Гомосексуализм и общество

Нидерланды могут предоставить убежище российским геям

Министр иностранных дел Нидерландов во вторник осудил российский закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. В письме парламенту Франс Тиммерманс подчеркнул, что нарушение прав сексуальных меньшинств может стать основанием для получения убежища в Голландии. // news.rambler.ru

 

Министр иностранных дел Нидерландов во вторник осудил российский закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. В письме парламенту Франс Тиммерманс подчеркнул, что нарушение прав сексуальных меньшинств может стать основанием для получения убежища в Голландии.

«Закон, направленный против пропаганды гомосексуализма, имеет стигматизирующее и дискриминационное воздействие и способствует климату гомофобии», — пишет Тиммерманс.

Бесчеловечное обращение или нарушение фундаментальных прав российских ЛГБТ могут быть основаниями для предоставления убежища, добавляет глава голландского МИД.

В понедельник международная правозащитная организация Amnesty International потребовала от российских властей срочно найти и предать правосудию всех ответственных за гомофобное нападение в Санкт-Петербурге, в результате которого пострадали два человека.

Отношения между Россией и Нидерландами осложнились после того, как был арестован экипаж судна «Арктик Санрайз», ходившего под голландским флагом.

Среди арестованных оказались и двое граждан Нидерландов.

В начале октября власти Нидерландов объявили, что обращаются Международный трибунал по морскому праву по делу о задержании в России судна и потребовали от российских властей освободить судно и его команду.

 

Друг работает в солидной фирме, шеф которой убеждён, что гомосексуализм это болезнь. Андрюха, в принципе, с ним согласен. Ну и как-то понадобилось корешу "закосить" на денёк-другой, а больничный брать "в лом". Поскольку отношения с начальником были не плохие, он позвонил ему лично и произнес следуещее: "Слышь,Семёныч!Я завтра не выйду, что-то уже пару дней как пидор..ом себя чувствую". Отпустил!

 

SEDUZIONE SFORTUNATA

Был один сравнительно молодой, но очень блестящий профессор. Ему сначала было тридцать восемь лет, потом сорок два, далее сорок семь, уже к пятидесяти дело шло, а он все был холостой. Конечно, многие молодые преподавательницы, а особенно аспирантки, были бы очень не против выйти за него замуж. Тем более что он был, как уже сказано, научно блестящ, да еще красив и строен, а кроме того, у него была большая-пребольшая квартира на улице Воровского (ныне опять Поварская). Потому что покойный папа его был очень знаменитый ученый, и мама тоже. Тоже покойная, кстати. Вот ведь какой жених, и безо всякой свекрови.
Поэтому молодые преподавательницы и аспирантки атаковали его, что было сил, но безрезультатно. Жил он в своей квартире один, и никого к себе не пускал. Из аспиранток, я имею в виду. Они, бывало, пытались его проводить, помочь донести папку с проектами, но он вежливо и твердо прощался у красивого подъезда, дружески жал руку и скрывался за дверью.
Одна аспирантка подумала: «Это всё от нерешительности! Смелей надо!».

Она вызвалась помочь ему донести очередную порцию проектов, и специально взяла их очень много, просто целую вязанку, обхват, «беремя», как говорят в народе. И, когда он стал прощаться у подъезда, сказала: «Ну, как вы это донесёте? Всё разлетится!» - и вошла с ним в лифт, и даже в прихожую, а в прихожей спросила: «Куда класть?» - и он, слегка растерявшись, провел ее в свой кабинет.
Там она сложила проекты на журнальный столик и сказала, нарочно громко переводя дух:
- Можно у вас попросить воды попить?
- Сию минуту, - сказал профессор. – Но, может быть, чашечку кофе?
«Ого! – подумала аспирантка. – Лови момент, дорогая!»
- Да, спасибо, не откажусь, - сказала она.
Профессор ушел. Слышно было, как он в конце коридора зашел в кухню, стал звенеть посудой.
Она огляделась. Комната была просто дивная. Старинный письменный стол с бронзовой лампой, книжные шкафы с витыми колонками, люстра с пузырем красного стекла – и огромный диван, покрытый тонким и мягким персидским ковром…

Когда профессор с кофейным подносом в руках вошел в кабинет, она поднялась с дивана ему навстречу. Совсем голая. Даже клипсы сняла.
Она была очень красива. Полное совершенство. Фигура, достойная резца Праксителя. Или лучше даже Кановы, или русского классика Витали. Потому что у праксителевых Афродит тяжеловатые лодыжки. А тут все было воздушно и тончайше, но при этом рельефно и выпукло – где надо и как надо.
Профессор смотрел на нее, как завороженный. Он поставил поднос на стол, шагнул к ней, она шагнула ему навстречу, и он сказал, протянув ей руку:
- Пойдемте.
- Да, - тихо сказала она.
Он привел ее в ванную. Напустил полную ванну воды, взбил пену, помог ей забраться туда, и даже слегка потер ее махровой рукавичкой. При этом не снимая пиджака, а только слегка подсучив рукава.
- Теперь вставайте, я вас сполосну, - сказал он.
Она выпрямилась в дивном блеске своей наготы, как сказал бы поэт.
Он душем смыл с нее пену.
- Вылезайте. Вот так… Я укутаю вас в простынку. А теперь я вас вытру насухо, хорошо? А теперь пойдемте, - он взял ее за руку и провел в кабинет. – Не остыло? – он потрогал кофейник. – Нет, порядок. Одевайтесь, выпьем кофе и… и мне через час на экспертный совет… так что… в общем, спасибо за визит.

Дело в том, что бедный профессор играл за другую лигу, но время было такое, строгое насчет этого, семидесятые годы, сами понимаете. Ни о каком «coming out» и помыслить было невозможно.
Тем более перед аспиранткой.
Но она была просто поразительно хороша.
Даже ему понравилась.

 

колечко-колечко, выйди на крылечко

SEDUZIONE SFORTUNATA Был один сравнительно молодой, но очень блестящий профессор. Ему сначала было тридцать восемь лет, потом сорок два, далее сорок семь, уже к пятидесяти… // clear-text.livejournal.com