"Обитаемый остров" Стругацких от Бондарчука [2]

— Недавно в журнале Бориса Стругацкого «Полдень. XXI век» вышла ваша повесть «Стажеры как предчувствие», в которой вы иронизируете над конъюнктурными кинопостановками по творчеству АБС. В то же время вы сами принимали участие в работе над «Гадкими лебедями» Константина Лопушанского. По каким критериям вы отличаете качественную экранизацию Стругацких о поделки? Сам Борис Натанович, как известно, одобрил и «Гадких лебедей», и «Обитаемый остров» Бондарчука...

— Начнем с конца, потому что сперва о главном.

Дай Бог Борису Натановичу здоровья. Если он получил от фильмов хоть немного добавочных положительных эмоций — уже хорошо.

Теперь об остальном.

...

Об «Острове», при том, что формально он воспроизводит первоисточник гораздо дотошней, это вряд ли можно сказать. Я его скачал с месяц назад, специально посмотрел. Во-первых, основной пафос книги — это то, как персонаж поэтапно осознает, в каком мире живет, как этот мир устроен, где его настоящий спрут и где у этого спрута сердце. Мотив осмысления и осознания, на мой взгляд, в фильме полностью утрачен среди беготни и спецэффектов. А во-вторых, насчет живого мира... я сейчас крамолу скажу... скажу, как надо было снимать «Остров». Не монорельсы фальшивые крутить по вычурным городским магистралям на длинных тонких, как у поганок, ножках и не волосы красить в дикие цвета. Надо было снимать абсолютно узнаваемый достоверный СССР 60-х годов, перенесший атомную войну. Скажем, Никита оказался еще чуть-чуть глупее, чем был, и кубинский кризис перерос в прямой конфликт. Пиджаки тогдашние, брюки тогдашние, улицы, машины и троллейбусы на улицах тогдашние, кофточки на девушках тогдашние, общепит тогдашний... Конечно, никаких прямых аналогий, только образный ряд. «Я шагаю по Москве», но за колючкой и под треск дозиметров. Очень хорошие, полные идеалов люди — а Гай и Рада замечательные люди, не хуже молодых персонажей Данелия, это предельно важно — в исковерканной и калечащей реальности, где все их хорошие качества лишь делают их марионетками в руках уродов. Вот это был бы мир. Саракш бы заиграл совершенно по-иному. А ведь Стругацкие, в сущности, именно это и писали. Вспомните хоть битое стекло на стене вокруг психушки, где держат Максима. Но дело в том, что тогда в фильме появилась бы идея, идея очень современная — оказалось бы, что ничего не изменилось, и по-прежнему любые наши замечательные качества в любой момент готовы сделать из нас марионеток в руках уродов, если только мы утратим осторожность, перестанем анализировать происходящее и начнем воспринимать предложенный нам путь как единственно возможный.

 

Про времена и общества.

Будучи в гостях, читал там один гламурный журнал, вышедший еще год назад. Позвольте не уточнять, где журнал хранился и читался. Надо же было случиться, что я открыл…

// dr-piliulkin.livejournal.com

 

Про времена и общества.


Будучи в гостях, читал там один гламурный журнал, вышедший еще год назад. Позвольте не уточнять, где журнал хранился и читался.

Надо же было случиться, что я открыл его аккурат на статье про фильм "Обитаемый остров". Стал лениво читать - и восхитился одной цитатой.

Хочу поделиться с вами.

"Мы долго искали мотивацию главного героя - почему он так отчаянно хочет изменить мир Саракша? - рассказывает Федор Бондарчук в интервью журналу GQ. - У Стругацких точно определено, что Максим Каммерер - комсомолец XXII века, он прилетел из глубоко коммунистического общества, где нет невежества и войн, богатых и бедных, где действуют законы добра и справедливости. Это его система ценностей, он не согласен жить по-другому. Сейчас, к счастью, мотивации такого рода не работают. Мы в другом обществе живем."

Если кто-то, прочитав цитату, не поймет, что меня в ней заинтересовало - прошу прощения, значит, этот пост не для вас.