но, в общем, значимыми возможностями, ресурсами, получается сделать эскизы, но не получается сделать серьезные фундированные исследования.

---

Российское мироощущение не самодостаточно и сотни лет строилось по большой части на межстрановых сравнениях. Лозунги «догнать и перегнать» и «вернуться в светлое прошлое» в разных вариантах определяли и определяют мышление элиты. Прогрессоры в разные исторические времена ставили задачи сделать Россию такой, как Голландия, Германия, Швеция, Франция, Португалия, Аргентина, Польша, Чили и пр. Или как СССР и Российская империя времен «расцвета», причем привязка расцвета к календарному времени меняется по прихоти идеологов. На этом пути их преследовали и преследуют катастрофические неудачи, в результате которых бытование граждан остается выживанием в катаклизмах - таких, как петровские реформы, освобождение крестьян Александром II, сталинские коллективизация и индустриализация, ельцинская приватизация, национализация и монетизация льгот.

...

С моей точки зрения, ресурсная организация государства нормативно описана в трудах классиков строительства социализма в СССР. Советский социализм был целостной системой управления ресурсами, рационально выстроенной, логически связной и реализованной в системе государственного устройства. Он не умер, вопреки мнению патриотов/космополитов. Более того, очистившись от советской риторики, он возрождается как во многом антисоветский, но – социализм. Даже те политики, которые считаются либеральными, ищут приемлемые формы реализации социалистических по сути тезисов – таких, как необходимость промышленной политики, планирования, справедливого распределения и контроля за ценами.

Этот социализм имеет мало общего с традиционным европейским, потому что основан – как и советский – на ресурсной (или раздаточной, по О. Бессоновой) организации государства, а не на капиталистической организации производства, потребления, распределения и обмена. Однако положения нормативной теории ресурсного государства воспринимаются «настоящими экономистами» как некий курьез, настолько они выходят за рамки той теоретической экономики, которую преподают сегодня в вузах и бизнес-школах. И как курьез воспринимают реальные операторы ресурсов то, чему учат студентов в этих вузах и бизнес-школах. Настолько эти знания не соотносятся с практикой ресурсопользования, соответствуя скорее подготовке студентов к работе за пределами российского государства.

 

Всё очень просто, - к середине 21-го века с нефтью станет то же, что стало с каменным углём к середине 20-го, она станет ресурсом которого "много" потому, что спрос снизится.
В результате этого процесса Россия деградирует и, скорее всего, станет некой "полумусульманской" страной, которая постоянно будет решать нерешаемые межэтнические проблемы.
Вот и всё, это будет такой "Пакистан побольше".

"Сословная система" никогда не станет чем-то завершенным и нормально организованным, поскольку это не "цель", а "средство", - средство решения каждым своих эгоистических сиюминутных интересов.

"В подавляющем большинстве стран политики, приходя к власти, назначают чиновников, а у нас чиновники, находясь у власти, назначают политиков."
http://kordonsky.ru/?p=907

---

...

БГ: Ну вот активной части общества денег вроде бы хватает, но система перестает казаться им справедливой.

Кордонский: А «активной части общества» просто нет места в этой системе. Они ничего не производят, но претендуют на очень высокие импортированные стандарты потребления. У нас же сейчас своеобразная ситуация: довольно много людей, 15-17% населения (это те, кто имеет загранпаспорта), находятся в пограничном слое между ресурсным ядром и заграницей. И усилия этих людей направляются на то, чтобы ресурсы из ядра увести сначала в пограничный слой, потом за границу, там конвертировать в товары и деньги, а потом ввезти их сюда и снова превратить в ресурсы.И вот то, что вы называете «активной частью общества», это люди из пограничного слоя, у которых ноги в ядре — они все равно работают или в госконторе или в частной конторе, находящейся под государственной крышей, — тело где-то в пограничном слое, а голова — в тех странах, откуда они заимствуют свои идеи и ценности. Они стремятся потреб** как в Англии, например, а пользоваться ресурсной базой — как в России, пристроившись к какому-нибудь ресурсному ручейку. И, конечно, эти люди недовольны, потому что «хотят странного», того, что ресурсное государство не может дать ни при каких условиях.

...

«Активная часть общества» недовольна, потому что «хочет странного», того, что ресурсное государство не может дать ни при каких условиях


БГ: А какая-то эволюция этой системы возможна?

Кордонский: Эволюция системы возможна, если есть время, то есть неразрывная и общепринятая связь между настоящим, прошлым и будущим. У нас такой связи нет, прошлое — отдельно и у каждого свое, будущее — такое же. Есть люди, ориентированные на будущее, считающие что прошлое не значимо. Я их называю прогрессистами. Ну, типа Чубайса и прочих. Есть те, кто ориентированы на воспроизведение прошлого, это фундаменталисты. Вот сейчас власть пытается насадить фундаменталистское, имперско-советско-православное мировоззрение, где РПЦ играла бы роль идеологических отделов ЦК КПСС.

Но аппаратные люди живут в актуальном времени, во времени бумаг, которые они расписывают, подписывают, согласуют и прочее. У них вообще нет прошлого и будущего, одно настоящее, и потому не может быть идеологии. Изменения во времени в нашей системе возможны только как самовоспроизведение и самосохранение ее основных отношений, связанных с распределением ресурсов. Не знаю, можно ли считать такое эволюцией. Вот является ли смена основных ресурсов «зерно» и «трудовые ресурсы» на ресурс «нефть» эволюцией системы?


Были люди, такие как Берия, Хрущев, Андропов, которые попытались радикально ее модернизировать, но известна их судьба. А Леонид Ильич Брежнев был просто человеком системы — он понимал, что ничего нельзя изменить. Почитайте воспоминания о нем, он был разумный человек, но осознавал, что сделать ничего нельзя. Вот Горбачев, вероятно в силу своего провинциализма, начал радикальные реформы, и СССР развалился в результате на 15 своих подобий, иногда карикатурных.


...

БГ: Получается, что, хотя реальной бедности, как вы говорите, практически нет, и эта система очень устойчива, в ней много людей, которые чувствуют себя обиженными?

Кордонский: Да все считают себя обиженными потому что вроде как неким абстрактным «другим» досталось больше при дележе и распиле ресурсов, чем им. И сделать с этим ничего нельзя, ресурсная система так устроена, что «пряников на всех не хватает».

БГ: И единственный из нее выход — мучительный, болезненный переход к классовому обществу…

Кордонский: …который никак не может состояться. Но там, где классовое общество, тоже, знаете, бардак.

---