Николай II и его эпоха

Рекомендую книгу, генерал из простолюдинов, материальная сторона жизни русского офицера расписана хорошо и вообще интересно

Кстати, не знаю было тут или нет, на Пикабу был очень интересный пост по эпохе Николая ll с большим количеством конкретных вопросов и ответов

Текст старый, но вообще мощный, можно сказать даже - концептуальный, а где-то как бы и не пророческий. Стоит читать целиком, от начала до конца, конспектировать.
Здесь - кусочки, касающиеся непосредственно николаевского царствования (так-то разбирается аж с петровских реформ, и все основные реформаторские действия в российской истории, подходы к снаряду, что получилось, почему, последствия и упущенные возможности).

---

...

Контрреволюция сверху лишь усиливает противодействие снизу, которое в конце концов выливается в грандиозную революцию 1905 - 1907 годов.

Революция не опрокинула самодержавие в результате отчаянных правительственных действий, как карательных, так и уступающих.

Мы столь громко и сильно констатируем разгром первой русской революции, что, случается, забываем: зарплата рабочих и служащих после того серьезно увеличилась, они получили право на профсоюзы, кооперации и другие объединения; значительно увеличились права прессы, земства и судов.

Наконец, Государственная дума, парламент - через 95 лет после Сперанского, через 44 года после освобождения крестьян.

Снова власть отступала, не возглавляя; ненавидела, но не умнела. Частным, но поразительно характерным эпизодом явился вопрос о земельной реформе осенью 1905 года: испуганное правительство Николая II, чтобы уцелеть, в какой-то момент было готово “кинуть” крестьянам миллионы десятин, в том числе немалую часть помещичьих земель, и главноуправляющий землеустройством и земледелием Н.Н. Кутлер составляет соответствующий проект. Меж тем выясняется, что апогей революции позади, натиск ее несколько слабеет, - и тут же злобная месть Николая II, а также реакционного дворянства обрушивается на министра - “как он посмел!”. Попытки Витте повести дело прилично и пересадить Кутлера сначала в Государственный совет, потом в Сенат оканчиваются ничем, самодержавие рвет и мечет, знать не хочет того, в ком только что видело спасителя,

В результате обиженный Кутлер уходит в Государственную думу к кадетам, ясно видит безнадежность царского дела, выбрасывающего вон “своих людей”, а в будущем перейдет на службу революции. На первых советских червонцах 1920-х годов стоит подпись одного из руководителей Госбанка, Н.Н. Кутлера...


1905 - 1907. Аграрный и другие вопросы не решены, история же предлагает три пути:

1) продолжение революции снизу, что представляется весьма реальным;
2) контрреволюция сверху; в какой-то степени она осуществляется: переворот 3 июня 1907 года - разгон 2-й Государственной думы - довольно отчетливый пример. Однако большего по сложившемуся соотношению сил правители себе позволить не могли. Кроме нового избирательного закона (увеличившего представительство в думе крупных землевладельцев и буржуа), никаких серьезных контрреформ не последовало. Совсем ликвидировать думу, отнять ряд отвоеванных свобод - об этом мечтали лишь самые безумные черносотенцы и оголтелые члены Союза объединенного дворянства;
3) при угрозе новой революции снизу и скромных успехах контрреволюции сверху делается попытка третьего пути - еще одной революции сверху...

Понятно, мы говорим о Столыпине и его реформах, которые Ленин, определил как “второй шаг России по пути к буржуазной монархии”.

План Столыпина известен, хотя наша литература не всегда с должной исторической объективностью представляет его во всех аспектах.

Идея внешне простая; вместо того чтобы наделить крестьян помещичьей землей, предлагается обогатить одних крестьян за счет других, а для того распустить общину, облегчить переход того, что принадлежало беднякам, в собственность зажиточных мужиков; бедноту же должен принять, во-первых, город, его фабрики и заводы, а во-вторых, окраины страны, куда организуется массовое переселение.

Дворянство очень ревниво отнеслось к поощрению “чумазых лендлордов”; к 1-й мировой войне, как известно, из общины вышло около четверти крестьян - торжеству фермерства с разных сторон препятствовал консерватизм как помещичьего, так и мелкокрестьянского хозяйства; и тем не менее нужно с вниманием отнестись к знаменитой формуле Столыпина, что ему надо 20 лет для преобразования России!

То была серьезная, последняя альтернатива старого мира, попытка избавиться от взрыва снизу путем “революции сверху” и создания новой массовой опоры режиму. По мнению Ленина, столыпинское аграрное законодательство, хотя обеспечивает лишь “самое медленное, самое узкое, наиболее отягченное следами крепостничества капиталистическое развитие”, тем не менее “прогрессивно в научно-экономическом смысле”, ибо Россия страдает и от капитализма, и от недостатка капитализма.

Действительно, если бы Столыпин имел 20 лет, то эти перемены, возможно, оказались бы серьезнейшим явлением. Теоретически это было возможно, вероятность длительной столыпинщины допускали, между прочим, и большевики.

Столыпинский путь был страшен, жесток - “по-турецки, по-старокитайски” (Ленин); однако это путь буржуазного прогресса, с сохранением помещиков и самодержавия, с Государственной думой.

Серьезность альтернативы доказывается и той жесточайшей борьбой, которую повели против Столыпина политически совершенно противоположные лагеря. С одной стороны, новый премьер и его политика подвергались разнообразным революционным ударам. Большевики рассматривали борьбу со Столыпиным как проблему классовую, эсеры же в немалой степени сражались с личностью премьера.

В 1911 году Столыпин, как известно, погиб от пули террориста Богрова. Поражающим парадоксом было то обстоятельство, что пропуск для убийцы (подпольщика, связанного с охранкой), саму возможность этого покушения фактически обеспечил крайне правый Союз русского народа, в частности принадлежащий к нему начальник царской охраны генерал Курлов.

Правое дворянство и весьма прислушивающийся к нему Николай II видели в Столыпине “нарушителя вековых основ”, передававшего буржуазии исконную дворянскую власть.

Когда меньшевистский публицист Гушка (Ерманский) писал в 1912 году об усилении общественной роли крупного капитала в России, Ленин резонно возражал, что для буржуазии “проигрышная позиция - лес, железные дороги, земство и парламент... Становится еще глубже противоречие между сохранением 99/100 политической власти в руках абсолютизма и помещиков, с одной стороны, и экономическим усилением буржуазии, с другой”.

Напомним, что после Сперанского до февраля 1917 года не было ни одного русского министра, родившегося в семье “разночинцев”. Недовольные насаждением в деревне опорного слоя богатых крестьян, реакционные дворяне были особенно взбешены, когда Столыпин попытался создать политический эквивалент своей экономической реформе. Речь шла на этот раз о проекте бессословного земства, иначе говоря, об усилении недворянского элемента в местном управлении.

Малейшую уступку политической власти верхи воспринимали как совершенно невозможную, и в этих-то кризисных условиях и обстоятельствах вспомнили о старинном методе, “удавке”, обращенной, впрочем, не к монарху, но к первому министру.

Ослепленные своими узкоэгоистическими интересами, эти люди не чувствовали, что история отпустила им всего шесть лет. Препятствуя столыпинскому перевороту сверху, они существенно ускоряли взрыв снизу - 1917 год.

---

Интересные документальные кадры (и в очень приличном качестве! - первые 7 минут киносъемка, в конце фото) о посещения Николая II с семьей Евпатории 16 мая 1916 года.

Кадры документальной хроники визита, полученные из Государственного архива кинофотодокументов (г. Красногорск), в правильном порядке.

Видео было представлено в ходе доклада В.Н. Струниной, А.В. Меломеда и Н.А. Крутиковой в рамках II-й научно-практической конференции «Историко-архитектурный облик Евпатории: история и современность».

 

Хоть и официоз, но снято очень живо, много всяких подробностей, антураж, лица людей. Подробно сняты автомобили (насчитал в царском кортеже ни много ни мало 14 машин!).
И хорошо видно (на фоне окружающих людей), что широко распространенное мнение о низком росте Николая II вызвано скорее личным отношением наблюдателей к последнему царю, чем реальностью.

В ходе всероссийской переписи населения 1896 Николай, заполняя анкету, в графе "профессия" написал "хозяин земли русской".

Японская аналитика внутреннего положения в РИ к началу 20 века.
Что то это мне напоминает))

Общество Кокурюкай (от японского названия реки Амур — Кокурю) создал в январе 1901 года Утида Рёхэй, которого в Японии обоснованно считали одним из самых квалифицированных специалистов по России. Обостренный интерес к западному соседу возник у него после того, как Россия, Франция и Германия вынудили Японию отказаться от некоторых территориальных приобретений, полученных в результате японо-китайской войны 1894–1895 годов. Ярости японцев, считавших, что их ограбили и унизили, не было предела, и Утида Рёхэй писал: «Я собираюсь изучить внутреннее положение России и отомстить».

А его биограф Танака Такэюки добавлял:
«Придя к выводу, что "изучающих дружественные Китай и Корею достаточно много, но нет ни одного изучающего Россию", Утида решил, что "займется этим сам", и поступил в школу русского языка».

В 1895 году Утида Рёхэй побывал во Владивостоке и вновь вернулся туда в следующем году. Формально он открыл там зал для занятий дзюдо, а на деле совершенствовался в языке и собирал информацию о России. К следующему лету он счел, что готов к длительному путешествию, о чем в его биографии говорилось:

«17 августа 1897 г. он выехал из Владивостока на запад и вернулся лишь в середине июня 1898 г.».

После возвращения в Японию он нашел немало единомышленников. И основанное им общество Кокурюкай вскоре после своего создания начало выпуск печатных изданий, одним из которых был информационный бюллетень, названный в докладе военному министру «Известиями Амурского общества». А представленные А.Н.Куропаткину «извлечения» были сделаны из опубликованной во втором номере этого бюллетеня статьи о России.

Так, о российской экономике в ней говорилось:

«Россия — страна земледельческая. Поэтому в торговых оборотах ее первое место занимают продукты земледелия.
Судя по цифрам ее торговых оборотов, можно было бы предположить, что народ русский богат, но на самом деле он беден.

Происходит это потому, что народ работает на землевладельцев, которые пользуются всей выгодой; кроме того, причиной бедности служат частые неурожаи и невежество народа. Промышленность за последнее время несколько продвинулась вперед, но этому она исключительно обязана иностранцам, их предприимчивости и их капиталам».

Нелицеприятным стал и вывод из этой части обзора:
«Вообще в торгово-промышленном отношении Россия обнаруживает все признаки полумертвого государства».

Не лучше оценивалась в статье и российская финансовая система:
«Состояние финансов России по меньшей мере странно. Судя по цифрам бюджета на 1901 г., можно было бы предположить, что все обстоит благополучно, но на самом деле финансовое положение далеко не удовлетворительно… Ни одна держава не имеет в финансовом отношении никакого доверия к России».

А самой резкой критике подверглись правящие круги России:
«Высшие классы, господствуя вполне над низшими и пользуясь своим привилегированным положением, эксплуатируют последних, таким образом богатые делаются богаче, а бедные — беднее. Естественным последствием такого порядка вещей является появление нигилистов и социалистов, не прекращающих своей вредной деятельности. Недавние бунты рабочих и студентов во всех главнейших городах России могут служить тому примером. Всех сословий четыре: дворяне, духовенство, мещане и крестьяне. Правящий класс — дворяне; все они воспитываются для того, чтобы быть впоследствии чиновниками. Но подготовка их для будущей их деятельности весьма неудовлетворительна. Учатся они мало и кое-как; большую же часть своего времени они проводят в выездах в общество и в подыскивании себе протекции. Таким образом, еще до окончания учения они обыкновенно уже обеспечены хорошими местами. Тупость — их отличительная черта…

Принадлежащие к высшему классу, обеспеченные всем люди ведут самый пустой образ жизни, думают лишь об удовольствиях и наслаждениях, предаются разврату и часто доходят до крайнего нравственного безобразия; подчас они ведут себя прямо как животные».

В статье не было обойдено вниманием и чиновничество в целом:
«Тут царство взятки и произвола… Все русские чиновники злоупотребляют своим положением, все они торгуют своей властью; взяточничество поголовно… Вообще взяточничество в России убивает всякую деятельность и всякую предприимчивость, оно тормозит и торговлю страны, и развитие ее промышленности».

А в результате анализа этих и многих других сторон российской жизни был сделан следующий вывод:
«Тот, кто боится России, не знает ее и видит лишь надеваемую ею маску дьявола… Если нам придется сразиться, не может быть сомнений, что победительницей будет Япония».

Второй выпуск информационного бюллетеня общества Кокурюкай, как сообщалось в биографии Утиды Рёхэя, «подвергся запрету», был изъят японскими властями, и российские военные разведчики добыли его с немалым трудом.

С формальной точки зрения эта конфискация выглядела абсолютно логично. Японское правительство не хотело осложнения отношений с Россией и запретило издания, в которых «пропагандировалась идея войны против России».

 

Миронов Б.Н. "Российская империя. От традиции к модерну." В 3 томах. СПб., 2014.
Текст: Федор Артюшенко.

Как менялась религиозность в Российской Империи на протяжении XIX - в начале XX вв.

«Как они нерелигиозны — в сущности! Только при приближении старости в мужицкую душу изредка начинает закрадываться суеверный страх загробного возмездия. Да и тогда, разве они православные, как их считают? Нисколько» — говорила этнограф О.П. Семёнова Тян-Шанская о религиозности рязанских крестьян.

А известные писатели — в том числе и Толстой, и Достоевский — напротив, считали, что русские крестьяне религиозны до глубины души, а русский народ — народ-богоносец. Кому же верить в этом споре о религиозности русского народа?

Для социальных слоёв Российской Империи к концу XIX — началу ХХ века наблюдалась секуляризация сознания. Это не значило, что люди всё чаще становились атеистами — скорее они постепенно отходили от строгих правил, присущих верующим людям, а также от санкций за их нарушение. Таких правил было множество, и выходит, что их можно измерить количественно. Вот, как предлагает это сделать российский исследователь, доктор исторических наук Борис Николаевич Миронов.

Одно из основных правил для верующего человека — соблюдение исповеди и причастия. В Российской Империи ситуация с верующими в постное время выглядит не самой очевидной.

Миронов приводит статистику по нарушениям исповеди и причастия по неуважительной причине за 1780 — 1913 гг. Данные охватывали православное население Европейской части России старше 7 лет, то есть около 80 млн. человек.

Самыми «нерадивыми» в нарушении исповеди и причастия оказались крестьяне: в 1802 году пропускали обряды около 3% крестьян, а в 1913 — уже 6,3%. При этом пик пропусков виден в 1869 году — 11%. За приведённые года это наибольшее количество пропусков среди всех сословий — при том, что основная масса граждан относилась к православным. Заметим вслед за автором, что по большей части пропуски были вынужденными — из-за большого количества работ на хозяйстве, отдалённости храмов от деревень и плохих дорог. Поэтому погода играла определяющую роль в соблюдении обрядов, по крайней мере для живущих за городом.

Военным, в свою очередь, тоже мешали привходящие обстоятельства (вроде военных учений). Для них процент нарушений колебался: в 1780, 1869 и 1913 он составлял 5, 8,1 и 3,8% соответственно. Для городского населения нарушений ещё меньше из-за более близкого расположения храмов: 5, 6,3 и 5,8%.

Тенденция отказа от исповеди прослеживается у дворянства: с 2% в 1802 году она увеличилась до 4,7% в 1913 году, почти не колеблясь. Поэтому можно говорить о постепенной секуляризации сознания дворянства вместе с модернизацией общества. Самый малый процент нарушений был среди духовенства, только в 1825 году он составлял 1%, в остальные годы процент нарушений был меньше.

Есть и другая сторона медали, которая не поддавалась общественному контролю и порицанию так, как исповедь. Речь идёт о соблюдении постов. Верующие люди (прежде всего — православные и католики) ограничивали себя в употреблении пищи и в плотских радостях. В этом смысле показательно снижение рождаемости относительно месяцев воздержания. Чаще всего Великий пост перед Пасхой выпадал на март. Таким образом, чем больше люди воздерживались от сексуальных связей в марте, тем меньше людей рождалось в декабре.

По статистике за 1867 — 1910 год, рождаемость в декабре действительно падала, хотя падение было менее заметно с годами у разных категорий православного населения. У сельских жителей с 37% в 1867 году падение рождаемости снизилось до 27% в 1910 году, у городских — с 23 до 18%. С января в указанные года наблюдался пик рождаемости, что было естественной компенсацией за воздержание в пост. В общей сложности среди верующих людей рождаемость падала с 37% до 26% (1867 и 1910 годы соответственно). Заметим, что потенция у мужчин и женщин в феврале — марте часто снижалась из-за холодного климата и не самых сытных лет. Если учесть это обстоятельство, то рождаемость падала из-за этого приблизительно на 14%. В чистом виде воздержание среди религиозного населения из-за поста составляло 23% в 1867 году и 12% — в 1910.

Безусловно, воздерживаться приходилось и от алкоголя. И по показателю трезвости тоже есть статистика. Среди православного населения потребление водки в пост падало в 1,7 раза (по сравнению с февралём). В апреле, аналогично с половым воздержанием, потребление во столько же раз возрастало. Снижалось потребление алкоголя и летом: в среднем, на 11%. Связано это с религиозными праздниками (такими как Петров день). В сентябре потребление также приходило в норму и увеличивалось на 28%, как считается — из-за тяжёлых посевных работ.

Атеизм выбрасывать из расчётов тоже не приходится. Его рассматривают в разрезе городской интеллигенции. В 1909 году Политехнический институт провёл опрос о вере в Бога. Опрос показал: 23,4% твердо верили в Бога, 22,8% сомневались, 48,3% не верили, 5,5% уклонились от ответа. Это говорит о распространении идей атеизма в интеллигенции.
Однако с теми данными, которые мы привели ранее, видно, что религиозная традиция Российской Империи в целом оставалась сильной.